Бессмертие Гагарина

Оглавление 
 
 

     Введение                                                                                          2-3

1. Нелепая случайность                                                                               4       
2. Не удалось полетать на «Союзе»                                               5-7
3. Гагарин не погиб. Он и сегодня среди нас!                              8-10     

     Заключение

     Список  литературы 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

  40 лет назад, 27 марта 1968 года, трагически погиб первый человек, разорвавший путы земного притяжения и открывший дорогу к звездам, - Юрий Алексеевич Гагарин. Согласно официальной версии, истребитель УТИ МиГ-15 с Ю. Гагариным и его инструктором Героем Советского Союза полковником Владимиром Серегиным разбился в 10.30 утра в районе деревни Новоселово, в 18 км от города Киржач Владимирской области. Это случилось в условиях плохой видимости. Самолет вошел в штопор. Для того чтобы вывести его, летчикам не хватило нескольких секунд. Почему УТИ МиГ-15 сорвался в штопор, точно установлено не было, но предполагалось, что летчики пытались уйти от столкновения с каким-то объектом: возможно, стаей птиц или метеорологическим воздушным шаром. Друзья и близкие, советский народ, многочисленные поклонники Юрия Алексеевича во всем мире понесли тяжелую, невосполнимую утрату. 
   Напомним, что старт корабля «Восток» с Юрием Гагариным (позывной «Кедр») на борту был произведен в 9 часов 7 минут по московскому времени 12 апреля 1961 года с космодрома Байконур. Выполнив один оборот вокруг Земли, на 108-й минуте корабль завершил плановый полет. Из-за сбоя в системе торможения Юрий Гагарин, который покинул спускаемый аппарат за 7 км до Земли, приземлился не в запланированной области, в 110 км от Сталинграда, а в Саратовской области, неподалеку от Энгельса. Там его, естественно, никто не ждал. 
  Первыми землянами, которые встретили космонавта после полета, оказались жена лесника Анна Акимовна Тахтарова и ее шестилетняя внучка Рита. Вскоре к месту событий прибыли военные из близлежащей части. 
  Когда минуло 25 лет с момента гибели Юрия Гагарина, в прессе стали появляться новые версии гибели первого космонавта. С каждым годом они становились все изощреннее. Многочисленных «исследователей», зачастую не обладающих ни достоверной информацией, ни достаточными знаниями, ни способностями к анализу, было не остановить. 
  Этот поток лжи и передергивания, досужих вымыслов оскорбляет память о прекрасном человеке, положившем свою жизнь на алтарь Отечества, - Юрии Алексеевиче Гагарине, оскорбляет его коллег и товарищей, всех патриотов России. 
  Сегодня «Красной звездой» готовится к печати эксклюзивное интервью с другом Юрия Гагарина, членом комиссии по расследованию его гибели, первым человеком, вышедшим в открытый космос, дважды Героем Советского Союза летчиком-космонавтом генерал-майором авиации в отставке Алексеем Леоновым. 
  Алексей Архипович не только представит нашим читателям малоизвестные факты, которые были установлены во время работы госкомиссии, но и изложит также свои наблюдения и выводы, основанные на объективной информации с места трагедии. 
 
 
 
 
 
 
 

Нелепая случайность

  Юрий Гагарин был избран делегатом XXII съезда партии, но на его открытии 17 октября 1962 года первый космонавт планеты вынужден был отсутствовать. Произошла поистине нелепая и необъяснимая случайность. Но все по порядку. На 13 октября был назначен их отъезд в Москву. Но на 11 октября их пригласили в соседний санаторий выступить перед отдыхающими и рассказать о ближайших планах космонавтов. Встреча продолжалась почти два часа. В конце Юрий ответил на несколько вопросов и направился к себе, чтобы сообщить Валюше о своем скором возвращении в Звездный. Герман остался в зале, чтобы ответить на остальные вопросы. Гагарин был уже у цели, когда шумная группа молодых людей вблизи затененной аллеи отвлекла его внимание, он споткнулся на бордюрный камень и упал. При ударе об острый угол бордюра была рассечена кожа, пробита левая надбровная кость. Пришлось обратиться к хирургам, которые искусно заштопали ранку, но прописали постельный режим. Глаз затек, бровь опухла и появиться с такой внешностью в Москве, тем более, на партийном съезде он посчитал неудобным. Титов улетел в Звездный, а Гагарину пришлось на несколько дней задержаться в Крыму. Ни одно советское издание не сообщило о нелепом происшествии с первым космонавтом. Зато на Западе его отсутствие на XXII съезде партии послужило поводом к написанию откровенных небылиц. Американские газеты сообщили, что «Юрий Гагарин поражен лучевой болезнью и тяжело болен». Спустя несколько дней появилась новая версия: «Гагарин погиб в автомобильной катастрофе». Дальше всех пошла лондонская «Таймс», которая сообщила, что «Гагарин утонул в Черном море». Конец махровому вранью положило только само появление Юрия в Кремлевском дворце съездов в предпоследний день его работы, 29 октября. 

