Александ Сергеевич Пушкин

Практическая 2 
1.Лицейский период творчества Пушкина приходится на время ожесточенной борьбы между карамзинистами и шишковистами. Пушкин-лицеист активно включился в нее на стороне последователей Карамзина. Эпиграммы против «беседчиков», многочисленные полемические выходки в поэзии этих лет, принятие его в «Арзамас» (с кличкой Сверчок) свидетельствуют о боевой позиции Пушкина в рамках этого литературного направления. На то же указывает ощутимая в ряде стихотворений этого периода ориентация на поэтическую традицию Жуковского и К. Н. Батюшкова. Однако одновременно целый ряд признаков литературной позиции молодого Пушкина не только несовместим с поэтикой карамзинистов, но и глубоко ей противоречит. Если даже не говорить об интересе к философской прозе в духе XVIII в. (замысел романа «Фатам, или Разум человеческий»), в творчестве Пушкина этих лет отчетливо проявляется интерес к эпическим жанрам, и в особенности к сатирической поэме, совершенно выпадавшей из поэтики карамзинистов. «Монах» (1813), «Бова» (1814), «Тень Баркова» и «Тень Фонвизина» (1815), «Руслан и Людмила» (также начата в лицее) убедительно свидетельствуют о художественной ориентации, связанной с сатирической традицией XVIII в. и противоречащей субъективно-лирической установке карамзинистов. В лирике можно отметить влияние Г. Р. Державина («Воспоминания в Царском Селе»), Д. Давыдова («Пирующие студенты», «Наездники» и др.), М. В. Милонова и других «гражданских» поэтов 1810-х гг. («К Лицинию»). Круг западноевропейских воздействий также весьма противоречив — от Вольтера до Оссиана. Стилистическому разнообразию соответствует и тематическая широта творчества начинающего поэта.

Отсутствие единства в лицейском  творчестве Пушкина порой истолковывается  как результат творческой незрелости еще не нашедшего своего пути поэта. В определенном смысле это справедливо. Однако следует отметить, что период собственно ученический был у  Пушкина предельно кратким. Очень  скоро, усваивая различные художественные традиции и интонации, поэт достиг в  каждой из них совершенства зрелых мастеров. Если в элегиях и романсах (например, «Желание» или «Певец») Пушкин выступает как зрелый соперник такого уже признанного в то время  мастера, как Жуковский, то в дружеском  послании («Городок») он равняется с  Батюшковым. Еще более интересны  опыты художественного синтеза  различных традиций, позволяющие  молодому поэту выступить как  новатору. Так, в «Воспоминаниях в  Царском Селе» (1814), бесспорно центральном  произведении лицейского периода, Пушкин, синтезируя художественный опыт исторических элегий Батюшкова с державинской одой, смог добиться совершенно неожиданного идейно-художественного эффекта, придав гражданственно-патриотической поэзии взволнованно-лирическое звучание и  личные интонации.

3. «К морю» было создано в 1824 году. Это стихотворение завершает романтический период пушкинского творчества. Оно стоит как бы на стыке двух периодов, поэтому в нем присутствуют и некоторые романтические темы и образы, и черты реализма. 
 
Традиционно жанр стихотворения «К морю» определяют как элегию. Однако скорее следует говорить о сочетании таких жанров, как послание и элегия. Жанр послания проявляется уже в самом названии стихотворения, но содержание остается чисто элегическим. 
В первой же строке стихотворения лирический герой прощается с морем («Прощай, свободная стихия!»). Это прощание — и с реальным Черным морем (в 1824 году Пушкина высылают из Одессы в Михайловское, под надзор отца), и с морем как романтическим символом абсолютной свободы, и с самим романтизмом. 
 
Образ моря, бунтующего и свободного, занимает центральное место. Сначала море предстает перед нами в традиционно романтическом духе: оно символизирует жизнь человека, его судьбу. Затем картина конкретизируется: море связано с судьбами великих личностей — Байрона и Наполеона. 
 
В этом стихотворении происходит прощание поэта с романтизмом, с его идеалами. Пушкин постепенно обращается к реализму. В двух последних строках элегии море перестает быть романтическим символом, а становится просто пейзажем. 
 
В элегии «К морю» поднимается традиционная для романтизма тема романтического бегства героя. В этом смысле его интересно сопоставить с одним из первых стихотворений романтического периода в творчестве Пушкина «Погасло дневное светило...» (1820), где также возникает тема бегства. Здесь лирический герой стремится уйти в какие-то неведомые «волшебные края» (романтическое неприятие окружающей действительности), а в стихотворении «К морю» говорится уже о неудаче этого романтического путешествия:

Не удалось навек оставить  
Мне скучный неподвижный брег,  
Тебя восторгами поздравить  
И по волнам твоим направить  
Мой поэтический побег!

