Внешняя политика Советского государства накануне войны

Внешняя политика Советского государства накануне войны

Внешнеполитическая  деятельность страны в предвоенные  годы строилась не только на основе внутренних задач, но и в зависимости  от состояния и развития международных  отношений.

При всем различии подходов к тактике во внешней  политике общая тенденция международного развития в начале 30-х гг. советским руководством была определена правильно: обострение международной обстановки, нарастание сил реваншизма и войны, движение мира к новой войне. Какой же была в этих условиях внешнеполитическая практика страны? Наблюдается активная деятельность, направленная на борьбу с фашистской агрессией, создание системы коллективной безопасности в Европе, развитие международных отношений на основе политики мирного сосуществования. Реализацией этой линии внешней политики было установление в 1933-1935 гг. дипломатических отношений СССР с Испанией, Уругваем, Венгрией, Румынией, Чехословакией, Болгарией, Албанией, Бельгией, Люксембургом и Колумбией, которые в течение более 25 лет не признавали нашу страну. Особое место в международных событиях этих лет занимает установление дипломатических отношений между СССР и США в ноябре 1933 г. Все это свидетельствовало об укреплении международного авторитета СССР и создавало более благоприятные условия для активизации его внешнеполитической деятельности.

В 1934 г. СССР вступил  в Лигу Наций. В результате переговоров  между министром иностранных  дел Франции Луи Барту и наркомом иностранных дел СССР М.М.Литвиновым был выработан проект Восточного пакта, по которому СССР, Польша, Латвия, Эстония, Литва и Финляндия образуют систему коллективной безопасности. Однако Восточный пакт как система коллективной безопасности не был реализован из-за противодействия Англии и правых реакционных кругов Франции.

В марте 1936 г. был  заключен договор с Монгольской  Народной Республикой, а в августе 1937 г. — договор о ненападении  между СССР и Китаем.

Серьезным фактором, осложнившим в эти годы международную  обстановку, явилось подписание между  Германией, Италией, Францией и Англией  Мюнхенского соглашения 1938 г., по которому Чехословакия потеряла свою самостоятельность.

В создавшихся  условиях советская дипломатия стремилась, с одной стороны, реализовать  план коллективной безопасности в Европе, не допустить создания широкого единого  антисоветского фронта, соблюдать максимальную осторожность и не поддаваться на провокации врага, а с другой —  принимать все необходимые меры по укреплению обороны страны.

В условиях, когда  переговоры СССР с Англией и Францией в 1939 г. зашли в тупик, советское  руководство приняло предложение  Германии о мирных переговорах, в  результате чего 23 августа 1939 г. в Москве был подписан советско-германский договор  о ненападении.

Возникает вопрос: было ли заключение договора с Германией  о ненападении наилучшим вариантом  решения проблем, вставших перед  Советским правительством в этот период?

СССР был поставлен  перед дилеммой: или договориться с Англией и Францией и создать  систему коллективной безопасности в Европе, или заключить пакт с  Германией, или остаться в одиночестве. На этот счет имеются различные точки  зрения историков.

Некоторые специалисты  рассматривают заключение договора с Германией как наихудший  вариант, сравнивают его с Мюнхеном, утверждают, что пакт с Германией  провоцировал вторую мировую войну. Другая точка зрения сводится к попытке  сравнивать заключение советско-германского  пакта о ненападении с подписанием  Брестского мира, рассматривать его  как пример использования компромисса, умения использовать межимпериалистические  противоречия.

Что же побудило Германию пойти на союз с СССР? Для Гитлера это был тактический шаг: ему нужно было гарантировать беспрепятственный захват Польши и разворачивать дальше военные действия. Советская же сторона, подписывая договор, стремилась, с одной стороны, обеспечить безопасность СССР накануне войны Германии против Польши за счет ограничения продвижения германских войск и отказа Германии от использования в антисоветских целях Прибалтийских государств, с другой, — обезопасить дальневосточные границы СССР от нападения Японии. Заключив в 1939 г. пакт с Германией о ненападении, когда на Дальнем Востоке шли военные действия, СССР избежал войны на два фронта.

В целом же этот пакт не дал возможности создать  в Европе единый антисоветский фронт. Таким образом, заключив пакт, СССР оттянул на время начало военных действий и отодвинул свои границы от жизненно важных центров страны. Но несомненно и то, что полученную отсрочку СССР использовал менее эффективно, чем его партнер по пакту. Несколько слов о секретном протоколе к этому договору, который держался в глубокой тайне.

Если сам договор  от 23 августа 1939 г. можно объяснить  и оправдать конкретными обстоятельствами, то принятие 28 сентября 1939 г. дополнительных протоколов к советско-германскому  договору было серьезной политической ошибкой, которой в тот период можно было избежать*. 

