“Перестройка” (1985—1991 гг.): модернизация управленческого аппарата

“Перестройка” (1985—1991 гг.): модернизация управленческого  аппарата 
 

11 марта 1985г.  Генеральным секретарем ЦК КПСС становится молодой и энергичный деятель М.С. Горбачев, который начал радикальные перемены в советском обществе. Он сразу создал новую команду управленцев, в которую вошли Е. Лигачев, Н. Рыжков, Б. Ельцин, Э. Шеварднадзе, Л. Зайков, Н. Талызин, А. Яковлев, В. Чебриков. Новое руководство сразу подписывает соглашение с президентом США Р. Рейганом о ликвидации ракет средней дальности. Позднее Горбачев принимает решение о выводе Советской Армии из Афганистана, Монголии, Германии, Центральной Европы, провозглашает политику создания общеевропейского дома и одобряет свержение коммунистических правительств в странах Восточной Европы. Горбачев ликвидирует советский блок Варшавского Договора, наивно рассчитывая, что НАТО ответит тем же.

В 1986 г. начались подлинные сдвиги в самом советском  обществе. Упрощается выезд из СССР, освобождаются из ссылки академик Сахаров  и еще более 100 диссидентов, начинается процесс реабилитации жертв сталинских репрессий. В год 70-летия Октября реабилитируются объявленные Сталиным злейшими врагами народа Бухарин, Рыков, Томский, Зиновьев, Каменев, Радек, Пятаков и др. Понятия гласности и демократизации становятся краеугольными камнями управленческой политики.

Начало перемен  в области управления, осуществленных М.С. Горбачевым в 1986—1987 гг., воодушевило  всю страну. Все помнили кратковременное  правление Ю.В. Андропова, фактически осуществлявшего эволюционную перестройку, приведшую к улучшению экономической  ситуации, и надеялись на повторение эффекта при новом молодом  столь красноречивом и подающем большие надежды руководителе.

На Пленуме  ЦК КПСС 23 апреля 1985 г. Горбачев выступает  с программной речью, в которой  провозглашает курс на ускорение  развития экономики и ликвидации так называемого механизма торможения развития экономики. Это было, бесспорно, развитие новаторской идеи Ю. Андропова, но выдержанное в значительно  более решительных и категоричных суждениях. Горбачев сосредоточил все  усилия партии и правительства на реализации задач ускорения научно-технического прогресса, активизации человеческого  фактора. Однако лозунг ускорения не был подкреплен реальной экономической  реформой и стал повисать в воздухе.

XXVII съезд КПСС  охарактеризовал предшествующий  период как застойный и принял  основные направления плана экономического  и социального развития страны  на 1986—1990 гг. и на период до 2000 г., которые были выдержаны в  традиционном “русле.

Пытаясь решить задачу повышения качества промышленной продукции, правительство учредило институт госприемки, что реально  привело в основном к увеличению бюрократического аппарата и отзыву от производства большого числа специалистов. Принятый ранее закон о государственных  предприятиях, предоставлявший известную  свободу хозяйственной деятельности, на практике пробуксовывал. В стране отсутствовали полноценные рыночные механизмы и посредническая инфраструктура для товарно-сырьевых операций, сбыта продукции. В первое время М. С. Горбачев и его окружение пытались использовать механизм давленияI государственного аппарата для решения экономических проблем. Административным путем был введен так называемый “сухой закон”, который нанес удар по бюджету страны и стимулировал инфляцию. Репрессии в сфере внешней и внутренней торговли, а также в отношении коррумпированных партийных кадров обострили внутриполитическую ситуацию, но не решили проблему коррупции. Политическая элита СССР пришла к пониманию необходимости формирования такого экономического механизма, который бы исключил возможность обогащения управленческой бюрократии за счет производителей. Закон об индивидуальной трудовой деятельности разрешил заниматься гражданам в сфере кустарных промыслов, торговли и услуг. В январе 1987 г. вступает в действие новая система начисления заработной платы, которая была более тесно связана с результатами труда и предполагала растущую дифференциацию в оплате. Постановления правительства о принципах создания смешанных предприятий совместно с капиталистическими и развивающимися странами открывали дорогу инвестициям из-за рубежа. Целый ряд постановлений о создании кооперативов в сфере производства товаров народного потребления и услуг, о долгосрочной аренде, о банковской деятельности в сочетании с Законом о государственном предприятии, предполагающем выборы директора, создание системы хозрасчета и самофинансирования, — все создавало принципиально новую атмосферу в стране. Пленум ЦК в марте 1988 г. принял курс на деколлективизацию деревни. Принимается закон, признающий право трудящихся на забастовки. Создается Федерация независимых профсоюзов СССР. Председатель Совета Министров представил Верховному Совету план экономических реформ, предусматривавший поэтапный переход к регулируемой рыночной экономике. Правительство при этом предупреждает нацию, что это требует непопулярных мер, сопровождающихся появлением безработицы. Это, бесспорно, было началом мощной управленческой реформы, которая означала демонтаж традиционной для СССР административно-командной системы управления.

