Петр глазами историков

        «Реформа, как она была исполнена Петром, была его личным делом, делом беспримерно насильственным и, однако, непроизвольным и необходимым».

      Далее переходим к оценке автором той  части реформ, что сейчас называется одним из важнейших составляющих политики государства – внешним, международным отношениям, которые сам Петр определил достаточно оригинально: «… слова, как будто сказанные Петром и записанные Остерманом: «Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом».

      «Сближение  с Европой было в глазах Петра только средством для достижения целей, а не самой целью».

      «Он хотел не заимствовать с Запада готовые  плоды тамошней техники, а усвоить  ее, пересадить в Россию самые производства…».

      Подводя итоги петровским реформам, Ключевский дает ответ на вопрос о революционности, внешней и внутренней, преобразований.

        «Результаты реформы были более  обращены к будущему, смысл ее  далеко не всем понятен».

      «…преобразовательная  увлекаемость и самоуверенное всевластие – это были две руки Петра, которые не мыли, а сжимали друг друга, парализуя энергию одна другой».

      «Реформа… не имела своей целью перестраивать  ни политического, ни общественного, ни нравственного порядка …, не направлялась задачей поставить русскую жизнь на непривычные ей западноевропейские основы…, а ограничивалась стремлением вооружить русское государство и народ готовыми западноевропейскими средствами…, и тем поставить государство в уровень с завоеванными им положением в Европе».

      «Но все это приходилось делать… спешно и принудительно. Поэтому реформа, скромная и ограниченная по первоначальному замыслу,… постепенно превратилась в упорную внутреннюю борьбу».

      «…  она усвоила характер и приемы насильственного переворота, своего рода революции».

      «Она  была революцией не по своим целям  и результатам, а по своим приемам  и по впечатлениям, какое произвела  на умы и нервы современников. Это было скорее потрясение, чем переворот. Это потрясение было непредвиденным следствием реформы, но не было ее обдуманной целью».

      «Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения  и рабства – это политическая квадратура круга, загадка…доселе неразрешенная».

      Немало  места в своих лекциях Ключевский отводит цитированию других людей, оценивающих петровскую деятельность и саму личность Петра.

        «Ломоносов называл Петра человеком,  Богу подобным, а Державин спрашивал:

                                 Не Бог ли к нам сходил  с небес?»

      «Князь  Щербаков … признает реформу Петра  «нужной, но может быть излишней», отвечавшей народным нуждам, но слишком радикальной, не в меру многосторонней».

      «…княгиня Дашкова считает, что если бы Петр обладал умом великого законодателя, он предоставил бы правильной работе времени постепенно привести к улучшениям, которые он вводил насилием…»

      «в  лета юности … он (Карамзин) прославлял просветительскую реформу Петра. … А двадцать лет спустя … он плакался, что … изменение гражданских учреждений и нравов … прервано было порывистым подавлением духа народного».

      «Мы стали гражданами мира, но перестали  быть в некоторых случаях гражданами России – виною Петра», - писал Карамзин.

        «Славянофилы, особенно Хомяков  … густо подчеркнули … вину  реформы – в том, что она произвела разрыв в нравственной жизни русского народа …»

      А вот цитата из «Истории России с  древнейших времен» С. М. Соловьева:«Всемирно-историческими следствиями реформы были:

      1).вывод  посредством цивилизации, народа  слабого, бедного… на историческую сцену со значением сильного деятеля в общей политической жизни народов;

      2).соединение  обоих дотоле разобщенных половин Европы, Восточной и Западной, в общей деятельности».

      И. И. Неплюев писал в своих «Записках» в 1893 году: «Сей монарх отечество наше привел в сравнение с прочими, научил узнавать, что и мы люди; одним  словом, на что в России ни взгляни, все его началом имеет, и что бы впредь ни делалось, от сего источника черпать будут».

        Особенно подкупает в лекциях  Ключевского характерная для  великих историков прошлого корректность  высказываний, ибо «в умах минувших  времен надобно осторожно искать  своих любимых мыслей».

      ПЛАТОНОВ  О ПЕТРЕ

 

      Теперь  обратимся к еще одному русскому историку, также опубликовавшему курс лекций по данному предмету – С. Ф. Платонову. В принципе его точка зрения на петровские реформы во многом схожа с Ключевским, но все же приведем несколько высказываний Платонова по интересующему нас вопросу.

      «Петр реформировал общественное устройство и управление не по строгому, заранее  составленному плану преобразований, а отрывочными постановлениями, отдельными мерами между походами и военными заботами».

      «Народ  не мог уловить в деятельности Петра исторической традиции, какую  ловим теперь мы, и поэтому считал реформу не национальной и приписывал ее личному капризу своего царя».

      «Если дело Петра не пропало с его  кончиной…, то причина этого… в  полном соответствии реформы с вековыми задачами и потребностями нации».

      «Реформы  Петра по своему существу и результатам  не были переворотом; Петр не был царем-революционером, как его иногда любили называть. Прежде всего, деятельность Петра не была переворотом политическим. …Государственное устройство осталось прежним».

      «Деятельность Петра не была и общественным переворотом. Государственное положение сословий и их взаимные отношения не потерпели существенных изменений».

      «В  экономической политике Петра, в  ее задачах также нельзя видеть крупного переворота. Результаты, достигнутые Петром, не поставили народное хозяйство на новое основание».

      «И  в культурном отношении Петр не внес в русскую жизнь новых откровений».

      «Результаты его деятельности были велики: он дал  своему народу полную возможность материального и духовного общения со всем цивилизованным миром».

      «Встреченный  открытой враждой… Петр все время  боролся за то, во что верил и  что считал полезным. В этом объяснение тех особенностей в реформационной деятельности Петра, которые сообщили его реформе черты резкого, насильственного переворота. Однако по существу своему реформа эта не была переворотом».

