Никола Буало-Депрео «Поэтическое искусство»

«Герой, в ком смело все, лишь для романа годен.  
Пусть будет он у вас отважен, благороден,  
Но все ж без слабостей он никому не мил.

Пусть будет тщательно продуман ваш герой,  
Пусть остается он всегда самим собой! »

 

Буало возвышает эпопею, сравнивая  ее с чистой и спокойной рекой, но язвительно высмеивает попытки создания христианских эпопей, главным защитником которых был в ту пору реакционный католический поэт Демаре де Сен-Сорлен. Если античный миф в своей наивной человечности тесно связан с природой, олицетворяет ее силы в образной форме и не противоречит разуму, то христианские святые и чудеса должны быть слепо приняты на веру и не могут быть постигнуты разумом. Введение в трагедию и эпопею христианской мифологии (в отличие от античной) не только не украшает поэтическое произведение, но и компрометирует религиозные догмы:

«Им, видно, невдомек, что таинства Христовы

Чуждаются прикрас и вымысла  пустого…

И так, благодаря их ревностным стараньям,

Само евангелье становится преданьем!»

В своей теории жанров Буало, по примеру  античной поэтики, не отводит места для романа, не признавая его явлением большой классической литературы. Тем не менее он попутно затрагивает вопрос о влиянии, которое роман оказывает на другие жанры, в частности на трагедию. Следует сразу же оговорить: Буало имеет в виду романы специфического направления — галантно-прециозные и псевдоисторические, совершенно не затрагивая реалистически-бытового романа. Буало протестует не против любовной тематики как таковой, а против ее «галантной» — ходульной, слащавой — трактовки, против превращения больших страстей в набор словесных штампов:

«Они умеют петь лишь цепи да оковы,

Боготворить свой плен, страданья  восхвалять

И деланностью чувств рассудок оскорблять.»

Буало, как и Аристотель, выступает  за простую, ясную и цельную фабулу. Также он говорит о единстве времени и места. Поскольку весь драматический интерес сосредоточен на психологических переживаниях персонажей, а внешние события служат для них лишь толчком и поводом, не требуется ни физического времени, ни физического места для этих внешних событий — действие классической трагедии разыгрывается в душе героя.

Вопросу о построение характера  в комедии Буало также уделяется  много места, призывая комедийных авторов  тщательно изучать человеческую природу. Так же как и в отношении  трагического героя, Буало и здесь резко протестует против портретности в изображении персонажей. Поэт не должен буквально копировать ни себя, ни окружающих, он должен создавать обобщенный, типический характер, так, чтобы живые прототипы его смеялись, не узнав самих себя.

Но если сама по себе эта борьба против портретности, борьба за обобщенное изображение является бесспорной заслугой эстетики Буало, то она же таит в себе и слабые, уязвимые стороны. В своем настойчивом требовании изображать человеческие пороки в наиболее общем, абстрактном выражении, Буало полностью отвлекается от социально-конкретной характерности персонажей. Однако он пишет:

«Узнайте горожан, придворных изучите;

Меж них старательно характеры  ищите»

 

При этом под «горожанами» Буало  разумеет верхушку буржуазии. Рекомендуя, таким образом, выводить в комедиях дворян и буржуа, Буало совершенно недвусмысленно подчеркивает свое пренебрежение к простому народу. Цель и задача литературной критики — воспитать и развить вкус читающей публики на лучших образцах античной и современной поэзии.

Ограниченность социальных симпатий Буало сказалась и в его  языковых требованиях: он беспощадно изгоняет из поэзии низкие и вульгарные выражения, обрушивается на «площадной», «базарный», «кабацкий» язык. Но вместе с тем  он высмеивает и сухой, мертвый, лишенный выразительности язык ученых педантов; преклоняясь перед античностью

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Песнь четвертая.

В четвертой песни «Поэтического  искусства» Буало высмеивает невежественных и самоуверенных светских фатов, отдающих дань модному увлечению литературой, горько сетует на приниженное, зависимое положение поэтов-профессионалов, вынужденных состоять на жалованье у «надменных негодяев» и продавать свои льстивые сонеты за остатки ужина на господской кухне. Он предостерегает против, корыстных побуждений, несовместимых с достоинством поэта: 

«Но как противен мне и ненавистен тот, 

Кто, к славе охладев, одной наживы ждет! 

Камену он служить издателю заставил  

И вдохновение корыстью обесславил»

Этой продажной, бессодержательной  поэзии «на случай», создаваемой по заказу капризных меценатов, Буало противопоставляет полезную для общества идейную, воспитывающую читателя литературу:

«Учите мудрости в стихе живом и внятном,

Умея сочетать полезное с приятным»

Но такие полезные для общества произведения может создать только поэт, сам безупречный в моральном отношении:  

«Так пусть всего милей вам добродетель будет! 

