Средневековая европейская цивилизация

Феодализм - это, по определению, общество сюзеренов, которые наделяют вассалов землей - феодом- на условиях службы, и вассалов, которые правят в своем феоде от имени сюзерена. На этой лестнице сюзеренов и вассалов много ступеней, и сам король - вассал Бога. Но при этом ни на одной  ступени надел не является собственностью: сюзерен всегда мог переместить  вассала в другой надел или  вообще лишить его феода.

   В такой идеальной  форме эта система почти никогда  не работала (за исключением короткого  периода в X - XI веках). Сначала  - в Каролингскую эпоху и до  нее - надел, как правило, получали  непосредственно от короля, так  что на лестнице было всего  две ступеньки. Раз полученный  надел всеми правдами и неправдами  старались унаследовать, но даже  когда это удавалось, владение  было основано не на праве,  а на традиции. В высоком же  Средневековье вассалы одержали  решительную победу над сюзеренами: добились официального наследования  феода и юридического «оформления»  прав собственника, а не только  правителя по отношению к нему. С объединением государства сюзерен  остался один - король, и его роль  снова возросла.

  Противостояние вассал - сюзерен ощущалось в любой  точке феодальной аристократии. При этом любой аристократ  был одновременно и сюзереном,  и вассалом, причем вассалом зачастую  у нескольких сеньоров, так что  мог играть на противоречии  их интересов. Таким образом,  это не противостояние конкретных  людей, а противостояние ролей.  Но оба полюса были нужны  друг другу. Без сюзерена у  вассала не было юридической  основы для власти в феоде, не было бы защиты от жадных соседей. Без вассалов откуда бы сюзерен брал налоги и войско? Да и прямое управление большими территориями было невозможно в эту эпоху слабых коммуникаций.

Другая линия противостояния, прошедшая через все средние  века, - между общенациональным государством, которое представлял, как правило, король и княжеством, провинцией, территорией, которые представлял местный  сеньор. В те времена нации в  современном смысле этого слова  не существовало: провансальцы отнюдь не считали себя такими же французами, как парижане, а флорентийцы с  негодованием отвергли бы всякое сравнение  с миланцами. Чем же было понятие  «Франция» или «Италия», и зачем  вообще оно нужно было людям, живущим  в замкнутом мирке, который сам  себя всем обеспечивал?

   Ответ достаточно  неожиданный: почти во все Средневековье  государство -  это общность  не социальная и экономическая,  и даже не столько политическая, как культурно - историческая. В  нем жила память о Римской  империи как об идеальном общественном  устройстве. Церковь также всемерно  поддерживала понятие «христианского  государства»: государи были для  нее светским отображением божественной  власти (хотя, конечно и менее  совершенным, чем отображение  церковное).

   Лояльность к государству  и лояльность к местному сеньору  могли буквально тянуть человека  в противоположные стороны. Так  было перед Столетней войной  на западе Франции, где люди  были исторически и культурно  французами, но несли вассальные  обязательства по отношению к  английскому королю. Это было  одной из причин войны.

В «темные века» светская власть церкви была суровой необходимостью. С укреплением феодальных сеньоров они стали оспаривать эту власть: сначала у местных епископов, а затем - короли у папы. Н этой почве произошли самые острые конфликты Средних веков. Например, трехдневное стояние германского императора Генриха на коленях перед папским замком в Каноссе, и наоборот, семидесятилетнее «пленение пап» в Авиньоне под властью французского короля. Стандартная проблема выбора средневекового человека - кому подчиняться - в этих случаях стояла особенно остро. Короли иногда просто убивали своих видных подданных, сделавших выбор в пользу Рима. Папы отвечали анафемой, что в те времена серьезно подрывало акции отлученного (даже не столько в глазах собственных подданных, лишенных привычных треб, сколько перед всегда готовыми к нападению соперниками). Претензии пап на первенство над государем базировались на так называемом «даре Константина» - документе, которым этот знаменитый римский император даровал церкви эту власть. Документ оказался поддельным, но в те времена этого никто не знал. Несмотря на постоянную борьбу, духовная и светская власть, как и все остальные пары полюсов в Средневековье, были нужны друг другу. Германские императоры своими войсками некоторое время поддерживали папский домен в Италии. Светская власть обеспечивала авторитет и безопасность церкви на местах, князья вносили богатые вклады в монастыри. Со своей стороны церковь давала королям духовную санкцию «богопомазанности», так необходимую им в борьбе со своими могучими вассалами. В целом, взаимодействие этих сил давало эффективную систему управления - аналог современного разделения властей. Это поддерживало и политическую целостность Европы.

