Нанотехнология. Перспективы развития

Напуск технологического газа или паров вещества, используемых в технологической реакции, приводит к образованию на поверхности  подложки адсорбированного слоя. Зонд сканирующего туннельного микроскопа приближается к поверхности подложки и практически погружается в  адсорбированный слой. Приложение напряжения между зондом и подложкой стимулирует  прохождение нескольких процессов:

поверхностной миграции полярных молекул адсорбированного вещества к зонду;

поляризации вещества под зондом;

удаления вещества из-под зонда за счет нагрева;

возникновения и поглощения плазмонных колебаний;

межатомного взаимодействия зонда, подложки и вещества;

локальных химических реакций. 

Данные процессы в ряде случаев являются конкурирующими, и окончательный результат сильно зависит от типа применяемого вещества.  

В жидких средах также осуществляют локальные химические реакции, хотя отвод продуктов реакции  сложнее, чем в предыдущем случае.  

Синтезируя подложку с определенными свойствами в  газовых средах специального состава, можно создавать наноструктуры  различных типов, пример показан  на рис.  
 
 

Ширина линии  букв - десятки атомов 

В последние  годы для работы с диэлектрическими подложками применяются атомно-силовые  микроскопы, однако они не позволяют  производить локальную активацию  атомов и молекул под зондом, то есть при их помощи невозможно осадить  проводящий материал на диэлектрическую  подложку. Что же касается современной  техники на базе туннельных микроскопов, то с их помощью можно активировать лишь материал, расположенный между  вершиной зонда и проводящей подложкой, а не диэлектрической, как это  требуется для практических целей.  

Поэтому главное  направление развития технологии создания проводящих элементов на изолирующих  материалах, это создание принципиально  новых типов активаторов нанотехнологических  процессов.  
 

3 Электронные  элементы на основе нанотехнологий. 
 

Новые потенциальные  технологические возможности нанотехнологии открыли пути к реализации новых  типов транзисторов и электронных  функциональных устройств, выполняющих  соответствующие радиотехнические функции за счет особенности взаимодействия электронов с наноструктурами. К  транзисторам новых типов относятся  одноэлектронные транзисторы, предложенные К. Лихаревым, в которых доминируют эффекты поодиночного прохождения  электронов через транзистор и управления параметрами данного процесса под  действием потенциала управляющего электрода. Достоинством транзистора  данного типа и функциональных приборов на его основе является исключительно  низкое энергопотребление. К сравнительным  недостаткам - наивысшие по трудности  реализации требования создания нанометровых областей наименьших размеров, позволяющих  осуществить работу данных устройств при комнатной температуре. К принципиально другому типу транзисторов следует отнести транзисторы Ааронова-Бома, в которых используются волновые свойства электронов. Под воздействием управляющего напряжения, создающего несимметричность параметров волнового распространения электрона по двум расходящимся, а потом сходящимся проводникам, происходит интерференция волновых функций электрона, приводящая к модуляции выходного электронного потока. К достоинствам транзисторов данного типа следует отнести сверхвысокое быстродействие, достигающее терагерцового диапазона, а к недостаткам - наивысшие требования к однородности материалов, выполнение которых необходимо для минимизации рассеяния электронов при распространении их по данным двум проводникам. К третьему типу нанотранзисторов относится полевой транзистор, сформированный на основе нанопроводников, в котором под воздействием управляющего напряжения происходит полевая модуляция проводимости проводника, по которому течет ток. Данный транзистор, хоть и не является рекордсменом по сравнению с первыми двумя по энергопотреблению и быстродействию, предъявляет наиболее простые технологические требования к технологии создания и позволяет достичь частотного диапазона в сотни гигагерц. 

В 1993 г. было разработано  новое семейство цифровых переключающих  приборов на атомных и молекулярных шнурах. На этой основе разработаны  логические элементы НЕ-И и НЕ-ИЛИ. Размер такой структуры ~ 10 нм, а рабочая  частота ~ 1012 Гц. 

