Отношение Церкви и государства в России: история этих отношений и современное их положение

Отношение Церкви и государства в России: история этих отношений и современное их положение

    Русские приняли христианство от греческой Церкви, почему русская Церковь стала в зависимость от греческой и составила особую митрополию Константинопольского патриархата, другими словами -- сделалась частью греческой церкви. Эта зависимость русской Церкви от греческой продолжалась до XV века.

    Византийские церковные и государственные воззрения и церковно-государственные отношения оказали большое влияние на русскую Церковь. В Византийской империи еще при Константине Великом Церковь утратила свою независимость и самостоятельность. Константин Великий, освободив Церковь от гонений, сделался ее особым покровителем, как он сам себя назвал «епископом внешних дел Церкви». Христианство скоро стало господствующей религией в империи. Церковная иерархия была призвана к участию в делах государственных. Государственная власть в свою очередь считала своим правом принимать участие в устроения дел церковных. В таких условиях власть церковная тесно срастается с государственной. Государство и церковь сливаются в один организм. Но господствующее положение в Византии принадлежало государственной власти.

    При преемниках Константина Великого окончательно утверждается взгляд на императора, как на обладателя власти не только в государстве, но и в Церкви. Христианские государи все больше вмешиваются во внутреннюю жизнь Церкви и распоряжаются в ней, нередко нарушая канонические правила. Они постановляют и низлагают по своему усмотрению епископов и даже патриархов, требуют от них нередко действий, несогласных не только с церковными канонами, но даже с догматами религии. Часто императоры принимают участие в религиозных спорах, иногда сами их возбуждают, принуждая соглашаться со своими мнениями, а несогласных подвергая жестоким карам. Императоры часто самовольно распоряжаются церковным имуществом. Вторжение светской власти в церковные дела находит себе оправдание в том, что власть императора происходит от Бога.

    Отношения между государственной властью и церковной, подобные тем, какие существовали в Византии, при которых государственная власть стоит во главе Церкви, вторгается в ее внутренние дела, называются цезаро-папизмом, от слов: «цезарь» -- царь и «папа» -- глава церкви.

    Первые русские митрополиты были греки. Они принесли с собой совершенно новые для русского человека того времени понятия о Церкви, государстве, законе, власти правителя и проч. Знание и опытность иерархов в церковных и государственных делах поставили высоко их авторитет в глазах русских князей и народа. Русские князья, начиная со св. Вламира, приглашают церковных иерархов к совместной работе в устроении государства. На княжеских советах и съездах на ряду с князьями принимают участие митрополит и епископы. С другой «стороны, митрополиты нуждались в содействии князей в церковных делах -- распространении христианства, устройстве церквей, обеспечении духовенства, в заведении школ и т. п. Таким образом на Руси с самого принятия христианства государственная власть не отделяется ясно от церковной; как и в Византии, на Руси Церковь и государство сливаются в один церковно-государственный организм. Круг деятельности государственной власти с церковной в России, как и в Византии, не разграничивается; но в первое время русские князья не могли получить широкого и сильного влияния в церковных делах, что составляло особенность в сравнении с Византией. У русских церковная власть стояла выше светской, руководила ею. Это объясняется преклонением русских князей и народа пред авторитетом церковной иерархии, которая, являясь учительницей в делах веры, была в то же время представительницей более высокой образованности (культуры), византийской. Русская Церковь того времени имела широкое влияние на князей и на весь строй русского общества. Об этом свидетельствует, например, такая беседа св. князя Владимира с христианскими епископами. Епископы сказали князю: «Разбойники умножились, зачем не казнишь их?» Владимир ответил: «Боюсь греха». Епископы возразили ему: «Ты поставлен от Бога на казнь злым, а добрым на милование; тебе должно карать разбойника, только разобрав дело». Князь послушал епископов и стал казнить разбойников. Потом те же епископы советовали ему заменить казни, по-прежнему, вирами (штрафами), так как княжеская казна нуждалась в деньгах. Князь опять послушал епископов и заменил казни вирами. Представители церковной власти -- митрополиты и епископы -- пользовались широкими правами в области правовых отношений, которые в настоящее время признаются чисто светскими и устраиваются одною светскою властью. Сюда относятся, например, тяжбы о наследстве, тяжбы крестьян, живших на церковных землях и друг. Духовенство принимало широкое участие в законодательной деятельности.