В стихотворении «Погасло дневное  светило...» герой стремится к  «отдаленному берегу», который представляется ему идеальным краем (романтическое «там»), а в элегии «К морю» герой сомневается в его существовании:

Мир опустел... Теперь куда же  
Меня б ты вынес, океан?  
Судьба людей повсюду та же:  
Где капля блага, там на страже  
Уж просвещенье иль тиран.

Практическая 1

1.Трагедия «Борис Годунов» писалась А.С.Пушкиным во время его ссылки в село Михаиловское. Она была начата им в декабре 1824 года и закончена в ноябре 1825 года. «Писанная мною в строгом уединении, вдали охлаждающего света, — вспоминал Пушкин позже, — трагедия сия доставила мне все, чем писателю насладиться дозволено: живое вдохновенное занятие, внутреннее убеждение, что мною употреблены были все усилия, наконец, одобрение малого числа людей избранных».

Основной замысел «Бориса  Годунова» — первой русской реалистической трагедии — был в высшей степени современным. Пушкин поднимал самый злободневный вопрос, волновавший в то время передовую дворянскую интеллигенцию, — вопрос о самодержавии и крепостном праве и главным образом об участии самого народа в борьбе за снос освобождение.

Пушкин взял нужный ему  материал в только что вышедших X и XI томах «Истории государства Российского» Карамзина. Там описывались события так называемого «смутного времени» (начало XVII века) — широкое народное восстание против царя Бориса Годунова, утвердившего (как считал Карамзин, а вслед за ним и Пушкин) крепостное право в России, восстание, приведшее к свержению с престола царя Федора, сына Бориса Годунова (сам Борис умер незадолго до этого).

Главную идею трагедии Пушкин стремился провести, показывая в  двадцати трех ее сценах подлинные, верно  угаданные поэтом-историком картины  того времени. Свою задачу он видел  не в том, чтобы использовать исторический материал для создания волнующей, интересной драматической ситуации, а в том, чтобы точно и верно воспроизвести подлинную историческую действительность.

Начало пьесы изображает Москву 1598 года. Только что умер царь Федор Иоаннович, сын Иоанна IV (Грозного), не оставив наследника. В последние годы царствования Иоанна IV возвысился молодой, умный и энергичный Борис Годунов, на сестре которого царь женил своего сына и наследника Федора. После смерти Иоанна (1584 год) значение Годунова еще более возросло.

Царь Федор был по своему уму и характеру совершенно неспособен царствовать. Он тратил все свое время и силы на молитвы и церковные службы, а государством управлял Борис Годунов, получивший титул правителя.

Так как Федор был бездетен, вступить на престол после него должен был его младший брат Дмитрий, бывший еще ребенком. Годунов добился  удаления царевича с матерью и  другими родственниками из Москвы в  Углич. В 1591 году маленький Дмитрий  внезапно умер. Распространились слухи, что он был зарезан по приказу  Годунова. В результате расследования, которым руководил тайный враг Годунова Василий Шуйский, народу было объявлено, что царевич сам зарезался в припадке падучей болезни.

Со смертью Федора надо было выбирать нового царя, так как  законного наследника не было. Предложен  был престол Борису Годунову; он долго отказывался, очевидно желая, чтобы его избрание было как можно более торжественным и всенародным, и зная об интригах против него знатных бояр и князей. Об этом у Пушкина говорится в первых четырех сценах его пьесы.

Царствование Бориса Годунова (1598-1603) было продолжением его правления в предыдущее царствование. Он стремился завоевать популярность среди народа, оказывал ему всяческие «милости»; он продолжал укреплять связи с Западной Европой, обручив свою дочь Ксению с датским принцем; посылал молодых людей за границу для обучения, приглашал на службу иностранных знатоков военного дела (сцена «Равнина близ Новгорода Северского»).

Но Бориса преследовали неудачи. В его царствование случился неурожай и страшный голод; в Москве вспыхнул громадный пожар, уничтоживший часть  города и лишивший крова множество людей. Датский принц, жених Ксении Годуновой, неожиданно умер. Народ, измученный крепостным правом, виновником которого считал Бориса, копил против него глубокое недовольство.

В последние годы царствования Борис резко усилил репрессии, высылал  и сажал в тюрьмы представителей оппозиционных семейств (Романовых, Сицких, Шестуно-вых), окружил бояр шпионами, ввел особую молитву о здоровье царя, которую было обязательно читать за каждым обедом (сцена «Москва. Дом Шуйского»).