Ведь даже если ум и ясен и глубок,  

Испорченность души всегда видна меж строк»

Выдвигая эти положения, которым  в основном посвящена IV песнь «Поэтического искусства», Буало остается верен той задаче сатирика-моралиста, которую он избрал в самом начале своего творческого пути и которую сохранял до конца жизни.

Буало придерживается пониманию того, что прекрасным может быть только правильное, чистое, высокоморальное. Ведь существует немало примеров того, как писатели или поэты выдают грязь или пошлость за прекрасное. Приведу примеры из литературы уже двадцатого века: роман Милана Кундеры «Невыносимая легкость бытия», где автор пишет о непримиримой двойственности и борьбе тела и души, смешивая священную любовь с чем-то животным. И неприемлемым с моральной точки зрения является даже не то, что животное побеждает человеческое, а то, что понятия грязи и чистоты не противопоставляются друг другу, они перемешиваются, грань между ними практически стирается. Или же роман Булгакова «Мастер и Маргарита», где сатана дьявольски привлекателен, даже хорош. Для Буало это дико, он призывает:

 «Пускай ваш труд хранит печать души прекрасной,  
Сурового суда заслуживает тот,  
Кто нравственность и честь постыдно предает,  
Рисуя нам разврат заманчивым и милым.»

 

 

Заключение

Поэтика Буало, при всей своей неизбежной противоречивости и ограниченности, явилась выражением прогрессивных  тенденций французской литературы и литературной теории. Сохранив целый ряд формальных моментов, выработанных до него теоретиками доктрины классицизма в Италии и Франции, Буало сумел придать им внутренний — смысл, громко провозгласив принцип подчинения формы содержанию. Протест против субъективного произвола и безудержного вымысла в литературе, идея моральной и общественной ответственности поэта перед читателем, отстаивание воспитательной роли искусства — все эти положения, составляющие основу эстетической системы Буало, сохраняют свою ценность и в наши дни, являются непреходящим вкладом в сокровищницу мировой эстетической мысли.

Последние годы Буало были омрачены тяжкими недугами. После смерти Расина (1699), с которым его связывали  многолетняя личная я творческая близость, Буало остался в полном одиночестве. Литература, в создании которой он принимал деятельное участие, стала классикой, его собственная поэтическая теория, рождавшаяся в активной, напряженной борьбе, стала застывшей догмой в руках педантов и эпигонов.

Буало умер в 1711 году, накануне выступления первых просветителей, но он целиком принадлежит великой классической литературе XVII века, которую он первый сумел оценить по заслугам, поднять на щит и теоретически осмыслить в своем «Поэтическом искусстве».

К моменту вступления Буало в  литературу классицизм во Франции уже успел утвердиться и стать ведущим направлением. Творчество Корнеля определило пути развития национального театра, а дискуссия, возникшая вокруг его «Сида», послужила толчком к разработке целого ряда положений классической эстетики. Тем не менее, несмотря на большое количество теоретических работ, дававших отдельные вопросы поэтики, ни одна из них не дала обобщенного и полного выражения классической доктрины на материале современной французской литературы, не заострила те полемические моменты, которые противопоставляли классицизм другим литературным течениям эпохи. Это сумел сделать только Буало, и в этом его неотъемлемая историческая заслуга.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы:

1. Вступительная статья Н. А. Сигал к «Поэтическому искусству» Николы Буало
2. «Поэтическое искусство» Н.Буало
3. wikipedia.org/wiki/Буало,_Никола
4. Ф.А. Петровский «Сочинение Аристотеля о поэтическом искусстве»
5. Аристотель «Об искусстве поэзии»
6. http://lib.rus.ec/b/30716 Милан Кундера «Невыносимая легкость бытия» аннотация

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Перед тем как преступить непосредственно к плетению, хорошо расчесываем волосы, увлажняем водой, спреем, муссом или кондиционером – это не даст волосам электризоваться и спутываться, а также придаст им больше блеска и сияния.
2. Зачесываем волосы назад. Выделяем по одной пряди волос на каждой височной зоне. Толщина каждой пряди должна быть до 2,5 см.
3. Выбранные пряди заносим назад к затылку и перекрещиваем правую над левой.
4. Переплетенные прядки придерживаем одной рукой, а другой слева выделяем следующую прядь волос такой же толщины. Перекрещиваем новую левую прядь с правой, наложив ее сверху и прижав к голове левой рукой.
5. Правой рукой захватываем теперь новую прядь с правой стороны и перекрещиваем ее с левой. Попеременно выделяя пряди с правого и левого бока, заплетаем волосы в косу до линии роста волос на затылке.
6. Теперь у нас получилась коса с выходящим из нее «конским хвостом». Выбирая из-под хвоста пряди нужной толщины поочередно то с левой, то с правой стороны, продолжаем перекрещивать их аналогично предыдущим этапам. Дойдя до кончика, фиксируем конец косы резинкой, заколкой или лентой.