Лингвокультуролоия. Концепты русского фольклора

     Смена приоритетов при описании основного  объекта характерна для любой науки. Лингвистика не является исключением, тем более что в лингвистике совпадают объект и инструмент исследования, что, безусловно, осложняет процесс изучения самого объекта. Увлечение структурализмом в 50–60-е годы сменил активный интерес к проблемам семантики. Лингводидактические задачи способствовали развитию функционального подхода. Ю.Н. Караулов пишет, что « современные представления о языке как объекте языкознания покоятся на четырёх «китах», на четырёх фундаментальных его свойствах — исторически обусловленном характере развития, психической природе, системно-структурных основах его устройства,

социально обусловленном характере возникновения и употребления» (Караулов, 1987, с. 15).

     Последние десятилетия в науке в целом  отмечены тем, что основные открытия делаются в пограничных областях (на стыках) смежных наук. Переосмысливают объект своей науки и лингвисты. Об этом свидетельствуют многочисленные публикации по проблемам психолингвистики, социолингвистики, когнитивной лингвистики, этнолингвистики, антрополингвистики и т.п. Новые научные гипотезы и теории возникают и оформляются на границах разных наук, объектом внимания которых является человек. Всё больше привлекают лингвистов проблемы изучения языковой личности. Языковая личность рассматривается как личность, реконструированная на базе языковых средств в тесной связи с языковой картиной мира. В определенной степени это связано с возрастанием роли межкультурной коммуникации, а в конечном счете стремлением людей к взаимопониманию. «Языкознание незаметно для себя вступило в новую полосу своего развития, полосу подавляющего интереса к языковой личности. В значительном числе публикуемых теперь работ, посвященных традиционным как будто вопросам изучения тех или иных фрагментов языкового строя, эти вопросы рассматриваются с новых позиций: они включаются в течение речемыслительных вопросов, окрашиваются прагматическими тонами, приобретают динамическую составляющую под знаком трактовки языка как деятельности, получают функциональное освещение, которое в конечном счете делается в интересах познания языковой личности.... Сказанное.. вовсе не служит для автора необходимьм оправданием, чтобы подвергнуть сомнению или зачеркнуть основную заповедь современной лингвистической парадигмы: «За каждым текстом стоит система языка». Автор считает, что нынешний этап, никоим образом не отменяя этой заповеди, позволяет теперь чуть-чуть ее расширить, сказав, что за каждым текстом стоит языковая личность, владеющая системой языка» (Караулов, 1987, с. 24). Стоит внимательно отнестись к мнению авторитетного ученого, одного из авторов теории языковой личности. Стремление к глубокому изучению социальной обусловленности языка, к его роли в жизни общества, к проблемам, связанным с формированием языковой личности и национального менталитета, не вызывают сомнения. Изучение языка какфункционирующей системы поможет ответить на многие вопросы, связанные спознанием общественной природы языка, закономерностями его развития, с формированием национальной языковой политики, в которой остро нуждается современная Россия. Однако возникает необходимость в «инвентаризации» новейших подходов, в соотнесении современных теорий с системой понятий и терминов так называемой традиционной лингвистики. Иначе можно просто запутать ситуацию. Это особенно хорошо понимают преподаватели-лингвисты, в задачи которых входит объяснение студентам задач современной лингвистической науки. Преподавание всегда не только стимулировало науку, но и способствовало систематизации и уточнению научных теорий. В этой связи полезно вспомнить идеи Л.В. Щербы, которые до сих пор сохраняют актуальность и питают наших лингвистов и методистов. Формулируя необходимость функционального подхода к описанию языковых фактов, Л.В. Щерба всегда различал (в гносеологическом плане) язык, речь и речевую деятельность. По-видимому, вводя в научный обиход новые понятия и термины, следует определить, как они соотносятся с системой традиционных представлений. Сравнительно недавно появился термин «лингвокультурология». В 1994 году была опубликована работа В.В. Воробьева « Культурологическая парадигма русского языка». В этой и последующих публикациях В.В. Воробьев рассматривает вопросы межкультурной коммуникации и формулирует задачи лингвокультурологии, определяя её как аспект языкознания: «Лингвокультурология как автономная область лингвистических исследований... сложилась в 70-е годы с целью обеспечения научных основ презентации и активизации данных о стране и культуре изучаемого языка при помощи филологической методики преподавания. В своем развитии она прошла путь сначала от общей к собственно лингвистической культурологии, а затем — от «нейтральной», «универсальной» — к сопоставительной лингвокультурологии, в которой явления и элементы иностранного языка и культуры даются в сопоставлении с родным языком и культурой страны учащихся...

