Русско-японская война: поражение и доблесть Андреевского флага

    Основной  удар японцы нанесли по русским броненосцам. После гибели «Осляби»  они принялись расстреливать «Князя Суворова», «Орла». Стальные гиганты плыли словно бы по сказочному полю вулканов и вулканчиков и сами становились похожими на вулканы, изрыгающие из пушечных стволов бутоны взрывов.

    «Князь  Суворов» и «Орёл» держались. Моряки носились по палубам, тушили пожары, стреляли, перевязывали раненых.

    «Князь  Суворов» задыхался, окутанный дымом, из которого вырывались огненные змеи. Японские снаряды сбили мачты, завалили трубы, пожар разрастался. Русские корабли потеряли строй. В голове колонны оказался «Александр III». На нём положение дыло ещё хуже. Броненосец вышел из строя и, обессиленный, выбросил на борт флаги какого-то сигнала.

    Разобрать сигналы «Александра III» было не возможно. Но «Адмирал Ушаков» все понял без слов. Он приблизился к правому борту умирающего. Помочь ему он ничем не мог. И капитан русского броненосца береговой охраны Владимир Николаевич Миклухо, брат путешественника Николая Николаевича Миклухо-Маклая, прекрасно это знал. Но знал он и другое: нельзя оставить умирающего соотечественника.

    «Адмирал  Ушаков» подошёл к накренившемуся броненосцу, сигнальщики пытались «поговорить» с гибнущим «Александром III» - не получилось. Японцы усилили огонь: «Адмирал Ушаков» получил две пробоины в носовой части правого борта.

    «Александр  III», отстав от «Ушакова», накренился ещё больше. Он перевернулся и быстро пошёл ко дну. После шести часов в сумерках японские броненосцы оставили противника в покое – на смену им в 21.00 пришли миноносцы. Миклухо занял место в колонне, где следовали «Николай», «Апраксин», «Сенявин», «Ушаков», «Сисой Великий», «Наварин», «Нахимов», приказал потушить все огни и не стрелять по снующим справа-слева миноносцам противника.

    В начале боя адмирал Рожественский получил ранение, передал командирование Небогатову, а ночью, когда, стараясь не засвечиваться, шли русские корабли по Корейскому заливу, раненый Рожественский и нераненый Небогатов приняли решение для офицеров других стран нормальное, но для русских (и для японцев тоже, окажись они в подобной ситуации) – неприемлемо. Они решили сдаться в плен.