Фоновые знания и филологический анализ текста

Глава 1. Фоновые знания. Филологический анализ текста.

1.1 Определение фоновых знаний

     В этой главе мы разберемся с понятием фоновых знаний, с их классификацией, и ознакомимся с мнением разных авторов относительно обоих пунктов. Помимо этого, в это главе мы уделим особое внимание филологическому анализу, т.к. этот феномен, по мнению автора, нуждается в отдельном рассмотрении и уточнении, для использования полученных знаний в дальнейших исследованиях.

     Начнем  с определения термина «фоновые знания» с точки зрения разных авторов.

     По  мнению Валгиной Н.С., фоновые знания – это знания реалий и культуры, которыми обладают пишущий (говорящий) и читающий (слушающий).  Наряду с данным определением, Валгина Н.С. дает более широкое определение фоновых знаний, но уже именуя их пресуппозицией.

Пресуппозиция – это компонент смысла текста, который не выражен словесно, это  предварительное знание, дающее возможность  адекватно воспринять текст. Такое  предварительное знание принято  называть фоновыми знаниями. Пресуппозиция может возникнуть при чтении предшествующего текста или оказаться вовсе за пределами текста как результат знания и опыта составителя текста. Фоновые знания, или пресуппозиция, необходимы для правильности восприятия текста, которое обеспечивается не только языковыми и графическими единицами и средствами, но и общим фондом знаний, по-другому «коммуникативным фоном», на котором осуществляется текстообразование и его декодирование. 

     Приведем, пожалуй, самый распространенный в  современном обществе пример, который демонстрирует проблемы восприятия текста: 

В магазине: У вас есть мыло? – Да, mike24@mail.ru   

     Итак, для адекватного восприятия текста необходимо наличие фоновых знаний, которые рассматриваются как информационный фонд, единый для говорящего и слушающего, в нашем случае порождающего текст (автора) и интерпретирующего текст (читателя). Фоновые знания служат условием успешности речевого акта. Еще A.M. Пешковский писал, что естественная речь «по природе своей эллиптична», что мы всегда не договариваем своих мыслей, опуская из речи все, что дано обстановкой или «предыдущим опытом разговаривающих». Этот предыдущий опыт (знание) и есть невербализованное в тексте знание. 

     1.1.1. Классификация фоновых знаний

     Фоновые знания могут быть определенным образом классифицированы. В частности, такую классификацию находим у В.Я. Шабеса.

Типы фоновых  знаний:

     1) социальные, т.е. те, что известны всем участникам речевого акта еще до начала сообщения;

     2) индивидуальные, т.е. те, что известны только двум участникам диалога до начала их общения;

     3) коллективные, т.е. известные членам определенного коллектива, связанным профессией, социальными отношениями и др. (например, специальные медицинские знания, политические и др.).

     Необходимо  уточнить, что четких границ между  представленными типами не существует, поэтому они могут пересекаться друг с другом. К примеру, день рождения конкретного человека является событием индивидуального знания, а день рождения королевы Великобритании можно считать событием национального масштаба. Или, например: сильная характером женщина - это индивидуальное знание, касающееся жизни отдельного человека (или людей). А вот «железная леди» Маргарет Тэтчер – первая и единственная женщина, премьер-министр Великобритании стала фактом социального сознания.

     Тем не менее, одной классификацией Валгина  Н.С. не обходится. Она квалифицирует и с другой стороны, со стороны их содержания: житейские, донаучные, научные, литературно-художественные. Кроме того, фоновые знания могут подразделяться на тривиальные и нетривиальные. Как правило, тривиальные знания в тексте не вербализуются, они могут быть реализованы лишь в особом, учебном контексте, например при обучении ребенка.

     Литературно-художественные знания в качестве фоновых знаний используются в публицистике, в газетных публикациях. Как правило, они выявляются через прецедентные тексты (от лат. praecedens, род. п. praecedentis – предшествующий) – «чужие» тексты (или отдельные художественно-литературные образы), представленные в авторском тексте в виде литературных реминисценций.