Лингвокультурология изучает национально-культурную семантику языковых единиц с целью понимания их во всей полноте содержания и оттенков, в степени, максимально приближенной к их восприятию носителями данного языка и данной культуры. При таком подходе лингвокультурология — это: аспект языкознания, изучающий проблему отражения национальной культуры в языке; раздел семасиологии, так как определяет и описывает национально маркированные языковые единицы; изучение понимания речи в условиях межкультурной коммуникации» (Воробьев, 2000, с. 84). Таким образом, лингвокультурология призвана изучать национально маркированные языковые единицы и процессы понимания речи в условиях межкультурной коммуникации. По-видимому, есть возможность и необходимость уточнить объекты, которые рассматриваются в лингвокультурологии, что в дальнейшем позволит ответить на вопрос: «Является ли лингвокультурология лингвистической дисциплиной?». Если она изучает «понимания речи...», то это объект рассмотрения психолингвистики и методики. Но в определении содержится указание и на то, что в сфере интересов лингвокультурологии находится выявление и описание национально-культурной семантики языковых единиц, а это уже традиционно задачи лингвистики. Можно предположить, что лингвокультурология должна изучать национально- культурную семантику языковых единиц и одновременно формулировать методические приемы семантизации языковых единиц, необходимость в которых возникает в процессе преподавания языка в иноязычных средах. Но стоит лисредах. Но стоит ли присваивать термину «лингвокультурология» фактически два значения? В науке давно существует «лингвострановедение» как аспект методики преподавания русского языка как иностранного, представленный в неоднократно переизданном методическом руководстве Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова «Язык и культура». В указанной работе лингвострановедение определяется как методический, лингводидактический аналог социолингвистики. Лингвострановедение возникло как методическая дисциплина в связи с задачами межкультурной коммуникации. В последние годы авторы этой дисциплины расширяют и уточняют основные объекты лингвострановедения, вводя понятие «логоэпистема». Теоретическое осознание логоэпистемы, по мнению авторов концепции, ещё не завершено. Какое место займет теория логоэпистемы в ряду научных дисциплин пока не очень ясно. В.В. Воробьев, сопоставляя лингвострановедение и лингвокультурологию, прибегает к анализу понятий лингвострановедческая и лингвокультурологическая компетенция и приходит к выводу, что формирование обеих компетенций связано с освоением национально-культурного компонента семантики языковых единиц. Формирование компетенций все-таки является методической задачей.

     Видимо, важно уточнить объекты изучения. «Объектом изучения лингвокультурологии является общенациональная культура, определяющаяся культурным наследием всего народа и его морально-этническими ценностями. Носитель же языка сочетает в себе элементы культуры мировой, общенациональной, локальной, социальной и узкопрофессиональной. Развитие же лингвострановедения вызвано к жизни потребностями обучения иностранным языкам, и в этом его лингводидактическая сущность» (Воробьев, 2000, с. 88). Таким образом, В.В. Воробев признает, что задачами «понимания речи в условиях межкультурной коммуникации» занимается лингвострановедение. Следовательно, у лингвокультурологии предметом исследования остаются национально маркированные языковые единицы, что,

безусловно, позволяет её причислить к лингвистическим  дисциплинам. Но, по

мнению  В.В. Воробьева, «стремление замкнуться в рамках привычного для лингвистики  значения в его узком понимании  и противопоставить собственно лингвистику  чему-то внешнему за ее пределами —  «экстралингвистике», не дает возможности  развития межъязыковым исследованиям, а следовательно, и дисциплинам, связанным с интеркоммуникацией, т.е. лингвострановедению и лингвокультурологии» (Воробъев, 2000, с. 89). Автору представляется необходимым интегрировать лингвокультурологию и лингвострановедение. Но процесс интеграции вряд ли принесёт пользу на данном этапе развития лингвистики. Это не прояснит объект, а следовательно, и задачи исследования. Включение экстралингвистических моментов будет способствовать неопределенности задач. Идея отражения в языке национальной культуры не нова для лингвистики. Существует большое количество исследований, посвященных этой проблеме. «...Анализ культуры может обрести новые идеи и из лингвистики, в частности из лингвистической семантики... Семантическая точка зрения на культуру есть нечто такое, что анализ культуры едва ли может позволить себе игнорировать» (Вежбицкая, 1999, с. 263).

Традиционно проблемы взаимоотношения языка  и культуры рассматривались

в социолингвистике, что вполне логично. В таком случае лингвокультурология

оказывается разделом социолингвистики. Социолингвистические исследования не исключают и сопоставления фактов разных языков, решая задачи межкультурнойкоммуникации. Задачи лингвокультурологии можно связывать не только с решением проблем межкультурной коммуникации, но и с изучением национальной ментальности. В научный обиход уже вошло понятие концепта в значении, сформулированном Д.С. Лихачевым. Концепт не только замещает значение слова, но и не исключает языковую личность. По-видимому, описание концептосферы языка является одной из задач лингвокультурологии. Лингводидактические же задачи уже решаются лингвострановедением.