Одним из важнейших  достоинств нанотехнологии, реализующей  процесс послойной сборки, является возможность трехмерного изготовления наноэлектронных схем. Наличие такого свойства у разрабатываемой технологии исключительно важно, так как  полупроводниковая микроэлектроника, фактически, так и осталась планарной, позволив реализовать очень ограниченное число уровней металлизации для  формирования межсоединений. Данный недостаток технологии порождал проблему, названную  Я. А. Федотовым "тиранией межсоединений". Она не только сдерживает развитие прогрессивных интегральных схем с  большим числом элементов, но и не позволяет аппаратно реализовать  исключительно важные типы нейронных  схем, в которых доминирует большое  число связей между элементами.  
 

4 Наноботы. 
 

MEMS-технологии  и мини-роботы Сандиа  

Многие эксперты склонны отсчитывать историю  микротехнологий от знаменитой лекции нобелевского лауреата Ричарда Фейнмана, прочитанной им в 1959 году перед Американским физическим обществом. Богатейшая фантазия Фейнмана и талантпопуляризатора позволили  ему обрисовать потенциал микротехнологий  в самых ярких красках: в его  лекции были и крошечные компьютеры, и системы хранения данных, электронные  компоненты и даже микроскопический инструментарий миниатюрных роботов. Но если пророчества Фейнмана в области  микроэлектроники начали обрастать  плотью очень быстро - уже в 1960-70-е  годы, - то прогресс в электромеханических  микросистемах шел гораздо медленнее. Лишь в 1980-е годы ведущие университеты и правительственные лаборатории  начали осваивать сравнительно недорогие  способы изготовления и сборки крошечных  механических деталей, для чего была разработана технология микроэлектромеханических систем, или MEMS, использующая методы литографии и инструментарий полупроводниковой  промышленности. 

Фактически, понадобилось больше тридцати лет на то, чтобы  появилось первое коммерческое приложение MEMS. Одной из первых MEMS-технологий, получивших повсеместное распространение, стали  сенсоры ускорения, устанавливаемые  сейчас практически во все современные  автомобили для детектирования столкновения и выпуска защитных воздушных  подушек. Массачусетская компания Analog Devices, изготовившая первые такие сенсоры  в 1993 году, сейчас продает автомобилестроителям около 50 миллионов MEMS-чипов в год. Есть и еще целый ряд успешных MEMS-изделий, таких как головки  микроструйных принтеров или  сенсоры давления, которые компания Motorola сотнями миллионов поставляет медицинской и автомобильной  промышленности. Или, скажем, цифровые проекторы высокого разрешения Texas Instruments, построенные на основе MEMS-массивов микрозеркал. За последние годы удалось  достичь заметных успехов в изготовлении моторов, насосов и зажимов, сенсоров давления и смещения - короче, множества  самых разных по назначению механических агрегатов, настолько малых, что  их не видно невооруженным глазом. Однако запустить подобные продукты в массовое производство оказалось  гораздо труднее, чем полагали оптимисты. 

Сейчас самой  перспективной областью внедрения MEMS принято считать телекоммуникации. Так, в конце 2000 года от Национальной лаборатории Сандиа, принадлежащей  министерству энергетики США, отпочковалась  частная компания MEMX, занимающаяся вопросами коммерческого применения создаваемых в лаборатории MEMS-технологий. Компания сфокусировалась в своей  деятельности на оптических коммутаторах для оптоволоконных телекоммуникационных систем. В их основу положена фирменная  технология Сандиа под названием SUMMiT V (от Sandia Ultraplanar Multilevel MEMS Technology). Это  микромашинный процесс обработки  поверхности чипа напылением и травлением, охватывающий пять независимых слоев  поликристаллического кремния - четыре «механических» слоя для построения механизмов и один электрический  для обеспечения межсоединений  электросхемы. Технология позволяет  доводить размеры механических элементов  до 1 мкм. 

