Внутренняя обстановка в России в 1608—1610 гг

Правительству Второго ополчения пришлось действовать  в сложной обстановке. На него с  опасением смотрели не только интервенты и их приспешники, но и московская «семибоярщина» и руководители казацкой вольницы, Заруцкий и Трубецкой. Все они чинили Пожарскому и Минину различные препятствия. Но те, несмотря ни на что, своей организованной работой укрепляли своё положение. Опираясь на все слои общества, особенно на уездное дворянство и посадских людей, они наводили порядок в городах и уездах севера и северо-востока, получая взамен новых ополченцев и казну. Своевременно посланные им отряды князей Дмитрия Лопаты Пожарского и Романа Пожарского заняли Ярославль и Суздаль, не допустив туда отряды братьев Просовецких.

Поход второго ополчения

Второе ополчение  выступило на Москву из Нижнего Новгорода  в конце февраля — начале марта 1612 года через Балахну, Тимонькино, Сицкое, Юрьевец, Решму, Кинешму, Кострому, Ярославль. В Балахне и Юрьевце ополченцев встретили с большой честью. Они получили пополнение и большую денежную казну. В Решме Пожарский узнал о присяге Пскова и казацких вождей Трубецкого и Заруцкого новому самозванцу, беглому монаху Исидору^[1]. Костромской воевода Иван Шереметев не хотел пустить ополчение в город. Сместив Шереметева и назначив в Костроме нового воеводу, ополченцы в первых числах апреля 1612 года вступили в Ярославль. Здесь ополчение простояло четыре месяца, до конца июля 1612 года. В Ярославле окончательно определился и состав правительства — «Совета всея земли». В него вошли и представители знатных княжеских родов — Долгоруких, Куракиных, Бутурлиных, Шереметевых и др. Возглавляли Совет Пожарский и Минин. Поскольку Минин был неграмотным, то вместо него подпись на грамотах ставил Пожарский: «В выборного человека всею землёю в Козмино место Минина князь Дмитрей Пожарской руку приложил». Грамоты подписывались всеми членами «Совета всея земли». А так как в то время неукоснительно соблюдалось «местничество», то подпись Пожарского стояла на десятом месте, а Минина — на пятнадцатом.

В Ярославле  ополченское правительство продолжало замирение городов и уездов, освобождение их от польско-литовских отрядов, от казаков Заруцкого, лишая последних материальной и военной помощи из восточных, северо-восточных и северных областей. Одновременно оно предприняло дипломатические шаги по нейтрализации Швеции, захватившей Новгородские земли, путём переговоров о кандидатуре на русский престол Карла-Филиппа, брата шведского короля Густава-Адольфа. В это же время князь Пожарский провёл дипломатические переговоры с Иосифом Грегори, послом германского императора, об оказании императором помощи ополчению в освобождении страны, Тот взамен предложил Пожарскому в русские цари двоюродного брата императора, Максимилиана. Впоследствии этим двум претендентам на российский престол было отказано. «Стояние» в Ярославле и меры, принятые «Советом всея земли», самими Мининым и Пожарским, дали свои результаты. Ко Второму ополчению присоединились большое число понизовых и подмосковных городов с уездами, Поморье и Сибирь. Функционировали правительственные учреждения: при «Совете всея земли» работали приказы Поместный, Разрядный, Посольский. Постепенно устанавливался порядок на всё более значительной территории государства. Постепенно, с помощью отрядов ополченцев, она очищалась от воровских шаек. Ополченское войско уже насчитывало до десяти тысяч ратников, хорошо вооружённых и обученных. Власти ополчения занимались и повседневной административной и судебной работой (назначение воевод, ведение разрядных книг, разбор жалоб, челобитий и пр.). Всё это постепенно стабилизировало обстановку в стране, приводило к оживлению хозяйственной деятельности.

В начале месяца ополченцы получили известие о продвижении  к Москве двенадцатитысячного отряда гетмана Ходкевича с большим  обозом. Пожарский и Минин незамедлительно  выслали к столице отряды Михаила Дмитриева и князя Лопаты-Пожарского, которые подошли к Москве соответственно 24 июля и 2 августа. Узнав о приходе ополченцев, Заруцкий со своим казачьим отрядом бежал в Коломну, а затем в Астрахань, так как перед этим он заслал убийц к князю Пожарскому, но покушение не удалось, и замыслы Заруцкого были раскрыты.

