Политические и правовые учения Древней Греции

Содержание

1. Общая характеристика, анализ особенностей правовых и политических взглядов древних греков в различные периоды развития цивилизации

2.  Политико-правовая мысль раннего периода (IX-VI вв. до н. э.)

3.  Эра расцвета древнегреческой политико-правовой теории (V - нач. IVвв. до н. э.)

4.  Правовые и политические воззрения в период эллинизма (2-я пол. IV - II в. до н. э.)

Список использованной литературы

1. Общая характеристика, анализ особенностей правовых и политических взглядов древних греков в различные периоды развития цивилизации.

Ранние очаги цивилизации и первые протогосударства возникли в средиземноморском бассейне еще в III-II тысячелетии до н.э., причем не без заметного влияния восточного мира. В последующем, особенно в период "великой колонизации" (VIII-VII вв. до н.э.), с основанием целого ряда греческих поселений (городов) на азиатском побережье, взаимодействие двух цивилизаций стало еще более тесным и глубоким. Греческие города в Малой Азии - Милет, Эфес и др. стали распахнутыми воротами, через которые осуществлялись торговые, культурные и иные связи тогдашних Востока и Запада. Все возрастающие политические контакты греков, а позднее римлян с восточными странами позволяли им использовать и переосмысливать чужой, заморский государственно-правовой опыт, искать свои более рационалистические подходы к законотворчеству и к политике.[1]

Создание первых протогосударств, а затем и более крупных государственных образований на юге Балканского полуострова и на островах Эгейского моря в III-II тысячелетии до н.э. было результатом завоевания греками-ахейцами автохтонного населения этого региона (пеласгов, минойцев). Завоевание привело к перемешиванию и к скрещиванию различных культур, языков и. наро дов, что породило высокую крито-микенскую цивилизацию, представленную целым рядом возвышавшихся и приходивших в упадок государств (Кносского, Микенского царства и т.д.).

Одной из важнейших особенностей в образовании государства в Древней Греции было то, что сам этот процесс в силу постоянной миграции и перемещения племен шел волнообразно, прерывисто. Так, вторжение в XII в. до н.э. в Грецию с севера дорийских племен вновь отбросило весь естественный ход становления государственности назад. Последовавшие за дорийским вторжением "темные века" (XII в. до н.э. - первая половина VIII в. до н.э.), а затем и архаический период вновь вернули эллинов к племенной государственности и протогосударствам.[2]

Эти процессы нашли свое отражение и теоретическое осмысление в политических и правовых учениях Древней Греции.

Античная философия права ведет свое начало от древней эллинистической мысли. Личности древнего эллина были свойственны, как отмечают исследователи, два противоположных начала — «аполлоническое» (от имени бога Апполона — устроителя цивилизованной жизни людей, заставлявшего их подчиняться социально-культурным нормам) и «дионисийское» (от имени бога Диониса, покровительствовавшего виноделию, веселью). Аполлоническое начало заставляло грека стремиться к гармоническим отношениям с окружающим миром, с космическим целым. Путь к этому пролегал через соблюдение во всем «золотой середины» и меры.[3]

Дионисийское же начало увлекало древнего грека в противоположном направлении, заставляло нарушать меру, отвергать традиции и запреты. Однако, по свидетельству памятников древнегреческой культуры, истинное свое предназначение древний эллин видел не в нарушении норм и гармонии, а в ее поиске, создании и защите. Аполлоническое и дионисийское начало предстают в античном культурном сознании как мифологические первообразы (архетипы) номоса (закона) и диспомии (беззакония). Они не могут существовать друг без друга, взаимно предполагая и отрицая друг друга. Греки первыми заметили это противоборство, его универсальность, то, что оно присуще и человеку, и любому из сообществ. Подвижная антитеза этих двух начал и составила основной сюжет развития греческой правовой цивилизации и философской мысли.

В развитии античной философии, в том числе и философско-правовых взглядов, выделяется три основных периода. Первый — натурфилософский или ранней классики — охватывает эпоху от возникновения философского мышления в VII веке до н. э. до времен Сократа (конец V в. до н. э.).

Второй период носит название классического, или высокой классики, он отражает выдающиеся достижения эллинской культуры. Его основоположниками стали Сократ и современные ему софисты (Протагор, Горгий). Вершиной же данного периода, да и всей античной философии, стало творчество выдающихся философов Платона и Аристотеля. Последний, третий период истории античной философии связан с эпохой эллинизма и Римской империи. Его, как правило, называют поздней классикой. Он начинается с конца IV века до н. э. и длится до конца античного мира (VI в. н. э.). Это время эллинистически-римских философских взглядов. Их представителями являются эпикурейцы (Эпикур), скептики (Пиррон), стоики (Зенон, Цицерон, Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий).[4]

Начало философствования у греков связано не с понятийно-логическими построениями, а с образно-метафорическими рассуждениями, явно идущими от традиций древнего мифологического осмысления мира.

