Анализ романа Г. Гессе «Степной волк» как модернистское произведение

     Гессе был одержим идеей найти себя на "пути внутрь", он был убежден, что каждый человек должен опуститься в самые сокровенные свои глубины, прежде чем он по-настоящему станет индивидуальностью, личностью. Но "поиски себя" никогда не ограничивались у него только внутренними проблемами. "Придти к себе" означало найти себя в мире, научиться великому искусству быть человеком и жить среди людей, не поступаясь собственной сутью. Об этом поистине великом и мучительно трудном искусстве идет речь не только в таких статьях, как "Своенравие" или "Прибежище", но и во всех остальных материалах сборника, особенно в письмах.

    Творчество, являясь изначально стихийным, приобрело определенную направленность, будучи связанным с психоанализом, бурно развивавшемся в то время в Европе. К психоанализу Гессе обратился уже во вполне зрелом возрасте, известно, что он проходил курс лечения у самого Карла Густава Юнга, ученика Зигмунда Фрейда. Однако в гораздо большей степени на личность и творчество Гессе повлияла его дружба с доктором Йозефом Лангом, талантливым врачом-психотерапевтом и астрологом, одним из учеников Юнга.

       Именно Ланг помог своему другу и пациенту справиться со многими внутренними проблемами, включая серьезный кризис, случившийся у Гессе на рубеже его 40-летия. Помощь Ланга состояла в том, что он, исходя из глубокого понимания характера Гессе, способствовал формированию его мировоззрения на основе религиозного символизма, с раннего детства прочно вошедшего в сознание писателя. Одно из наиболее известных произведений Гессе «Демиан», в котором отражено его во многом парадоксальное представление о мире, как единой целостности, примиряющей в себе противоречия Добра и Зла, Бога и Дьявола, – результат творческого взаимодействия Гессе и Ланга. Помимо разрешения душевных противоречий психоанализ помогал Гессе справляться с творческими кризисами (один из наиболее серьезных кризисов такого рода был пережит писателем во время почти трехлетней работы над «Сиддхартхой»).

       Следует отметить также, что  увлечение психоанализом серьезно  повлияло на становление художественного  мира писателя: на страницах своих  произведений Гессе создает не  реалистический, а особый, символический,  или точнее, психосимволический, мир, посредством которого стремится передать собственные глубинные переживания. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Анализ  романа «Степной волк» как  модернистского романа

     Модернизм пришел на смену ранне буржуазному этапу развития культуры, способствовал преодолению традиционных типов буржуазности. Развитие индустриализма отразилось во всех сферах общества: в экономике - буржуа, в области культуры - в независимом художнике. Для всех них был характерен поиск нового, стремление к преобразованию природы и сознания, но со временем они стали противопоставляться друг другу. Необходимость максимума энергии и времени в производстве порождала стремление буржуазии к самоограничению. Культурный интерес породил ненависть к буржуазным ценностям, к реалиям жизни.

       Модернистское искусство это показывает лучше всего. Модернизм – явление весьма пестрое и неустойчивое. С конца XIX в. он во всех европейских языках совпадет с понятием “современная литература”, “современное искусство”.

        С возникновением в начале XX столетия кубизма, экспрессионизма и, наконец, абстрактного искусства рамки модернизма расширяются.

        Несмотря на такое количество различных, на первый взгляд несхожих, нередко противостоящих течений, у них все же можно выделить общие черты: основная – резкое противопоставление реалистическому искусству, утверждение его устарелости, выдвижение “новаторских” форм, демонстративный разрыв со сложившимися, классическими художественными традициями. Всем без исключения модернистским течениям свойственны позиция отрицания преемственности и последовательности художественного развития, разрушение связей между опытом искусства прошлого и настоящего.

     К основам модернистского направления  также можно добавить тезисы о  замкнутой иррациональной природе  искусства, крушение принципа образности, возникновение “новой реальности”, универсальности “мифотворчества” и отчуждения.