     Индивидуальные  фоновые знания часто служат средством создания подтекста. Понятие подтекста прежде всего связано с художественной литературой, оно полностью сориентировано на предварительное знание. В ряде случаев автор, используя те или другие высказывания, упоминая какие-либо факты, прямо рассчитывает на понимание посвященных, т.е. на индивидуальное знание. 

     1.2. Филологический анализ текста

     Прежде  чем определиться с понятием и  важностью такого лингвистического феномена как филологический анализ текста, необходимо разобраться с  определением самого текста. Известно, что дефиниция «текста» объединяет в себе  различные подходы и методы изучения.

     В настоящее время текст как  объект изучения привлекает специалистов разных областей знания, в том числе, а может быть, и в первую очередь  – лингвистов, сосредоточивших внимание на функционально-коммуникативных качествах языка, средства выражения которого и составляют текстовую ткань. Недаром понятие «текст» часто включается в термины лингвистического плана – грамматика текста, стилистика текста, синтаксис текста, лингвистика текста. Однако именно в языкознании понятие «текст» не получило еще четкого определения. Видимо, свести это понятие только к категориям языкового плана невозможно – из-за его многоаспектности. Поэтому определения типа «единица выше предложения», «последовательность предложений» и подобные всегда оказываются некорректными, поскольку подчеркивают лишь «строевое» качество текста, его материальную структуру, оставляя без внимания его экстралингвистические показатели, в том числе роли участников коммуникации. Более того, если «не забыть» смысловой компонент текста, то необходимо признать верной мысль о том, что текст не состоит из предложений, а реализуется в них. Кроме того, смысл текста определяется мотивом его создания.

    Следовательно, если учесть, что феномен текста заключается в его многоаспектности, то можно допустить и различные определения его. Так это и есть на самом деле: в дефиниции подчеркивается как основное то одно качество текста, то другое, то третье. Текст определяют как информационное пространство, как речевое произведение, как знаковую последовательность и т.п. Так, в семиотике под текстом понимается осмысленная последовательность любых знаков, любая форма коммуникации, в том числе обряд, танец, ритуал и т.п. В филологии, в частности языкознании, под текстом понимается последовательность вербальных (словесных) знаков. Поскольку текст несет некий смысл, то он изначально коммуникативен, поэтому текст представляется как единица коммуникативная.

    Само  слово «текст» (лат. textus) означает ткань, сплетение, соединение. Поэтому важно установить и то, что соединяется, и то, как и зачем соединяется. В любом случае текст представляет собой объединенную по смыслу последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связанность и цельность.

    Такая последовательность знаков признается коммуникативной единицей высшего  уровня, поскольку она обладает качеством  смысловой завершенности как  цельное литературное произведение, т.е. законченное информационное и  структурное целое. Причем целое – это нечто другое, нежели сумма частей, целое всегда имеет функциональную структуру, а части целого выполняют свои роли в этой структуре.

    Текстовые категории (содержательные, структурные, строевые, функциональные, коммуникативные), будучи сущностно разными, не слагаются друг с другом, а налагаются друг на друга, рождая некое единое образование, качественно отличное от суммы составляющих. Связность и цельность как свойства текста могут быть рассмотрены автономно лишь для удобства анализа, несколько абстрагированно, поскольку оба эти качества в рамках реального текста существуют в единстве и предполагают друг друга: единое содержание, смысл текста выражается именно языковыми средствами (эксплицитно или имплицитно). И потому языковая связность одновременно является показателем смысловой цельности. Конечно, если имеется в виду естественная ситуация, когда порождение текста преследует цель выражения определенного смысла.

    Текст может быть письменным и устным по форме своего воспроизведения. Та и  другая форма требует своей «текстуальности» – внешней связанности, внутренней осмысленности, направленности на восприятие.

