Роль Петра I в Северной войне

Однако, как случилось в 1634 году в русско-польской войне под Смоленском, был возможен переход иностранных наёмников на сторону неприятеля. Поэтому было создано несколько пеших и конных полков в том чисел из беспоместных и малопоместных служилых людей, которые был обучены иностранными офицерами. К концу царствования Фёдора Алексеевича насчитывалось уже 63 полка такого войска численностью в 90 тысяч человек.

Вместе с устройством полков иноземного строя был намечено и изменение устройство армии Московского государства согласно «новым в деле ратном вымыслам», для чего при царе Фёдоре Алексеевиче была составлена в 1681 году комиссия из выборных от всех служилых чинов под председательством князя В. В. Голицына.

Введение войск иноземного строя изменило состав армии: она перестала быть сословной в своей основе. В солдатские полки нельзя было набирать одних только служилых людей — помещиков. От солдат требовалась постоянная служба и постоянное упражнение в военном деле, их нельзя было отпускать домой в мирное время и созывать только в военное. Поэтому солдат в иноземные полки стали набирать тем же способом, как впоследствии рекрутов.

3.2. Преобразования Петра в военном деле

Таким образом, Пётр от своих предшественников унаследовал армию, если и не удовлетворяющую всем требованиям тогдашней военной науки, то уже приспособленную для дальнейшего переустройства ввиду новых требований.

В своих «потешных» сёлах Пётр устроил два полка — Преображенский и Семёновский — полностью по иноземному образцу. К 1692 году эти полки были окончательно сформированы и обучены. Во главе Преображенского стоял полковник Юрий фон Менгден, а полковником Семёновского был назначен Иван Чамберс, «родом москвич шкотской породы».

По образцу этих полков стали формироваться и другие, и уже в первом Азовском походе участвовали четыре регулярных полка — Преображенский, Семёновский, Лефортовский и преобразованный Бутырский полк.

Готовясь к войне со Швецией, Пётр велел в 1699 году произвести общий рекрутский набор и начать обучение новобранцев по образцу, заведённому у преображенцев и семёновцев. Этот первый рекрутский набор дал 25 пехотных полков и 2 кавалерийских — драгунских. Вся эта армия, состоявшая из 33 полков численностью 35-40 тысяч человек, была разделена на три корпуса, или «генеральства»: Автоному Головина, Адама Вейде и князя Аникиту Репнина. Каждому из этих командиров были даны: одному — Бутырский, другому — Лефортовский полки и по девяти новых полков, так что каждое генеральство заключало в себя по десять полков, или общей численностью от 10 до 12 тысяч человек.

За время Северной войны 1700—1721 годов была создана новая русская армия, построенная на рекрутской повинности. Эта армия с той поры стала постоянной и регулярной, и в ней без различия сословия обязаны были служить все люди русского государства (кроме жителей части национальных окраин). Одновременно с созданием самой армии вырабатывалось и управление этой военной силой страны, создавались учреждения, ведавшие хозяйством войска, боевой подготовкой солдат и офицеров, обмундированием и снаряжением. К концу царствования Петра эти функции были переданы Военной коллегии с подчинёнными ей ведомствами, во главе которых стояли: генерал-провиантмейстер, генерал-комиссар (главный военный судья), генерал-фельдцейхмейстер (начальник артиллерии, инженеров и сапёрной части) и генералитет (генеральный штаб).

3.2.1. Артиллерия

Кавалерию при Петре составляли драгунские полки; артиллерия петровских времён состояла из 12-, 8-, 6- и 3-фунтовых орудий (фунт равен чугунному ядру с диаметром в 2 английских дюйма (5,08 см); весовой фунт превышается при этом в 20 золотников (85,32 кг), однопудовых и полупудовых гаубиц, пудовых и 6-пудовых мортир (пуд равен 16,38 кг). Это была неудобная для транспортировки артиллерия: 12-фунтовая пушка, например, весила с лафетом и передком 150 пудов, везли её 15 лошадей. Трёхфунтовые орудия составляли полковую артиллерию; сначала таких пушек полагалось две на батальон, а с 1723 года ограничивались двумя на полк. Эти полковые пушки весили около 28 пудов (459 кг). Дальнобойность орудий тех времён была очень незначительная — около 150 сажен (320 м) в среднем — и зависела от калибра орудия.

Из пушкарей и гранатчиков прежних времён Пётр приказал сформировать в 1700 году особый артиллерийский полк, для подготовки же артиллеристов был учреждены школы: инженерная и навигационная в Москве и инженерная в Санкт-Петербурге. Оружейные заводы на Охте и в Туле, организованные Петром, производили для армии артиллерию и ружья.