Опыт, накопленный  разработчиками Сандиа в миниатюризации электромеханических систем, помог  создать и весьма эффектных микроскопических роботов. Построенная в середине 1990-х годов модель автономного  робота MARV (Miniature Autonomous Robotic Vehicle) имела  объем около 1 кубического дюйма, хотя робот почти целиком был  изготовлен из коммерчески доступных  компонентов. К 2000 году его размеры  удалось уменьшить в четыре с  лишним раза. Эта крошечная машина на гусеничном ходу имеет полимерный каркас, шесть колес, два электромотора, процессор с 8 Кбайт памяти, датчик температуры, микрофон, видеокамеру, химический сенсор и три батарейки от часов. Надо сказать, именно бытовые элементы питания помешали сделать устройство еще миниатюрнее. Машины планируется  оборудовать системой беспроводной связи, после чего группа микророботов сможет объединяться для совместного  решения задач под управлением  центрального компьютера. По замыслу  разработчиков, основной областью применения таких роботов может стать  поиск и обезвреживание бомб и  мин, опасных биологических и  химических материалов. Благодаря малым размерам и высокой проходимости микророботы очень перспективны для решения разведывательных задач. Однако емкость современных батарей катастрофически мала, ее хватает лишь на преодоление десятка метров. 
 

Роботы «сухие»  и «мокрые» 

Нанотехнологии, особенно наномедицина, развиваются  в двух принципиально разных направлениях, условно именуемых «сухой нанотехнологией» в механической традиции и «мокрой  нанотехнологией» в биологической  традиции. 

«Сухие нанотехнологии»  чаще всего отталкиваются от уже  имеющихся технологий - вроде сканирующих  микроскопов, которые способны перемещать отдельные атомы и молекулы. Пока что, как правило, это выражается в форме своеобразных «нанограффити», то есть складывании из атомов собственных  имен исследователей, названий их институтов или щедрых спонсоров. Но все такие  эксперименты обычно ограничены плоскостью. Укладывание молекул друг на друга - следующая задача, которая будет  решена в ближайшие годы. 

Например, исследователями  Гарвардского университета сконструирован первый «нанопинцет» общего назначения, использующий пару электрически управляемых углеродных нанотрубок. С помощью этого механизма удается манипулировать 300-нанометровыми кластерами полистироловых микросфер или извлекать единственный 20-нанометровый полупроводниковый провод из массы аналогичных перепутанных проводов. В ближайшем будущем ученые надеются создать столь малый нанопинцет, чтобы захватывать отдельные крупные молекулы. 

Быть может, «мокрой  нанотехнологии» следует сконцентрироваться на конструировании и модификации  белковых молекул, знаменитых своими выдающимися  способностями к самосбору. Многие ученые полагают, что ключ к прогрессу  лежит именно здесь. Живые системы  используют множество молекулярных машин, таких как молекулярные моторы. Поэтому логично попытаться приспособить к нашим потребностям уже имеющиеся  в природе механизмы, используя  их для приведения в движение крошечных  насосов, рычагов и зажимов. Концепцию  «мокрых наноботов» иногда именуют также микробиороботами. 

Исследователям  из Нью-Йоркского университета, избравшим  «подход самосбора», удалось научиться  генерировать комплементарные нити ДНК, которые объединяют себя в сложные  структуры желаемой конфигурации. Так  были выстроены кубы, восьмигранники и другие правильные фигуры, состоящие  всего из нескольких тысяч нуклеотидов. Избрав аналогичный подход, ученые генетически модифицировали природный  биомотор, в естественных условиях встречающийся в ферменте аденозинтрифосфатозе (ATPase). В результате был изготовлен первый гибридный наномотор с  небиологическими элементами из 100-нанометровых полос азотистого кремния. Подобно  микроскопическому пропеллеру, он вращается  со скоростью 200 оборотов в минуту. 

Как показывают предварительные оценки, механические системы в конечном счете смогут обеспечить более высокие скорости работы и большую эффективность управления нанороботом, нежели системы биологические. Однако важным преимуществом последних является то, что зачастую их функциональные компоненты можно частично или целиком брать из уже имеющихся естественных живых систем, тем самым существенно сокращая время разработки. 
 
 

Саморепликация.  