Недовольство не утихало. Оно выявилось, когда в Польше появился молодой человек, выдававший себя за чудом спасшегося царевича Дмитрия. Правительство Годунова объявило, что это бежавший из московского Чудова монастыря монах Григорий Отрепьев. Пушкин верил в правильность этой версии.

Самозванец стал собирать войско для войны с Борисом за «отнятый» у него престол. Началась война, в которой царские войска не хотели сражаться против Самозванца, а народ его поддерживал, потому что рассчитывал на отмену крепостного права. Московские бояре также втайне сочувствовали его борьбе против ненавистного им Годунова.

Скоропостижная смерть Бориса во время этих событий ускорила развязку.

Вступивший на престол  юноша Федор, сын Бориса, не имел никакой поддержки. Его главный  полководец Басманов перешел со своим войском на сторону Самозванца, а бояре в угоду ему убили и Федора и мать его, вдову Бориса Годунова. Самозванец занял Москву и стал царем.

Но ни Борис, ни Самозванец не являются героями трагедии: ее герой  — народ, который в конечном счете и решает судьбу всех действующих лиц.

В одной из последних сцен, «Ставка», эту идею прямо выражает приближенный Самозванца Гаврила Пушкин в разговоре с Басмановым. Он говорит:

Я сам скажу, что  войско наше дрянь,

Что казаки лишь только села грабят,

Что поляки лишь хвастают да пьют,

А русские... да что  и говорить...

Перед тобой не стану я лукавить;

Но знаешь ли, чем  сильны мы, Басманов ?

Не войском, нет, не польскою помогай,

А мнением; да!мнением народным...

С точки зрения развития этой идеи становится ясен и, казалось  бы,  разбросанный,  непоследовательный  ход драмы, чередование ее двадцати трех сцен. Басманов соглашается с суждением Гаврилы Пушкина о решающей роли народа, и оно выражает основную оценку всей исторической ситуации и основной политический вывод самого автора.

В двух последних картинах народ действует как активная, решающая сила: в виде бушующей мятежной толпы в сцене у Лобного места и как моральная сила грозной в своем единодушном молчании толпы в последней сцене.

Народ, увидевший, что и  новый царь, Дмитрий, начинает свое царствование с кровавого злодеяния — убийства безоружного юноши и его матери, — отказывается приветствовать этого царя. «Народ безмолвствует...»

5. Идейный и литературный замысел и идейное содержание трагедии «Борис Годунов» определили её художественные особенности: композицию, реализм образов, историзм в воспроизведении эпохи, разнообразие языка.

Отличительной чертой композиции «Бориса Годунова» является решительный  разрыв с правилами классицизма. Пушкинсмело нарушает три единства, типичные для трагедии классицистов; время действия охватывает период в восемь с лишним лет, место действия — не только дворец, но и площадь, и монастырская келья, и корчма, и поле сражения; даже не только Русь, но и Польша; действие не объединяется вокруг центрального героя и единой интриги, чем нарушается единство действия, как оно понималось классицистами.

Основное столкновение в  трагедии — это борьба за престол  Бориса и Самозванца, борьба, в которую  втянуты различные общественные силы. Сам Пушкин говорит об этом так: «Меня прельщала мысль о  трагедии без любовной интриги, но, не говоря уже о том, что любовь весьма подходит романтическому и страстному характеру моего авантюриста, я заставил Дмитрия влюбиться в Марину, чтобы лучше оттенить её необычайный характер».

Любовь в трагедии лишь одно из средств характеристики героев, но не пружина, движущая события. В трагедии — широкий охват жизни изображаемой эпохи, результатом чего явилось необычайно большое количество действующих лиц (около шестидесяти), притом из самых различных социальных слоев: царь, бояре, дворяне, патриарх, монахи, казаки, люди разных национальностей: русские, поляки, немцы, французы.

Вместо обычного деления  на действия (по правилам классицизма—пять) пушкинская трагедия разбита на сцены (23), всё время меняющие место действия. Это чередование сцен дано в порядке последовательности или по контрасту. Так, например, в первых трёх сценах даны разговоры о Борисе: в первой — двух бояр во дворце, во второй — народа на Красной площади, в третьей — «всей Москвы» на Девичьем поле. Четвёртая же сцена — контраст и в то же время как бы итог предшествующим: избранный народом Борис обращается с торжественной речью к патриарху и боярам, и затем краткий разговор Шуйского с Воротынским снова возвращает нас к их беседе в первой сцене и выразительно характеризует их обоих и Бориса.