Реформы Косыгина 1965 года

     Реформы Косыгина буксовали не только из - за интриг в верхних эшелонах власти, им активно сопротивлялись многие министерства. Вот один из ярких примеров на эту тему, описанный референтом Косыгина Карпенко. Речь идёт о так называемом бунте сорока министров. Суть дела заключалась в том, что реформа резко увеличивала цену срыва договорных обязательств. Предприятие, скажем, из - за недопоставки чепуховой копеечной детали могло задержать выпуск дорогостоящей продукции, сорвать задание по её реализации, а значит, потерять значительную сумму отчислений в поощрительные фонды. По новым условиям в таких случаях можно было через Госарбитраж взыскать с недобросовестного партнёра не только штраф за недопоставку продукции, но и потребовать возмещения всех потерь и убытков, которое понесло предприятие. Госарбитраж получил право решать такие споры, даже если они возникли у коллектива с собственным министерством. Однако, охотников обращаться в Госарбитраж с подобными жалобами находилось очень мало - получалось себе дороже. Ведь с поставщиком, не говоря уже о собственном министерстве, работать, предстояло многие годы, и портить с ним отношения было просто опасно. Чтобы поднять дисциплину взаимных поставок, Косыгин пошёл на такую меру: было принято постановление, по которому выполнение плана засчитывалось после удовлетворения всех заказов потребителей. Против этого и восстали дружно Госплан и другие, наиболее сильные министерства и авторитетные министры, утверждавшие, что в таком случае все их предприятия останутся не только без премий, но и без зарплаты. В итоге победа осталась за министрами. И хотя распоряжение Косыгина официально отменено не было, оно практически никогда так и не вступило в действие.

     Реформы Косыгина постепенно были свёрнуты в силу благоприятной экономической коньюктуры для СССР на нефтяном и газовом рынке. Мировой энергетический кризис совпал с бурным развитием в нашей стране нефтяной и газовой промышленности. Развитые страны готовы платить за тонну нефти по 100 долларов, в то время как её себестоимость в Самотлоре составляла около 5 рублей, а общий объём нефтедобычи СССР быстро довёл до 600, а затем и 650 миллионов тонн.

     Открытие нефтяных и газовых месторождений в Западной Сибири постепенно привело к тому, что к середине 80 - х годов две трети общесоюзной добычи нефти и более 60% добычи газа обеспечивала Западная Сибирь. Этот мощный прорыв имел свои как позитивные, так и негативные стороны. С одной стороны, на валюту, вырученную от экспорта нефти и газа, закупалось западное комплектное оборудование для КамАЗа, Волжского автомобильного завода, Уфимского мотостроительного завода, выпускавшего двигатели для автомобилей «Москвич». С другой стороны, на эти же нефтедоллары закупалось продовольствие, что постепенно привело к подрыву отечественного сельскохозяйственного рынка. Впрочем, ставка на массовый импорт продовольствия была сделана ещё при Хрущёве, однако в 1970 - е годы этот импорт не только не был, свёрнут, но и увеличился. Советский Союз становился всё более зависимым от закупок продовольствия за границей. Если в 1973 году импорт зерна составил 13,2% от всего его количества, производимого в стране, то в 1975 - 23,9%, в 1981 - 41,4%. Причём зерно покупали уже не только на нефтедоллары, но и на средства, вырученные от продажи золотого запаса страны. Если в 1967 году (в разгар «косыгинских реформ») на закупку зерна было затрачено 50,2 тонны золота, то 1972 году - 458,2 тонны(!) (эти данные историки А. Коротков и А. Степанов обнаружили в архивах Политбюро ЦК КПСС). Это уже были не реформы, а путь в никуда…

     Прежде всего, следует отметить, что реализация «косыгинской реформы» не привела к большей свободе в вопросах ценообразования в строительстве по сравнению со сталинским или хрущёвским периодами (если брать аспект институциональный). Если брать «крупным планом», то следует отметить, что на протяжении всего периода 1965 - 1991 г.г.:

     * сметная стоимость строительства определялась на основе централизованно устанавливаемых и обязательных к применению на всей территории СССР строительных норм и правил и составленных на их основе сметных нормативов;

     * аналогичным образом устанавливались отраслевые нормы расхода строительных материалов и конструкций;

     * устанавливаемые таким же образом отраслевые нормы продолжительности строительства в последние годы Советской власти - единые нормы продолжительности строительства и проектирования, создавали, казалось бы, точные гарантии против омертвления капиталовложений;

     * введение показателя нормативно - условно - чистой продукции (НУЧП) обеспечивала избавление от необоснованной (но не от любой вообще) связи между уровнем органического строения капитала и размеров плановой прибыли. Иными словами, строительные организации вынуждались к применению более дорогостоящих ж⁄бетонных и металлических конструкций, стеновых или отделочных материалов, поскольку прибыль рассчитывалась в процентах от затрат живого труда, а стоимость применяемых материалов и конструкций при прочих равных условиях на величину прибыли не влияла;

     * установленные уже в фазе проведения «косыгинской реформы» правила финансирования (расчёт между заказчиком и подрядчиком - строителем за полностью завершённые объекты очереди, пусковые комплексы или этапы) являлись юридически эффективным заслоном на пути распыления производительных мощностей стройиндустрии.

     Реформа призвана была создать материальные стимулы для снижения себестоимости строительства за счёт:

     * выбора рациональных схем управления и сокращения на этой основе численности административного персонала;

     * экономичного расходования строительных материалов и электроэнергии;

     * оптимизации транспортных схем доставки на объекты стройматериалов и конструкций;

     * рационального расходования резервных средств на непредвиденные расходы, обеспечивающие его экономию. В этом же ряду следует говорить и об ускорении на основе совершенствования организации производства ввода в эксплуатацию строящихся объектов, а также о сокращении расходов на содержание приобъектного складского хозяйства.

     Совершенно очевидно, что при стабильном уровне цен на строительную продукцию проведение комплекса вышеперечисленных мероприятий обеспечивало получение сверхплановой прибыли, а в смысле институционном, т. е. с точки зрения юридических норм реформа создавала твёрдую правовую базу для использования части дополнительной прибыли и на материальное поощрение, и на реализацию социокультурных мероприятий, и, что особенно существенно, на дальнейшее развитие производства, т. е. на расширение и модернизацию своей собственной производственной базы, которые призваны были обеспечивать устойчивую динамику повышения уровня рентабельности строительного производства.

     Таким образом, не трудно увидеть, что «косыгинская реформа» в своих посылах не содержала каких - либо антагонистических противоречий между интересами государства и интересами производственных предприятий. 

      Заключение 

     Алексей Косыгин, безусловно, как и остальные члены Политбюро, несёт ответственность за срыв реформ середины 60 - х годов. Может быть, если бы он чувствовал себя политиком, а не инженером, ему бы удалось использовать свой гораздо более высокий политический и административный потенциал, чем у других членов брежневского Политбюро, для проведения в жизнь своих идей. Но этого не случилось не только из - за отсутствия у Косыгина политической воли в середине 70 - х годов, но во многом из - за причин личного свойства. 

      Список используемой литературы 

1. История XX века: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Комский Д.Н., Смирнов И.М. Издательский центр «Академия» 2004 г. 567 стр.
2. История СССР под редакцией А.Г. Шарина - М.: Просвещение, 1972 г 208 стр.
3. История СССР: Учебное пособие для студентов пединститутов. Якова Е.В., Комский В. Г. и др. - М: «Просвещение», 1989 г. 223 стр.