«Культурная жизнь» на страницах периодических изданий

1895 год. Газета  «Кубанские областные ведомости»  писала: «Екатеринодарским художником  Евгением Посполитаки написаны  две картины (виды в окрестностях  Энема) и препровождены в Московский  Исторический музей на периодическую  выставку, где куплены за хорошую  цену…». В 80 – 90 годы XIX века Евгений Иванович Посполитаки являлся постоянным участником выставок, которые устраивало московское общество любителей художеств. Среди участников этих выставок были такие видные русские художники, как Аполлинарий Васнецов, Исаак Левитан, Константин Коровин, Валентин Серов. Когда-то в Екатеринодаре была улица Посполитакинская (ныне Октябрьская) и существовал Посполитакинский женский приют. Эти названия были даны по имени родного дядьки Евгения Ивановича – войскового старшины Александра Посполитаки, крупного помещика, в руках которого находилась вся винная монополия Кубани, Ачуевский рыбный завод, почтовые станции и тракты. Неизвестно, какое Евгений Иванович Посполитаки получил от отца наследство, но школу рисования он открыл на втором этаже собственного дома в Екатеринодаре по улице Красной, 34. Теперь здесь размещается краевая детская библиотека имени братьев Игнатовых.

Для справки :

Евгений Иванович Посполитаки вошел в историю  Кубани как основатель Екатеринодарской школы рисования.Родился он в Темрюке в 1852 году. После окончания Кубанской войсковой гимназии 20-летним юношей едет в Петербург и поступает в строительное училище, а затем – переходит в Академию художеств. Оставив Академию, молодой Посполитаки уезжает в Москву к родственникам, а оттуда – на несколько лет в Париж, чтобы усовершенствоваться в живописи. В Париже он учится в лучших академиях. Евгений Иванович Посполитаки мечтал, чтобы его школа рисования существовала «долгие и долгие годы и была бы видным просветительным учреждением России и гордостью Екатеринодара». И хотя школу Посполитаки не утвердила Академия художеств, она была «первой ласточкой на Кубани».

1898 год. На  екатеринодарской сцене премьера  оперетты Акима Бигдая и Павла  Махровского «Черноморский побыт» (по пьесе Якова Кухаренко)  в постановке Екатеринодарского  кружка любителей музыки и  драматического искусства. Дирижер Павел Александрович Махровский. Пьеса была написана в 1836 году. О ней хорошо отзывался Тарас Шевченко, содействовавший публикации пьесы. «Черноморский побыт» был напечатан в 11-м и 12-м номерах журнала «Основа» за 1861 год (на украинском языке). Газета «Кубанские областные ведомости» отмечала: «Обширный зал Второго общественного собрания был битком набит публикой, даже на хорах было тесно. Все билеты разобраны. Екатеринодарский кружок любителей музыки поставил оперетту «Черноморский побыт», и она шла в первый раз не только в Екатеринодаре, но и вообще». Премьера увенчалась успехом. Спектакль привлек зрителей «своей музыкально-вокальной стороной, основанной на мотивах старинной малорусской песни».

1912 год. В  Екатеринодаре в Зимнем театре  концерт, как отмечала газета  «Кубанские областные ведомости», «талантливого певца (лирического тенора), одного из крупнейших представителей русской классической вокальной школы Леонида Собинова».

В марте 1912 года Леонид Витальевич Собинов пел в  Екатеринодаре во второй раз. Следующие (и последние) гастроли великого тенора в столице Кубани состоялись лишь 18 лет спустя.

1913 год. Заведующий  Кубанским войсковым этнографическим  и естественно-историческим музеем  К.Т.Живило в газете «Кубанские  областные ведомости» опубликовал  ответ на критику относительно  того, что памятникам старины  – половецким статуям и дольмену не место в Екатерининском сквере, где их выставили вдоль аллеи. Объяснялось такое положение просто – отсутствием у музея специального помещения; двор Кубанского областного правления, где ранее эти статуи находились, было приказано освободить… В саду же «публика изредка беспокоила статуи, но дурно вела себя по отношению к дольмену», он нуждается теперь в ремонте, писал К.Т.Живило, предлагая войску построить для музея здание, а пока – привести ещё один дольмен из горных районов области. ⁸

 

2.«Культурная жизнь» на страницах периодических изданий.

2.1.Газета «Красное знамя».