Выступление из Ярославля

Второе народное ополчение выступило из Ярославля  на Москву 28 июля 1612 года. Первая остановка  была в шести—семи верстах от города. Вторая, 29 июля, в 26 верстах от Ярославля  на Шепуцком-Яме, откуда ополченское войско пошло дальше на Ростов Великий с князем Иваном Хованским и Кузьмой Мининым, а сам Пожарский с небольшим отрядом отправился в суздальский Спасо-Евфимьев монастырь, — «помолиться и родительским гробам поклониться». Догнав войско в Ростове, Пожарский сделал остановку на несколько дней для сбора ратников, прибывших в ополчение из разных городов. 14 августа ополчение прибыло в Троице-Сергиев монастырь, где радостно были встречены духовенством. 18 августа, выслушав молебен, ополчение двинулось из Троице-Сергиева монастыря к Москве, не доходя до которой пяти вёрст, переночевало на реке Яузе. На другой день, 19 августа, князь Дмитрий Трубецкой с казацким полком встретил князя Пожарского у стен Москвы и стал звать его встать станом вместе с ним у Яузских ворот. Пожарский не принял его приглашения, так как опасался вражды со стороны казаков по отношению к ополченцам, и встал со своим ополчением у Арбатских ворот, откуда ожидали нападения гетмана Ходкевича. 20 августа Ходкевич был уже на Поклонной горе. Вместе с ним пришли отряды венгров и малороссийские казаки.

Освобождение  Москвы.

Однако не вся  Москва была освобождена от захватчиков. Оставались ещё польские отряды полковников Струся и Будилы, засевшие в Китай-городе и Кремле. В Кремле укрылись и изменники бояре со своими семьями. Находился в Кремле и мало кому ещё известный в то время будущий российский государь Михаил Романов со своею матерью, Инокиней Марфой Ивановной. Зная, что осаждённые поляки терпят страшный голод, Пожарский в конце сентября 1612 года направил им письмо, в котором предлагал польскому рыцарству сдаться. «Ваши головы и жизнь будут сохранены вам, — писал он, — я возьму это на свою душу и упрошу согласия на это всех ратных людей». На что от польских полковников последовал высокомерный и хвастливый ответ с отказом на предложение Пожарского.

22 октября 1612 года Китай-город был взят приступом  русскими войсками, но оставались  ещё поляки, засевшие в Кремле. Голод там усилился до такой  степени, что из Кремля стали  выпроваживать боярские семьи  и всех гражданских обитателей, а сами поляки дошли до того, что начали есть человечину.

Историк Казимир Валишевский писал о осаждённых воинами Пожарского поляках и литовцах^[2]:

Они пользовались для приготовления пищи греческими рукописями, найдя большую и бесценную  коллекцию их в архивах Кремля. Вываривая пергамент, они добывали из него растительный клей, обманывающий их мучительный голод.

Когда эти источники  иссякли, они выкапывали трупы, потом  стали убивать своих пленников, а с усилением горячечного  бреда дошли до того, что начали пожирать друг друга; это — факт, не подлежащий ни малейшему сомнению: очевидец Будзило сообщает о последних днях осады невероятно ужасные подробности, которых не мог выдумать… Будзило называет лиц, отмечает числа: лейтенант и гайдук съели каждый по двое из своих сыновей; другой офицер съел свою мать! Сильнейшие пользовались слабыми, а здоровые — больными. Ссорились из-за мертвых, и к порождаемым жестоким безумием раздорам примешивались самые удивительные представления о справедливости. Один солдат жаловался, что люди из другой роты съели его родственника, тогда как по справедливости им должен был питаться он сам с товарищами. Обвиняемые ссылались на права полка на труп однополченца, и полковник не решился прекратить эту распрю, опасаясь, как бы проигравшая тяжбу сторона из мести за приговор не съела судью.