    Исторические памятники того времени свидетельствуют, что духовенство участвовало во всех важнейших государственных делах. Князь советовался с епископами «о строе землянем», т.е. о строе земли, государства. Под влиянием духовенства в князьях постепенно воспитывается мысль о богоучрежденности власти в государстве, и о единодержавном монархическом государстве и о царской власти. Древние памятники русского законодательства носят на себе следы участия духовенства в их составлении. Главным источником древнерусского законодательства был греческий юридический сборник Номоканон. Приспособление заключавшихся в нем и других греческих сборниках иноземных юридических норм к условиям русской жизни составляло главный предмет законодательной работы князей и церковной иерархии. Таким образом на основе греческого церковно-государственного законодательства при живом участии духовенства возникает русское.

    Удельно-вечевой порядок на Руси с постоянными княжескими усобицами, отсутствием сильной монархической власти не внушал сочувствия пришлой греческой иерархии, воспитанной на преклонении пред единой властью императора. Изменить строй русской жизни сразу иерархия не могла, но она воспитывала своим влиянием князей и общество в духе строгого единодержавия и постепенно подготовляла будущее самодержавие. Идеалом государства у иерархов была, конечно, Византийская империя. Духовенство всегда внушало князьям необходимость укрепления власти великого князя и подчинение ему князей удельных. Русские иерархи старались устранить или ослаблять княжеские усобицы, поддерживали власть великого князя, вносили в политическое сознание князей понятия о законе, о власти правителя, о правосудии и т. д. Слушая вразумления духовных иерархов во время княжеских смут и усобиц, князья, подобные Владимиру Мономаху, плакали и сознавали недостатки удельно-вечевого строя русской жизни. При раздробленности государства Церковь была объединяющим началом, представительницей «всея Руси», носительницей идеи единства народа русского.

    Участие князей в церковных делах выражалось, главным образом, в заботах о материальном обеспечении духовенства. Князья предоставляли для содержания митрополита и епископов десятины от своих княжеских доходов и имений, устанавливали различные пошлины, жертвовали недвижимые имения. Митрополит владел несколькими городами с волостями и селами. Десятинная церковь владела целым городом Полонным. Ростислав жертвовал своей епископии озера, сенокосы, огороды, села. Андрей Боголюбский дал Владимирскому собору город Гороховец и несколько сел. Княжескими уставами духовенство освобождается от мирского суда, службы и податей. Князья поддерживают своей властью церковные установления, приводят в исполнение приговоры церковных судов.

    Но князья не ограничиваются этим они не останавливаются и пред вмешательством в чисто внутренние дела церкви. Случаи такого вмешательства князей во внутренние дела Церкви были довольно часты. Князья и веча нередко судили и низвергали епископов. Князь Андрей, Боголюбский изгнал из Ростова епископа Нестора за то, что тот не разрешил постов в двунадесятые праздники. Новгородское вече изгнало епископа Арсения, так как на вече было решено, что он -- виновник слишком теплой и дождливой осени.

    В XIII веке, когда татарский разгром опустошил Киевскую Русь, киевский митрополит переселился из разрушенного Киева во Владимир, а потом в Москву. Перенесение митрополии в Москву приобрело этому городу значение церковной столицы Руси и способствовало возвышению московского князя. С переселением в Москву митрополиты становятся в особенно близкие отношения к московскому князю. Они делаются ближайшими помощниками московских князей в политике расширения пределов их княжества и усиления княжеской власти. Они ездят в Орду хлопотать перед ханом за своих князей, добывают им ярлыки на великое княжение и располагают к ним ханов.

