Великая Отечественная война

Весь мир слушал голоса Ольги Высоцкой, Натальи Толстовой, Валентины Соловьевой, Анастасии Головиной, Елизаветы Отъясовой, Евгении Гольдиной, Клавдии Чаусской, Зои Викторовой, Марии Тиуновой, Ольги Фриденсон, Веры Не л и ной, Елизаветы Емельяновой, Аллы Макаренко, Михаила Лебедева, Владимира Герцика, Николая Дубравина, Эммануила Тоби-аша, Александра Степанова, Павла Петрова, Виктора Чижова, Всеволода Шевцова, Бориса Ряби-кина.

Да, звучавшая  в передачах Московского радио вера в победу была беспредельной. Раз Москва говорит, значит, она стоит, борется, готовит ответные удары по врагу. Как-то мне довелось беседовать с человеком, воевавшим в крупном партизанском соединении. Он рассказал, что для партизан слушать позывные Москвы было особенно важно. Ведь гитлеровцы наполняли эфир своими фальшивками. Как их фабриковали? Записывали на пленку московские сообщения, выбрасывали из них цифры потерь немецких войск и монтировали пленку таким образом, чтобы оставались лишь известия о сдаче тех или иных городов. Эти выхолощенные сведения фашистские радиостанции снабжали собственными комментариями, мол. Красная Армия разбита, Москва окружена, и сопротивление бесполезно. Эти фальшивки появлялись потом в издаваемых гитлеровцами газетах и листовках на русском языке. Таким образом враг пытался посеять сомнения, неуверенность, ослабить волю к борьбе.

Вот почему, находясь в глубоком тылу врага, партизаны чутко прислушивались к голосу Москвы. Сообщения, принятые по радио, публиковались в партизанских газетах и передавались из уст в уста, разоблачая ложь фашистской пропаганды. Они активизировали действия партизан, вливали в борьбу народов новые силы. Темболее что у микрофона часто выступали видные военачальники и государственные деятели. Москва рассказывала по радио и о беспримерных подвигах Николая Гастелло, Зои Космодемьянской, Елизаветы Чайкиной, Александра Матросова и других героев.

Наши радиожурналисты  шли в бой вместе с солдатами. Невозможно забыть героические радиорепортажи с передовых позиций, из осажденных городов, партизанских отрядов. Все эти передачи звали на беспощадную борьбу с врагом, вдохновляли советских людей на новые подвиги.

Поэтому-то фашисты  боялись голоса Москвы не меньше, чем бомб и снарядов. Поэтому-то Гитлер требовал: Московское радио надо заставить замолчать, разбомбить Московский радиоцентр!

Радио в те годы работало круглосуточно, с огромным напряжением. Его сотрудники не считались со временем. Буквально сутками не отходили от микрофона дикторы Москвы, забывая об отдыхе и сне, отдавая все силы, все сердце общему великому делу — разгрому фашистских полчищ. Героически трудились наши коллеги в осажденных городах — Севастополе, Одессе... Когда наши войска оставляли города, дикторы последними покидали студию. Разве можно забыть подвиг дикторов блокированного Ленинграда, которые выходили на свой подлинно боевой пост н из ледяной студии несли бойцам, балтийским морякам и всем ленинградцам непоколебимую веру в победу!

И вот настало  наконец время, когда каждый день мы с радостью сообщали о наших боевых успехах на всем громадном фронте от Заполярья до Черного моря, о раз-гроые гитлеровцев под Москвой и Сталинградом, о неудержимом наступательном   порыве   советских

 

войск. Надо ли говорить, с  каким душевным подъемом читались эти волнующие строки!

И наконец первый приказ: столица будет салютовать нашим доблестный войскам артиллерийскими залпами.

В тот памятный день, 5 августа 1943 г., я, как обычно, пришел в радиостудию заранее, чтобы заблаговременно ознакомиться с передачами. Но вот подошло время передачи, а сводки Совннформбю-ро все нет и нет. Мы волнуемся, ждем, строим разные догадки, предположения. К нам в студию начинают звонить из разных учреждений, приходят журналисты...

Наконец звонок из Кремля: «Сводки сегодня не будет. Готовьтесь к чтению документа». Но какого?

Часовая стрелка  уже подходила к 11 часам вечера, когда нам объявили: «Сообщите, что между 11 и 11.30 будет передано важное правительственное сообщение». Каждые пять минут мы повторяли в очень сдержанных тонах эту фразу. Время между тем шло и шло... И вот прибегает офицер с большим запечатанным конвертом. Вручает его председателю Радиокомитета. На пакете — надпись: «Передать по радио в 23.30». А времени уже, можно сказать, нет. Бегу по коридору, на ходу разрываю пакет. В студии вспыхивает табло: «Все готово!» Включаю микрофон и привычно, почти машинально произношу: «Говорит Москва». А сам торопливо пробегаю текст: «Приказ Верховного Главнокомандующего...»