    Важным  в теории текста оказывается и  вопрос об идентичности текста, его  канонической форме, которая особо исследуется такой отраслью филологии, как текстология. Лингвистика изучает интонационные, лексические и синтаксические средства текста; графические средства подчеркивания, шрифтовые выделения, пунктуацию.

    Понятие «текст» может быть применено не только по отношению к цельному литературно оформленному произведению, но и к его части, достаточно самостоятельной с точки зрения микротемы и языкового оформления. Так, можно говорить о тексте главы, раздела, параграфа; тексте введения, заключения и т.п. 

     В конце концов, полагаясь на многолетний  опыт М.М. Бахтина, мы узнаем, что текст  — это «первичная данность» всех гуманитарных дисциплин и «вообще всего гуманитарно-филологического мышления. Текст является той непосредственной действительностью, действительностью мысли и переживания, из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления».

     Теперь  перейдем непосредственно к анализу. Филологический анализ художественного текста предполагает взаимодействие литературоведческого и лингвистического подходов к нему. Художественный текст в этом плане рассматривается и как эстетический феномен, обладающий цельностью, образностью и фикциональностью, и как форма обращения к миру, т.е. как коммуникативная единица, в которой, в свою очередь, моделируется определенная коммуникативная ситуация; и как частная динамическая система языковых средств. Такой подход может способствовать выявлению «преобразования мертвых следов смысла в живой смысл». Он позволяет преодолеть субъективизм и импрессионистичность выводов и наблюдений, не опирающихся на рассмотрение «первоэлемента» литературы — языка, и объективировать положения, базирующиеся на рассмотрении образного строя произведения.

     Предлагаемый  подход к филологическому анализу  художественного текста определяет его «челночный» (Л.Ю. Максимов) характер — постоянные переходы от содержания к форме и обратно. Сравним также с мнением другого исследователя — В.А.Лукина: «Анализ текста имеет циклический характер... Мы постоянно переходим от формы к содержанию и обратно, отдавая на первых порах предпочтение форме». Наблюдения над формой и ее анализ дают возможность сделать содержательные выводы, которые, в свою очередь, вновь проверяются рассмотрением языковых средств и образной системы текста в ее динамике.

     «Исследователю, — заметил А.П. Скафтымов, — художественное произведение доступно лишь в его личном эстетическом опыте. В этом смысле, конечно, его восприятие субъективно. Но субъективизм не есть произвол. Для того чтобы понять, нужно уметь отдать себя чужой точке зрения. Нужно честно читать. Исследователь отдается весь художнику, только повторяет его в эстетическом сопереживании, он лишь опознает те факты духовно-эстетического опыта, которые развертывает в нем автор»^.

     Любой научный анализ предполагает разложение целого на элементы и, следовательно, расчленение  единства. Это грозит «обособленным рассмотрением различных элементов целого». Такой подход к анализу текста неизбежен, однако при этом обязательно нужно учитывать единство произведения, «совокупность факторов художественного впечатления» и рассматривать выделяемые элементы в системных связях и отношениях. Филологический анализ художественного текста, таким образом, обязательно требует «выявления системы функции».

     Предметом анализа может служить и фрагмент текста, и один из аспектов художественного целого (например, художественное время, пространство), однако и они должны рассматриваться как конструктивные элементы целого, связанные с другими системными отношениями. «Предмет научного описания при этом должен быть равнопротяженным тексту произведения (или фрагмента). Это означает, что аналитическая операция состоит в сегментировании текста (в том или ином отношении), а не в его «разложении» и не в «выхватывании» из него отдельных компонентов. В противном случае мы имеем дело уже не с анализом, а только с комментарием».

     Предметом филологического анализа должны служить произведения разных родов  и жанров. Однако в современной  научной и учебно-методической литературе неравномерно освещены, с одной стороны, поэтические тексты, с другой — проза и драматургия.