3.2.2. Гарнизонные войска

Гарнизонные войска в русской императорской армии предназначались для несения гарнизонной службы в городах и крепостях в военное время. Созданы Петром I в 1702 году из городовых стрельцов, солдат, рейтаров и других. В 1720 году гарнизонные войска состояли из 80-ти пехотных и 4-х драгунских полков. Во 2-й половине XIX века преобразованы в местные войска (гарнизонная артиллерия — в крепостную артиллерию).

3.2.3. Содержание армии

К концу царствования Петра регулярная армия насчитывала в своих рядах более 200 тысяч солдат всех родов войск и свыше 100 тысяч нерегулярной казачьей конницы и калмыцкой кавалерии. Для 13 млн населения петровской России это было тяжёлое бремя — содержать и кормить такое многочисленное войско. По смете, составленной в 1710 году, на содержание полевой армии, гарнизонов и флота, на артиллерию и другие военные расходы шло немногим более трёх миллионов рублей, тогда как на остальные нужды казна тратила только 800 тысяч с небольшим: войско поглощало 78 % всего бюджета расходов.

Для разрешения вопроса финансирования армии Пётр велел указом от 26 ноября 1718 года сосчитать количество податного населения России, всем землевладельцам, светским и церковным, было приказано дать точные сведения, сколько у них по деревням живёт душ мужского пола, включая стариков и младенцев. Сведения потом проверили особые ревизоры. Затем точно определили количество солдат в армии и вычислили, по сколько душ, насчитанных по переписи, приходится на каждого солдата. Затем вычислили, сколько стоит в год полное содержание солдата. Тогда стало ясно, каким налогом следует обложить каждую платящую подати душу, чтобы покрыть все расходы по содержанию армии. По этому расчёту на каждую податную душу пришлось: 74 копейки на владельческих (крепостных) крестьян, 1 рубль 14 копеек на государственных крестьян и однодворцев; 1 рубль 20 копеек на мещан.

Указами 10 января и 5 февраля 1722 года Пётр изложил Сенату и самый способ прокормления и содержания армии, предлагал произвести «раскладку войска на землю». Полки военные и пешие должны были содержать их. В новозавоёванных областях — Ингрии, Карелии, Лифляндии и Эстляндии — не было произведено переписи, и сюда должны были назначаться на постой полки, прокорм которых был возложен на отдельные провинции, не нуждавшиеся в постоянной военной охране.

В Военной коллегии составили роспись полков по местностям, а для самого расквартирования командировали 5 генералов, 1 бригадира и 4 полковников — по одному в каждую губернию. Получив от Сената для раскладки, и из Военной коллегии — список полков, которые в данной местности предстояло расположить, посланный штаб-офицер, прибыв в свой округ, должен был созвать местное дворянство, объявив ему правила раскладки и пригласить к содействию раскладчикам. Полки размещались так: на каждую роту отводился сельский округ с таким количеством населения, чтобы на каждого пехотинца приходилось 35 душ, а на конного — 50 душ мужского населения. Инструкция предписывала раскладчику настаивать на расселении полков особыми слободами, чтобы не расставлять их по крестьянским дворам и тем не вызвать ссоры крестьян по крестьянским дворам и тем не вызывать ссоры крестьян с постоялыми. С этой целью раскладчики должны были уговаривать дворян построить избы, по одной для каждого унтер-офицера и по одной для каждых двух солдат. Каждая слобода должна была вместить в себе не менее капральства и находиться в таком расстоянии от другой, чтобы конная рота была размещена на протяжении не далее 10 вёрст, а пешая — не далее 5 вёрст, конный полк — на протяжении 100, а пеший — 50 вёрст. В середине ротного округа предписывалось дворянству построить ротный двор с двумя избами для обер-офицеров роты и с одной для низших служителей; в центре расположения полка дворяне обязывались выстроить двор для полкового штаба с 8 избами, госпиталем и сараем.

Расположив роту, раскладчик передавал ротному командиру список деревень, по которым рота размещена, с обозначением числа дворов и занесённого в перечень количества душ в каждой; другой такой же список раскладчик вручал помещикам тех деревень. Точно так же он составлял список селений, по которым размещался целый полк, и передавал его полковому командиру. Дворяне каждой провинции должны были сообща заботиться о содержании размещённых в их местности полков и для этого избрать из своей среды особого комиссара, на которого и возлагалось заботиться о своевременном сборе денег на содержание полков, поселённых в данной местности, и вообще быть ответственным перед дворянством приказчиком и посредником сословия в сношениях с военной властью. С 1723 года этим выборным земским комиссарам предоставляется исключительное право сбора подушной подати и недоимок.

Полк, поселённый на данной местности, не только жил за счёт населения, содержавшего его, но и должен был, по замыслу Петра, сделаться орудием местного управления: кроме строевых учений на полк возлагалось множество чисто полицейских обязанностей. Полковник с офицерами обязаны были преследовать воров и разбойников в своём дистрикте, то есть месте расположения полка, удерживать крестьян своего округа от побегов, ловить бежавших, наблюдать за беглыми, приходящими в дистрикт со стороны, искоренять корчемство и контрабанду, помогать лесным надсмотрщикам в преследовании незаконных лесных вырубок, посылать с чиновниками, которые командируются в провинции от воевод, своих людей, чтобы эти люди не позволяли чиновникам разорять уездным обывателей, а чиновникам помогали справляться со своевольством обывателей.