    Победа московского единодержавия над удельно-вечевым строем и свержение татарского ига почти совпало с покорением Константинополя турками. Но еще ранее завоевания Константинополя турками -- религиозный, церковный авторитет Византии у нас пал. Византийский император вместе с большинством духовенства, рассчитывая получить на Западе помощь против турок, вступил с папой в переговоры о соединении восточной (православной) и западной (католической) церквей. Это соединение (уния) действительно было провозглашено на соборе Фераро-Флорентийском (1439 г.), где участвовал и только что назначенный Константинопольским патриархом русский митрополит Исидор, родом грек. Вернувшись в Москву, он провозгласил унию и стал доминать папу в московском Успенском соборе. Из боязни, епископы русские не заявили против этого протеста, обнаружив полное равнодушие к происшедшему, или, по выражению летописца: «умолчаша, воздремаша и уснуша». Иначе поступил, по известию летописи, великий князь Василий Васильевич: он отдал приказ о взятии, митрополита под стражу и объявил его еретиком. Мало того, по воле того же князя русские епископы собором поставили себе митрополита без сношения с патриархом; это был митрополит Иона, признанный потом святым. Константинопольский патриарх, не желая терять своёй власти над русской церковью, не дал разрешения русским на будущее время ставить себе митрополитов, помимо воли его, патриарха. Однако русские в течение более ста лет ставили себе митрополитов, не сносясь с константинопольским. патриархом. Таким образом с поставления собором русских епископов митрополитом Ионы (1448 г.) русская Церковь стала независимой. Но эта независимость приобретена была русской Церковью не по церковным правилам, а с нарушением их, без согласия константинопольского патриарха -- фактически, тогда как по правилам, по праву (юридически) -- русские в церковном отношении все еще считались подчиненными патриарху константинопольскому.

    После завоевания Византии Турками к московскому великому князю, как к единственному православному государю, должны были, по мнению книжных людей того времени и самого князя, перейти все церковные полномочия византийского императора. Москва, после падения второго Рима -- Константинополя, должна стать третьим Римом. Этот взгляд на значение Москвы и московского князя высказывает, например, инок Филофей в письме к великому князю Василию Иоанновичу: «Внимай тому, благочестивый царь! Два Рима пали, третий -- Москва, стоит, а четвертому не бывать. Соборная Церковь наша в твоем державном царстве одна теперь паче солнца сияет благочестием во всей поднебесной; все православные царства собрались в одном твоем царстве; на всей земле один ты -- христианский царь». Иоанн Грозный принял титул царя и помазание на царство, как он сам говорил, по примеру греческих царей. Греческие святители прислали ему утверждение в царском достоинстве. Царь, так же как и византийские императоры, смотрел на себя как на наместника Божия и отождествлял свое царское дело с Божьим делом. Нарушение царской воли и царских приказов он считал нарушением Божественного закона. Грозный писал Курбскому: «Тшущеся со усердием люди на истину и на свет поставить, да познают единого истинного Бога, в Троице славимого, и от Бога данного им Государя». Первый русский царь был набожен и ревновал о благе Церкви. Им был созван так называемый Стоглавый собор в 1551 году для устранения разных непорядков церковной жизни. На нем царь выступил как властный поборник веры и уставов церковных. Собор был открыт речью царя, в которой указывалось отцам собора на необходимость издать такое же уложение по делам церковным, какое им было издано по делам светским. Царь обещал епископам быть «сослужебным им поборником веры и церковных уставов». Он сам указал предметы соборных рассуждений, формулированные им в 37 вопросах, на рассмотрение которых им было предложено еще 32 вопроса. Эти вопросы касались всех сторон церковной жизни: и мирян, монастырской дисциплины, церковного управления и проч.

    В то время как усиливающаяся государственная власть все более привлекает церковные дела в свое ведение, ослабляется влияние иерархии на дела государственные. В удельно-вечевой период на Руси было много князей, и разрозненная Русь объединялась единством церковной власти в лице единого всероссийского митрополита. С возвышением Москвы власть князя становится сильной, и уже мало нуждается в поддержке церковной власти. Значение митрополита ослабевает. Московские цари теперь уже вмешиваются в церковные дела не в прежней форме покровительства и поддержке власти церковной, а как самостоятельные властелины. Среди духовных иерархов появляется угодничество пред светской властью. Один опальный боярин Берсень - Беклемишев говорил об угодливом и робком митрополите Данииле: «Учительного слова от него не слышно, и не печалуется ни о ком, а прежние святители сидели на своих местах в мантиях и печаловались государю о всех людях». Очевидно обычай духовенства печаловаться (ходатайствовать) перед светской властью за осужденных и опальных стал утрачиваться. Подчиненность и приниженность духовенства особенно ярко сказалась в деле развода великого князя Василия Иоанновича с неплодной супругой Соломонией. Против этого развода были ученый Максим Грек и восточные епископы, писавшие по этому поводу в Россию. Однако митрополит Даниил в угоду великому князю постриг Соломонию в суздальском Покровском монастыре и повенчал великого князя с Еленой Глинской.

