Реформа Сперанского: финансовый аспект

Реформа Сперанского: финансовый аспект

Около 200 лет назад в Российском государстве произошло знаменательное событие. С первого дня нового 1810 г. управление государством, в том  числе финансами, стало осуществляться по новым порядкам. Это событие  связано с именем Михаила Михайловича  Сперанского. Переосмысливая события  двухсотлетней давности, можно обнаружить, что реформы государственной  власти совпали с началом бурного  развития финансовой мысли в России. Случайное ли это совпадение или  это закономерное следствие проводимых реформ? Роль М. М. Сперанского как  реформатора российской государственности  в аспекте финансовых преобразований и развития финансовой мысли является интересным полем для исследования.

В целом роль М. М. Сперанского в  российской истории можно понять по тому, кто, что и как о нем  писал. Например, историк B. И. Семевский  в дореволюционном словаре Брокгауза - Эфрона раскрыл образ М. М. Сперанского как известного государственного деятеля, который пытался осуществить реформы российского законодательства, управления государством и его финансами [10, с. 188-192].

С. Н. Южакову, российскому публицисту и экономисту, была хорошо известна деятельность М.М. Сперанского, а как  экономист Сергей Николаевич не мог  пропустить значения Михаила Михайловича  для российских государственных  финансов. В статье сказано, что он разработал "замечательные финансовые планы, впервые вносившие порядок  и научную систему в управление русскими финансами", а также подготовил указ, которым "повышался образовательный  ценз чиновников" [13, с. 725]. Таким образом, позиция С. Н. Южакова позволяет  увидеть роль М.М. Сперанского как  реформатора российских финансов и  финансового образования.

В первом издании "Большой Советской  Энциклопедии" автором статьи о  М. М. Сперанском был известный российский историк и специалист по социально-экономическим  проблемам, академик АН СССР Владимир Иванович Пичета (1878 - 1947). В небольшой  своей статье В. И. Пичета немало сказал о финансовой деятельности М.М. Сперанского. Но особенно ценно то, что идеи М.М. Сперанского о преобразовании государственных  финансов представлены в контексте  общего плана государственного преобразования, а развитие финансов - как условие  политических реформ.

В оценке деятельности М. М. Сперанского  отсутствуют слова, оскорбляющие его, но при этом существует критика в форме полемики, спора при обсуждении, выяснении проблем, вопросов. Да и как можно иначе исследовать и оценивать деятельность М. М. Сперанского? По крайней мере, нужно дорасти до его миропонимания, научной образованности, уровня его профессиональной состоятельности.

М. М. Сперанский был реформатором, но был ли он тем, кто оказал влияние  на науку требуется обосновать, доказать, и тогда его роль в науке  прояснится.

Исследуя научное творчество М.М. Сперанского, важно, и это главное, представить себе не отдельную его  записку, не отдельный факт, действие, а в целом всю совокупность бумаг, событий, поступков Михаила  Михайловича. Одно отдельно взятое не позволит увидеть целого, т.е. требуется  системный подход к осознанию  роли М. М. Сперанского в финансовой мысли России, потому что сам Михаил Михайлович был, говоря словами В. О. Ключевского, "воплощенная система".

Сложно найти пример не только в  России, но и в мировом опыте, когда  один человек мог предложить столь  подробно взаимосвязанную совокупность политических, социальных, экономических  идей трансформации национальной общественной системы. Финансовые аспекты не только содержатся в плане реформ М. М. Сперанского, их совокупность составляет существенную часть, финансы - причина реформ, их состояние заставило безотлагательно приступить к преобразованиям российского государства, о чем свидетельствуют следующие слова Михаила Михайловича: "Скрывать затруднения финансов есть верный способ умножать запутанность и питать беспокойство; к тому же ежедневное падение бумаг преграждает всякую возможность скрыть настоящее их положение. Первый шаг исправления есть признать публично сии затруднения, но вместе с тем показать средства и пути исправления... Кто чувствует свою силу, тот не боится угроз или нареканий. Россия в отношении к ее финансам точно стоит в сем отношении" [12, с. 234].

Увидеть финансовые идеи М. М. Сперанского  в содержании всего его реформаторского  плана, понять, что совокупность его  финансовых взглядов представлена им частью науки о государстве, а  финансы - частью государственной системы - это значит определить генезис  финансов как системы, это значит начать осознавать его роль в российской финансовой науке.

Михаил Михайлович продуцировал идеи, которые его характеризуют одновременно и как юриста, и как финансиста. Мы часто думаем, что реформы финансов - это дело самих финансов, точнее, финансистов, и не учитываем, что изменение в финансах создает мультипликатор, вызывающий все другие общественные, политические, экономические, демографические и т.д. события. Достаточно вспомнить действие и последствия финансовых кризисов. Поэтому финансовые реформы М.М. Сперанского - это не часть государственных реформ, это одна из сторон этих реформ, и Михаил Михайлович выступает в роли теоретика государственных отношений, в том числе финансовых.

Охватить весь масштаб и разнообразие предлагаемых М.М. Сперанским мероприятий  по преобразованию российского государства  трудно, и тем удивительнее то, как  он это мог осмыслить и в  подробностях изложить. Многие, почти  все исследователи жизни М.М. Сперанского, характеризуют его, говоря современным  жаргоном, как трудоголика и необыкновенно от природы одаренного. В. О. Ключевский пишет, что Михаил Михайлович способен был "бесконечно работать (48 часов в сутки)... Продолжительным и упорным трудом Сперанский заготовил себе обширный запас разнообразных знаний и идей... Со времен Ордина-Нащокина у русского престола не становился другой такой сильный ум; после Сперанского, не знаю, появится ли третий" [1, с. 198 - 200].

