Польско-Шведская интервенция 1609-1912 годов

На  мой взгляд, данная практика принесла Василию Шуйскому больше минусов, чем  плюсов. Во-первых, данный договор нарушал  прежнее соглашение с поляками¹⁶ и давал Сигизмунду III повод для открытого вмешательства в московские дела  и преодоления внутренней оппозиции, препятствующей войне на Востоке. Кстати, Сигизмунд и воспользовался ситуацией «всеобщей шатости», заявив, что под Смоленск пришел «ради прекращения междоусобия и смуты»¹⁷. Во-вторых, в этих условиях полякам уже не нужен был Лжедмитрий II, с которым они перестали считаться, и ряды повстанцев стали переходить на сторону польского короля. Что также не улучшило положение московского царя. Несмотря на героическую оборону Смоленска от поляков, возглавляемую воеводой боярином М.Б.Шеиным и длившуюся в течение 21 месяца, поляки не отказались от своих планов. Так началась Польская открытая интервенция.

             А в феврале 1610 года русские тушинцы во главе с М.Г.Салтыковым заключили под Смоленском с Сигизмундом соглашение о призвании сына его, королевича Владислава на московский престол. Авторы договора стремились сохранить основы русского строя жизни: Владислав должен был блюсти православие, прежний административный порядок и сословное устройство. Власть королевича ограничивалась Боярской Думой и даже Земским Собором. Ряд статей должен был защитить интересы русского дворянства и боярства от проникновения «панов». Примечательно, что тушинцы оговорили право выезда для науки в христианские земли. Договор был шагом в конституировании прав господствующих сословий по польскому образцу. Я уверена, что главным вопросом для русских тушинцев был вероисповедальный вопрос. Они настаивали на принятии Владиславом православия, а Сигизмунд был категорически против, т.к. мечтал о династической унии Речи Посполитой и России.

              В апреле 1610 года скоропостижно  скончался князь М.Скопин-Шуйский.  Ходили слухи, что его отравил  брат бездетного царя – Д.Шуйский.  Эта смерть губительно сказалась  на Шуйских вообще, т.к. они  лишились единственной близкой им личности, которая могла бы сплотить все слои русского общества.

            В июне 1610 года гетман Жолкевский  поразил царские войска под  командованием, как считают Н.И.Павленко  и И.Л.Андреев, «бездарного Д.Шуйского…»¹⁸ у села Клушино близ Можайска. Сражение не отличалось упорством: иноземцы изменили, русские не собирались стоять насмерть за Василия Шуйского. В этой ситуации Жолкевский двинулся на Москву. В это же время из Калуги на Москву двигался и Лжедмитрий II. Он, как известно, обратился к жителям с призывом открыть ворота «природному государю»¹⁹.

            17 июля 1610 года бояре и дворяне  во главе с Захарием Ляпуновым   свергли Василия Шуйского с  престола. А 19 июля, чтобы избежать  реставрацию власти Шуйского, он  был насильственно пострижен в монахи. Примечателен тот факт, что заговорщики так объясняли низвержение Шуйского: «…на Московском государьстве не любят… и служити ему не хотят, и кровь междоусобная льется многое время…»²⁰. Они же, заговорщики, обещали выбрать государя «всею землею, сослався со всеми городы…»²¹. Смею заметить, что заговорщики извлекли из периода правления Шуйского хороший урок. Ведь, как известно, царь не имел поддержки многих городов и земель, поэтому и обещали избрать нового царя, который бы удовлетворял всех. А до выборов власть переходила к правительству из семи бояр, так называемой «Семибоярщине».

