Проза периода Великой Отечественной войны

1. Документальное начало и публицистичность прозы периода Великой Отечественной войны («Непокоренные» Б.Горбатова, «Радуга» В.Василевской, «Народ бессмертен» В.Гроссмана, «Взятие Великошумска» Л.Леонова, «Волоколамское шоссе» А.Бека, «Дни и ночи» К.Симонова).  Проблема героизма.

В эпоху Отечественной  войны 1812 года многое, по словам Л.Толстого, определяла «скрытая теплота патриотизма». Массовый героизм, какого еще не знала история человечества, душевная сила, стойкость, мужество, безмерная любовь народа к Отчизне раскрылись с особой полнотой в период Великой Отечественной войны. Обостренное патриотическое, социальное и нравственное начало определяли строй мыслей, поступков воинов Советской Армии. Об этом и поведали писатели–публицисты тех лет.

Крупнейшие мастера слова  – А.Толстой, Л.Леонов, М.Шолохов – стали и выдающимися публицистами. Популярностью на фронте и в тылу пользовалось яркое, темпераментное слово И.Эренбурга. Важный вклад в публицистику тех лет внесли А.Фадеев, В.Вишневский, Н.Тихонов.

Искусство публицистики за четыре года прошло несколько основных этапов. Если в первые месяцы войны  ей была присуща обнаженно–рационалистическая манера, зачастую отвлеченно–схематические способы изображения врага, то в  начале 1942 года публицистика обогащается  элементами психологического анализа. В огненном слове публициста и  митинговая нота. И обращение к  душевному миру человека.

Следующий этап совпал с  переломом в ходе войны, с необходимостью углубленного социально–политического  рассмотрения фашистского фронта и  тыла, выяснения коренных причин близящегося  поражения гитлеризма и неотвратимости справедливого возмездия. Этими  обстоятельствами вызвано обращение  к таким жанрам, как памфлет  и обозрение.

На завершающем этапе  войны появилось тяготение к  документальности. Так, например, в  «Окнах ТАСС» наряду с графическим  исполнением плакатов широко использовался  метод фотомонтажа. Писатели и поэты  вводили в свои произведения дневниковые  записи, письма, фотографии и другие документальные свидетельства.

Публицистика военных  лет – качественно иной, по сравнению  с предшествующими периодами, этап развития этого боевого и действенного искусства. Глубочайший оптимизм, несокрушимая вера в победу – вот что поддерживало публицистов даже в самые трудные  времена. Особую мощь придавало их выступлениям обращение к истории, к национальным истокам патриотизма. Важная особенность публицистики той поры – широкое использование листовки, плаката, карикатуры.

За четыре года войны проза  пережила значительную эволюцию. Первоначально  война освещалась в очерковом, схематично–беллетризованном  варианте. Таковы многочисленные  рассказы  и повести лета, осени, начала зимы 1942 года. Позже фронтовая действительность постигалась писателями в сложной  диалектике героического и повседневного.

Уже в первые два года войны было опубликовано свыше двухсот  повестей. Из всех прозаических жанров только очерк и рассказ могли  поспорить в популярности с повестью. Повесть – жанр необычный для западноевропейских  литератур (многим из них неведом сам термин «повесть». А если он и встречается, как, например, в польской литературе, то означает «роман»),  весьма характерен для русской национальной традиции.

В 20–30–е годы доминировали психологически–бытовая, приключенческая  и сатирико–юмористическая разновидности жанра. В годы Великой Отечественной (как и в годы гражданской войны) на первое место вышла героическая, романтическая повесть.

Стремление раскрыть суровую  и горькую правду первых месяцев  войны, достижениями в области создания героических характеров отмечены «Русская повесть» (1942) Петра Павленко и повесть  Василия Гроссмана «Народ бессмертен».  Однако между этими произведениями есть различия в способах воплощения темы. У П.Павленко событийно–фабульное начало доминирует над раскрытием психологии войны. В повести «Народ бессмертен» образы рядовых солдат и офицеров воссозданы несравненно полнее и глубже.

Перу Ванды  Василевской  принадлежат повести «Радуга», «Просто  любовь». В «Радуге» запечатлена  трагедия Украины, разоренной и истекающей кровью, всенародная ненависть к  захватчикам, судьба мужественной партизанки  Олены Костюк, не склонившей головы перед палачами.

Характерная примета военной  прозы 1942 – 1943 годов – появление  новелл, циклов рассказов, связанных  единством действующих лиц, образом  повествователя или лирической сквозной темой. Именно так построены «Рассказы  Ивана Сударева» Алексея Толстого, «Морская душа» Л.Соболева, «Март–апрель» В.Кожевникова. Драматизм в этих произведениях оттеняется лирической и одновременно возвышенно–поэтической, романтической чертой, помогающей выявить душевную красоту героя. Углубляется проникновение во внутренний мир человека. Более убедительно и художественно совершенно раскрываются социально–этические истоки патриотизма.