По инструкции, полковое начальство должно было сельское население уезда «от всяких налогов и обид охранять». В. О. Ключевский пишет по этому поводу:

На деле это начальство, даже помимо своей воли, само ложилось тяжёлым налогом и обидой на местное население и не только на крестьян, но и на землевладельцев. Офицерам и солдатам воспрещено было вмешиваться в хозяйственные распоряжения помещиков и в крестьянские работы, на пастьба полковых лошадей и домашнего офицерского и солдатского скота на общих выгонах, где пасли свой скот и землевладельцы и крестьяне, право военного начальства требовать в известных случаях людей для полковых работ и подводов для полковых посылок и, наконец, право общего надзора за порядком и безопасностью в полковом округе — всё это должно было создавать постоянные недоразумения у военного начальства с обывателями.

Обязанное следить за плательщиками подушной подати, кормящей полк, полковое начальство производило этот надзор самым неудобным для обывателя способом: крестьянин, если хотел уйти на работу в другой дистрикт, должен был получить отпускное письмо от землевладельца или приходского священника. С этим письмом он шёл на полковой двор, где это отпускное письмо регистрировал в книге земский комиссар. Вместо письма крестьянину выдавался особый билет за подписью и печатью полковника.

Предположенные отдельные солдатские слободы нигде выстроены не были, а начатые не были закончены, и солдаты размещались по обывательским дворам. В одном указе 1727 года, вводившем некоторые изменения в сборе подушной подати, правительство само признало весь вред от такого размещения солдат, оно признало, что «бедные российские крестьяне разоряются и бегают не только от хлебного недорода и подушной подати, но и от несогласия у офицеров с земскими правителями, а у солдат с мужиками». Драки у солдат с мужиками были постоянные.

Наиболее тяжёлым бремя военного постоя становилось в периоды сбора подушной подати, которую собирали земские комиссары с прикомандированными к ним «для аншталту», то есть для порядка, военными командами с офицером во главе. Подать вносилась обыкновенно по третям, и три раза в год земские комиссары с воинскими людьми объезжали сёла и деревни, производя сборы, взимая штрафы с неплательщиков, распродавая добро неимущих, кормясь за счёт местного населения. «Каждый объезд продолжался два месяца: шесть месяцев в году сёла и деревни жили в паническом страхе под гнётом или в ожидании вооружённых сборщиков. Мужикам бедным страшен один въезд и проезд офицеров и солдат, комиссаров и прочих командиров; крестьянских пожитков в платеже податей недостаёт, и крестьяне не только скот и пожитки продают, но и детей закладывают, а иные и врознь бегут; командиры, часто пременяемые, такого разорения не чувствуют; никто из них ни о чём больше не думает, как только о том, чтобы взять у крестьянина последнее в подать и этим выслуживаться», — гласит мнение Меншикова и других высоких чинов, представленное в Верховный Тайный Совет в 1726 году. Сенат в 1725 году указывал, что «платежом подушных денег земские комиссары и офицеры так притесняют, что крестьяне не только пожитки и скот распродавать принуждены, но многие и в земле посеянный хлеб за бесценок отдают и оттого необходимо принуждены бегать за чужие границы».

Бегство крестьян достигло огромных размеров: в Казанской губернии в местности расселения одного пехотного полка менее чем через два года такого военно-финансового хозяйствования полк не досчитывал в своём дистрикте 13 тысяч душ, что составляло больше половины ревизских душ, обязанных их содержать.

3.2.4. Производство в чины и обучение

Производство в чины в петровской армии происходило в порядке строгой постепенности. Каждая новая вакансия замещалась по выбору офицеров полка; в чин до капитана утверждал командир «генеральства», то есть корпуса — генерал-аншеф, а до полковника — фельдмаршал. Патенты на все чины до 1724 года выдавались за подписью самого государя. Производство в полковничьи и генеральские чины зависело от государя. Чтобы родовые связи, покровительство, приязнь и дружба не проводили в среду офицерства людей, не знакомых с военным делом, Пётр указом 1714 года постановил: «Так как многие производят сродников своих и друзей в офицеры из молодых, которые с фундамента солдатского дела не знают, ибо не служили в низких чинах, а некоторые служили только для вида по нескольку недель или месяцев, поэтому таким требуется ведомость, сколько таких чинов есть с 1709 года, а впредь сказать указ, чтоб и дворянских пород и иных со стороны отнюдь не писать, которые не служили солдатами в гвардии». Списки производимых в чины лиц Пётр часто просматривал сам.