Распад Киевской Руси

Культура Руси 12 -начала13 в.

  Распад Киевской Руси не означал упадка и одичания. Напротив, почти в каждом из полутора десятков самостоятельных княжеств быстро развивалась экономика, росли новые города, увеличивалось население. Местные правите­ли, соревнуясь друг с другом, украшали свои города и за­городные резиденции пышными постройками. Они покро­вительствовали ремеслам и искусствам, заботились о том, чтобы их деяния были запечатлены летописцами и воспе­ты поэтами.

   Культура Киевской Руси была как бы единым стволом, от которого отходили ветви местного творчества. Она пи­тала их своими традициями, снабжала запасом идей и об­разов. Но при этом и сами ветви быстро росли и набира­ли силу. Характерными чертами русской культуры этой эпохи было удивительное разнообразие тем и жанров, боль­шая свобода в выборе конкретных форм.

   О богатстве литературного творчества в эту эпоху сви­детельствуют не только шедевры культуры. Необычайно бо­гатым был и «средний пласт» — произведения, в которых преобладали традиционные темы и формы.

Расцвет летописания

 

      В ту эпоху при дворе каждого значительного правителя велось собственное летописание:

• галицко-волынская летопись, прославляющая подвиги князя Даниила Галицкого и его брата Василько. Она до­шла до нас в составе Ипатьевской летописи (первая чет­верть XV в.)
• княжеская летопись Андрея Боголюб- ского, включенная в состав владимирских сводов времен Всеволода Большое Гнездо.
• Радзивиловская летопись
• новгородские лето­писи XII — начала XIII в  
  

Злато слово

 

•     «Слове о полку Игореве» создано неизвестным автором в 80-е гг. XII в. Одни ученые датируют его 1185—1187 гг., другие называют более точную дату — август 1185 г. Поводом для написания «Слова...» стал поход на половцев князя Игоря Святославича — скромного представителя черниговского княжеского дома.

 

Узник Лаче-озера

 

.  Сре­ди придворных Всеволода Большое Гнездо был некий об­разованный и даровитый человек по имени Даниил

.    Он участвовал в  составлении княжеской летописи  и однажды позволил себе вписать  в нее очень резкие обличения  жес­токости и корыстолюбия владимирской  знати. За такую смелость Даниил  поплатился ссылкой в самый  отдаленный угол владений Всеволода  — на озеро Лаче, в полутора  сот­нях верст к северу от  Белоозера. 

    Лет пять спустя, в 1197 г., на Белоозеро приехал князь Ярослав — внук киевского князя Мстислава Великого, но к этому времени всего лишь мелкий безземельный князек, исполнявший обязанности наместника на службе у Всево­лода Большое Гнездо. Измученный невзгодами ссыльный увидел в его приезде шанс на перемену своей судьбы. Он шлет князю Ярославу (своему давнему знакомому) посла­ние («Слово Даниила Заточника»), в котором убеждает взять его на службу. Послание должно было наглядно показать князю ум, начитанность, жизнерадостность, хитрость Дани­ила — словом, все те качества, которыми должен распола­гать княжеский секретарь и советник. Вероятно, Даниил знал, что князь Ярослав готовился тогда согласно воле Все­волода Большое Гнездо отправиться в Новгород и в связи с этим нуждался в толковых помощниках.

    «Слово Даниила Заточника» благодаря своим художе­ственным достоинствам из личного послания быстро пре­вратилось в широко известный литературный памятник. Около 1229 г. им воспользовался для своих целей один бедняк, мечтавший выбраться из холопского ярма. (Исто­рия не сохранила его имени. Впрочем, возможно, что его также звали Даниилом.) Этот человек был умен, грамотен и даже не лишен литературных способностей. Взяв за ос­нову «Слово Даниила Заточника» и прибавив к нему не­которые сведения и рассуждения личного характера, псев­до-Даниил обратился таким образом к князю Ярославу Всеволодовичу — сыну Всеволода Большое Гнездо. Так воз­никло «Моление Даниила Заточника» — как бы второе, расширенное и переработанное издание «Слова...». «Слово Даниила Заточника» раскрывает перед нами совершенно иную сторону жизни Руси, чем «Слово о пол­ку Игореве».

«Слово о погибели Русской земли».

 

    Это произведение вновь возвращает нас к головокружительному взгляду на мир с высоты птичьего полета, присущему «Слову о полку Игореве». Автор рисует величественную картину цветущей Русской земли: «О, светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская! Многими красотами прославлена ты...»

    Далее автор говорит о славе русских князей — Владимира Мономаха, Юрия Долгорукого, Всеволода Большое Гнездо,— которым поко­рились языческие народы и которых опасались даже византийские императоры. Но вот все это внезапно погиб­ло — «обрушилась беда на христиан». На этом текст па­мятника обрывается. Большинство исследователей полагают, что далее следовало описание Батыева нашествия — подлинной «погибели Русской земли».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Лебединая стая

 

     До сих пор остается загадкой: что заставило строите­лей Северо-Восточной Руси отказаться от обычного для построек Киевской Руси материала — широкого плоского кир­пича — и перейти к более сложному в обработке белому камню — известняку. Полагают, что первыми учителями для северян были строители из Галича. Юрий Долгорукий в 1150 г. выдал свою дочь Ольгу замуж за галицкого князя Ярослава Осмомысла. Примерно в эти же годы в Галиче был построен белокаменный Успенский собор.

Успенский собор

     А несколь­ко лет спустя (1152—1157) первый белокаменный храм — Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском — сооружается и во владениях Юрия Долгорукого.

 

    Этот древний храм хорошо сохранился до нашего вре­мени. Он сложен из аккуратных квадров белого известня­ка, который доставляли сюда водным путем из каменоло­мен возле городка Старица на Волге.

    Стройный силуэт собора возвышался над теснившими­ся вокруг черными избами. Казалось, огромный лебедь опу­стился из заоблачной выси на древней вечевой площади Переславля. Еще миг — и он снова взлетит туда, где кру­жит, ожидая его, белоснежная стая...

     На смену простым и суровым храмам Долгорукого приходят утонченные, изысканные церкви Боголюбского. Их фасады расцветают белокаменной резьбой. Здесь и вол­нами бегущие по стенам легкие арки, и стройные колон­ки с капителями в виде диковинных животных и птиц, и таинственные женские маски.