Автор: Пользователь скрыл имя, 20 Марта 2012 в 05:19, контрольная работа
Образ дан с нескольких позиций: Максим Максимыча, некоторое время жившего с ним под одной крышей во время службы его на Кавказе, самого автора романа и, собственно, Григория Александровича, от первого лица – из его журнала, а также приведенного им великолепного прощального письма Веры. Таким образом, Лермонтов дает нам возможность наиболее полно и разносторонне взглянуть на своего героя.
Театральный институт имени Бориса Щукина
Контрольная работа
По предмету: История русской литературы
На тему: «Неужели зло так привлекательно?» (по образу Печорина в романе «Герой нашего времени»)
Студент 1 курса
Режиссерского факультета
(Худ.рук. Ю.Н. Погребничко)
Бахтиев Дамир
Москва 2о12
Григорий Александрович Печорин – богатый и пресыщенный, чрезвычайно образованный, остроумный, тонкий манипулятор и холодный стратег, «не способный к дружбе» и цинично смеющийся над порывами любви и.. страдающий, - необыкновенно мне симпатичен! Объясню свою точку зрения последовательно.
Образ дан с нескольких позиций: Максим Максимыча, некоторое время жившего с ним под одной крышей во время службы его на Кавказе, самого автора романа и, собственно, Григория Александровича, от первого лица – из его журнала, а также приведенного им великолепного прощального письма Веры. Таким образом, Лермонтов дает нам возможность наиболее полно и разносторонне взглянуть на своего героя.
Солженицын в очерке «Мой Лермонтов» говорит об образе Печорина: «просто бездельный, самовластный барин, живет на всем готовом … и ставит психологические опыты». Я совершенно не согласен! Впрочем, автор добавляет: «Правда: и сочинить такой последовательно циничный, едкий и бессердный характер – тоже нелегко.» После Солженицына статьи Белинского и Найдича я сознательно читать не стал – чтоб разобраться во всем самому. Возможно, я приду к каким – то уже известным вещам, или ошибочным заключениям, но они будут только мои.
Формально Печорин – абсолютно романтический герой со всеми признаками. Разочарованный в жизни и обществе молодой человек, ищущий в экзотическом для себя пространстве возможность иной, настоящей жизни (полной опасностей, в случае Г.А.), не находящей ее и здесь.
Итак, причины моего особенного расположения к Печорину:
«Неужели зло так привлекательно?..» - записывает Печорин в своем журнале, то есть он себя, как «зло» осознает, и продолжает его вершить. Откуда идут истоки этого зла?!
Причины его детерминации – в его прошлом, в биографии, к описанию которой Печорин периодически прибегает с разными целями пытаясь влиять на людей (никогда, впрочем, не взывая к жалости). Перечитывая роман уже осознанно во второй раз, я смотрю на Печорина скорее как на выросшего несчастного ребенка, лишенного чего-то настоящего в прошлом ( сам он говорит, что желал бы всеобщей любви к себе, следовательно, недополучил любви в детстве?! О его родителях нам ничего не сказано, кроме того, что до некоторого времени он находился под «опекой родных» ). Не отсюда ли его изначальная моральная хромота, перерастающая в уродство (Здесь опять же не могу не сравнить его с Дорианом Греем)?! И со всеми он запускает один сценарий: получения этой любви, пусть в виде внимания, ненависти или страсти.
Отсылки к детскости («В его улыбке было что-то детское»), некоторой женственности (тоже признак детский - недифференцированность), парадоксальность некоторых его размышлений в дневнике ( «у меня врожденная страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу и рассудку.» ) и поступков - я склонен трактовать скорее, как детский инфантилизм и максимализм, – период, через который проходят все в своем развитии. Эмоциональный опыт весь оставлен им в детстве и юности. Пресыщенная развлечениями, но душевно одинокая юность, и есть причина его неспособности к не-одиночеству. Здесь я вижу некоторый упрек и пощечину эпохе от самого Лермонтова – так он, не подвергая современное ему общество критике впрямую, - обвиняет именно его в появлении таких людей. И в предисловии к роману он напишет: « Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее не находит нравоучения. …Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии» (курсив мой – Д.Б.). Поэтому все собственные чувства взрослого Печорина минимальны, чувства других к нему – не задерживаются, проходят сквозь. Он вампиричен.
Единственная исключение, заслуживающее внимания среди разрушающихся им судеб, – женщина с говорящим именем Вера. Можно сказать отношение к ней – то единственное святое, что было у Печорина. Только она могла вернуть Григорию Александровичу возможность иной жизни. Но, как всегда с нашим героем, сценарий повторяется, и Вера - женщина уезжает с мужем, а вера сойти с этого пути покидает его навсегда. Он навсегда лишается возможности любить, а значит и смысла жизни(??!).
Моя точка зрения относительно развития образа в романе такова:
Печорин последовательно раскрываясь перед нами, перестает быть собственно человеком и превращается в некую темную силу, находящуюся на земле в человеческой форме. (« ..сколько раз я уже играл роль топора в руках судьбы!...я упадал на голову обреченных жертв... всегда без сожаления…», «я был необходимое лицо пятого акта»). Он невольно даже берет на себя традиционные функции дьявола – играть с людьми, искушать, наказывать. Все этические, моральные - истинно человеческие характеристики его, - выхолащиваются, остаётся только скелет развитого разума, который без них – жесток и бесплоден. И ужас положения Печорина в понимании этого процесса. И его необратимости. Он уже понимает бедность своей души, достигающей вселенских масштабов. Он радуется способности плакать от невозможности Веру вернуть – последние исчезающие маячки жизни – и через мгновение снова медицински аналитичен. Он обречен искать средства от скуки бытия. Поэтому я трактую его любовь и к уединённым прогулкам на лошади («Какая бы горесть ни лежала на сердце, …усталость тела победит тревогу ума»), к охоте в одиночку, бесстрашию и провокации опасных ситуаций, как к попытке обмануть разум, - забыть себя хоть на время, то есть перестать быть собой таким, то есть перестать быть. Этого достигнуть он не может, и ему остается лишь смириться со своей участью, в которой правда есть «истинное наслаждение, которое находит душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою.. »
Я воспринимаю главу «фаталист» композиционно в конце романа как подсказку читателю. Это иносказательное объяснение всему вышесказанному: Печорин обречён, он не может больше быть Человеком. Он превращается в Наказание людям этого чуждого и враждебного мира, являясь наказанием и себе. Но! Так и должно быть – стремление к нему людей будет продолжаться, они будут гибнуть. И выхода у него нет. Все предопределено и фатально. Столько раз могли убить – а умер в дороге, бесславно…
В заключение замечу, что все вышесказанное, не отменяет обаяния образа Печорина, скорее наоборот, и я полон сострадания к Григорию Александровичу, ибо, используя его слова, «мы почти всегда извиняем то, что понимаем».
Список литературы:
Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. – СПб: «Азбука - классика», 2009 -218с.
Солженицын А.И. Мой Лермонтов // Что читать – 2008. - № 1. – С.86-89.