В солдатском окопе, в морском  кубрике рождалось особое чувство  солидарности – фронтового братства. Л.Соболев в цикле рассказов «Морская душа» создает серию портретных зарисовок героев–моряков; каждый из них – олицетворение мужества и стойкости. Не случайно один из героев новеллы «Батальон четырех» обращается к сражающимся: «Один моряк – моряк, два моряка – взвод, три моряка – рота… Батальон, слушай мою команду…»

Достижения этих писателей  были продолжены и развиты К.Симоновым в повести «Дни и ночи» – первом крупном произведении, посвященном битве на Волге. В «Непокоренных» Б.Горбатова на примере семьи Тараса Яценко показано, как пламя сопротивления врагу, даже в его глубоком тылу, постепенно перерастает в пожар всенародной борьбы. Образ офицера легендарной панфиловской дивизии Баурджана Момыш–Улы – искусного и волевого командира, строгого профессионала–военачальника, человека несколько рационалистического, но беззаветно отважного в бою – создает А.Бек в повести «Волоколамское шоссе» (1944).

Углубление историзма, расширение временных и пространственных горизонтов – несомненная заслуга повести 1943–1944 годов. Одновременно шло и  укрупнение характеров. В центре повести  А.Платонова «Оборона Семидворья» (1943) – мир и война, жизнь и смерть, долг и чувство. Жестокий бой ведет рота старшего лейтенанта Агеева, атакуя захваченную врагом деревеньку в семь дворов. Казалось бы, маленький плацдарм, но за ним – Россия. Сражение показано как тяжкий, упорный, кровавый труд. Агеев внушает своим подчиненным, что «на войне бой бывает кратким, но долгим и постоянным. И более всего война состоит из труда… Солдат теперь не только воин, он строитель своих крепостей…». Размышляя о своем месте в бою, Агеев себе, как офицеру, отводит особую роль: «…трудно сейчас нашему народу – весь мир он несет на своих плечах, так пускай же мне будет труднее всех».

К концу войны ощутимо  тяготение прозы к широкому эпическому осмыслению действительности. Два художника  – М.Шолохов и А.Фадеев – особенно чутко улавливают тенденцию литературы. «Они сражались за Родину» Шолохова и «Молодая гвардия» Фадеева отличаются социальной масштабностью, открытием новых путей в трактовке темы войны.

М.Шолохов, верный природе своего таланта, делает смелую попытку изображения Великой Отечественной войны как поистине народной эпопеи. Сам выбор главных героев, рядовых пехоты, – хлебороба Звягинцева, шахтера Лопахина, агронома Стрельцова – свидетельствуют о том, что писатель стремится показать различные слои общества, проследить, как всколыхнулось и грозно зашумело в годину суровых испытаний народное море.

Богат и многообразен духовно–нравственный мир шолоховских героев. Художник рисует широкие картины эпохи: горестные  эпизоды отступлений, сцены яростных атак, взаимоотношения солдат и мирных жителей, короткие часы между боями. При этом прослеживается вся гамма  человеческих переживаний – любовь и ненависть, строгость и нежность, улыбки и слезы, трагическое и комическое.

В романе А.Фадеева «Молодая гвардия» от прежней аналитичной,  «толстовской манеры», присущей автору «Разгрома» и «Последнего из удэге», мало что остается.  Фадеев отходит от вымышленного повествования и опирается на конкретные факты и документы. В то же время он пишет свой роман красками, характерными для высокой романтической трагедии, отбирая контрастные тона. Добро и зло, свет и мрак, прекрасное и безобразное стоят на разных полюсах. Границы между понятиями–антагонистами не просто прочерчены, но как бы прорублены. Напряженный эмоционально–экспрессивный стиль полностью отвечает этой манере.

Книга Фадеева романтична и в то же время насыщена острой публицистической мыслью социолога  и историка. Она построена на документальном материале и одновременно  удивительно поэтична.

Писатель постепенно разворачивает  действие. В первой главе звучит отдаленное эхо тревоги, во второй показана уже драма – люди покидают родные места, взрывают шахты, ощущение народной трагедии пронизывает повествование. Идет кристаллизация подполья, проявляются  и крепнут связи юных бойцов Краснодона с подпольщиками. Идея преемственности  поколений определяет основу фабульного построения книги. Вот почему столь  значительное место отводит Фадеев изображению подпольщиков – И.Проценко, Ф.Лютикова. Представители старшего поколения и комсомольцы–молодогвардейцы выступают единой народной силой, противостоящей гитлеровскому «новому порядку».

В «Молодой гвардии» необычайно велика роль поэтики контраста. Писатель чередует неспешно–обстоятельное повествование, где главное место отведено анализу  человеческих характеров, с изображением динамизма и стремительности  развертывания военных действий на Дону и в самом Краснодонском подполье.