           Следует обратить внимание на  тот факт, что заговорщики, выступая  против Шуйского, надеялись, что  окружение Лжедмитрия II поступит с ним точно так же. Русские и поляки договорились о том, что убрав эти две одиозные фигуры, удастся преодолеть рознь. Однако сторонники самозванца своего обещания не выполнили. Лжедмитрий II продолжал угрожать захватом Москвы, анархией и переменами в составе правящих лиц и социальных групп. В этих условиях, не имея реальной силы, «Семибоярщина» искала стабильности. И нашла ее, заключив договор о призвании королевича Владислава на русский престол²². Договор во многом повторял соглашение, заключенное ранее русскими тушинцами. Но если там вероисповедальный вопрос оставался открытым, то Москва теперь присягала новому государю с обязательным условием, что «…ему, государю, быть в нашей православной вере греческого закона…»²³.  Договор позволил боярам ввести польские войска в Москву, а Лжедмитрий II вместе с «вольными казаками» Заруцкого отступил к Калуге.

            О том, как вели себя поляки  в Москве, сходятся во мнениях  все представленные мною историки. Вели они себя как завоеватели,  надменно, хамовито, не стеснялись  открыто заявлять о своих намерениях. Королевич Владислав не появлялся. От его имени правил наместник Александр Гонсевский, который опирался на узкий круг русских бояр. Нарушались статьи августовского договора, продолжалась осада Смоленска. Для урегулирования ситуации было отправлено великое посольство в королевский лагерь для переговоров, которые, как известно, зашли в тупик. Сигизмунд отказывался снимать осаду Смоленска и отпускать 15-летнего Владислава в Москву. Неизменной оставалась его позиция и по поводу принятия Владиславом православия. Более того, скоро стало известно о тайном намерении короля самому взойти на русский престол. Ситуация не разрешилась, а только усугубилась с арестом русских послов по приказу Сигизмунда.

            Страна оказалась на краю гибели. Во-первых, общество было расколото  на враждебные лагеря. Во-вторых, преобладали рознь и сословный  эгоизм. В-третьих, в Москве стоял  польский гарнизон, а страной  управляло марионеточное правительство.  И, в-четвертых, свержение Василия Шуйского развязало руки Карлу IX, противнику Сигизмунда, и шведы оккупировали значительную часть северо-запада России.

            На мой взгляд, в это трагическое  время огромную роль сыграли  церковь и церковные деятели.  В частности, патриарх Гермоген, а позднее настоятель Троице-Сергиева монастыря Дионисий. Именно Гермоген возглавил религиозно-национальные силы и освободил подданных от присяги Владиславу, призвал к сопротивлению. Именно церковь дала национально-освободительному движению национальную идею – защиту православия и восстановление православного царства. Вокруг этой идеи консолидируются здоровые силы общества. Возникает мысль о созыве всенародного ополчения. Отряды вольных казаков И. Заруцкого и князя Д.Трубецкого присоединились к дворянским отрядам П.Ляпунова и образовали Первое ополчение.

            Весной 1611 года ополчение осадило  Москву, заняв часть города. А  накануне здесь вспыхнуло восстание,  активным участником которого  был Дмитрий Пожарский. Там  его ранили, и он был вывезен в свою нижегородскую вотчину. Не имея сил, поляки полностью выжгли посад. 

         Ополчение создало высший временный  орган власти страны – Совет  всей земли. Но действовал он, по мнению Г.Вернадского, нерешительно, был скован внутренними разногласиями и взаимными подозрениями²⁴. Казаки плохо ладили с дворянами, последние казаков опасались, видя в казачьих станицах пристанища для беглых, а в самих казаках – соперников по службе.

          В данной ситуации Ляпунов  хотел навести порядок силой  и расправился с несколькими казаками. 22 июля 1611 года Ляпунов был вызван на казачий круг и убит. Со смертью Ляпунова первое ополчение распалось. Дворяне покинули подмосковный лагерь. Казаки продолжили осаду, но их силы были малы, чтобы справиться с польским гарнизоном. Эти события совпали с падением Смоленска в начале июня 1611 года. Сигизмунд открыто заявил о своем намерении сесть на московский престол. Шведы также активизировались. 16 июля они захватили Новгород, власти которого пошли на соглашение с Карлом IX, предусматривавшее избрание царем его сына Карла-Филиппа. Россия снова оказалась на краю гибели. Доказательством этого может служить то, что самым популярным публицистическим жанром  того времени были «плачи» о погибели Русской земли.