Но неожиданно выяснилось, что вновь созданные  кооперативы и совместные предприятия, пользуясь несовершенством социально-рыночной системы, резко активизировали не всегда законную деятельность по получению  прибыли не за счет новых производств  или повышения производительности труда, а использования недостатков  в управлении и других внеэкономических способов обогащения. Возникло четыре сетки цен: государственные, кооперативная, договорная и теневая. Именно в это время резко усилился возникший в советское время теневой сектор экономики, превратившийся в широкомасштабный криминальный бизнес, жаждавший своей будущей легализации, контроля над властью. Ситуация еще более осложнилась в результате катастрофической аварии на Чернобыльской АЭС на Украине и гигантского землетрясения в Армении, унесшего 50 тыс. жизней, потребовавших колоссальных средств и ресурсов на ликвидацию последствий. Эти республики являлись тогда частью СССР, и их беды были заботой и российского правительства, и народа. Сказалась также неудачная и несвоевременная антиалкогольная кампания, увеличившая бюджетный дефицит.

Единственно, в  чем режим Горбачева—Рыжкова  достиг заметных результатов, — это  кадровая политика. В принципе в  каждом государстве независимо от характера  социально-политического строя с  приходом главы новой высшей администрации  — президента, премьер-министра или  в случае СССР — генсека —  происходит радикальное обновление политической элиты. Однако Горбачев осуществил тотальную смену кадров, которая  привела в ряде случаев к резкому  снижению компетенции политического  руководства наряду с устранением  престарелых партократов в центре и на местах. Всего к началу 1987 г. было заменено 70% членов Политбюро, 60% секретарей обкомов КПСС, 40% всего личного состава ЦК КПСС.

Однако все  кадровые и иные перестановки и преобразования не могли обеспечить экономический  эффект, ибо для этого нужно  было проводить широкомасштабную экономическую реформу под контролем сильной центральной власти. Горбачев не имел сколько-нибудь серьезного научного представления о содержании необходимых реформ и даже этим гордился. Он писал, что нельзя “навязывать обществу готовые схемы и загонять жизнь, реальную действительность в прокрустово ложе схем. Этим отличался сталинизм, с которым нам не по пути. А действовать по Ленину — значит исследовать, как будущее вырастает из нынешней действительности. И в соответствии с этим строить свои планы”. Исходя из данного методологического положения Горбачев считал главным сам факт, что “процесс пошел”, забывая о том, что все-таки надо иметь какие-то более конкретные ориентиры и ясные суждения о том, куда этот процесс идет, четкие представления о темпах этого движения, его пределах и опасностях и т.п.

Заявляя об идейно-политической преданности идеалам Ленина и  социализма, Горбачев повел дело к  их девальвации. Он допустил серьезнейший стратегический просчет и начал  политическую реформу, развертывание  идеологического плюрализма, прежде чем добился сколько-нибудь заметных успехов в экономических преобразованиях, которые успокоили бы общество. Кроме  того, мировая практика показывает, что экономическая реформа идет успешно и относительно безболезненно  только при наличии крепкого правительства  или признанного вождя.

Хотя симптомы кризиса были налицо (тотальный дефицит, снижение темпов производства), тем  не менее самого кризиса пока еще не было, как не было самих признаков политических потрясений. Поэтому лозунг “обновления социализма”, его перестройки на основе демократизации был с радостью воспринят населением, предполагавшим, что речь действительно идет о конвергенции социальных достижений социализма и общечеловеческих ценностей. Термин “перестройка” не был принципиально новаторским, так как он применялся сталинским руководством в 1920—1930 гг. для обозначения политики совершенствования управления и самоуправления, критики и самокритики, обновления политического кадрового корпуса и его очищения от “классово чуждых” элементов. После смерти Сталина это понятие использовалось хрущевским руководством для активизации десталинизации общественной жизни. Поэтому широкие партийные массы, которых было около 18 млн. человек, с пониманием и одобрением восприняли очередное возрождение сугубо партийного лозунга перестройки. Однако на этот раз все было принципиально иначе. Как позднее признавались М.С. Горбачев и особенно А.Н. Яковлев, они тайно вкладывали в эту концепцию идею уничтожения коммунистической партии и советского идеократического государства. Но в отличие от них о таком понимании перестройки прямо говорили представители бывших диссидентских кругов и творческой московской интеллигенции. Естественно, что убежденные коммунисты не могли воспринимать столь дискуссионную трактовку концепции перестройки как истину в первой инстанции и предприняли ряд попыток ее критики и разоблачения. Одной из таких попыток была публикация при одобрении Е. Лигачева статьи-письма профессора Н. Андреевой “Не могу поступиться принципами”. Эта статья содержала наряду с консервативными сталинскими тезисами и критику реальных просчетов режима. Однако Горбачев как генсек правящей партии искусно использовал все партаппаратные рычаги, в том числе “ленинскую дисциплину” и сталинскую номенклатурную этику, и успешно настоял на дальнейшем проведении управленческой перестройки на государственном уровне.

