«Русская Правда» – кодекс древнерусского права

     В Русской Правде речь идет об индивидуальной семье (муж, жена, дети)с личным хозяйством. В статьях о “верви” подразумеваются, возможно, коллективы родственников. В Пространной Правде имеется целый устав о наследстве (ст. 90-95, 98-106). Две первые статьи (ст. 90, 91) закрепляют древние ограничения в общинах смердов: имущество умершего, не оставившего сыновей, переходит князю, дочерям до замужества выделяется часть на приданое. В то же время в среде дружинников и бояр действовал иной принцип: “наследство князю не идет, его наследуют дочери”. В остальных статьях регулируется наследование на базе частной собственности и индивидуального хозяйства.

     Общий принцип известен еще по Договорам  с Византией: приоритет наследования по завещанию с обеспечением законных долей членов семьи. Статья 92 гласит: «Кто умирая разделит свой дом детям, на том стоять, кто без ряда умрет, всем детям идет имущество.» Наследование по завещанию ограничено сыновьями и женой, дочери получают только часть (ст. 9, 3, 95). Дети от первой жены имеют право на часть имущества принадлежащего матери (ст.94). Дети от рабыни не наследуют ничего, но получают с матерью свободу (ст. 98). Во всех случаях “двор” переладит младшему сыну (ст. 100), как менее способному к самостоятельному существованию. Имущество малолетних детей находится под управлением матери: если она выходит замуж, то назначается родственник -опекун. Мать, опекун-отчим отвечают-за это имущество и несут материальную ответственность за его утрату. Своей частью имущества мать распоряжается самостоятельно, может завещать его детям, лишать их наследства, если они будут “лихи” (ст. 106).

     Такой порядок наследования обеспечивал  имущественные права всех членов семьи и в целом просуществовал до того момента, когда к Наследованию стали допускаться женщины. Одновременно установилась зависимость благополучия детей мужского пола от воли завещателя как основа “доброго” отношения  к родителям, при сохранении младшим  детям гарантии средств к существованию.  

5. Уголовное право

     В уголовном праве Киевской Руси зафиксировано  правовое неравенство представителей различных социальных слоев. Это  отчетливо видно при рассмотрении отдельных элементов состава  преступления. Так, субъектом преступления может быть любой человек, кроме  холопа. За действия холопа отвечает его  господин. В некоторых случаях  потерпевший мог сам расправиться с холопом-обидчиком, не обращаясь  к государственным органам, вплоть до убийства холопа, посягнувшего на свободного человека.

     «Русская  Правда» еще не предусматривала возрастного ограничения уголовной ответственности, не знала понятия вменяемости, но ей уже было известно понятие соучастия. «Русская Правда» различала также ответственность в зависимости от субъективных обстоятельств преступления. В ней нет различия между умыслом и неосторожностью, но выделяются два вида умысла — прямой и косвенный. Это отмечается при ответственности за убийство: убийство в разбое наказывается высшей мерой наказания — потоком и разграблением, убийство же “в сваде” (драке) — только вирой.

     По  субъективным обстоятельствам преступления различалась и ответственность  за банкротство: преступным считалось  только умышленное банкротство. Что  касается объективной стороны состава правонарушения, то «Русская Правда» еще не знала преступлений, совершаемых путем бездействия.

     Среди имущественных преступлений наибольшее внимание «Русская Правда» уделяла краже (татьбе). Наиболее тяжким видом татьбы считалось конокрадство, ибо конь был важнейшим средством производства, а также боевым имуществом.

     Известно  и преступное уничтожение чужого имущества путем поджога, наказуемое потоком и разграблением. Такая  высокая мера наказания определялась тремя причинами. Во-первых, поджог —наиболее опасный способ уничтожения чужого имущества. Во-вторых, он нередко применялся как средство мести, особенно часто, когда крестьяне хотели отомстить своему господину. Наконец, поджог имел повышенную Официальную опасность, поскольку в деревянной Руси от одного дома или сарая могло сгореть целое село или даже город.

       Система наказаний “Русской Правды”  довольно проста. Высшей мерой  наказаний, как уже говорилось,был поток и разграбление. Следующей по тяжести мерой наказания была вира. За основную массу преступлений назначалась так называемая продажа — уголовный штраф. За преступления, отнесенные к компетенции церковного суда, применялись эпитимьи. Легкой эпитимьей считалось 500 поклонов в день. Эпитимья часто соединялась с государственной карой. 