     Модернист – это прежде всего субъективист, для которого существует только одна единственная реальность – его ощущения (“я так ощущаю”). Этому ощущению он стремится придать достоверность истины. Всякая объективная истина объявляется мещанским предрассудком. Все решается, таким образом, только на основе волеизлияния, без каких-либо доказательств и поэтому выглядит как игра.

        Используется смена типов повествования. В немецком литературоведении, выделяют  3 типа или ситуации повествования  (Erzдhlsituation).  Германист Карл Штанцель характеризует их следующим образом:

1. аукториальное повествование (от лат. auctor – творец, создатель)  (auktoriale Erzдhlsituation): рассказчик над изображаемой действительностью. Характерной особенностью такого повествования является присутствие рассказчика, который находится вне изображаемого мира, он заранее знает, что будет происходить и почему образы действуют так и не иначе (т.е. всезнающий рассказчик). Он может вмешиваться в повествование и комментировать его. Этот аукториальный рассказчик на первый взгляд идентичен автору. Но при более точном рассмотрении становится заметным отчуждение личности автора в образе рассказчика. Иногда он представляет точку зрения, которая совпадает с точкой зрения автора. Для аукториального рассказчика важным является то, что он выступает в роли посредника и находится на границе между фиктивным миром романа и действительностью автора и читателя.

2. повествование  от первого лица (Ich-Erzдhlsituation)  : рассказчик в изображаемой действительности. Рассказчик является составной частью мира характеров романа, он сам участвовал в описываемых событиях, наблюдал за ними или узнал о них от непосредственных участников.

3. персональное  повествование (personale Erzдhlsituation)  (от лат. persona – маска, роль): рассказчик за изображаемой действительностью, когда рассказчик не вмешивается в повествование, читатель не осознает его присутствия, тем самым у читателя создается иллюзия присутствия в том месте, где разыгрывается действие, или он смотрит на изображаемый мир глазами одного из персонажей романа, как бы надевая на себя маску этого персонажа.

     В модернистском романе автор также нередко отождествляет себя со своим героем.

    Развитие психологии в XX в. приводит к тому, что на передний план выдвигаются различные средства повествования, именно они способны наилучшим образом изобразить те процессы, которые происходят в сознании героя, и тем самым заменить внешнюю перспективу повествования, которая преобладала раньше, на внутреннюю. Здесь П. Курц выделяет такие понятиях как:

- внутренний монолог;

- техника “потока сознания” (Поток сознания — приём в литературе XX века преимущественно модернистского направления, непосредственно воспроизводящий душевную жизнь, переживания, ассоциации, претендующий на непосредственное воспроизведение ментальной жизни сознания посредством сцепления всего вышеупомянутого, а также часто нелинейности, оборванности синтаксиса.¹

        Поток сознания создаёт впечатление, что читатель как бы «подслушивает» его опыт в сознании персонажей, что даёт ему прямой интимный доступ в их мысли. Включает в себя также представление в письменном тексте того, что не является ни чисто вербальным, ни чисто текстуальным.

     Автор же заинтересован в том, чтобы  опубликовать воображаемую внутреннюю жизнь его вымышленных героев для ознакомления читателя, обычно невозможное в реальной жизни. Термин “поток сознания” был заимствован писателями у американского психолога Уильяма Джеймса. Он стал определяющим для понимания человеческого характера в новом романе и всей его повествовательной структуры. Этот термин удачно обобщил целый ряд представлений современной философии и психологии, послуживших основой для модернизма как системы художественного мышления.²).