Суровый и строгий реализм  соседствует с романтикой, объективированное  повествование перемежается взволнованной  лирикой авторских отступлений. При воссоздании отдельных образов  роль поэтики контраста тоже весьма   значительна (строгие глаза Лютикова и задушевность его натуры; подчеркнуто  мальчишеская внешность Олега Кошевого и совсем не детская  мудрость его  решений; лихая беспечность Любови Шевцовой и дерзкая смелость ее поступков, несокрушимая воля). Даже во внешнем  облике героев Фадеев не отходит от излюбленного приема: «ясные синие  глаза» Проценко и «бесовские искры» в них; «сурово–нежное выражение» глаз Олега Кошевого; белая лилия в  черных волосах Ульяны Громовой; «голубые детские глаза с жестким стальным отливом» у Любови Шевцовой.

Этот принцип находит  наиболее полное воплощение в обобщенной характеристике молодых людей, становление  которых пришлось на предвоенные  годы: «Самые, казалось бы,   несоединимые черты – мечтательность и действенность, полет фантазии и практицизм, любовь к добру и беспощадность, широта души и трезвый расчет, страстная  любовь к радостям земным и самоограничение, – эти, казалось бы, несоединимые черты  вместе создали неповторимый облик  этого поколения».

Если поэзии, публицистике и прозе первых лет войны был  присущ обостренный интерес к  далекой исторической поре, то внимание автора «Молодой гвардии» привлекает нелегкая, героическая эпоха 30–х годов  как духовно–нравственная почва, на которой созрели столь удивительные плоды. Становление молодогвардейцев приходится именно на 30–е годы, а их стремительное возмужание – на начало 40–х годов. Наиболее значительной заслугой писателя следует считать художнически проникновенное изображение молодого поколения. Это прежде всего не по летам граждански зрелый, умный, обладающий прирожденным талантом организатора Олег Кошевой. Это рядовые участники подпольной организации, характеры которых мастерски индивидуализированы: поэтическая натура мечтательной, душевно глубокой и тонкой Ульяны Громовой, темпераментной и безрассудно   храброй Любови Шевцовой, преисполненного жаждой подвига Сергея Тюленина – мальчишки «с орлиным сердцем».

Фашисты обрекли молодогвардейцев на нечеловеческие муки и казнили  их. Однако зловещие краски войны не могут одолеть светлых, ликующих тонов жизни. Трагизм остается, но трагедия безысходности снята, преодолена жертвой во имя народа, во имя  будущего человечества.

2. На примере одной из перечисленных повестей охарактеризовать особенности прозы Великой Отечественной войны.

Суровые будни и драматизм  воины, осмысленные в масштабе больших  социально–нравственных и философских  категорий, предстают со страниц  повести Л.Леонова «Взятие Великошумска». Раздумья командира танкового корпуса генерала Литовченко, как бы продолжающие прерванную пулей нить размышлений героя повести А. Платонова, являются своеобразной этической доминантой книги: «Народы надо изучать не на фестивалях пляски, а в часы военных испытаний,  когда история вглядывается в лицо нации, вымеряя ее пригодность для своих высоких целей…»

Повесть Л.Леонова «Взятие  Великошумска» написана в январе–июне 1944 года, когда еще сильно огрызавшийся, но уже заметно «щипаный германский орел» откатывался на исходные рубежи 41–го. Это обусловило особый смысл и тональность книги, придало ее драматизму торжественно–величавый колорит. И хотя роль батальных сцен, как и положено произведению о войне, достаточно велика, все же не они, а раздумья, наблюдения художника организуют внутреннюю структуру книги.  Ибо и в войне «моторов», как убежден автор, «прочнее сортовой стали смертная человеческая плоть».

В центре повести судьба танкового экипажа – легендарного Т–34. Очень разных людей сроднила под своей броней «железная квартира»  под номером 203. Тут и многоопытный командир танка лейтенант Собольков, и еще не обстрелянный механик–водитель юный Литовченко, и молчаливый радист Дыбок, и разговорчивый башнер Обрядин – песенник, любитель острого слова и нехитрых земных утех.

Композиция повести строится как совмещение двух планов видения  жизни: из смотровой щели танка номер 203 и с командного пункта генерала Литовченко (однофамилец  механика), командующего танковым корпусом. Но есть еще третий пункт осмысления действительности – с нравственно–эстетической высоты художника, где и тот и другой планы совмещаются.

Автор воссоздает атмосферу  танкового боя на всех его этапах: в момент начала атаки, грозной сечи и, наконец, победного финала, показывая, какого нравственного и физического  напряжения, тактического искусства  и мастерства владения машиной и  оружием требует современное  сражение.  Читатель как бы сам  погружается в «горячий смрад  машинного боя», испытывая все  то, что выпадает на долю солдата, избравшего своим девизом: «Судьба не тех  любит, кто хочет жить. А тех, кто  победить хочет!» Подвиг 203, «кинжальным  рейдом» вспоровшего немецкие тылы, проложил путь к победе  танкового  корпуса и помог взятию Великошумска.