5.1.Преступление по «Русской правде»

     Частный характер древнего права проявился  в сфере уголовного права. Преступление по Русской Правде определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как «обида», т.е. причинение морального или материального ущерба лицу или группе лиц.

Уголовное правонарушение не отграничивалось  в законе от гражданско-правового. Объектами преступления были личность и имущество. Объективная сторона преступления распадалась на две стадии: покушение на преступление (например, наказывался человек, обнаживший меч, но не ударивший) и оконченное преступление. Закон намечал понятие соучастия (упомянут случай разбойного нападения “скопом” ). но не разделял ролей соучастников (подстрекатель, укрыватель и т.д.) . В Русской Правде уже существует представление о превышении пределов необходимой обороны (если вора убьют после его задержания, спустя некоторое время, когда непосредственная опасность в его действиях уже отпала). К смягчающим обстоятельствам закон относил состояние опьянения преступника, к отягчающим — корыстный умысел. Законодатель знал понятие рецидива, повторности преступления (в случае конокрадства).

     Субъектами  преступления были все физические лица, включая рабов. О возрастном цензе  для субъектов преступления закон  ничего не говорил. Субъективная сторона  преступления включала умысел или неосторожность. Четкого разграничения мотивов  преступления и понятия виновности еще не существовало, но они уже  намечались в законе. (Ст. 6 ПП) упоминает случай убийства “на пиру явлено” , а (ст. 7 ПП)— убийство “на разбое без всякой свады”. В первом случае подразумевается неумышленное, открыто совершенное убийство (а “на пиру” — значит еще и в состоянии опьянения). Во втором случае — разбойное, корыстное, предумышленное убийство (хотя на практике умышленно можно убить и на пиру, а неумышленно — в разбое).

Тяжелым преступление против личности было нанесение  увечий (усечение руки, ноги) и других телесных повреждений. От них следует  отличать оскорбление действием (удар чашей, рогом, мечом в ножнах), которое  наказывалось еще строже, чем легкие телесные повреждения, побои.  Имущественные преступления по Русской Правде включали: разбой(неотличимый еще от грабежа) , кражу (“татьбу” ) , уничтожение чужого имущества, угон, повреждение межевых знаков, поджог, конокрадство (как особый вид кражи), злостную неуплату долга и пр.

      Наиболее  подробно регламентировалось понятие “татьба”. Известны такие ее виды, как кража из закрытых помещений, конокрадство, кража холопа, сельскохозяйственных продуктов и пр. Закон допускал безнаказанное убийство вора, что толковалось как необходимая оборона. 

 5.2.Формы наказания по “Русской правде”

     Первичная форма наказания в Древней  Руси — месть, осуществляемая потерпевшим  и его ближними. Сначала она был, крайне неравномерна, так как определялась степенью разгневанного чувства и силами пострадавших. Позднее месть начинает подвергаться различным ограничениям, благодаря которым приобретает публичный характер, потому что подлежит контролю общественной власти. Ограничения мести сводятся: к сокращению числа преступлений, за которые допускается месть, установлению срока, в течение которого можно мстить, сужению круга мстителей. “Русская Правда” знает месть за убийство, увечья, кровавые «синие» раны, даже за удар рукой или каким-либо не воинским оружием, а также за кражу. За увечья мстят дети, за раны и побои может мстить лишь сам потерпевший и притом только вслед за нанесением удара. «Русская Правда» Пространной редакции упоминает только о мести за убийство и кражу и не облагает наказанием того, кто ткнет мечом за причиненный удар. 

       Все случаи правонарушений из  мести могли подлежать судебной оценке. Суд проверял соблюдение правил мести. При этом сам суд мог присудить месть. Намек на послесудную месть содержится в Краткой редакции “Правды” и в летописном рассказе о суде над суздальскими кудесниками.

       Помимо указанных ограничений,  важную роль в смягчении мести  играло право убежища. Местами убежищ, прежде всего, являлись церкви, о чем сохранилось несколько летописных указаний. «Русская Правда» в одном случае упоминает об убежище 8 частном доме: холоп, ударивший свободного, мог укрыться в хоромах, и господин мог его не выдать. Постепенно ограничиваемая месть все более и более вытесняется системой выкупов.