* В 1989 г. 24 декабря  II Съезд народных депутатов СССР, заслушав сообщение Комиссии  по политической и правовой  оценке советско-германского договора  о ненападении от 1939 г., осудил секретный протокол к нему и признал их "юридически несостоятельными с момента их подписания". Было признано также, что "...решение об их подписании было по существу и по форме актом личной власти и никак не отражало волю советского народа, который не несет ответственности за этот сговор" (1939 г. Уроки истории. М., 1990. С. 496-497). 

Назовем и другие внешнеполитические акции СССР. В  эти годы была возвращена в состав Советского государства Бессарабия. Несколько раньше, в сентябре 1939 г. народам Западной Украины и  Западной Белоруссии была возвращена территориальная общность с Украиной и Белоруссией. 17 сентября 1939 г., т.е. когда Германия вела военные действия с Польшей, советские войска перешли  ее восточную границу. В официальном  заявлении Советского правительства  эти действия оправдывались необходимостью "взять под защиту жизнь и  имущество населения Западной Белоруссии".

Последняя акция  была прямым следствием реализации секретных  протоколов к советско-германскому  пакту, где Польша рассматривалась  с позиций "сферы интересов" СССР.

Подобные силовые  позиции проявились во взаимоотношениях СССР с его прибалтийскими соседями. 

В октябре 1939 г. СССР предложил Финляндии сдать  в аренду на 30 лет полуостров Ханко, имевший стратегическое значение для  наших границ, а также передать острова в Финском заливе, часть  полуостровов Рыбачий и Средний  около Мурманска и часть Карельского  перешейка, т.е. около 2710 квадратных километров, в обмен на территорию в Советской  Карелии размером в 5523 квадратных километров. Финская сторона не приняла эти условия, и переговоры 13 ноября были прерваны, а затем между СССР и Финляндией вспыхнул военный конфликт.

Советско-финская  война длилась 105 дней, с 30 ноября 1939 г. по 12 марта 1940 г. Хотя эта кампания и закончилась победой СССР, позволила  нашей стране усилить стратегические позиции на северо-западе, отодвинуть границу от Ленинграда, все же нельзя не признать, что эта война нанесла  нашей стране политический и моральный  ущерб. Мировое общественное мнение в этом конфликте было на стороне  Финляндии, престиж СССР заметно  упал. По требованию ряда стран, 14 декабря 1939 г. СССР был исключен из Лиги Наций.

К концу мая 1940 г. стало ясно, что военные действия в Западной Европе, развязанные Германией  в результате начала 1 сентября 1939 г. Второй мировой войны, близятся к  завершению. Из этой кампании Германия вышла еще более сильной в  экономическом и военном отношениях. Одержав верх над Францией и Великобританией, Германия потеряла всякий интерес к  сохранению "дружбы" с СССР. Война  вплотную подходила к территории СССР. В этих условиях СССР был заинтересован  в том, чтобы германские войска находились как можно дальше от его границ и его действия в 1940 г. были направлены на то, чтобы, используя советско-германский договор 1939 г., ограничить сферы распространения  германской агрессии.

В заключение попытаемся коротко сформулировать ответ на вопрос: Обеспечила ли внешняя политика СССР в 30-е гг. безопасность страны? Ответы на этот вопрос неоднозначны. Если раньше вся внешняя политика СССР этого периода оценивалась как  безошибочная, то сегодня мы встречаем  суждения совершенно противоположные. Факты того периода говорят о  том, что внешнеполитическая деятельность СССР в 30-е гг. носила противоречивый характер, методы ее осуществления  в первой и во второй половине 30-х  гг. отличались между собой, что объяснялось  конкретной обстановкой, ее изменением, стремлением любой ценой оттянуть войну, что неизбежно повлекло ошибки и просчеты. В результате многие задачи, связанные с обеспечением безопасности страны, решить в полной мере не удалось.

Второй, но очень  важный вопрос, который требует своего объяснения, — это советско-германские отношения, связанные не только с  подписанием самого договора 1939 г., но и с последующими событиями, вплоть до вероломного нападения Германии на СССР.

В этой связи  принципиальное значение имела поездка  руководителя Советского правительства  В.М.Молотова в Германию в ноябре 1940 г. Эта поездка стала сенсацией, сразу облетевшей весь мир. Миссия Молотова до сих пор привлекает внимание общественности и вызывает повышенный интерес исследователей, которые по-разному трактуют и  оценивают ее. Этот интерес не случаен, ибо советские материалы переговоров  Молотова с рейхсканцлером Гитлером, рейхсминистром иностранных дел Риббентропом, беседы с германским послом в СССР Шуленбергом, рейхсмаршалом Герингом, заместителем Гитлера Гессом важны для понимания взаимоотношений двух государств накануне войны между ними. 