В морально-правовой философии сначала проблемы и морали, и права были растворены в рассуждениях античных мыслителей о космосе, логосе, судьбе. При этом часто понятия морали и права смешивались. С одной стороны, это свидетельствовало о близости этих форм регуляции человеческого поведения, с другой — о неспособности древней мысли углубиться в их суть и     строго их разграничить.

Уже в эпоху Гомера (конец II тыс. до н. э.) греки оперируют такими понятиями, как правда, справедливость (дике), обычай, обычное право (темис), номос (закон) и др. У Гомера божественная по своей природе справедливость выступает в качестве объективного основания и критерия правового. То, что соответствовало тогдашним взглядам на справедливость, воспринималось как право. Гесиод (VII в. до н. э.) утверждает, что корни и основы справедливости и закона едины.

Позднее представления о взаимосвязи справедливости и закона (номоса) были развиты в творчестве «семи мудрецов»: Солона, Филеев, Хилона, Бианта и др. (VI в. до н. э.). Они доказывали необходимость соблюдения «меры» и «середины» во всех делах и поступках. Эти понятия считались олицетворением справедливости и нравственной основы человеческого поведения, а также положений законодательства. Фалес говорил: «Не делай сам того, что ты порицаешь в других».

Пифагор и его последователи (VI —V вв. до н. э.) стояли у истоков представлений, что жизнь людей должна быть приведена в соответствие с выводами философии о справедливости и праве, о «надлежащей мере» и правилах человеческих взаимоотношений. Пифагорейцы были авторами положения, весьма важного для всех последующих естественно-правовых воззрений: «справедливое состоит в воздаянии другому равным». Это определение не что иное, как философская абстракция и интерпретация древнего принципа талиона («око за око, зуб за зуб»).

Под понятиями «надлежащая мера» и «соразмерность» пифагорейцы усматривали известную пропорцию (числовую по своей природе), то есть некое приравнивание, равенство. А это сыграло важную роль в формировании идей правового равенства, равной меры прав, формального равенства.

Дальнейшее углубление концепции об обусловленности полисных законов объективными общемировыми закономерностями можно также найти у Гераклита (ок. 540 — 480 гг. до н. э.). Проблемы права, как и все земные человеческие дела и отношения, по его мнению, находятся в неразрывной связи и единстве с космическими процессами. Знание о справедливости (дике) и законе (номос) — это часть знаний о космосе (как «упорядоченной вселенной», «мировом порядке»).

2.  Политико-правовая мысль раннего периода (IX-VI вв. до н. э.)

Из древних мифов сложилось влиятельное и воспринятое также многими последующими древнегреческими мыслителями представление о том, что утверждение начал справедливости, законности и полисной жизни связано с установлением власти богов-олимпийцев во главе с Зевсом.

В поэмах Гомера (его жизнь и творчество относятся к VIII в. до н. э., а описываемые в «Илиаде» и «Одиссее» события — к XIII в до н. э.), на которых воспитывалась в дальнейшем вся Эллада, Зевс в нравственно-правовой плоскости выступает как верховный заступник всеобщей справедливости (дике), сурово карающий тех, кто творит насилие и неправый суд.

Идеи права и справедливого общественного устройства приобретают еще большее значение в поэмах Гесиода (VII в. до н. э.) «Теогония» и «Труды и дни». Боги в его толковании выступают как олицетворение различных нравственно-правовых принципов и сил.

Так, по «Теогонии» Гесиода, от брака Зевса (олицетворения всего совершенного) и Фемиды (олицетворения вечного естественного порядка) рождаются две дочери-богини: Дике (справедливость) и Эвномия (благозаконие). Дике охраняет естественно-божественную справедливость и карает неправду. Эвномия же обозначает божественный характер начал законности в общественном устройстве, глубинную внутреннюю связь законности и полисного устройства.

В поэме «Труды и дни» Гесиод, отстаивая идеалы патриархального (догосударственного) строя, освещает смену пяти «веков» (эпох) в жизни людей: «золотого», «серебряного», «медного» веков, века «полубогов-героев» и, наконец, современного ему «железного века». Люди «золотого века» (при правлении Крона) жили счастливо, не зная ни трудов, ни забот. Непокорных богам людей «серебряного века» уничтожил Зевс. Воинственные люди «медного века» сами уничтожили себя во взаимных распрях. В злых войнах и кровавых битвах погиб и благородный род полубогов-героев «четвертого века» (эпоха Геракла и троянской войны).