В 1920 году вышел первый номер газеты «Красная Кубань», органа временного Кубанского исполкома. Она издавалась до 25 апреля того же года, а затем на основе газет «Красноармеец» и «Красная Кубань» 27 апреля была создана новая – «Красное знамя», орган Кубано-Черноморского революционного комитета, политотдела 9-й армии и областного комитета РКП (б). По формату газета была большой, объем-2 печатных листа (4 полосы). Первым редактором газеты был А. Димант. В 1922 году на страницах «Красного знамени» печаталась газета «Молодежь Кубани», в 1923 г. литературное приложение. Широко используется форма писем от читателей, злободневные статьи, стихи, фельетоны. Культурные события теперь уже ставшие историческими, освещались в хронике тех дней на страницах «Красного знамени»:

- «В Кубанском  университете состоялся вечер  памяти А. Блока. Впечатлениями  о своем личном знакомстве  с Блоком поделился со студентами  профессор Б.А. Лешан (поэт Борис Дикс). («КЗ» 1921 г. 25 августа) ⁹

-    «Маяковский выступает в Краснодаре в бывшем Зимнем театре»(«КЗ» 1926 г.) Поэт прибыл в Краснодар накануне. В черном пальто с каракулевым воротником, в черной каракулевой шапке и с толстой тростью в руках. Маяковского интересовало все. На вокзале поэта поразило бюрократическое объявление, запрещавшее задавать вопросы билетному контролеру. И это послужило основанием написать стихотворение "Строго воспрещается…"

Сопровождавший  поэта корреспондент кубанской  газеты "Красное знамя" Ленч вспоминал  об этих прогулках по Краснодару:

"…Изредка  Маяковский поднимает трость, показывает, просит объяснений… "Когда  построено это здание? Что здесь  помещается?.." Получив ответ, удовлетворенно кивает головой. Если я ответить не могу - недовольно хмурит брови: "Живете в этом городе и не знаете. Нехорошо!".

Бывший рабфаковец Пашков, также отмечая внимательный интерес Маяковского к городу, приводит и такой эпизод. Когда поэт стоял около бывшего памятника Екатерине II и рассматривал "верхушку столба с вензелем", к нему подошел неожиданно появившийся откуда-то лохматый беспризорник и попросил на хлеб. Маяковский, "медленно шаря по карманам, глухо пробасил: "Продымишь или проиграешь?" - и достал рублевую бумажку…"

Выступление поэта в кинотеатре "Мон Плезир" прошло с аншлагом, в тот же день он вступил и в клубе пединститута…

Владимир  Маяковский читал новые стихи, рассказывал  о поездке в Америку, отвечал на вопросы.

"Когда  он признался, что пишет стихи  о Краснодаре, с разных мест  понеслось:

- Прочтите  их, прочтите!

- Нет, товарищи, стихотворение только вылупляется…"

Стихотворение "Краснодар" было опубликовано в  журнале "Красная нива" (№24/1926 год) под названием "Собачья глушь". Позже Маяковского упрекали, что "не о собаках надо было писать, а о кубанской пшенице". В  связи с этим журналист Ленч пояснял:

"…Очаровательно  шутливое стихотворение Маяковского  о Краснодаре показывает редкую его наблюдательность. В Краснодаре действительно было очень много собак. Собаки были разные и хорошие. Весь город знал сенбернара доктора П., который, сенбернар, важно ходил по городу, по-хозяйски заглядывая в магазины, учреждения и даже театры во время спектаклей. Маяковский любил собак и заметил эту краснодарскую особенность".

В стихах "вождя  левого фронта искусств" (так называла поэта газета "Красное знамя"), есть и другая точная деталь - солнце. Давно ушел в историю 1926 год, а  яркий февральский день его живет  в строках:

Северяне  вам наврали

О свирепости февралей:

Про метели,

               про заносы,

Про мороз  розовоносый.

Солнце жжет

               Краснодар, 

Словно щек

               краснота.

Красота!

Вымыл всё  февраль 

               и вымел –

Не февраль,

               а прачка,

И гуляет

               мостовыми

Разная собачка.

Подпрыгивают  фоксы –

Показывают  фокусы.

Кроме лапок,

               вся, как вакса, 

Низко пузом  стелется,

Волочит

               вразвалку

                              такса

Длинненькое тельце.

Бегут,

               трусят дворняжечки –

Мохнатенькие  ляжечки.

