Иногда  две реальности, две части романтического двоемирия пересекаются и порождают  забавные ситуации. Так, например, подвыпивший  Ансельм начинает говорить об известной только ему другой стороне реальности, а именно об истинном лице архивариуса и Серпентины, что выглядит как бред, так как окружающие не готовы сразу понять, что «господин архивариус Линдгорст есть, собственно, Саламандр, опустошивший сад князя духов Фосфора в сердцах за то, что от него улетела зеленая змея». Однако один из участников этого разговора – регистратор Геербранд – вдруг проявил осведомленность о том, что происходит в параллельном реальному мире: «Этот архивариус в самом деле проклятый Саламандр; он выщелкивает пальцами огонь и прожигает на сюртуках дыры на манер огненной трубки». Увлекшись разговором, собеседники вовсе перестали реагировать на изумление окружающих и продолжали говорить о понятных только им героях и событиях, например, о старухе – «ее папаша есть не что иное, как оборванное крыло, ее мамаша – скверная свекла»¹⁸.

    Авторская ирония делает особенно заметным, что  герои живут между двумя мирами. Вот, например, начало реплики Вероники, вдруг вступившей в разговор: «Это гнусная клевета, – воскликнула Вероника со сверкающими от гнева глазами…» ¹⁹.

    Читателю  на мгновение кажется, что Вероника, которая не знает всей правды о  том, кто такой архивариус или  старуха, возмущена этими сумасшедшими характеристиками знакомых ей господина Линдгорста и старой Лизы, но оказывается, что Вероника тоже в курсе дела и возмущена совсем другим: «…Старая Лиза – мудрая женщина, и чёрный кот вовсе не злобная тварь, а образованный молодой человек самого тонкого обращения и её cousin germain»²⁰.

    Разговор  собеседников принимает уж совсем смешные  формы (Геербранд, например, задается вопросом «может ли Саламандр жрать, не спаливши себе бороды..?», всякий серьёзный смысл его окончательно разрушается иронией²¹.

    Однако  ирония меняет наше понимание того, что было раньше: если все от Ансельма до Геербанда и Вероники знакомы с другой стороной реальности, то это значит, что в обычных разговорах случавшихся между ними прежде они утаивали друг от друга свое знание иной реальности или эти разговоры содержали в себе незаметные для читателя, но понятные героям намеки, двусмысленные словечки и т.п. Ирония как бы рассеивает целостное восприятие вещи (человека, события), поселяет смутное ощущение недосказанности и «недопонятости» окружающего мира.

    Перечисленные особенности повести Гофмана «Золотой горшок» однозначно указывают на принадлежность произведения эпохе романтизма. Остались нерассмотренными и даже незатронутыми многие важные вопросы романтической природы этой сказки Гофмана. Например, необычная жанровая форма «сказка из новых времен» повлияла на то, что фантастика у Гофмана не склонна к формам неявной фантастики, а как раз наоборот оказывается явной, подчеркнутой, пышно и безудержно развитой – это накладывает заметный отпечаток на мироустройство романтической сказки Гофмана.  
 
 
 
 
 
 
 
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

    Романтизм был не только переворотом в художественной мысли. Это был, прежде всего, переворот  в мирочувствовании, в свою очередь, изменивший все: представление о  человеке и природе, о соотношении  искусства и жизни, о перспективах социальных преобразований.

    Переворот затронул даже сферу личных отношений, формы человеческого поведения, характер общения между людьми. Изменению  подверглись и эстетические представления. Романтизм действительно явился революцией не только в искусстве, но и во всей культурной жизни европейских стран.

    Романтизм – явление сложное. Не только в силу подчеркнутой и непрестанно подчеркиваемой индивидуальности его представителей, но и по причине разницы национальных традиций. Объявив полную свободу художника от всяких правил и регламентаций, романтики не придерживались каких-либо обязательных для всех деятелей движения идейных или эстетических установок.

    Романтизм выразил себя в разных жанрах, использовал  разные формы речевого стиля, широко применял метафору и другие тропы, отражая все градации эмоционального состояния творческой личности. Однако, несмотря на присущую этому эстетическому феномену гетерогенность (впрочем, кажущуюся), есть и некоторые константы, позволяющие говорить о нем как о некоем целостном явлении²².

    Главное в том, что романтизм нашел  новую точку отсчета. Он начал  с личности, с человеческого духа, который диктует свои законы всему  сущему. Отношения личности с миром, природой, историей, с будущим и  даже с собственной душой в  той или иной мере стояли в центре внимания деятелей романтического движения. Их находки впоследствии были частично поддержаны на следующих этапах развития художественной мысли, а частично опровергнуты. В нашем реферате мы рассмотрели помимо немецкого романтизма еще и одного из его представителей – Э.Т.А.Гофмана и его произведение «Золотой горшок».

    «Золотой  горшок» всегда оставался любимым  детищем писателя. Еще работая  над сказкой, он прекрасно сознавал, что под его пером рождается  нечто принципиально новое. Для  романтика Гофмана мир поэтической  мечты – единственное убежище от власти обыденного.

    Сказки Гофмана – явление уникальное даже для присущего романтическому жанру разнообразия форм. По силе воображения, по неисчерпаемости выдумки, по богатству смысловых оттенков, по популярности, наконец, они, бесспорно, превосходят все другое, созданное в этом жанре. Именно в творчестве Гофмана романтический жанр обрел свое высшее выражение и, как это ни парадоксально, – свой конец. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бахтин  М. М. Творчество Франсуа Рабле и  народная культура средневековья и  Ренессанса. – М., 1965.
2. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. – М., 1974.
3. Гофман Э. Т. А. Собр. соч.: В 6 т. – М. 1994.
4. Гофман Э.Т.А. Избранные произведения в 3-х томах. Т.1. – М.: Худож. лит., 1962.
5. Грешных В. И. Мистерия духа: Художественная проза немецких романтиков. – Калининград, 2001.
6. Жирмунский В. М. Из истории западноевропейских литератур. – Л., 1981.
7. Карельский А. В. Драма немецкого романтизма. – М., 1992
8. Миримский И. Э. Т.А.Гофман / Вступ. ст. // Гофман Э.Т.А. Избранные произведения в 3-х томах. Т.1. – М.: Худож. лит., 1962.
9. Тураев С.В. Немецкая литература // История всемирной литературы в 9-ти тт. – Т.6. – М.: Наука, 1989.
10. Художественный мир Э.Т.А.Гофмана. – М.: Наука, 1982. – 292 с.
11. Чавчанидзе Д. Л. «Романтическая ирония» в творчестве Э. Т. А. Гофмана. – М.: Вып. 280, 1967.
12. Шеллинг Ф.-В. Философия искусства. – М., 1966.