Пожарский предлагал  осажденным свободный выход со знаменами  и оружием, но без награбленных сокровищ. Они предпочли питаться пленными и друг другом, но с деньгами расставаться не желали. Пожарский с полком встал  на Каменном мосту у Троицких ворот  Кремля, чтобы встретить боярские семьи и защитить их от казаков. 26 октября (5 ноября) поляки сдались и покинули Кремль. Будила и его полк попали в стан Пожарского, и все остались живы. Позднее они были высланы в Нижний Новгород. Струсь с полком попал к Трубецкому, и всех поляков казаки истребили. 27 октября (6 ноября) был назначен торжественный вход в Кремль войск князей Пожарского и Трубецкого. Когда войска собрались у Лобного места, архимандрит Троице-Сергиевого монастыря Дионисий совершил торжественный молебен в честь победы ополченцев. После чего под звон колоколов победители в сопровождении народа вступили в Кремль со знамёнами и хоругвями.

Так завершилось  очищение Москвы и Московского государства  от иноземных захватчиков. 
 
 
 

Глава правительства при  царе Федоре

Деятельность  правления Годунова была нацелена на всестороннее укрепление государственности. Благодаря его стараниям, в 1589 был избран первый русский патриарх, которым стал московский митрополит Иов. Учреждение патриаршества свидетельствовало о возросшем престиже России. Во внутренней политике правительства Годунова преобладали здравый смысл и расчётливость. Развернулось небывалое строительство городов, крепостных сооружений.

Борис Годунов  покровительствовал талантливым строителям и архитекторам. С размахом осуществлялось церковное и городское строительство. По инициативе Годунова началось строительство  крепостей в Диком поле — степной окраине Руси. В 1585 году была построена крепость Воронеж, в 1586 — Ливны. В 1592 году был восстановлен город Елец. На Донце в 1596 году был построен город Белгород, южнее в 1600 году был выстроен Царёв-Борисов. Для обеспечения безопасности водного пути от Казани до Астрахани строились города на Волге — Самара (1586), Царицын (1589), Саратов (1590). Началось заселение и освоение опустевших во время ига земель к югу от Рязани (территория нынешней Липецкой области). В Сибири в 1604 году был заложен город Томск.

В период с 1596 по 1602 годы было построено одно из самых  грандиозных архитектурных сооружений допетровской Руси — Смоленская крепостная стена, которую впоследствии стали называть «каменным ожерельем Земли русской». Крепость была построена по инициативе Годунова для защиты западных рубежей России от Польши.

При нём в  жизнь Москвы вошли неслыханные  новшества, например, в Кремле был  сооружён водопровод, по которому вода поднималась мощными насосами из Москвы-реки по подземелью на Конюшенный двор. Строились и новые крепостные укрепления. В 1584-91 годах под руководством зодчего Федора Савельева по прозвищу Конь^[2] были возведены стены Белого города протяженностью 9 км (они опоясали район, заключенный внутри современного Бульварного кольца). Стены и 29 башен Белого города были сложены из известняка, обложены кирпичом и оштукатурены. В 1592 году на месте современного Садового кольца была построена еще одна линия укреплений, деревянно-земляная, прозванная за быстроту постройки «Скородомом».

Летом 1591 года крымский хан Казы-Гирей с полуторасоттысячным войском подошел к Москве, однако, оказавшись у стен новой мощной крепости и под прицелом многочисленных пушек, штурмовать ее не решился. В мелких стычках с русскими отряды хана постоянно терпели поражения; это вынудило его отступить, бросив обоз. По дороге на юг, в крымские степи, войско хана понесло большие потери от преследовавших его русских полков. За победу над Казы-Гиреем Борис Годунов получил наибольшее вознаграждение из всех участников этой кампании (хотя главным воеводой был не он, а князь Ф.Мстиславский): три города в Важской земле и звание слуги, которое считалось почетнее боярского.

Годунов стремился  облегчить положение посадских людей. По его решению торговцы и ремесленники, проживавшие в «белых» слободах (частновладельческих, плативших подати крупным феодалам), были причислены к населению «черных» слобод (плативших налог — «тягло» — государству). При этом размер «тягла», взимавшегося со слободы в целом, был оставлен прежним, а доля отдельного горожанина в нем уменьшилась.

Хозяйственный кризис 1570-х—начала 1580-х годов заставил пойти на установление крепостной зависимости. 24 ноября 1597 года был издан указ об «урочных летах», согласно которому крестьяне, бежавшие от господ «до нынешнего… году за пять лет» подлежали сыску, суду и возвращению «назад, где кто жил». На бежавших шесть лет назад и ранее указ не распространялся, их прежним владельцам не возвращали.