Что такое? Что-то совсем необычное!

Читаю и нарочно  растягиваю слова, чтобы забежать глазами в следующие строки, узнать...

И вдруг понимаю — большая победа: Орел и Белгород освобождены! И такая охватила радость!

Зарябило в глазах, пересохло горло.

Торопливо глотнул  воды. Рывком расстегнул воротник.

Все охватившие меня чувства  я вложил в заключительные строчки:

«Сегодня, 5 августа, в 24 часа, столица нашей Родины Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий...»

Потом на радио  стали приходить письма с фронта: «Товарищи дикторы, берегите голос! Работы вам прибавится— мы идем вперед!» И они шли вперед, наши доблестные войска. И поступали все новые и новые приказы о салютах в, их честь.

Первые приказы  Верховного Главнокомандующего читались один раз, затем следовал салют. Но один случай резко изменил этот распорядок. А произошло вот что.

Читаю очередной  приказ. Вдруг скрипнула дверь, и  вошел председатель Радио комитета. «Неужели,—думаю,— я что-то перепутал?» Продолжаю читать. Закончил. Выключил микрофон. Председатель заявляет: «Читайте все сначала. Конева забыли указать. Салют задержим. Читайте второй раз, обо всем договорились».

Начал снова читать приказ: «Командующему 1-м Украинским фронтом... Коневу...»

Только потом  мы узнали подробности. Генерал армии С. Ште-менко, составлявший тогда эти приказы,вспоминал:

— Однажды позвонил Конев  н доложил об освобождении крупного пункта. Дано распоряжение произвести салют. Я доложил, что в 23.00 салют будет. «Послушаем»,— сказал Сталиной включил неказистый круглый динамик на своем столе. «Командующему 1-м Украинским фронтом. Наши

войска...» В этот миг  Сталин строго посмотрел на меня: «Почему диктор пропустил фамилию командующего? Дайте мне текст».

В тексте фамилия  Конева отсутствовала. Сталин страшно рассердился: «Что за безымянный приказ! Остановить передачу и прочесть все заново...»

После звонка на радио ошибка была исправлена. Правда, на следующий день меня останавливали и спрашивали:

— Неужели вы не заметили, что вчера одно и то же читали дважды? Я, конечно, отшучивался.

А на следующий день —  снова победа, прислан очередной приказ. Рукой Верховного Главкомандую-щего на приказе написано: «С этого дня каждый приказ читать не один, а два раза подряд». А через несколько дней—поток писем: «Спасибо, что читаете приказы два раза. Хотелось давно обратиться с этой просьбой, а вы сами догадались. Молодцы!»

Наступление советских  войск было настолько стремительным, что иногда Генеральный штаб не поспевал печатать приказы. Бывало так, что нам привозили их по частям.

За пять минут  до передачи следовало объявление о важном сообщении. Как всегда в таких случаях, произношу торжественно:

— Говорит Москва! Товарищи, через несколько минут будет передано важное сообщение.

Нас не покидала одна мысль, одна мечта — когда же наконец доведется читать приказ о полной победе над гитлеровской Германией? И эта мечта сбылась... 9 мая 1945 г. мне выпало счастье прочесть Акт о безоговорочной капитуляции Германии и Указ Президиума Верховного Совета СССР об объявлении дня 9 мая праздником Победы. А диктор Ольга Высоцкая   читала   материалы   о подробностях подписания Акта. Потом мы видели, как во всех окнах домов вспыхнул свет, на улицах — толпы... Сообщение повторялось всю ночь. И весь день. Но хотелось читать его снова и снова, так, чтобы с каждым разом все радостней звучала наша Победа.

А вечером 9 мая нас, группу работников радио, вызвали в Кремль. В оборудованной там небольшой радиостудии выступил И. В. Сталин с обращением к народу. Нам же вручили исторический приказ о полной победе над фашистской Германией и об артиллерийском салюте 30 залпами из тысячи орудий. Прочесть его надлежало через 35 минут.

Радиостудия, откуда велись тогда такие передачи, была расположена неподалеку от Кремля, за зданием ГУМа. Чтобы попасть туда, нужно было пересечь Красную площадь. Мы вышли из Кремля, миновали арку Спасских ворот. Но что такое? Перед нами — море людское. Народу столько — яблоку негде упасть. Взяли с боем при помощи милиции и солдат метров пять, а дальше — ну никак. А минуты все бегут и бегут!

— Товарищи,— кричу,—  пропустите, мы по делу, пропустите! — А нам отвечают:—Да какие там дела! Сейчас по радио приказ о победе передадут, салют будет. Стойте, как все, смотрите и слушайте!

