Сахалин во времена каторги

Виды преступления

1894 г.

1895 г.

Убийство мужа

Покушение на убийство мужа

Отравление мужа

Покушение на отравление мужа

Убийство женщин, совершенное из ревности

Отравление, совершенное из ревности

Убийство, совершенное из ревности

Убийство изменивших любовников

Убийство детей

27

4

15

0

3

5

0

4

17

25

0

19

4

0

0

4

0

0

Итого

75

52

     Источник: [11, с. 2354].

     Итак, 2/3 сосланных в 1894 – 1895 гг. на сахалинскую каторгу женщин были осуждены за совершение насильственных преступлений против личности, где главную роль играли любовь и ненависть.

     Сахалинские  тюрьмы не отвечали элементарным  требованиям соблюдения санитарных  норм и не вмещали постоянно  прибывших ссыльнокаторжных. Писатель  и журналист В.М.Дорошевич так описывал тюрьму Александровского каменноугольного рудника:  «Я был во всех сахалинских тюрьмах, но никогда не выходил из них до такой степени, буквально, осыпанный насекомыми, как из тюрьмы при Александровском руднике… Лохмотья одежды, лохмотья подстилок, грязь – все это кишело насекомыми. Со стен текло. Пол земляной от сырости, от того, что на пол все выплескивается из стоящей тут же “параши”, превратившейся в грязь. Чтобы пройти к нарам, по узенькому проходу была положена доска, которая хлюпала в грязи, когда на нее наступали. До потолка можно было достать рукой. В таком “номере” лежало на нарах от тридцати до сорока человек. От тридцати до сорока покрытых толстейшим слоем грязи людей. Воздух в камере был такой, что кружилась голова и подступала тошнота. Это был какой-то смрад, а не воздух…» [2, с. 154–157]. А.П.Чехов, также посетивший Александровскую каторжную тюрьму во время своей поездки на Сахалин в 1890 г., так описывал одну из ее камер: «Места для каторжных не нумерованы, ничем не отделены одно от другого, и поэтому на нарах можно поместить 70 человек и 170. Постелей совсем нет. Спят на жестком или подстилают под себя драные мешки, свою одежду и всякое гнилье, чрезвычайно непривлекательное на вид. На нарах лежат шапки, обувь, кусочки хлеба, пустые бутылки из-под молока, заткнутые бумажкой или тряпочкой, сапожные колодки; под нарами сундучки, грязные мешки, узлы, инструменты и разная ветошь…»[18, с. 85].

     Повседневной одеждой ссыльнокаторжных были:серый халат с желтым «тузом» (отличительным знаком всех заключенных) на спине, сшитые из такого же серого сукна куртка и штаны, на ногах – коты, или чирки (грубые кожаные башмаки), на голове они носили «бескозырку» (обычную солдатскую фуражку, но без козырька).Для сахалинских каторжных было сделано исключение – «туз» изготавливался из черного сукна, так как, по мнению Приамурского генерал-губернатора барона А.Н.Корна, желтый цвет издавно был цветом амурских и забайкальских казаков.

1.3 Каторжный труд

     Учреждая сахалинскую  каторгу, царское правительство  наряду с пенитенциарными целями преследовало и экономические, намереваясь разработать природные богатства острова. И действительно, экономика Сахалина, культура производственного и земледельческого труда в период существования на острове всероссийской каторги получили определенное развитие, хотя и слабое. Тяжелым подневольным трудом осужденных были построены десятки населенных пунктов острова, освоены месторождения полезных ископаемых (железных руд, каменного угля), проведены телеграфные линии, обработаны большие площади земли, созданы сельскохозяйственные фермы, налажено дорожное сообщение, возведены морские причалы и т. п.