Визит Молотова в столицу "третьего рейха" проходил на фоне трагических событий Второй мировой войны, пламя которой раздувал Гитлер. "Третий рейх" установил свое господство над значительной частью Европы. К ноябрю 1940 г. вермахт оккупировал Польшу, Францию, Бельгию, Голландию, Люксембург, Данию и Норвегию. Германия угрожала высадить экспедиционный корпус на Британские острова. Германские войска находились также в Финляндии и Румынии.

Переговоры выявили  скрытое политическое и дипломатическое  соперничество двух государств. Отклонение Гитлером предложений о выводе немецких войск из Финляндии свидетельствовало  о твердости Берлина в проведении намеченных им планов. По существу ни один из обсуждаемых вопросов не был решен  или урегулирован.

Переговоры обнажили жестокую реальность и подлинные  намерения Германии. А между тем  Советский Союз не был готов к  великим испытаниям и большой  войне, которая приближалась к его  границам.

К сожалению, высшее военное командование Красной Армии  в то время еще не осознало и  не оценило в полной мере принципиальных изменений, произошедших благодаря  вермахту в военно-оперативном искусстве. Доказательством тому — заявление наркома обороны СССР С.К.Тимошенко на совещании высшего руководящего состава РККА, проходившем с 23 по 31 декабря 1940 г.: "В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового". Не менее любопытное признание сделал впоследствии Молотов: "Мы знали, что война у порога, не за горами, что мы слабее Германии, что нам придется отступать. Весь вопрос был в том, докуда придется отступать — до Смоленска или до Москвы, это перед войной мы обсуждали".

Сталин действительно  боялся надвигавшейся войны с  Германией. Он всеми средствами старался оттянуть ее начало. Эту цель преследовали в определенной мере и поставки в  Германию из СССР нефти, пшеницы и  сырья в 1940-1941 гг. Но этим Сталин лишь укреплял потенциального противника и  помогал ему в подготовке к  походу на Восток.

Десять дней спустя после возвращения Молотова из Берлина советское правительство  изложило свою позицию по вопросу  заключения пакта четырех государств (Германии, Италии, Японии и СССР) о  политическом сотрудничестве и экономической  взаимопомощи. 25 ноября 1940 г. в Кремле Молотов заявил Шуленбергу о готовности СССР принять проект пакта четырех держав о политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи при условии вывода немецких войск из Финляндии, заключения пакта о взаимопомощи между Советским Союзом и Болгарией, признания его территориальных устремлений южнее Батуми и Баку в направлении Персидского залива, предоставления морских и сухопутных баз СССР в районе Босфора и Дарданелл, отказа Японии от угольных и нефтяных концессий на Северном Сахалине. Все эти предложения подлежали оформлению в виде пяти секретных дополнительных протоколов к пакту четырех (Новая и новейшая история. 1993. № 5. С. 69-99). В Москве с нетерпением ждали ответа. Время шло, а гитлеровское правительство молчало. Ответ Берлина так и не поступил.

Каковы были причины, определявшие поведение Гитлера  и его дипломатии, характер переговоров  и столь быструю потерю интереса к миссии Молотова?

Их было много. Но все же главным обстоятельством  являлось принятое рейхсканцлером решение  начать войну против Советского Союза. 31 июля 1940 г. Гитлер официально сообщил  высшему генералитету о предстоящей  военной кампании. В дневнике начальника Генштаба сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера в этот день появилась запись: "Начало (военной кампании) — май 1941 г. Продолжительность всей операции — пять месяцев". Генштаб спешно приступил к разработке стратегического плана ведения войны против СССР. В основу планирования было положено требование максимально быстрого, молниеносного разгрома вооруженных сил Советского Союза. 1 августа 1940 г. начальник штаба 18-й армии генерал Э. Маркс, а также германский военный атташе в Москве генерал Э. Кестринг представили общий замысел операции. 5 августа Гальдеру был доложен оперативно-стратегический план "Фриц", предусматривавший нанесение ударов в направлении Москвы и Киева. 17 сентября первый заместитель начальника Генштаба сухопутных войск генерал Ф. Паулюс закончил в основном разработку стратегического сосредоточения и развертывания войск. Планы агрессии против СССР отрабатывались и в штабе оперативного руководства сухопутных войск под началом генерала А. Йодля. 18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву № 21 верховного главнокомандования вооруженных сил Германии (ОКВ) о нападении на СССР и дал ей кодовое название "Барбаросса" (Новая и новейшая история. 1993. № 5. С. 64-68).