Мастер и маргарита

В первоначальном варианте роман  «Мастер и Маргарита» был историей современных Фауста и Маргариты, рассказанной Булгаковым. А если так, то это история необыкновенной любви, преступившей законы общества, поисков  истины и того мгновения, которое  должно по красоте своей затмить  все, мгновения, за которое Мастер-Фауст  отдал бы жизнь. История, рассказанная заново, а, значит, по-новому понятая…

…В полуподвальной тесной квартирке, затерявшейся где-то в глубине  Москвы, живет Мастер, Он не замечает мелочей неустроенного быта, он захвачен вдохновением, он пишет Книгу. Именно так, с большой буквы, потому что  книга эта не имеет названия («роман о Понтии Пилате»), потому что рассказывает она о вечном: о любви и предательстве, о жизни и смерти, о том, что  всегда тревожило и заставляло трепетать  человеческую душу. Сердце Мастера  отдано любви. Именно она, Маргарита, участием и любовью помогала писать книгу. Именно она впервые и назвала  безымянного до тех пор героя  Мастером… Мастер счастлив, но счастье  его было недолгим.

Туча, нависшая над Ершалаимом в день казни Иешуа, стала прообразом мрака, распростершегося над Мастером. Зло, казалось, победило. Роман сожжен, любовь потеряна. Сломленный Мастер находит  пристанище в психиатрической лечебнице. Он слишком слаб, он не смог противостоять  злу. Под натиском бед он не просто разрушил все, что досталось с  таким трудом, он предал самого себя. Он почти ничего не помнит. И Маргарита, нашедшая его наконец, видит перед  собой усталого и больного человека, в котором Мастера уже не узнать.

«Рукописи не горят», и Воланд возвращает Мастеру его роман, подчеркивая, однако, что делает это ради Маргариты. Она оказалась сильнее Мастера, это она сохранила любовь и  книгу, которые Мастер предал.

И когда душа Мастера наконец  обретает покой, вместе с ним, увы, не приходит свет. Человек не только свободен в своих поступках, но и ответственен за них. Беды, обрушившиеся на Мастера, были «проверкой» его душевной силы, его чувств. Он этого экзамена не выдержал, как не выдержал его и  Понтий Пилат, предавший Иешуа. «Самый страшный порок — трусость», —  записал за умирающим Иешуа Левий  Матвей. И, увы, Мастер струсил.

Закончилась игра высших сил, их новый эксперимент по поиску истины, новая попытка разобраться в  человеческой душе. Мастер не достоин  света — таков их приговор. Но, мне кажется, что покой, обретенный такой ценой, данный явно не из милости, тоже многое значит. Достоин ли Мастер света? Я отвечу вопросом на вопрос: а как поступил бы кто-нибудь из нас, окажись он на месте Мастера?