Не  удалось полетать на «Союзе»

  На пятом  году своего «вынужденного простоя» Гагарин получил, наконец, разрешение на второй орбитальный полет. Приближался  старт многоцелевого корабля-спутника «Союз». К полетам на нем в Центре подготовки отнеслись очень серьезно. К этому обязывала и сама программа  предстоящего старта. Во всех отношениях она являлась качественным шагом  вперед как по части оснащения  корабля, так и в научном смысле — ничего подобного в космосе  еще не происходило.

  Программа полета включала старт с суточной задержкой двух «Союзов». Первый стартовал  с одним пилотом на борту. Второй — через сутки с тремя космонавтами. После установления надежной радиосвязи между экипажами требовалось  осуществить сближение кораблей и их стыковку. Следующий шаг, не менее ответственный, заключался в  переходе двух членов экипажа «пассивного  корабля» в «активный» через открытый космос и в нем возвращение  на Землю.

  За три  недели до старта специальная комиссия приняла у космонавтов экзамен  по «Союзу» и рекомендовала составы  экипажей. Для «Союза-1»: командир —  Комаров, дублер — Гагарин. Для «Союза-2»: командир — Быковский, члены экипажа  — Елисеев и Хрунов. Их дублеры — Николаев, Горбатко и Кубасов.

  По установившейся на Байконуре традиции, накануне старта двух «Союзов» состоялся митинг-встреча  космонавтов с личным составом полигонных подразделений, а также специалистами  научных организаций и промышленных предприятий, которые участвовали  в подготовке ответственных стартов.

  Запуск  «Союза-1» состоялся в половине четвертого 23 апреля. За два с половиной  часа до старта из полигонного автобуса вышли Комаров и Гагарин. Владимир Михайлович доложил председателю Государственной  комиссии Керимову о готовности к  полету. Попрощавшись с ним, маршалом Крыловым, Каманиным, Мишиным, Келдышем и коллегами по Звездному, вместе с Юрием, он поднялся на верхнюю площадку ферм обслуживания, к входному люку корабля. Там, наверху, в лучах мощных прожекторов командир «Союза-1» и дублер по-братски расцеловались, крепко пожали друг другу руки, пожелали быстрого возвращения на Землю.

  Прошли  сутки. За это время Комаров пробовал выполнять маневры, контролировал  работу бортовых систем, часто выходил  на связь, давал квалифицированную  оценку технических характеристик  нового корабля. Он еще не знал решения  Государственной комиссии, но понимал, что возникшие осложнения непременно заставят его свернуть программу.

  Отмена  пуска «Союза-2» очень огорчила его экипаж. Космонавты осуждали Государственную  комиссию за перестраховку и нерешительность, вспоминали, как поступал в подобных случаях Королёв. Но все это были лишь разговоры. Гагарин тотчас вылетел  в Центр дальней космической  связи Министерства обороны, расположенный  под Евпаторией, где находилась Главная  оперативная группа управления.

  Утром 24 апреля на борт «Союза-1» была передана команда  о посадке. Комаров воспринял  ее спокойно. На расчетном витке  из-за низкой чувствительности ионных датчиков корабль не был сориентирован  для посадки в автоматическом режиме, и тормозные двигатели  не сработали. Было принято решение  о ручной ориентации корабля при  посадке. Гагарин четко передал  его Комарову, который безупречно выполнил все операции по утвержденной программе.

  Тормозная двигательная установка включилась над Африкой на девятнадцатом  витке и «Союз-1» пошел на снижение. Последний доклад его командира был о разделении спускаемого аппарата с бытовым и приборным отсеками. Затем по телеметрии прошла команда «Авария-2», сигнализирующая о том, что двигатель причаливания и ориентации не справился с возмущающим моментом из-за асимметрии, создаваемой только одной раскрытой панелью солнечной батареи. Вращение корабля набирало обороты.

  Прекращение связи с «Союзом-1» при входе  в плотные слои атмосферы не вызвало  тревоги на командном пункте. Члены  Государственной комиссии Керимов, Мишин, Келдыш, Афанасьев, Руденко и  Каманин обменивались короткими репликами.