     Выкуп — это денежное вознаграждение, уплачиваемое правонарушителем и его  родственниками потерпевшему и его ближним при условии отказа их от мести. Такая замена одного обычая другим по существу

противоположным, могла произойти лишь постепенно. Отказ от мести сопровождался  при этом обрядами, устранявшими всякое подозрение в трусости перед противником. Упрочившись, выкупы слагаются в довольно сложную систему правил. Размеры выкупа, определяемые сначала соглашением сторон, постепенно фиксируются соответственно причиненным ущербам.  

     Вмешательство общественной власти в систему выкупа влечет за собой установление штрафов и в пользу власти, и в пользу пострадавших.

  Так возникают: вира — штраф за убийство, поступающий в пользу князя; плата за голову,  головизна или головничество, поступающая в пользу родственников убитого; продажа — штраф за другие правонарушения, кроме убийства и увечья (за увечье взымалось полувирье), также взимаемый в пользу князя. В пользу потерпевших от других преступлений, помимо убийств, уплачивался урок, протор, пагуба и т.п.

     Система выкупов - господствующая форма наказания по «Русской Правде» и современным ей памятникам, но не единственная.

     В «Русской Правде», кроме мести, упоминается наказание, назначаемое за убийство в разбое, поджог и казнокрадство, — это разграбление и поток.

Разграбление  означало насильственное изъятие имущества. Поток же предусматривал различные  формы личных наказаний: изгнание, обращение в рабство и даже убийство. Отсюда могли развиться такие формы наказания, как смертная казнь, телесные наказания и лишение свободы, известные у нас по византийским образцам после принятия христианства.   

     Уже Владимиру епископы советовали казнить разбойников, хотя потом они же предложили восстановить старый порядок взимания вир. В летописях, однако, можно найти и указания, что осужденные на смерть могли от нее откупиться.

     В законодательных сборниках смертная казнь впервые упоминается в  Псковской грамоте.Из других наказаний, применявшихся в Древней Руси, стоит назвать также наказание кнутом и даже применение в особых случаях членовредительских наказаний.

     Однако, несмотря на все большее распространение  в Киевской Руси перечисленных выше видов наказаний, первое место в общественных отношениях того периода занимали саморасправа или примирение потерпевших с нарушителями. В связи с этим стоит обратить внимание на специфику понимания в Древней Руси преступления. Это — не нарушение юридических норм, грозящее безопасности государства или общества, а

ущемление и попрание частных интересов. Сам  термин “преступление” не известен древности. Вместо него употребляются такие слова, как обида, сором, пагуба, протор. Обида вовсе не означала оскорбления чести. Так

называли  и убийство, и неплатеж долга. Во всех этих словах на первом плане стоит  понятие вреда, причиненного частному лицу или группе лиц.

       Материальная сторона преступления  имела, таким образом, преобладающее значение. Главное внимание обращалось на материальный ущерб, причиненный преступлением, а не на грозящую от злой воли опасность. Впрочем, уже в эпоху «Русской Правды» можно отметить целый ряд уточнений в мерах наказания: в ряде статей обращается внимание на степень проявления злой воли. Так, убийство на пиру, совершенное явно, влечет более мягкие последствия, чем убийство во время разбоя. Ответственность купца за утрату чужих денег или товара видоизменяется в зависимости от того, случилась ли такая пагуба от Бога или по вине самого купца и т.д. Но оценка мотивов преступного деяния носила поверхностный характер. Так, все соучастники преступления наказывались одинаково, хотя виновность их могла быть весьма различной.

     В связи с постепенным усилением  роли государства и государственной  власти, все активнее включающейся в процесс как оценки преступных деяний, так и определения наказания за них, существенно изменились и основные воззрения на наказание и преступление. Государство начинает стремиться к тому, чтобы страх перед властью поддерживался страхом наказаний. Еще в XI в. один канонический летописный источник рекомендовал “яро казнити на возобранение злу”. Цели, намечаемые наказанием, стали определяться исключительно государственными и общественными интересами, в угоду которым преступник приносился в жертву.