Производство  нанороботов всё ещё затруднено по двум причинам: проблема «толстых пальцев»- недостаточная разрешающая способность  современных приборов и сложность  проектирования схемотехнических решений. Эти проблемы, как ни странно, возможно решить только при помощи самих нанотехнологий. Если для проектирования схемы нужен  мощный процессор, работающий на высокой  частоте, то для массовой сборки нанороботов  нужны нанороботы, т.к. только они  по своему предназначению могут предоставить необходимый инструментарий для  сборки механизма. Человеку не под силу любыми устройствами произвести количество нанороботов, соответствующее современной  концепции их применения. Для обеспечения  простейших задач, поставленных перед  нанороботом, их нужны сотни, если не тысячи. На сегодняшний день разработка в этом направлении возможна лишь в теоретическом виде. Однако уже  существуют макроскопические роботы, способные собрать себе подобного, а затем запрограммировать его. Также этот вопрос исследует философия. Дело в том, что при разговорах о репликации, самовоспроизведении  роботов неизбежно возникают  мысли о выходе их из-под контроля. Вплоть до того, что нанотехнология рассматривается сейчас некоторыми как первый шаг человечества по скользкому краю апокалиптической ямы, заполненной  «серой слизью». Этот термин получил  довольно широкое хождение с подачи Билла Джоя, главного ученого Sun Microsystems, опубликовавшего в журнале Wired нашумевшую статью «Нуждается ли в нас будущее?»  Джой и его идейные соратники  настойчиво предупреждают, что микроскопические самовоспроизводящиеся роботы, невидимые  человеческому глазу, в случае выхода из-под контроля могут привести к  нашествию безликой, липкой и пожирающей все вокруг массы - «серой слизи». Причем идею эту вовсе нельзя назвать  высосанной из пальца, поскольку некоторые  рьяные поборники новейших технологий уже выдвигали предложения по разработке армии «синей слизи» - разрушительных микромашин - в качестве мощного  оружия. 

В ответ на подобные опасения и тревогу авторитетные сторонники нанопрогресса (Ральф Меркль, в частности) выдвигают свои аргументы. Хотя нанотехнология действительно  предлагает использовать репликацию для  сведения к минимуму стоимости производства, она не предлагает копировать живые  системы. Живые системы адаптируются к среде самым чудесным образом  и способны выживать в сложных  природных условиях. Нанотехнология, напротив, предлагает строить молекулярные машинные системы, похожие на микроскопические версии оборудования сегодняшних фабрик и заводов. Рука-манипулятор микроробота, уменьшенная до субмикронного размера, должна уметь брать и собирать молекулярные детали, подобно тому, как манипуляторы заводских роботов  орудуют гайками и болтами. К  сожалению, говорит Меркль, очень  легко пойти по ложной тропе из-за простого факта: единственная репликационная система, с которой знакомо большинство  из нас, - это биологические самовоспроизводящиеся  системы. Мы автоматически начинаем подразумевать, что нанотехнологические  репликационные системы будут подобны  биологическим. Но машины, которые изготовляют люди, очень мало похожи на живые системы, поэтому и молекулярные системы производства скорее всего будут столь же непохожими. 

В качестве иллюстрации  к своим доводам Меркль приводит экспериментальную систему «экспоненциальной  сборки», создаваемую техасской  корпорацией Zyvex. Здесь разрабатываются  механические системы для сборки устройств микронного, субмикронного  и молекулярного масштаба. На микронном  уровне, используя уже имеющиеся MEMS-технологии, проектируется простая  роботизированная рука «взять-и-положить», способная манипулировать сложными планарными деталями микронного масштаба, изготовленными с помощью литографии. Из этих деталей собирается роботизированная рука, способная манипулировать специально разработанными MEMS-деталями. Процесс  получил название «экспоненциальная  сборка», поскольку это репликационная технология, начинающаяся с единственной роботизированной руки на кремниевой пластине, которая сама собирает другие роботизированные руки, беря детали, заранее  уложенные на пластине в точно  известных местах. Хотя количество собранных таким методом роботизированных рук может возрастать экспоненциально (до некоторых пределов, понятно, накладываемых  системой производства), этот процесс  требует, среди прочего, литографически изготовленных деталей, а также  подачи электроэнергии и управляющих  сигналов для координации сложных  движений рук-манипуляторов. Достаточно отключить энергию, управляющие  сигналы или лишить микроробота  деталей - и он будет действовать  так же, как и его заводской  собрат, изъятый со сборочной линии  и заброшенный в глухой лес.