  Последовательность  операций включения парашютной системы  корабля при спуске казалась не сложной. После входа в атмосферу сначала  вводился тормозной парашют. Он обеспечивал  спуск корабля до скорости, безопасной для ввода основного парашюта на семикилометровой высоте. Затем  тормозной парашют отцеплялся от корабля и вытаскивал из контейнера упаковку купола основного парашюта. Выполнив эту операцию, тормозной  парашют отделялся, и спуск корабля  происходил на основном парашюте. При  отказе основного парашюта на высоте в пять километров автоматика выдавала команду на ввод запасного парашюта.

  При полете «Союза-1» из-за отказа основного  парашюта отделение тормозного парашюта не произошло. Запасной же парашют по команде автоматики вышел из контейнера. Но Комарову так и не удалось справиться с вращением корабля. По этой причине  в ходе дальнейшего спуска произошло  спутывание строп парашютов и  «задушение» купола запасного парашюта.

  «Союз-1»  приближался к Земле со скоростью  почти сто пятьдесят километров в час! Двигатель «мягкой посадки» не мог погасить столь стремительное  падение…

  В конце  апреля, после мучительных раздумий, Главком ВВС Вершинин распорядился показать их летавшим и не летавшим космонавтам, чтобы не строили иллюзий  и осознанно шли в рискованный  полет.  
 
 

Гагарин не погиб. Он и сегодня среди нас!

  Юрий стремился  жить активно. Строил смелые жизненные  планы. Время для него летело стремительно. Гагарину казалось, что шестьдесят восьмой только начался, а на календаре  уже значился самый конец марта. Хотя и за эти три месяца всякое случалось на трудной службе и  дома.

  После гибели Комарова пилотируемых полетов не было, но Юрий упорно готовился к своему, очередному, он ведь являлся дублером у Владимира. На другой день после  защиты дипломного проекта в инженерной академии имени Жуковского, 18 февраля, Гагарин, выступая перед коллективом  сотрудников газеты «Известия», на вопрос: «Когда вы снова полетите в  космос?», ответил: «Обязательно полечу! Я не мыслю себе жизни без авиации, без полетов, без космоса!». Это  была правда.

  На рассвете 2 марта как член Государственной  комиссии Юрий улетел на Байконур для  участия в запуске автоматических зондов.

  С утра 6 марта  у Юрия — особая работа. Он прихватил  на космодром верстку книги «Психология  и космос», написанную совместно  с профессором Лебедевым. Это  было, по существу, первое в мире исследование, соединившее в себе взгляды на актуальную проблему космонавта и ученого. Юрий пообещал вернуть верстку в  издательство «Молодая гвардия» в конце  месяца и старался сдержать слово, используя  каждое «окно» в работе.

  Конец первой декады марта у Гагарина всегда в  особом почете. Как никак, женский праздник и рядом его день рождения. Он позвонил в Звездный, поговорил с дочерьми, потом с Валюшей, которая находилась в это время в больнице. Ближе к полудню отправил телеграммы мамочке и сестре в Гжатск. Прямо с почты позвонил в Звездный и поздравил с праздником Валентину Терешкову.

  В погожее  утро 13 марта Гагарин занимает, наконец, пилотское кресло в спарке. Налет  составил в этот день почти два  часа. Он совершил несколько полетов  по кругу, а закончил упражнение контрольным  полетом в закрытой кабине. Инструктор Александр Устенко, опытный летчик, особенно придирчиво проверял технику пилотирования, ведь Юрию предстоял вскоре самостоятельный полет. Но полковник Гагарин работал четко и грамотно. Упражнения выполнял с изяществом.

  Летный  порыв Гагарина пытался сдержать генерал-лейтенант Николай Петрович Каманин. «Главный куратор» космонавтов от командования ВВС был обеспокоен высоким темпом учебных полетов.

  Сроки поджимали. 24 и 25 марта Гагарин до полуночи работал  над версткой книги «Психология  и космос». Внимательно проверял фактический материал, вносил на полях  необходимые дополнения и комментарии. А утром следующего дня он поехал в издательство, зашел к главному редактору Осипову. В долгой беседе по содержанию рукописи участвовал и  редактор книги Федченко. В заключение встречи, Осипов пригласил к себе сотрудников, которые участвовали  в подготовке книги к изданию.

  В три  часа пополудни в этот же день Юрий присутствовал на предварительной  подготовке к полетам. В дневнике вечером он сделал короткую запись: «Разрешены полеты 27 марта в одной  из авиачастей. Я в них участвую. На телевидении готовится большая  передача к Дню космонавтики. Генерал Кузнецов получил письмо от руководителей Останкинского телецентра с просьбой поучаствовать в праздничном «Огоньке». Начальник Центра подготовки еще не решил, кто от нас конкретно примет в нем участие».

  Вечером 27 марта, несмотря на полеты, он вместе с дочками собирался опять  навестить Валюшу в больнице…