Город, замок и деревня - три полюса, к которым тяготели три основных светских сословия Средневековья (светских, потому что церковь была на всех трех полюсах). Замок - место  обитания феодалов, деревни вокруг него - место обитания крестьян (как  свободных, так и крепостных - сервов), город - гнездо нарождавшегося нового сословия купцов и ремесленников. Эти  три полюса были в напряженных отношениях между собой. Замок родился еще в темные века, как средство держать под контролем деревенскую округу. Для нее он - кровосос, постоянно требующий барщинных работ и поставок продуктов (к концу средневековья все это было заменено деньгами). Но и защитник от постоянной угрозы разорения воинственными соседями, и судья в имущественных спорах, и единственный источник недостающих орудий производства. Для замка деревня - источник экономической, а значит и политической силы, но и смутная угроза бунтов, которые совершались с характерной для тех времен жестокостью. Впрочем, крестьяне покушались на «данный от Бога порядок» только в самых отчаянных случаях. Замок и деревня - две половинки единой экономической системы, на которой стояло все средневековье. Для города на раннем этапе замок - нянька, хоть и суровая. Город мог возникнуть только там, где местный сеньор мог обеспечить ему защиту. Конечно за это приходилось платить, и немало. Но замок отвечал первыми заказами на предмет ремесла. Первые купеческие экспедиции с дарами местной земли тоже загружались в замках. Со временем город стал для замка и соперником, и соблазном. Соперником потому что выманивал своей свободой крестьян и больше не возвращал их феодалам. Например, крепостной, проживший в городе год и один день считался свободным. Кроме того, город быстро стал опасной военной силой. С другой стороны, в городе сосредотачивались для феодала все источники предметов роскоши и средств на ее приобретение, а со временем и источники кредита на жизнь. Все это привело к тому, что крупные феодалы стали переселяться в город и  строить в нем дворцы - «городские замки». Постепенно города стали для деревенской округи такими центрами, какими раньше были замки. Крестьяне стали везти продукцию не в замок, а на рынок в город. Противостояние центра с периферией стало не социальным, а культурным: горожане черпали гордость в противопоставлении себя неотесанной деревенщине.

До примерно XI века междоусобная война - естественный «обмен веществ» Средневековья, способ перераспределения  материальных благ. Для варварских королей темных веков постоянные военные походы - естественное дело еще с родоплеменных времен. Так же естественно сражаться и для любого рыцаря в более поздние времена: война - его профессия, источник если не средств, то социального возвышения. Если никакой большой сеньор в данный момент не воюет с другим, устраиваются рыцарские турниры, чтобы мечи не ржавели. Конечно, взаимные набеги вредили пашне, но пашни было немного, да и вообще с этим, как и с другими экономическими факторами, не очень считались.  Все это изменилось с развитием экономики. Рыцарская этика, где на первом месте стояла рыцарская честь и военные успехи, стала увядать. Аристократия стала, не стесняясь, гнаться за деньгами, тем более что изменения в экономике привели к тому, что крестьянской продукции стало не хватать на все. Мелкие рыцари стали разоряться, даже продавать имения. Таким образом, повышение роли экономики и торговли принесло мир (конечно относительный). Важность экономики стала пониматься настолько хорошо, что еще в XI веке принимаются «мирные постановления», ограничивающие военные действия феодалов и защищающие крестьян, купцов и даже рабочий скот.

1.4 Культура Средневековья.

В темные века ниточка культурной традиции пролегала через скриптории монастырей. Но там переписывали в  основном Священные Писания, реже - труды отцов церкви, еще реже - труды античных литераторов и  философов, к которым относились как к язычникам. Последним авторским  произведением античности можно  считать «утешение философией»  Боэция (VI век). После этого появлялись только хроники, и то редко, раз в  полвека: Григорий Турский во Франции, Беда Достопочтенный в Англии и др. Пожалуй, в большем в эту эпоху  и не испытывали нужды. Начиная с Каролингской эпохи, проявляется тяга к освоению наследия античности. Оно доходило в редких латинских трактатах (по-гречески не читали). Огромную роль сыграла передача античной культуры через арабские переводы. За учением в маврскую Испанию отправлялись через пол-Европы. Так же далеко ходили за редкой книгой в дальние монастыри. Так велик был голод к знанию. К XI веку из монастырей выходит все больше, говоря современным языком, «ученых» (разумеется, они были одновременно клириками). Один из них - Герберт из Аврильяка - даже стал на рубеже тысячелетий папой римским Сильвестром II. Эта накопившаяся критическая масса «образованных людей», в сочетании с общественным прогрессом после 1000г., привела к распространению школ и университетов. В них книга превратилась из предмета религиозного в предмет культурный. Появились новые типы книг: учебники, философские трактаты и т.д. Их авторы - это уже не передатчики, а творцы культуры. Но процесс передачи наследства античности не только не затухал, но и раскручивался все больше. Множество рукописей было найдено по монастырям в XIV -XV веках. Этим занимались видные люди, например поэт Петрарка. К сожалению, к тому времени более половины названий античных произведений уже безвозвратно исчезло.