     Вместе с  тем каторжные работы не ограничивались  добычей каменного угля, раскорчевкой  леса, обработкой камня, строительством  дорог, они охватывали практически  весь быт населенных пунктов  острова. Возведение хозяйственных и административных зданий, осушка болот, ловля и засол рыбы, сенокос, погрузка-разгрузка морских судов, содержание в чистоте улиц и площадей, выращивание зерновых и овощных культур, разведение скота, птицы, выполнение слесарных, столярных, кожевенных работ, обслуживание метеорологических станций, почтовые и пассажирские перевозки и т. п. – все это являлось разновидностями каторжных работ, которые по необходимости «сливались» с жизнью штрафной колонии, поэтому нельзя говорить о них как о чем-то самостоятельно существующем на острове. Дореволюционный исследователь отечественной пенитенциарной системы профессор Д.А.Дриль считал, что: «На Сахалине, как и на других учреждениях для каторжных, каких-либо особых “каторжных” работ не существует». Наиболее тяжелыми, по его мнению, для каторжан были горные, дорожные работы, работы бревнотасков и дровотасков, а сравнительно или более легкими – прислуги, рассыльных, сторожей, писцов, чертежников, некоторые ремесла [3, с. 87].

     Разработка  угольных месторождений, как правило,  велась недобросовестно хищническим  способом. Никаких технических приспособлений, облегчающих труд каторжан и  повышающих его производительность, не было. Люди ползком таскали тяжелые нагруженные углем санки по темным, сырам коридорам подземных шахт. У выхода из шахты уголь погружался в вагонетки и по рельсам доставлялся на склады.

     По мнению  В.М.Дорошевича, самые тяжелые работы доставались тем каторжным, кто на угольных рудниках под землей в темноте, холоде и сырости выполнял так называемые кривошейные работы, т.е. «…когда рабочий лежа, скривив шею, чтобы не ударить себе голову, впереди себя продалбливал в каменноугольном пласту кайлою такую дыру, чтобы в нее можно было пролезть только одному человеку. Работы эти считались не только самыми трудными изо всех существующих, но и прямо убийственными!»[2, с. 147]. Каторжный труд на сахалинских каменноугольных рудниках был тяжел еще и потому, что осужденный на протяжении многих лет без перерыва видел только рудник, дорогу до тюрьмы и море.

     Колонизация  острова способствовала повсеместному  возведению построек и возникновению  новых поселений. Поэтому с  наступлением зимы все незанятые  обязательными работами каторжане  отправлялись в тайгу на заготовку  строительного материала. Вырубке  подвергались лишь два вида  пород деревьев – лиственница  (она использовалась в основном  для возведению фундаментных домов) и ель (ее применяли для кладки верхних венцов). Свои воспоминания об этом виде тяжелейших каторжных работ оставил бывший политкаторжанин И.П.Ювачев (Миролюбов): «…Мороз в тридцать градусов… Разгоряченные, вспотевшие, они (арестанты. – Авт.) не должны останавливаться для отдыха, иначе на сильном морозе моментально промерзнут их плохие шубенки. Бревно тянут до тюремного двора, где его принимает надзиратель с аршином в руках. Если он забракует дерево, рабочие должны снова идти в тайгу… Навалив свое бревно на другие в штабель, измученные, голодные рабочие спешат пообедать и чаю напиться; и если уже поздно, то скорей спать – завтра опять надо подыматься в три часа ночи!»[6, с. 54–58].

     В числе  прибывших на Сахалин арестантов  были ремесленники, фабричные рабочие,  горожане, занимавшиеся в свое  время торговлей и различными  промыслами. Немало каторжного труда они затрачивали и на удовлетворение потребностей самих тюрем. Здесь каждый день работали кашевары, хлебопеки, портные, сапожники, водоносы, поломойки, дневальные, скотники и т. п. Каторжным трудом пользовались также военное и телеграфное ведомства, лазареты, чиновники различных служб. Каждый чиновник, даже стоящий в чине канцелярского служителя, мог брать себе неограниченное количество прислуги. Однако в 1872 г. генерал-губернатор Восточной Сибири Н.П.Синельников запретил отдачу каторжан в услужение. Но это запрещение служащие бесцеремонно обходили. По этому поводу А.П.Чехов писал, что «это – не каторга, а крепостничество …каторжный …раб, зависящий от роли барина и его семьи, угождающий их прихотям, участвующий в кухонных дрязгах. Становясь поселенцем, он являлся в колонии повторением нашего дворового человека, умеющего чистить сапоги и жарить котлеты, но не способного к земледельческому труду, а потому голодного, брошенного на произвол судьбы…»[18, с.94, 95]. Использование каторжан в качестве прислуги окончательно было ликвидировано приказом начальника Сахалина генерал-майора В.О.Кононовича от 31 октября 1888 г. за №276: «…ссыльнокаторжных, как мужчин, так и женщин, в прислугу к чиновникам не назначать и платы за женщин никакой не взыскивать… О чем для надлежащего исполнения и объявляю» (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 1114, л. 6).

