Итак, сегодня в развитых странах любой  политической группе, вступающей в  предвыборную борьбу, доступно все необходимое технологическое вооружение. Таким образом, теоретически исход борьбы определяется суммой вкладываемых в предвыборную кампанию средств. Грубо говоря, если социально-демократическая партия вложит один миллиард долларов, а демократо-социалистическая – два, то с большой вероятностью последняя и выиграет. Ситуация оказывается на грани абсурда. Поэтому существуют определенные добровольные ограничения (в основном финансовые). Так что отработанные компьютерно-электоральные технологии применяются на неком согласованном уровне в условиях известного политического паритета (прямая аналогия с ядерной гонкой вооружений). Именно так наверняка будут проходить ближайшие президентские выборы в США.

      Вообще, именно выборы 1996 года в США заставили  кардинально пересмотреть технологическую базу предвыборной кампании. Профессионалы стали обращать внимание на то, как подавать новости и аналитические программы, и даже как должна проходить «выборная ночь» (подсчет голосов в телевизионном онлайне, по азартности похожий на многочасовой футбольный матч).

      Всего в период с 1996-го по 1999 год в развитых странах прошло несколько десятков крупных выборов. И каждые новые выборы оттачивали технологическую базу (это хорошо видно при ретроспективном просмотре записей предвыборных передач). В итоге сейчас сложился комплекс процедур, прописанных так четко, что они похожи на современные протоколы передачи данных. Технология строго определяет, как и что подавать, как и что анализировать, как и что корректировать. Если смотреть предвыборные телепередачи, «закрыв глаза» на национальную конкретику (язык, названия партий), то не сразу поймешь, о какой стране идет речь. Технологии стали универсальными, магистральными.

      Что позволяют современные технологии предвыборной борьбы, наглядно иллюстрирует реальный пример. Очередные дебаты кандидатов в одной из студий одного из американских штатов. Обычно кандидат вещает в камеру, а народ – смотрит и слушает, и все. В рассматриваемом же примере была задействована обратная связь.

      На  первом этапе использовалась простейшая обратная связь (она применяется и в известных российских программах): люди звонили и высказывали свое мнение. Далее была организована виртуальная студия: в амфитеатре рассадили виртуальный электорат. Причем в зависимости от мнения зрителей менялось поведение персонажей. Одни начали чесаться, другие слушать с интересом, в общем, недвусмысленно выражать свое отношение. На третьем этапе устроителями эксперимента были сформированы виртуальные группы. У избирателей спрашивали не только мнение, но и социальные параметры (белая домохозяйка, черный преуспевающий бизнесмен). Таким образом, в студии появились не абстрактные персонажи, а более или менее реальные типажи.

      И, наконец, последний этап: изображение «предъявили» на мониторе выступающему. Теперь кандидату видно, что студенты вот-вот засвистят, а домохозяйки, напротив, очень даже согласны. Прошло шесть циклов таких передач. Итог – интереснейший. По оценке независимых агентств, смысл речей некоторых кандидатов изменился радикально. Они стали говорить совсем другое. Вот роль обратной связи (с помощью компьютерных технологий обращенная в действенную форму), значение которой оценил еще старик Винер.

§ 2.2. Технологии и «технологии». А что же у нас?

      Не  ту страну назвали Гондурасом!

      Николай Фоменко 

      У нас все куда проще. Если попытаться переложить западный электоральный опыт на российскую действительность, выясняется, что паритета «ядерной безопасности» у нас нет и быть (пока) не может. Как ни странно, в наших выборах за деньги все не купишь.

      Существуют (и тоже совершенствуются!) отечественные «технологии» подавления противника, не требующие крупных финансовых вливаний. Телеканал, который захочет использовать цивилизованные технологии (без кавычек), могут просто отключить. При необходимости можно применить психическое, юридическое или физическое воздействие на ключевые фигуры конкурирующей стороны. Такие «удары» дешевле получасовой телепередачи.

      В Российской Федерации, в отличие  от западных стран, колоссальное значение имеет власть «в чистом виде». А власть, уже потом, принесет деньги. Любой человек в России, в руках которого сосредоточена хоть какая-то власть (будь то Президент или офицер на военной кафедре провинциального университета) пытается ее продемонстрировать, оставить след, или наследить, в истории. Это может быть что угодно, начиная с изменения конституции и, заканчивая отчислением студента за то, что «лицом не вышел, а я здесь главнее».