Для Средних веков архитектура - это искусство по преимуществу. Все остальные зрительные искусства  ниже ее, потому что она напрямую возвещает славу Божью. Поэтому архитектура - это в первую очередь соборы. Их были построены многие тысячи. Часто постройка длилась веками. Средневековье создало два новых типа архитектуры: романскую - наследницу древнеримских зданий, кряжистую, но по-своему изящную, и готическую, которая есть один из культурных шедевров всех времен вообще. Готический собор поражает не столько своей устремленностью вверх, как космический корабль, сколько максимализмом, бескомпромиссностью. Создается впечатление, что зодчие стремились убрать камень откуда только возможно, превратить стенку в кружево. Естественно, чтобы собор не развалился (а так иногда бывало), потребовались невероятно хитрые механические решения: аркбутаны, контрфорсы и т.д. Средневековые мастера были неистощимы в этих выдумках, потому что ощущали свою деятельность как прославление Бога. И  действительно, готическая архитектура имеет нечто общее с «архитектурой мысли» средневековых мистиков, таких, как Мейстер Экхарт или Иоахим Флорский.

Литература раннего Средневековья -  это героический эпос: Песнь  о Нибелунгах, немного спустя - песня  о Роланде, Сид и др. В Скандинавии, которая долго была языческой, были записаны и своды мифов, например Эдда. После 1000 г. стала появляться более  «приземленная» литература: Роман о  Лисе, цикл Тристана и Изольды, полуисторические легенды об Артуре. Они были записаны почти одновременно с существовавшими  много столетий до них эпическими поэмами, которые до этого передавались изустно. Это стало возможным  лишь с появлением светской культуры: церковь считала что такие  творения - вне сферы ее компетенции. Вся эта литература еще безымянная. Первыми «литературными авторами», имена которых мы знаем, были странствующие поэты, которые назывались в разных странах по-разному: труверы, менестрели, ваганты, миннезингеры. Раньше всего они появились в Италии и Провансе. Это было к тому же и началом литературы на «новых» языках: испанском, французском, итальянском и т.д. Они долго считались неполноценными по сравнению с языком учености - латынью. Первыми литературными строчками на итальянском языке считается песнь «О брате Солнце» великого святого Франциска Ассизского (начало XIII века). Средневековая литература синтетична, как и вся средневековая цивилизация. В ней переплетены разные жанры. Например, высшее достижение средневековой литературы - «Божественная Комедия» Данте - это и гениальная поэма, и теологический трактат, и философия, и даже острый политический конфликт.

Скульптура и живопись в Средние  века - в первую очередь атрибут  церкви, Евангелие для неграмотных. Богослужение шло на латыни, которая  почти никому, кроме клериков, была непонятна. Поэтому для большинства  верующих христианство - это была проповедь  священника плюс иконы и витражи  с библейскими сюжетами. Начиная  с XIII века, стала появляться и живопись, но сначала исключительно на религиозную  тему. Первопроходцами здесь были итальянцы, в первую очередь Джотто. К концу Средневековья в живопись пришли античные сюжеты, портрет, сцены  современной городской жизни. Пожалуй, высшее живописное достижение Средних веков, которое потом уже не повторилось, - книжная иллюстрация и миниатюра. Ею украшались почти исключительно книги религиозного содержания - Евангелие, жития святых, часословы, - но сюжеты иллюстраций были очень разнообразными, не обязательно библейскими. Так, знаменитый Великолепный часослов герцога Беррийского показывает сельскохозяйственные работы на каждый месяц. Замечательными миниатюрами украшались и хроники, причем очень рано - с VIII века. Живопись и скульптура, так же как и архитектура, прошли две эпохи: романскую и готическую. Но если во время готики архитектура подавляет собой все остальные искусства, то в романское время, пожалуй, доминирующим искусством является скульптура. Фантазия скульпторов не знает удержу в изобретении новых форм: узоров, растений, животных. Яркий пример - знаменитые химеры на соборе Нотр-Дам. При этом все фигуры покорно изогнуты под очертания колонн, капителей и сводов, подобно тому, как сам средневековый человек изгибался, подчиняясь разнообразным требованиям общества. И это придает фигурам особую выразительность. Кроме того, вытянутые и несколько условные романские фигуры имели ту дозу бестелесности, которая так необходима церковной скульптуре.