     По Уставу  о содержащихся под стражей  (изд. 1890 г.) осужденные к каторжным  работам пользовались правом  оплаты своего труда в размере  1/10 части заработанной суммы.  Одна половина от оставшихся  денежных средств направлялась  в государственное казначейство, а другая поступала в доход каторжной тюрьмы. Отчисления, идущие в доход тюрьмы, предназначались для оплаты внутренних тюремных работ, на которых были заняты каторжане, а также для вознаграждения заведующих этими работами, лиц тюремного управления и надзора. Из тех незначительных денежных средств, которые получал каторжанин, он мог воспользоваться половиной причитающейся ему суммы, а другая половина выдавалась ему после освобождения. Вместе с тем в качестве наказания осужденного лишали права пользоваться не только предназначенной частью денег, но и всем заработком. Это положение было закреплено в ст. 366 Устава о содержании под стражей и широко пользовалось тюремной администрацией острова.

1.4 Из ссыльнокаторжных в ссыльнопоселенцев

     После окончания  каторжных работ в отряде исправляющихся  осужденные переводились в отряд  ссыльнопоселенцев и получали  право проживания в селениях  острова с обязательным ведением  домашнего хозяйства. Через несколько лет они переводились в разряд «крестьян из ссыльных», которые имели право навсегда остаться на Сахалине или, рассчитавшись с кредитом, что брали у государства для «домообзаводства», покинуть остров и поселиться на материковой части Дальнего Востока и Восточной Сибири, а затем, получив разрешение, могли выехать и в европейскую часть России, но без права проживания в столичных и губернских городах. Однако «крестьяне из ссыльных» из-за неблагоприятных климатических условий, не способствующих занятию сельским хозяйством, не желали жить на острове. Получив право на выезд, они стремились как можно быстрее покинуть ненавистное место. «Боже сохрани, говорили бывшие ссыльнокаторжные, оставаться жить на Сахалине; живого в гроб кладите – не хочу. Только дай Бог вырваться. Даже если бы мою хатенку посыпали золотом, то и тогда бы не пожелал остаться. Золото проживается, а место, где мне и моему потомству жить, не проживается»[3, с. 68].

     За оттоком  ссыльнопоселенцев последовало  правительственное распоряжение 1880 г., запрещающее выезд отбывшим  наказания ссыльнокаторжным и  обязываю их построить дома  и заняться сельским хозяйством. Запрет на выезд возымел свое  действие, и число населенных  пунктов на Сахалине стало  быстро расти. В конце 70–начале  80–х годов ХIХ в. были основаны селения: Малое Тымово, Рыковское и Дербинское (Тымовское), село Владимировка и военный пост Александровский, ставший центром Сахалинской каторги (вместо поста Дуэ); рядом с постом Александровским вырос поселок Корсаковка. В конце 80 – начале 90-х годов ХIХ в. были основаны поселения: в 1889 г. – Вальзе, Воскресенское, Усково; в 1890 г. – Малые Лонгари, Таулан; в 1891 г. – Верхний Поронай, Далдаган, Славо, Хамдаса-1; в 1892 г. – Онор, Хамдаса-2 и др. Таким образом, за 15 лет (с 1879 по 1894 г.) на Сахалине появилось 79 новых населенных пунктов [4, с. 52; 6, с. 192].

     Для дальнейшего  совершенствования организации  штрафной колонии и экономического  освоения острова администрация  каторги прилагала все усилия, чтобы привлечь к земледельческому труду всех освобождаемых на поселение каторжан. Им предоставлялась возможность селиться в одном из округов острова и обзаводиться собственным приусадебным хозяйством, для этого администрация искала новые земельные участки (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 1114, л. 7).