Невозможно охватить все аспекты  научной деятельности М. М. Сперанского  для того, чтобы в полной мере представить его как финансового  мыслителя, ученого, государственного деятеля. Но и сказанного ранее достаточно, чтобы сделать вывод: М. М. Сперанский выступил в роли теоретика, применившего системный подход к исследованию финансов, теоретически обосновавшего  ту совокупность своих финансовых взглядов и идей, которая гармонично вошла  в созданный им реформаторский план преобразования России.

Это роль М. М. Сперанского в отечественной  финансовой науке - роль ученого-финансиста. Но есть еще одна его роль - это  роль государственного чиновника, который  разработал законы для успешного  осуществления реформ в стране образованными  государственными чиновниками.

В 1809 г. издаются два указа: (в апреле - о придворных званиях и в августе - об экзаменах на гражданские чины). Первый указ должен был изменить процедуру  карьерного роста. До этого звания камергера и камер-юнкера могли быть получены уже, как сказал М.А. Корф, в колыбели 2, с. 173]. Эти звания давали сразу же высокие чины: соответственно 4-го и 5-го классов по табелю о рангах, в котором низшим был 14-й класс (надворный библиотекарь, надворный аптекарь). Молодые люди, имея звания и чин, могли не состоять на государственной службе, не выполнять никаких обязательств, а вести праздный образ жизни. Апрельским указом давалось распоряжение тем, кто не состоял на службе, в течение двух месяцев выбрать род занятий и начать службу, а иначе звание становится лишь знаком отличия, не дающим права на чин. Таким образом, карьерный рост государственных чиновников, в том числе финансистов, должен был стать зависимым от практической, профессиональной деятельности.

Второй, августовский, указ имел целью  поднять общий уровень образованности государственных чиновников. Кроме  того, что чины стали формой поощрения, порой не связанной с практической деятельностью и навыками работы чиновника, уровень образованности чиновника часто не соответствовал ни его званию, ни его чину, ни его  должности.

Александр I еще задолго до указов 1809 г. пытался устранить этот недостаток. В 1803 г. были обнародованы "Общие  правила народного просвещения". Авторы этого плана надеялись  на то, что, открыв новые университеты, гимназии и училища, "все свободные  состояния, особенно... дворянство, поспешат воспользоваться новыми способами, предоставляемыми им к образованию  их детей. На деле вышло иначе. Число учащихся в новооткрытых заведениях нимало не соответствовало издержкам" [2, с. 177J.

Августовский указ 1809 г. прозвучал  для многих не имеющих образования  как приговор, запретив производить  в чины служащих, не имеющих свидетельства  об окончании курса в одном  из русских университетов или  не выдержавших в университете экзамена по установленной программе, которая  и была приложена к указу. Программа  включала в себя ряд дисциплин  университетского курса, которые как  тогда, так и сегодня служат многостороннему  образованию, но не навыкам работы в  будущей профессии, на конкретной должности. И вот это, а именно обязанность  приобретать "лишние знания", вызвало, мягко говоря, недовольство, которое  среди прочих претензий к осуществляемым в стране переменам, высказал Н.М. Карамзин в записке о древней и новой  России.

Смысл недовольства по поводу образования  и экзаменов чиновников заключался в том, что лишние знания не нужны. Читая об этом, невольно встает образ  недоросля у Дениса Ивановича  Фонвизина (1744 или 1745 - 1792): "Зачем, - спрашивает Митрофанушка, - знать географию, если извозчик тебя довезет?" Зачем, спрашивает Н.М. Карамзин, знать геометрию тем, кто не землемер? [2, с. 181].

Эти указы произвели большой  переполох в придворном обществе и чиновной среде, и выразились во враждебности к ее автору - М. М. Сперанскому, который ясно и твердо высказал требования, каким должны соответствовать служащие в правительственных учреждениях. Апрельский указ требовал исполнителей с "опытом и постепенным прохождением службы приуготовленных, минутными  побуждениями не развлекаемых", а  августовский указ - "исполнителей сведущих, обладающих твердым и отечественным  образованием", т. е. воспитанных  в национальном духе, возвышающихся  не выслугой лет, а "действительными  заслугами и отличными познаниями" [1, с. 202].

Эти указы затем дополнялись  всякими исключениями, послаблениями, сам автор пострадал. Враждебность общества заставила Александра I отправить  М. М. Сперанского в ссылку, но, как  бы то ни было, эти указы стали  толчком к получению образования  государственными чиновниками, в том  числе финансистами: "... дело было сделано! В России стали учиться..." [2, с. 186]. Эти слова М.А. Корфа раскрывают нам М. М. Сперанского в роли государственного чиновника, который хотел подготовить  образованные кадры государственных  чиновников, а наделе создал систему  образования финансистов и юристов - всех государственных чиновников. И теперь можно говорить совершенно уверенно, что совпадение времени  начала реформы государственной  власти и бурного развития финансовой мысли в России не случайно, и  сформулировать этот вывод стало  возможным после того, как мы раскрыли М. М. Сперанского в роли реформатора  российской государственности, финансиста и ученого. Это дает нам основание  считать поставленную нами задачу решенной. Но, несмотря на это, в ореоле загадочности и таинственности по-прежнему остается человек, ученый, практик Михаил Михайлович Сперанский.