Хороший совет. Не дай бог! Еще минута — и попадем в окружение. Решаем — обратно в Кремль, в его небольшую радиостудию. Комендант дал нам сопровождающего, приказал всем постам пропустить троих бегущих по Кремлю людей без всякой задержки...

 И в 21 час 50 минут  мир услышал: «Говорит Москва! Фашистская Германия разгромлена... В ознаменование этой героической победы сегодня, в 22 часа, произвести салют…»

Радость, необъятная, не вмещающаяся в одном человеческом сердце! Ведь мне выпала большая  честь – сказать первые слова, первое «здравствуй!» наступившему миру. Миру, за который пролилось столько крови… Мы всё помнили.

Сумрачный сорок первый, те сводки Совинформбюро: «Советские войска оставили город…» и вот – победа! Пришло это долгожданное слово. Слова приказа восторженным эхом отзывались в сердцах миллионов. Это был самый необыкновенный, самый незабываемый день. 

Левитан Ю.Б.(1914-1983). Член КПСС с 1941 года. Диктор Всесоюзного  радио. Народный артист СССР.

 

 

 

 

 

 

Парад Победы.

Со 2 мая 1945 г., когда был  взят Берлин, вся Москва жила необычной, какой-то взбудораженной жизнью. На улицах царило праздничное возбуждение. На Красной площади днем и ночью толпился народ.

8 мая в Карлсхорсте,  пригороде Берлина, был подписан акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил^итле-ровская военная машина разрушилась. Третий рейх пал. Великая Отечественная война Советского Союза победоносно завершилась.

Ночь на 9 мая мы провели, однако, в тревоге. Выполнят ли фашистские заправилы условия капитуляции или отнесутся к ним так же, как относились в прошлом к другим своим международным обязательствам? К утру эти опасения стали рассеиваться: в Генштаб и в Ставку начали поступать доклады о том, что немецкие войска повсеместно складывают оружие и сдаются в плен. Только в Чехословакии положение оставалось напряженным. Там противник ие капитулировал, по-прежнему оказывал сопротивление и пытался отойти на юг и запад. Войска 1-го, 2-го и 4-го Украинских фронтов спешили на помощь восставшей Праге, нанося по врагу мощные удары.

Туда же устремились  из-под Берлина две гвардейские танковые армии — 2-я н 4-я. С рассветом 9 мая они ворвались в столицу Чехословакии. Совместно с пражанами город был полностью очищен от врага в течение нескольких часов. А во второй половине дня в Прагу вступили войска 4-го Украинского фронта. К вечеру сюда же подошли войска 2-го Украинского фронта. Часы сопротивления врага были сочтены.

В Москве же тем временем шло ликование. 9 мая было объявлено  всенародным праздником — Днем Победы.

Через несколько  дней после подписания победного  приказа Верховный Главнокомандующий приказал продумать и доложить соображения о параде в ознаменование победы над гитлеровской Германией.

В Генштабе закипела работа. Следовало наметить состав участников парада, разработать весь его ритуал, отличный от обычного, определить форму одежды, сроки подготовки и порядок размещения людей, которые прибудут в Москву с фронтов. Было много и других организационных вопросов.

На парад предлагалось вывести по одному сводному полку в 1000 человек от каждого действующего фронта, не считая командиров. Сводный полк должен был представлять все виды Вооруженных Сил и рода войск и выйти на Красную площадь с 36 боевыми знаменами наиболее отличившихся соединений и частей данного фронта.

Всего на парад  предстояло вывести 10 сводных фронтовых полков и один сводный полк Военно-Морского Флота. Помимо этого к участию в параде предполагалось привлечь военные академии, военные училища н войска Московского гарнизона.

Знамя Победы, реявшее  на куполе рейхстага в Берлине, решено было поставить во главе парадкого шествия. Нести и сопровождать его должны были те, чьими руками оно было водружено над бывшей столицей рейха.

24 мая все это было  доложено И. В. Сталину. Он принял наши предложения и распорядился провести парад ровно через месяц — 24 июня 1945 г., а вовремя парада вынести захваченные гитлеровские знамена и с позором повергнуть их к подножию Ленинского Мавзолея. Было решено, что командовать парадом будет маршал К- К-Рокоссовский, а принимать парад — маршал Г. К- Жуков.

От войны страна переходила к мирному труду. Предстояло восстановить разрушенное врагом, преодолеть неустроенность жизни, вернуть здоровье и работоспособность тем, кто был искалечен в боях, окружить заботой и вниманием осиротевших детей, овдовевших солдатских жен, матерей, потерявших своих сыновей. Как все это было трудно!

Генштаб уже работал  над подготовкой к возвращению в народное хозяйство миллионов воинов.

А на фронтах  меж тем приступили к формированию и сосредоточению на станции погрузки сводных полков.