      Как раз по этой причине методы компьютерных технологий в предвыборной борьбе в России практически не применяются. И это притом, что вся технологическая база давно доступна, и для внедрения методов достаточно одного-двух месяцев!

      Впрочем, есть основания надеяться, что по мере движения к демократии настанет момент, когда в России сложится баланс доминирующих политических сил, и на смену «технологиям», которые уже не удастся применять безнаказанно, придут именно технологии. И тогда (продолжая аналогию с ядерными вооружениями) решающий перевес получит тот, кто первым применит новое электоральное оружие. Неслучайно сегодня к цивилизованным технологиям проявляется колоссальный интерес. Хотя опять же, пока будут работать более дешевые «технологии», интерес останется лишь интересом.

      В заключение стоит отметить, что оказывается, и у российских медиков существуют наработки в области программирования человеческой психики. Так что помимо заимствований западных технологий нелишне поинтересоваться тем, что имеется в наших научных закромах. 

§ 2.3. «Удивительная республика Гондур»

      Ну, так что же, новейшие информационные технологии никак не смогут повлиять на жизнь общества? Что, и в цифровой век мы обречены зависеть от мнения зачастую беспринципных и жадных политиканов, стремящихся угодить темной, ленивой, агрессивной и тоже жадной толпе? Неужели все так беспросветно? Нет, на самом деле цифровые технологии предоставляют сегодня уникальную возможность изменить буквально все социальные структуры. Для этого нужно лишь отвлечься от некоторых положений, закрепленных во всех практически действующих сегодня конституциях. Давайте посмотрим, чем должно быть государство чисто практически.

      На  мой взгляд, разумно рассматривать  государство как корпорацию, созданную  индивидуумами для удовлетворения таких своих потребностей, которые  не могут быть удовлетворены каждым в отдельности или меньшими, чем государство, корпорациями. (Идея сама по себе, как известно, не нова). Ну, к примеру, живет на соседнем южном острове племя, которое обожает нападать на наши берега и брать наших жителей в рабство. Вся экономика вражеского острова построена на работорговле. Что нужно делать в таком случае? Можно, конечно, не приближаться к побережью и спать в обнимку с ружьем. Можно также застраховать себя от угона в рабство. Украли тебя, а страховая компания взяла и выкупила...

      Но  страховые платежи могут оказаться слишком большие. И спать все же лучше в обнимку не с ружьем. И у моря иной раз прогуляться не грех. Поэтому лучше выжечь заразу в ее логове. Можно, конечно, самостоятельно совершать карательные экспедиции на прогулочных яхтах и торговых судах. Только, боюсь, кончится такая самодеятельность плачевно. Это неизбежно приведет к неоправданным потерям жизней и денежных средств. Так что проще и дешевле построить ударную эскадру с атомным авианосцем, нанять матросов, пилотов и морских пехотинцев, обучить их. И в один прекрасный день южный сосед просыпается от взрывов крылатых ракет… Но вот кто должен решать, куда идти нашей славной эскадре и кого вязать нашим лихим морпехам?

      Сразу скажу, что моральные критерии здесь  неприменимы. Есть только один адекватный принцип. Музыку заказывает кто? Правильно, тот, кто платит. А кто должен управлять корпорацией по имени «государство»? Правильно, опять тот, кто платит. Причем независимо от того, что эта корпорация не всегда производит дороги и аэродромы, но иногда и авианалеты, артобстрелы и танковые атаки. Сущность ведь от этого не меняется. Если для совершения какого-либо действия необходимы материальные ресурсы, то управлять им имеет право тот, кто эти ресурсы предоставил.

      На  обобщенном уровне пока все по-старому. Народ платит налоги, народ заказывает авианосцы, народ через своих демократически выбранных представителей заказывает политику. Что дают нам цифровые технологии? А вот что...

      В истории человечества на значительном ее протяжении избирательное право  увязывалось с вкладом в общее дело, выражавшимся чаще всего в виде имущественного ценза. К примеру, в гомеровской Элладе политически полноправными были вожди-базилевсы, сражавшиеся на колесницах в окружении возничих и слуг. (Кстати, вопреки распространенному мнению народ в целом не назывался в древнегреческом языке «demos», его имя было «laos», «demos» же — это толпа, чернь).