Мудрецы настойчиво подчеркивали основополагающее значение господства справедливых законов в полисной жизни. Некоторые из них, будучи правителями или законодателями, приложили немало усилий для практической реализации своих политико-правовых идеалов. Соблюдение законов, согласно Бианту, Хилону, Питтаку, Солону и другим древнегреческим мудрецам, существенная отличительная черта благоустроенного полиса. Так, наилучшим государственным устройством Биант считал такое, где граждане боятся закона в той же мере, в какой боялись бы тирана.

«Повинуйся законам» — призыв спартанца Хилона, автора знаменитого положения «Познай самого себя», начертанного на храме Аполлона в Дельфах и сыгравшего заметную роль в истории древнегреческой мысли. Лучшим полисом Хилон считал тот, где граждане слушаются законов более, чем ораторов.[5]

К числу «семи мудрецов» относился и Солон (ок. 638—559 г. до н. э.) — знаменитый афинский реформатор, государственный деятель и законодатель. В обстановке острой политической борьбы между афинским демосом и знатью, между богами и бедными, должниками и кредиторами Солон оказался той компромиссной фигурой, которой одинаково доверяли борющиеся стороны. Он был избран первым архонтом и наделен широкими полномочиями «посредника» между враждующими силами, «устроителя» полисного порядка и законодателя. Взяв государственные дела в свои руки, Солон издал новые законы (в 594 г. до н. э.) и довольно существенно реформировал социально-политический строй афинского полиса.

Солон произвел отмену частных и государственных долгов — так называемую сисахфию (стряхивание бремени). Упразднив кабалу за прошлые долги, он запретил и на будущее обеспечение ссуды личной кабалой. В соответствии с различием в имущественном положении афинского населения он разделил его на четыре класса: пентакосиомедимнов, всадников, зевгитов и фетов. Представителям первых трех классов был, по законодательству Солона, открыт доступ ко всем государственным должностям, феты могли участвовать лишь в народном собрании и судах. Вновь учрежденный Совет четырехсот (по 100 членов от каждой из четырех афинских фил) в заметной мере подорвал главенствующую роль ареопага, бывшего оплотом аристократии.

Введенная Солоном умеренная цензовая демократия была пронизана идеей компромисса знати и демоса, богатых и бедных. В своих элегиях Солон открыто признавал нежелание потворствовать чрезмерным притязаниям одной из сторон в ущерб другой. О своей «срединной» позиции между борющимися силами он говорил: «Я, точно волк, вертелся среди стаи псов». Имея в виду взаимовражду знати и демоса, Солон замечает: «А я меж ними, как на спорном поле столб, стал на меже».

Государство, по Солону, нуждается прежде всего в законном порядке: беззаконие и междуусобица — наибольшее зло, порядок и закон — самое большое добро для полиса. Представляет интерес характеристика Солоном закона (и власти закона) как сочетания права и силы, причем речь идет именно об официальной силе полиса, а не о фактической силе борющихся сторон или частных лиц.

С идеей необходимости преобразования общественных и политико-правовых порядков на философских основах в VI— V вв. до н. э. выступили Пифагор (580—500 гг. до н. э.), пифагорейцы (Архит, Лизис, Филолай и др.), Гераклит (530— 470 гг. до н. э.). Критикуя демократию, они обосновывали аристократические идеалы правления «лучших» — умственной и нравственной элиты.

Пифагор, будучи уроженцем острова Самос, покинул его, когда к власти там пришел тиран Поликрат, и переселился в Великую Грецию (Южную Италию). Здесь сначала в Кротоне, а потом и во многих других полисах Южной Италии и остальной Греции под влиянием его учения стали возникать пифагорейские гетерии — аристократические по своему духу тайные философско-политические союзы. В конце VI в. до н. э. пифагорейские союзы в полисах Южной Италии были разгромлены сторонниками демократии. Некоторым италийским пифагорейцам удалось бежать в другие греческие

Идеалом пифагорейцев является полис, в котором господствуют справедливые законы. После божества, учил Пифагор, более всего следует уважать родителей и законы, повинуясь им по убеждению, а не внешне и притворно. Законопослушание пифагорейцы считали высокой добродетелью, а сами законы — большой ценностью. Причем они, критикуя склонность к законодательным нововведениям, расценивали как «хорошее дело» пребывание «в отцовских обычаях и законах, даже если бы они были немного хуже других».

Наихудшим злом пифагорейцы считали анархию (безвластие). Критикуя анархию, они отмечали, что человек по своей природе не может обойтись без руководства, начальства и надлежащего воспитания:

Пифагорейские представления о том, что человеческие отношения могут быть очищены от распрей и анархии и приведены в надлежащий порядок и гармонию, в дальнейшем вдохновляли многих приверженцев идеального строя человеческой жизни.