В 1987 г. были введены  альтернативные с тайным голосованием выборы ответственных партийных  работников. В ходе объявленной демократизации в стране развернулась мощная идеологическая кампания по разоблачению тоталитаризма, который в общественном мнении все  более отождествлялся с социализмом.

Была введена  политика гласности, предполагавшая отмену коммунистической цензуры, принятие нового закона о СМИ, обеспечение свободы  творческих союзов и объединений  и всеобщую критику существующей политической системы. СМИ стали  выполнять функции катализатора оппозиционной деятельности, выступая против коммунистических ценностей  и идеалов, составляя основу национально-государственной  идеологии. В геометрической прогрессии возросли тиражи литературно-художественных журналов. Начались рок-фестивали ранее  полузапрещенной музыки, публикуются произведения А. Солженицына, А. Платонова, М. Булгакова, А. Битова, В. Шаламова, А. Домбровского, А. Рыбакова, В. Гроссмана, многочисленных публицистов, жестко критикующих советскую систему власти. В стране происходит глубокая и не всегда оправданная переоценка истории государственного строительства в СССР. Публикуются различные в концептуальном отношении учебники по всем дисциплинам с правом выбора учителя. Библиотеки получают право закупать только ту литературу, которая отвечает запросам библиотекарей. Учитывая, что значительная часть интеллигенции была настроена абсолютно оппозиционно по отношению к советской власти и КПСС, следует признать, что курс на идеологизацию образования стал на практике переидеологизацией. Пользуясь широкой поддержкой интеллигенции и прессы, Горбачев провел целый ряд преобразований в управлении государством, которые еще больше ослабили существующую политическую систему и сделали перестройку формально не управляемой. Но она управлялась по другим, антисистемным законам, при прямой поддержке средств массовой информации зарубежных стран типа “Голоса Америки” и радиостанции “Свобода” и даже соответствующих государственных структур геополитических противников СССР. В этом нет ничего удивительного, так как если СССР всеми доступными средствами поддерживал коммунистические партии во всем мире, движение борьбы за мир и т. п., то страны НАТО в свою очередь одобряли деятельность антисоциалистической и националистической оппозиции. Об этой поддержке прямо и непосредственно сообщал в конгрессе США спустя несколько лет президент США Дж. Буш (старший).

На XIX партконференции, состоявшейся в конце июня 1988 г., были приняты решения о преобразовании всей государственной системы, о  развертывании гласности, борьбы с  бюрократизмом, о перестройке. Впервые  сформулированы понятия “правовое  государство” и “гражданское общество”  применительно к СССР. При этом подчеркивалось, что обновленное  государство должно реализовать  приоритет закона в деле формирования баланса человеческих, социальных, политических и иных сил в самоуправляющемся  обществе. Получив санкцию конференции  на политические преобразования, Горбачев и его команда сразу провели  очищение ЦК от старой “партийной гвардии” — всего более чем от 100 человек, включая ряд членов Политбюро. Горбачев избирается вместо А. Громыко Председателем  Президиума Верховного Совета СССР. Обновленное  руководство приступило к формированию новой представительной двухуровневой  советской системы. Высшим органом  власти становился Съезд Советов  из 2250 народных депутатов, избираемых на 5 лет на основе альтернативных выборов. Большая часть депутатов — 1500 — выбиралась от населения по округам, а 750 от общественных организаций: КПСС, профсоюзы и т.д. Съезд путем  тайного голосования избирал  постоянно действующий парламент  с законодательными и распорядительными  и контрольными функциями — Верховный  Совет в составе 544 депутатов и  его Председателя. Соответственно Верховный  Совет избирал Президиум Верховного Совета, Верховный суд СССР, Генерального прокурора СССР.