     В.О.Кононович, который был известен своими либеральными взглядами на организацию тюремной системы в России, с личного разрешения Приамурского генерал-губернатора А.Н. Корфа принял беспрецедентное решение о досрочном освобождении некоторых категорий ссыльнокаторжных, доказавших свое исправление «трудолюбивым и добрым поведением», для их поселения на Сахалине и обзаведения домашним хозяйством. Условия досрочного освобождения от наказания в виде каторжных работ подробно оговаривались в приказе начальника острова от 3 ноября 1888 г. за № 294, оно предоставляло каждому, кто его заслужит, «полную возможность приготовить себе заблаговременно все, что нужно поселенцу для честной трудовой жизни, непременно сообразуется с видами правительства по отношению к распространению на острове новых поселений у устройству между ними дорог… Приступая к применению на деле предоставленного мне права, я ставлю непременным условием, чтобы все досрочно освобождаемые группировались в артели из вполне здоровых, знающих крестьянское хозяйство людей, и непременно отправлялись бы на совершенно новые места… Выбор людей, достойных этой милости, всецело возлагается мною на окружных начальников... Увольнять от каторжных работ, при соблюдении вышеозначенных условий, я буду за два, а в особо уважительных случаях, за три года до окончания полного срока работ… Досрочное освобождение не есть общее правило, а как милость предоставляется лишь тем, на кого можно положиться, и поэтому не всякому может быть дана… Я прошу окружных начальников серьезно отнестись к этому делу… и следить за тем, чтобы оно не сделалось одной формальностью и не попало бы в руки писарей» (РГИА ДВ. Ф. 1, оп.1, д. 1114, л. 15).

     Каждому, кто  оставался на Сахалине для  дальнейшего проживания и занятия  собственным хозяйством, администрация  острова оказывала материальную  помощь: с казенных складов выдавалось  необходимое количество строевого леса для строительства дома и возведения хозяйственных построек, отпускались железо, стекло, гвозди, топоры, пилы, лопаты и другой необходимый инвентарь. Если же в дальнейшем поселенец был замечен «в трудолюбии и добропорядочности», то он, по распоряжению администрации округа, получал в виде ссуды корову, лошадь, земледельческий инвентарь, семена для посева. Кроме того, ссыльнопоселенцы первое время (на срок не более двух лет) оставались на казенном пищевом (продовольственный паек на одного ссыльнокаторжного на Сахалине в год состоял из 1 пуда и 27 футов муки, более 121 фунта мяса и 5 фунтов крупы) и вещевом арестантском довольствии (выдавались казенная обувь и сукно для пошива арестантской одежды). Таких лиц было около 30% от всего числа ссыльнопоселенцев. Кроме того, впервые вступающим в брак безвозвратно выдавалось денежное пособие для обзаведения домашним хозяйством: а) женщинам свободного состояния, которые выходили замуж за поселенца, в размере 50 руб.; б) мужчинам, вступающим в брак со ссыльной, в размере 30 руб. (причем 15 руб. выдавалось ему безвозвратно, а 15 руб. в виде ссуды с рассрочкой на 10 лет). Так, в 1895 г. 2251 мужчина и 222 женщины состояли на казенном продовольственном снабжении. Денежное пособие, выданное в том году лицам, находившимся на казенном продовольственном и вещевом довольствии, равнялось сумме в 190228 руб. 85 коп., что было на 54952 руб. 90 коп. больше, чем в 1894 г. Кроме того, ссыльнопоселенцам, приступившим к устройству собственного домашнего хозяйства в 1895 г. администрация острова выдала: различного инструмента – на сумму 4633 руб. 82 коп., семян – 6848 руб. 63 коп., скота – 9000 руб. 29 коп.; итого – 20482 руб. 74 коп.[8, с. 188, 189].

     Площади, раскорчеванные  и обработанные ссыльнопоселенцами  на о-ве Сахалин под посевы  сельскохозяйственных культур в  1886 г., см. в табл.2.

Таблица 2

Площадь, введенная  ссыльнопоселенцами на Сахалине в сельскохозяйственный оборот в 1886 г., дес.*

     *В 1 десятине (дес.) 2 400 кв. сажен, или 1,09 га. Сажень (саж.) – старая русская мера длины, равная 3 аршинам (2,13 м).

     Источник: [7, с. 132].

     Количество  и виды посеянных зерновых и высаженных ссыльнопоселенцами овощных культур в каждом округе на Сахалине в 1886 г. см. в табл. 3.