Лайка

               лает,

                              взвивши нос, 

На прохожих Ванечек;

Пёс такой

               уже не пёс, 

Это –

               одуванчик. 

Легаши,

               сеттера, 

Мопсики, этцетера.

Даже

               если

                              пара луж, 

В лужах

               сотня солнц

                              юлится.

Это ж

               не собачья глушь, 

А собачкина

               столица.

 

- «В Краснодаре состоялся вечер памяти поэта А.С. Пушкина. Со вступительным словом выступил С.Я. Маршак («КЗ» 1922).

- 20 декабря  1925 г. в Зимнем театре шел  спектакль для рабочих, организованный культотделом совпрофа. Билеты на него по минимальным ценам распространялись профсоюзами. Давали пьесу А.В. Луначарского «Яд» : «В партере – скромные платочки работниц, блузы служащих. Театр полон. В зале тишина и редкий порядок. Пришел настоящий зритель. Тот, который любит театр, а не как место для разговоров шепотом о последних фасонах московских юбок или о последних ценах на пшеницу», -писал корреспондент «Красного знамени» Л. Ленч.

«Первый опыт приближения театра к рабочим массам оказался удачным»,-заключала газета.(«КЗ» 1925 г. 22 декабря). ¹⁰

-24 февраля1928 г. На Кубани праздновалась Масленица.

Корреспондент газеты "Красное знамя" писал:

"В Краснодаре  на Покровке подвыпившему жениху, не успевшему своевременно исполнить закон, цепляли на ногу колодку - увесистый пенек на веревке. А на базаре продавали колодки символические. Были колодки на манер сапожных, но величиной с наперсток, были просто бумажные розы. Цепляли колодки усиленно. И не только на базаре и в трехоконных домиках на Батарейной, но даже в учреждениях".

Надо сказать, что несмотря на все приметы новой  жизни в стране, Масленицу отмечали традиционно - блинами, варениками и  вот - "цеплянием колодок" тем "женихам" и "невестам", которые в минувший сезон не обзавелись семьей.

Далее в газете читаем: "…Базарный дед с гармошкой, под которую он обычно благочестиво вытягивал "Мимо царствия проходю", явно учел момент и нанял беспризорника  с бубном.

Вместо набожных вздохов трехрядка заливалась отчаянным  гопаком. А беспризорный, сделав каменное лицо, наяривал в бубен, пуская, где надо, трель. Семипудовые тети из масляного ряда, грациозно подняв правую руку, заходили в круговую. "Ты ж мене пидманула, ты ж мене пидвела", - выпевала трехрядка. А бубен ухал и позвякивал погремушками…"

 

-28 апреля1930 г. Газета «Красное знамя» писала:

«Кубанский  научный музей обращается к жителям  Кубани с призывом «сохранить исторические негативы».

Многочисленные  фотографы, профессионалы и любители, фиксируют те или иные моменты  социалистического переустройства Кубани, и «подобные фотоснимки в своей массе – документы огромной исторической ценности, необходимые для изучения настоящего времени не только современниками, но и потомками».

Музей просит передавать негативы «о великом строительстве  на Кубани» на вечное хранение в  фототеку исторического отдела музея».

Благодаря этой и последующим подобным акциям была собрана обширная фототека, хранящаяся ныне в фондах Краснодарского краевого историко-археологического музея-заповедника.

  -1930 год. На краснодарских улицах проходил «антирождественский» карнавал. «Такого грандиозного карнавала Краснодар не видел давно, - писала газета «Красное знамя». – Огни факелов, плакаты, лозунги; весь свободный от труда пролетариат был в этот вечер на улицах…». Основное действо совершалось у Александро-Невского собора, в здании которого открывался Дом культуры. Он был «буквально осажден». Вся площадь перед Белым собором запружена демонстрантами. В разных концах площади – летучие митинги, песни, пляски: рабочие Краснодара превратили «религиозный праздник «сочельник» в пролетарский праздник победы на культурном фронте». Христианский храм, один из лучших в городе памятников архитектуры, по злой воле одних и невежеству других разукрашенный теперь нелепыми «лентами разноцветных огней», а внутри – плакатами, диаграммами, экспонатами и лозунгами, «наглядно рисующими зло религии», на состоявшемся митинге был торжественно объявлен Домом культуры. Над колоннами демонстрантов победно реял лозунг: «Трактор в поле – конец Божьей воле».