В наше время есть две культуры: «высокая» и «поп-культура». А  в Средневековье их было три: культура «ученая», она же церковная, культура аристократии и культура простого народа. Аристократическая культура отличается от ученой в основном неписаными нравами  и обычаями, поэтому, как сказано  выше, о ней мы говорить не будем. В народной культуре доля обычая еще  больше, но получилось так, что весь этот фольклор был зафиксирован в  письменности, так что видны его  резкие отличия от культуры «ученой». Главное отличие в том, что народная культура - полуязыческая, так что, в отличие от русского «крестьянин = христианин»,  в средневековой латыни «селянин=язычник». Это и поклонение древним священным рощам и идолам, с которым церковь активно боролась, а народ столь же активно его маскировал под внешне христианские формы. В итоге возникали забавные ситуации, как с одним нормандским святым, который на поверку оказался борзым псом. Это и сугубо народное развлечение в виде представлений жонглеров (клоунов, скоморохов), которые церковь, не в силах искоренить, пыталась использовать, переделывая в христианские мистерии. В этих развлечениях с удовольствием принимала участие и знать. К народной культуре принадлежал и целый пласт «лубочной» литературы. В ней вперемешку излагались жития святых, назидательные примеры из жизни, удивительные природные явления и т.д. Не споря открыто с  церковными нормами, эта литература несла мировоззрение, которое было не более христианским, чем «Декамерон» Бокаччо. И тем не менее, именно через эту литературу христианская этика, пусть в упрощенном и даже искаженном виде, наиболее эффективно доходила до народных масс.

1.5 Церковь как интегрирующий фактор средневековой цивилизации.

В первые века нашей эры христиане  противопоставляли себя римской  цивилизации. За это их мучили и убивали. После Константина христианство стало официальной религией Рима. Между ним и империей начался  взаимный обмен, в результате которого государство стало христианским, но и церковь превратилась в государственный  институт. Христианство потеряло былую  цельность: одна половина его осталась религией личного спасения, другая стала вполне земной организацией, одной из многих. Но поскольку вторая половина подпитывалась от первой, то к моменту крушения Империи  церковь оказалась единственным жизнеспособным государственным институтом. Не удивительно, что ей пришлось нести  наследие Рима сквозь средневековье вплоть до Возрождения.  К VI веку церковь осталась наедине со всеми проблемами, которые раньше за нее решало государство. Епископы часто были единственными защитниками населения и носителями порядка перед лицом вторгшихся варварских орд. Поневоле церкви пришлось заняться политикой в масштабе всей ойкумены, что раньше делала империя. Жизненную силу церкви доказывает то, как быстро ей удалось «переварить» варваров и сделать их христианами если не по сути, то хотя бы по названию. Конечно, варварские вожди зачастую принимали христианство по политическим причинам, чтобы облегчить управление новыми подданными. Но это как раз и доказывает политическую силу церкви и ее глубокие корни. Церкви пришлось укреплять и свои европейские коммуникации: других к тому времени в Европе не оставалось. Это было сделано эффективно: и в самых дальних странах епископы не теряли связи с Римом. Более того, было на подъеме миссионерство, и христианство «завоевывало» новые территории. Как раз в это время святым Патриком была просвещена Ирландия, которая сама быстро стала мощным очагом миссионерства. В это время церковь обрела новую «несущую структуру», как минимум столь же мощную как и городские епископаты. Это монастыри, которые быстро распространились по всей Европе. Первые монахи в III -IV веках спасали свою собственную душу в пустыне, и любое общение казалось им помехой. Но в рассматриваемую эпоху святой Бенедикт сделал гениальное «изобретение» - общежительный монастырь, коллектив ищущих спасение. Он же дал первый монастырский устав. Конечно, многие монахи искали не столько спасения души, сколько прибежища от войн и варварства того времени, а то и просто куска хлеба. Но это не мешало, а скорее помогало монастырю стать, в отличие от первых монахов, прочной социально-экономической структурой, на которую могла опереться церковь. А необходимость самообеспечения привела к тому, что, в отличие от классического античного сознания, труд для монахов стал положительной религиозной ценностью, и это имело огромное влияние на все Средневековье. Наконец, в эту эпоху, говоря о римской церкви имеют в виду не только им. но и Константинополь. Раскол между римским первосвященником и константинопольским патриархом далеко впереди (1054г.). А пока между ними - своего рода негласное разделение функций: патриарх занимается церковной догмой, собирает соборы для ее обсуждения; епископ римский занимается административной структурой церкви, укреплением ее экономической базы - в общем, делами земными. Это отпечаток сохранится на римско-католической церкви и после раскола.