      ПЕТРОВСКИЙ  ТОТАЛИТАРИЗМ ГЛАЗАМИ  АНИСИМОВА

 

      Все предыдущие авторы, признавая некоторые  ошибки реформ, в целом оценивали  петровскую деятельность с положительной стороны. Однако есть историки, считающие преобразования Петра насильственными и разрушительными.

      Такова  точка зрения нашего современника, доктора исторических наук Е. В. Анисимова, полагающего, что петровское время  принесло не только впечатляющие достижения. Мы видим, что очень многое из реалий петровского времени вошло в нашу жизнь, что наше общество впитало из исторической почвы растворенные  в ней соли петровских идей, причем автор, вероятно, имеет в виду отрицательные стороны нашего общественного устройства.

        «Время петровских реформ –  время основания тоталитарного  государства, … внедрения в массовое сознание культа сильной личности, время запуска «вечного двигателя» отечественной бюрократической машины, … системы контроля, фискальства и доносительства. Время Петра – это… страх, индифферентность, социальное иждивенчество, внешняя и внутренняя несвобода личности».

        «Петр и его реформы приковывают  наше внимание, ибо они стали  синонимом перелома, отличавшегося какой-то яростной бескомпромиссностью, радикализмом, даже революционностью».

      А. И. Герцен писал: «Под императорской  порфирой в Петре всегда чувствовался революционер», а Максимилиан Волошин в поэме «Россия» пишет, стремясь уловить роковую связь времен:

                Великий Петр был первый большевик,

                Замысливший Россию перебросить,

                Склонениям и нравам вопреки,

                За сотни лет к ее грядущим  далям.

      «Приемы Петра были совершенно большевистские»,- вторит поэту Николай Бердяев.

      Здесь-то и возникает важнейшая, коренная проблема преобразований на русской почве: как, каким путем идти к осуществлению правды, справедливости, к всеобщему счастью? Путем ли насильственного прогресса, когда считалось нормальным, допустимым пожертвовать одной частью народа ради светлого будущего остальных, когда средством достижения высоких целей выбирали насилие, принуждение? Именно таким путем и шел Петр-реформатор.

      «Реформа  Петра была неизбежна, - пишет Бердяев, - но он совершил ее путем страшного  насилия над народной душой и  народными верованиями. И народ ответил на это насилие созданием легенды о Петре как Антихристе».

      Насилие, составляющее суть экстраординарных мер, было зафиксировано в законах, заложено в устройстве государственного аппарата административно-репрессивного типа, отражено во всей системе иерархической власти. Именно  в разнообразных формах насилия, ставшего регулятором созданной Петром системы, проявлялся ее тоталитаризм.

      Анисимов  не согласен с той активностью, с  какой преобразования проводились  в жизнь царем.

      «Петр резко интенсифицировал происходившие в стране процессы, заставил ее совершить гигантский прыжок, перенеся Россию сразу через несколько этапов, которые она, рано или поздно, неминуемо прошла бы».

      И все же и у явного критика деятельности Петра обнаруживаются точки соприкосновения, правда весьма своеобразные, с Ключевским и Платоновым.

      «Вместе с тем вся революционность  Петра имела… консервативный характер. Модернизация институтов и структур власти ради консервации основополагающих принципов традиционного режима – вот что оказалось конечной целью».

      КРАТКАЯ ОЦЕНКА ПУШКАРЕВА

 

      В заключение обратимся к краткой  оценке, данной Петру и его реформам американским историком, бывшим нашим соотечественником С. Г. Пушкаревым.

      «…необходимо  отметить как великую заслугу  Петра его непрерывное и самоотверженное служение государству и народу российскому, которому он действительно посвящал все свои силы в течение всей своей жизни…»

      «Много  неудач и разочарований испытал  Петр, велики были жертвы, которые он требовал от народа, но велики были и его достижения».

      «Но есть и немало пятен на солнце Петра  Великого. Проводимая им европеизация носила насильственный, спешный, малопродуманный и потому во многом поверхностный характер…»

      ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

      Теперь  перейдем к конечной части данного  сочинения, а именно подведем некоторые итоги. Уже современники  Петра  I разделились на два лагеря: сторонников и противников  его  преобразований. Спор  продолжался  и позже. В XVIII в. М. В. Ломоносов славил Петра, восторгался его деятельностью. А немного позже историк Карамзин обвинял Петра в измене "истинно русским" началам жизни, а его реформы назвал "блестящей ошибкой".

      Мы, люди  XXl  века, не  можем в полной мере оценить взрывной эффект Петровских реформ в России. Люди прошлого, XIX века воспринимали  их острее, глубже. Вот что писал о значении Петра современник Пушкина историк М. Н. Погодин в 1841  году, т.е.  почти полтора столетия  после  великих реформ первой четверти XVIII века: "В руках (Петра) концы всех наших нитей соединяются  в  одном узле. Куда мы  ни оглянемся, везде встречаемся с этой колоссальною фигурою, которая бросает от себя длинную тень на все наше прошедшее и даже застит нам древнюю историю, которая в настоящую минуту все еще как будто держит свою руку  над  нами, и  которой, кажется, никогда не потеряем мы из виду, как бы далеко ни ушли мы в будущее".

      И сегодня  злободневно звучат слова  В. Ключевского: "Россия управлялась не аристократией  и  не  демократией,  а  бюрократией, то есть  действовавшей  вне общества и лишенной всякого социального облика кучей физических лиц разнообразного  происхождения, объединенных только чинопроизводством. Таким образом, демократизация управления сопровождалась усилением социального неравенства и дробности».