     “Исходным пунктом модернистского романа становится сознание человека: оно воссоздает, утверждает себя в мир объективных  вещей как самоценную сущность, опредмечивая себя в явлениях окружающего мира, приходя таким образом к самосозерцанию”. Модернистский роман раскрывает “внутренний мир человека, действительно не реализующийся во внешнем, отчужденном его бытии; здесь изображение предметного мира подчинено созданию образа, не доходящего до действия субъекта, противопоставляющего себя всем внешнему миру эпических обусловленностей и отчуждения”, - пишет Рымарь. Основой модернистского романа является осознание человеком существования и ценности своего собственного, отдельного от других и всего мира “я”, осознание своей внутренней автономности, суверенности. В этом – художественная содержательность воссоздания субъектом своей сущности через предметность - явления, действия, события, слова. Субъект формирует предметность, следуя не ее объективной логике движения своего сознания, которое не только отражает, но и творит мир. Своеобразие сознания реализуется как раз в том, как оно формирует, членит предметность, т. е. именно способ формирования предметности и раскрывает характерные особенности его суверенного внутреннего мира, его лирической идеологичности. Все выше сказанное ярко проявилось в романе Степной волк».

       «Степной волк» - самый автобиографичный из всех романов Гессе. Его центральный персонаж, Гарри Галлер, наделен многими чертами автора. Оба они одного возраста, их мучают примерно одни и те же болезни (бессонница, подагра), одни и те же проблемы (ощущение себя вне окружающего мира, ощущение бессмысленности бытия).

    Композиционная модель романа фрагментарна и одновременно целостна благодаря четко организованной мотивной структуре: художественную ткань произведения прочерчивают мотивы сумасшествия, самоубийства, музыки, Гете — Моцарта — бессмертия, юмора–смеха, а также ведущая тема Степного волка.

     Важная композиционная скрепа “Степного волка” — образ автора. Присутствие его тайно и в то же время всеопределяюще. Сперва он дважды появляется под личиной загадочного случайного прохожего со странным плакатом, призывающим в “Магический театр”, и вручает герою “Трактат о Степном волке”, а чуть позже подсказывает путь к Гермине. Благодаря этим таинственным появлениям повествование переключается в план мистический. Отвечая на тайные желания, точнее, крики о помощи из глубин сознания героя, автор указывает ему путь к познанию себя и спасению. В “Трактате о Степном волке” лик автора проступает уже отчетливо, прихотливо пересекаясь с образом бессмертных. Отличительная особенность авторской интонации в романе — отчужденно ироничное отношение к герою, к его проблемам и страданиям, при глубоком понимании их трагической сути.

    Гарри Галлер, как и остальные “реальные” и трансцендентные персонажи романа, не что иное, как зеркальные воплощения личности автора. Перед нами — воссозданная игра автора с самим собой, а “Степной волк” — модернистский роман о построении средствами искусства модели души автора. Эту главную тайну произведения раскрывает заключительная его фраза: “Когда-нибудь я сыграю в эту игру получше”.

    Гарри Галлер – не человек, он воплощение эпохи, воплощение культурной элиты, порвавшей (напоказ) с мещанством, но, тем не менее, живущей в нем и укорененной в нем. Именно поэтому в нем смешиваются ненависть к мещанству и тяга к нему. Хотя и то и другое неправильно, ненависть, презрение, любовь, жалость – для истинного Человека все эти чувства к мещанству невозможны, он порывает с ним раз и навсегда, он живет и находится в иных плоскостях, иных ценностях, иных смыслах. Путь к этим иным сферам, путь к бессмертию – это путь самоотдачи и страдания. Но не этим путем идет Гарри Галлер, его страдания не очищающие, он страдает от раздвоенности как невозможности быть целым, а надо страдать от раздвоенности как невозможности быть многоликим и многомерным. Для него раздвоенность – это избыточность, а на самом деле это недостаточность. Поэтому человек в Гарри Галлере это не тот Человек в полном смысле, а именно мещанин, а Волк – обман и символ, подминающий под себя множество различных «явлений духа». Гарри Галлер страдает от борьбы человека и волка, но эта мнимая борьба заслоняет истинный путь духовного развития – раскрытие множества возможностей заложенных в нем.

     В конце произведения фантастический и реальный план сливаются, их трудно разделить: Гете, Моцарт и прочие "бессмертные", сошедшие с высот человеческого духа, своей возвышенной веселостью возвращают к жизни Галлера, убившего возлюбленную, спасают его от отчаяния и посылают к людям.