В заключение первого параграфа смею подвести первые итоги:

§ 2. Второе народное ополчение  и освобождение Москвы

          После распада первого ополчения,  земщина вновь показала способность к возрождению. В провинциальных городах начинается движение за организацию второго ополчения. Осенью 1611 года староста нижегородского посада Кузьма Минин обратился с призывом «…пожертвовать всем ради освобождения России…»²⁵. Под его началом городской совет стал собирать средства для призыва ратных людей. В истории создания второго ополчения было всякое. Но самое поразительное, на мой взгляд, это патриотический порыв, готовность к самопожертвованию, охватившие массы. Был избран и воевода, отличавшийся «крепкостоянием и внутренней честностью»²⁶ - Дмитрий Пожарский. Последний вместе с «выборным человеком» Кузьмой Мининым возглавил новый Совет всей земли²⁷.

          Второе ополчение не сразу  выступило к Москве. Поднявшись  вверх по Волге, оно более  четырех месяцев простояло в Ярославле, завершая организацию правительства и основных приказов. Это необходимо было, чтобы, во-первых, опираясь на менее разоренные северные города, собраться с силами и средствами и, во-вторых, договориться с «вольными казаками». Судьба Ляпунова была еще слишком памятна, чтобы игнорировать важность подобной акции. Сей факт красноречиво подтверждает мое мнение о том, что казачество становится реальной силой в государстве.

        Между тем в подмосковных войсках  произошел раскол. Честолюбивый И. Заруцкий, мечтавший о самостоятельной роли, ушел со своими сторонниками в Коломну, где находились Марина Мнишек и ее сын от Лжедмитрия II, Иван-«ворёнок», по определению современников. Имя Ивана Дмитриевича, «законного» наследника престола, давало Заруцкому желаемую свободу действий и независимость.

        Оставшаяся часть вольного казачества  одно время присягнула очередному  Лжедмитрию III, который объявился в Пскове. Однако самозванческая идея сильно скомпрометировала себя, и казаки скоро отступили от «псковского вора».

           В августе 1612 года второе ополчение пришло под Москву. Уже в сентябре подмосковные воеводы договорились Москву «доступать» вместе и «Российскому государству во всем добра хотеть безо всякой хитрости»²⁸. Было образовано единое правительство, выступавшее отныне от имени обоих воевод, князей Трубецкого и Пожарского.

           Еще до этого, в 20-х числах августа, ополченцы отразили попытку гетмана Хоткевича освободить осажденный польский гарнизон. Однако поляки упорствовали. Их всякий раз отбрасывали ополченцы Пожарского-Минина и отряды Трубецкого – то западнее Боровицких ворот, то у Донского монастыря. Не стяжав успеха, потеряв много людей и возов с продовольствием, гетман ушел из-под Москвы.  Им было жалко расставаться с богатой добычей, награбленной в Москве. Сильно они надеялись на помощь короля. Но в это время Сигизмунд столкнулся с целым рядом трудностей: шляхта, в частности, опасалась самодержавных устремлений короля, усиленных ресурсами Москвы, ограничивала его силы. Сигизмунд вынужден был отступить. Польские и литовские люди изнемогали. Но осада и схватки продолжались. 22 октября был взят Китай-город. В кремле начался голод, и осажденные 26 октября 1612 года  капитулировали.  Ополченцы торжественно вступили в Москву – сердце всей России, которая была освобождена усилиями народа, проявивший в тяжелый час для России выдержку, стойкость, мужество, спас от национальной катастрофы свою страну.

        «Совет всея земли» созвал  представителей разных сословий  населения на Земской собор (А.Н.Сахаров и Б.И.Буганов называют духовенство, боярство, дворянство, посадских людей, казачество, черносошных крестьян²⁹). В январе 1613 года он избрал царем молодого Михаила Федоровича Романова – сына тушинского патриарха Филарета, в миру – боярина Федора Никитича Романова, родственника по женской линии царей Ивана Грозного и Федора Ивановича. Избрание царя означало возрождение страны, ограждение ее суверенитета, самостоятельности и самобытности.