      И в демократиях нового и новейшего времени довольно долго, вплоть до пятидесятых годов двадцатого века, существовали жесткие имущественные ограничения для избирателей. А теперь исчезающе низкая стоимость транзакций дает возможность человеку получить столько избирательных прав, сколько он внес ресурсов на общее дело, на Res Publica! Что дает нам такая возможность? А вот что!

      Тысячи  лет известно, что в случае всеобщего избирательного права проявляется тенденция к тому, что малосостоятельные, малообразованные, но, как правило, крайне многочисленные члены общества начинают перетягивать одеяло на себя, то есть, получив управление общественными ресурсами, выделенными, к примеру, на строительство канала, они думают не всегда о том, как построить для общего блага это ирригационное сооружение, плоды от которого пожнут следующие поколения граждан, а о том, как набить свой голодный и очень эластичный желудок. И сделать это именно сегодня, когда очень хочется кушать!

      «Не пристрастен тот, кто богат, ибо  он владыка вещей, не имеющий нужды», — так, в переводе Б.А. Тураева, гласит древнеегипетский папирус [1]. А у голодного человека какая уж беспристрастность при дележке общественных закромов! Правда, закрома эти быстро кончаются. Отсюда соблазн: пополнить их за счет имущества более оборотистых сограждан, повысив тем самым свое благосостояние. (Так что имейте в виду: когда речь идет о том, что вы должны поступиться чем-то своим ради народного блага, на самом деле вам предстоит отдать что-то кому-то, по принципу раскулачивния).

      Мы  сегодня, при решении всех вопросов общественного устройства, любим смотреть на Америку. Так вот что по этому поводу в октябре 1875 года писал в журнале «Atlantic Monthly» анонимный автор статьи «The Curious Republic of Gondour»:

      «Я  узнал, что сначала нация испробовала всеобщее избирательное право в простом и чистом виде, но затем отвергла его, поскольку результаты оказались неудовлетворительными. По-видимому, при нем вся власть попала в руки необразованных и не платящих налоги классов, и, неизбежно, ответственные посты были заняты представителями этих классов».

      Анонимный автор, правда, видел выход из этой ситуации не во введении правления фараонов. Нет, он наоборот предлагал расширить избирательное право, добавив к голосам людей еще и голоса образования и имущества. Система сдержек и противовесов здесь обеспечивалась тем, что образованные люди будут, по мнению автора, удерживать богатых от жестокостей по отношению к социальным низам.

      При всей своей фантастичности Удивительная Республика Гондур, хоть она и расположена на континенте Утопии, имеет прототипы в истории. Примером могут служить представления древних о строе, когда политические права уравновешенные обязанностями. Но для девятнадцатого века это было слишком смело. Не зря же авторство статьи было признано лишь в 1919 году, после смерти автора, которым оказался Марк Твен.

      Так вот, цифровые технологии дают возможность организовать в реальности виртуальную республику Гондур. Каждый ее гражданин будет вносить какие-то платежи на общее дело – либо в виде добровольных пожертвований, либо как фиксированный процент от своих финансовых сетевых транзакций, и иметь ровно столько политических прав, сколько он «купил». Хочешь еще – покупай еще! И принимай решения. И неси за них ответственность. Напорется наша условная эскадра на мощную оборону, пойдет ко дну – плакали твои денежки. Но зато в случае успеха можно, к примеру, поучаствовать в дележке трофеев!

      То  есть то, что было невозможно реализовать в течение тысячелетий, учет точного вклада каждого гражданина в общее дело, в Res Publica, и пропорциональное распределение избирательных прав, становится реальностью в цифровом веке. И, может быть, то, что казалось слишком ужасной ересью даже бывшему не из трусливых золотоискателю и, может оказаться обыденной реальностью века двадцать первого. 
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

      Интеграция  цифровых технологий в политику продолжается со стремительной скоростью. К чему это приведет – предсказывать трудно. Так, возможен даже пересмотр некоторых общепризнанных ценностей, лежащих в основе социального и политического устройства современных государств, что и было продемонстрировано в последнем параграфе. Ясно одно – теперь нельзя пренебрегать компьютерами даже в политике. В XXI веке без цифровых технологий существование человечества будет немыслимо даже в такой сложной сфере, как политическая.