Таблица 3

Количество и  виды посева сельскохозяйственных культур 

на Сахалине в 1886 г., пудов, фунтов*

     *Старые русские  меры веса: пуд (п.) – 16,38 кг, фунт (ф.) – 409,5 г.

     Источник: [7, с. 148].

     Ссыльнопоселенцы  вырастили на острове домашний  скот, общее его количество и  виды в 1886 г. см. в табл. 4.

Таблица 4

Домашний скот, выращенный ссыльнопоселенцами

на Сахалине в 1886 г., голов

     Источник: [7, с. 148].

    В 1895г. посевные площади значительно увеличились, по данным, которые приводит Главное тюремное управление,-до 4685 ¾ дес. (табл. 5).

Таблица 5

Земля, использованная ссыльнопоселенцами на Сахалине под  посевы зерновых и овощных сельскохозяйственных культур в 1895 г., дес., саж.

     Источник: [8, с. 190].

     В 1895 г. в  Александровском округе из 1621 ссыльнопоселенческого домашнего хозяйства производили посев зерновых и овощных сельскохозяйственных культур 1351 хозяйство, или 83%, не участвовали в севе 270 хозяйств. Сеяли за счет собственных семян 770, т. е. около 57%. Остальные (581 ссыльнопоселенческое хозяйство) нуждались в помощи семенами, из них 411 вовсе не имели собственных семян.

     В Тымовском  округе, несмотря на более богатую  почву и благоприятные климатические  условия, процент нуждавшихся  в семенном фонде был еще выше, однако число не участвовавших в севе было значительно меньше (всего 26 хозяйств). Собственными семенами обошлось 608 хозяйств, т. е. около 35%, остальные 1098 (65%) в большей или меньшей степени нуждались в государственной помощи, из них 601 хозяйство вовсе не имело собственных семян.

     В Корсаковском округе, где молодых ссыльнопоселенческих хозяйств было больше, чем в других округах, в 1895 г. из 1936 хозяйств производили посев 1870, а не участвовали в посевных работах всего 66 хозяйств (около 7%). Собственными семенами обошлись 1157 хозяйств, или 62%, в государственной помощи нуждались 713, из них 463, или 23%, вовсе не имели собственных семян.

     Посевы зернового  хлеба в Корсаковском округе как наиболее благоприятном для земледелия с каждым годом увеличивались, возрастали также площади под картофель и овощи, рос и урожай. Так, в 1894 г. ссыльнопоселенцами в казну было сдано 3800 пудов зернового хлеба и 1130 пудов картофеля [15, с. 190]. В 1895 г. хорошую урожайность показали: овес (сам¹ 6,5), пшеница (5,8), ячмень (5,5) и озимая рожь (0,5). По округам урожайность зерновых культур распределялась следующим образом: Александровский (4,7); Тымовский (5,8); Корсаковский (5,9).

     ¹Сам – старая русская мера объема, обозначающая количество полученного урожая по сравнению с тем, что было посеяно (например, сам 6,5, т.е. урожая было получено в 6,5 раза больше).

     Таким образом, в 1895 г. на каждого ссыльнопоселенца в округах приходилось (пудов): в Александровском: хлеба – 9 ¾, картофеля – 39; в Тымовском: хлеба – 24, картофеля – 32; в Корсаковском: хлеба – 17 ½ , картофеля – 36; в среднем по Сахалину: хлеба – 17 ½ , картофеля – 35 ½ [8, с. 190, 191].

     Итак, на протяжении  многих лет в Сахалинской «штрафной  колонии» наблюдается рост посевных  площадей, повышалась урожайность  зерновых и овощных сельскохозяйственных  культур, развивалось животноводство, строились новые населенные пункты. Однако несмотря на меры, которые предпринимало правительство и администрация по развитию земледелия, более чем двадцатилетний опыт существования всероссийской каторги на острове в итоге показал, что возможность продуктивного землепашества здесь была низка.

     Неблагоприятные климатические условия (продолжительная зима и короткое, нередко дождливое лето), низкая плодородность почвы, частые неурожаи привели к тому, что население острова систематически испытывало нехватку продуктов, например хлеба: на среднем Сахалине и в прибрежной полосе его хватало на 200 дней в году, в  центральной части Сахалина – более чем на 100 дней в году, на южном Сахалине – на несколько десятков дней. Ограниченность площади земли, пригодной для обработки, трудоемкость раскорчевки и распашки новых участков (для чего требовались упорный физический труд и громадные материальные затраты в течении нескольких лет), наличии в среде ссыльнопоселенцев значительного числа (около 50%) лиц, не привычных и не приспособленных к земледелию и, наконец, принудительный характер самого труда стали главной причиной, повлиявшей на невысокие результаты «штрафной колонизации» о-ва Сахалин [1, с. 128].

     Всероссийская  каторга на Сахалине была закрыта  царским правительством 10 апреля 1906 г. в связи с передачей южной  половины острова Японии. За 36 лет  существования здесь отбыли наказание свыше 30 тыс. осужденных.

Заключение

     Подводя итог, необходимо отметить, что во второй половине ХIХ столетия российское правительство приняло ряд энергичных мер, направленных на заселение и освоения огромной, богатой природными ресурсами территории Дальнего Востока, создание и укрепление здесь мощного военно-полицейского и чиновничьего аппарата, призванного обеспечить стратегические интересы и безопасность России на востоке страны.

     Сахалинская  каторга твердо выполняла свою  пенитенциарную функцию по отношению  к лицам, нарушавшим закон,  вместе с тем ее открытие  на Дальнем Востоке способствовало хозяйственному освоению данной территории, увеличению темпов экономического роста, укреплению материальной базы.

Список литературы

1. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал- губернатора С.М.Духовского за 1893, 1894 и 1895 гг. СПб., 1896. 172 с.

2. Дорошевич В.М. Как  я попал на Сахалин. М., 1903. 163 с.

3. Дриль Д.А. Ссылка во Франции и России. СПб., 1899. 174 с.

4. История Сахалинской  области: Уч. пособие по краеведению / Ред. Н.И.Колесников и В.Л.Поляков. Южно- Сахалинск: Дальневост. кн. изд-во, 1981. 254 с.

5. Кораблин К.К. Пенитенциарная система на Дальнем Востоке России (вторая половина ХIХ  - начало ХХ) // Вестн. ДРО РАН. 2004. № 6. С. 111 – 129.

6. Миролюбов И.П. Восемь  лет на Сахалине. СПб., 1901. 287 с.

7.Отчет по Главному  тюремному управлению за 1886год.  СПб., 1888. 232 с.

8.Отчет по Главному  тюремному управлению за 1895год.  СПб., 1897. 192 с.

9. Плотников А.А. Сахалинская  каторга (конец ХIХ – начало ХХ в.). Хабаровск: Хабаров. высш. шк. МВД РФ, 1992. 96 с.

10. Плотников А.А. Сахалинская политическая каторга и антинародная сущность: Автореф. дис. …канд. юред. наук. М.: Акадекмия МВД СССР, 1986. 20 с.

11. Поддубский Л.В. Сахалинские дети и их матери // Право. 1899. № 50.

12. Полное собрание законов  Российской Империи. Собр. 2. 1873; Собр. 3. 1887.

13.Положение об управлении  Амурской областью // Полное собрание  законов Российской Империи. Собр. 2. 1860. Т. 33, № 33862.

14. Положение об управлении  островом Сахалином (15 мая 1884 г.) // Свод законов Российской Империи.  Т. 2. Учреждение Сибирское. СПб., 1892. 1125 с.

15. Положение об управлении  Приморской областью Восточной  Сибири // Полное собрание законов  Российской Империи. Собр. 2. 1860. Т. 31., №31080.

16. Приказ военного губернатора  о-ва Сахалина от 13 мая 1900 г.  № 74 // Приказы военного губернатора  о-ва Сахалина генерал-майора  Ляпунова за 1900 г. № 1–212 (с 4 янв. по 31 дек. 1900 г.).

17. Систематический сборник  узаконений и распоряжений по  тюремной части / Сост. В.Н.Коковцов, С.В.Рухлов. СПб., 1894. 624 с.

18. Чехов А.П. Остров  Сахалин. Хабаровск: Кн. изд-во, 1981. 368 с.