    Царь Иоанн Грозный относился резко отрицательно к влиянию духовенства на государственные дела. Он писал Курбскому: -- «Ты считаешь светлостью благочестивою, когда государство обладается попом невеждою? Но царство, обладаемое попом, разоряется». Свое подозрение по отношению к боярам царь распространил и на духовенство. Особенно его раздражали печалования за опальных. Заступничество за опальных царь принимал как посягательство на его царскую власть. Митрополиту Филиппу II за его несочувствие опричине и за печалование за опальных пришлось поплатиться саном, свободой и, наконец, жизнью. Во время разгрома Новгорода Иоанном Грозным, пострадало много духовенства, церквей и монастырей. Епископ Пимен подвергая поруганию язычников: его провезли по городу на белой кобыле в одежде шута, с бубном и волынкой, потом лишили сана и заточили в Веневский монастырь. Его преемника Леонида, по приказанию Грозного, зашили в медвежьи шкуры и затравили собаками. Максиму Греку, принесшему так много пользы русской Церкви своими учеными трудами, за его смелые суждения о деспотизме московского князя, о подчиненности русской Церкви светской власти и о повреждении церковного благочиния пришлось терпеть тягостное заточение.

    Сознание представителями светской власти своего высокого значения, при неясном различении области государственной от церковной, повело к преобладанию государственной власти над церковной в делах чисто церковных. Московские великие князья фактически прекратили зависимость русской Церкви от греческой, но поставили ее в зависимость от себя. Московские цари действовали в том же направлении. Они, не довольствуясь одной лишь фактической самостоятельностью русской Церкви, решили дать ей самостоятельность юридическую, согласно с церковными правилами. По общим правилам, митрополиты, какими были наши первосвятители, подчинены патриархам. Нужно было, следовательно, вместо митрополитов поставить во главе русской Церкви патриархов, а это можно было сделать лишь с согласия всех восточных патриархов. В царствование сына Грозного Федора Ивановича, действительно было учреждено патриаршество в русской Церкви, на что дали свое согласие все восточные патриархи (1589 г.). Замечательно, что в грамоте об учреждении патриаршества повторены приведенные выше слова старца Филофея о Москве, как третьем Риме, а это показывает, что учреждение патриаршества было вызвано политическими соображениями о значении Москвы, как преемницы православного греческого царства.

    Но учреждение патриаршества в России не внесло существенных перемен в церковно-государственные отношения: государственная власть не только сохранила преобладание над церковной, но даже усилила его. Отступления от этого общего положения, правда, были, но они вызывались особыми обстоятельствами. Так, в Смутное время, когда не было государя, патриарх Гермоген имел весьма широкое, и сильное влияние в делах государственных, содействуя восстановлению нормального положения государства. При патриархе Филарете (который был отцом государя Михаила Феодоровича) патриаршая власть имела особо важное значение. Отец молодого государя пользовался такою же властью, как и царь, и имел царский титул «великого государя». При патриархе Филарете в России наступило двоевластие. Царские указы издавались от имени царя и великого государя - патриарха, издавались указы по государственным делам даже от имени одного патриарха. Это объясняется личными отношениями царя и патриарха. Патриарх был отцом царя. Естественно, что молодой и неопытный царь подчинялся влиянию старца-отца, бывшего в то же время патриархом. Но когда такое же положение в; государстве желал занять патриарх Никон при сыне Михаила Федоровича царе Алексее, то между царем и патриархом произошло столкновение.. Вначале Никон пользовался особым доверием и любовью Алексея Михайловича. Царь назвал его своим «собинным» (особенным) другом. Никон получил тот же титул, что и патриарх Филарет, -- «великого государя». Без воли «государя - патриарха» не решалось ни одно важное государственное дело. Но достаточно было царю охладеть к своему другу-патриарху, достаточно было исчезнуть прежней дружбе, как Никону было поставлено в вину и пользование им титулом государя и его меры, которые предпринимались, во всяком случае, с ведома царя. В этом столкновении царя и патриарха, светской власти и духовной, каждая сторона была отчасти права и отчасти не права. Царь, отстаивая самостоятельность светской власти и независимость ее от духовной, был прав. В то время на Западе все почти государства провозгласили это правило и поступали согласно ему. Прав был и Никон, когда защищал, стоя на почве христианского учения, самостоятельность церковной власти и ее независимость от государственной. Но неумение разграничить дела государственные, светские, от церковных, духовных, приводили к крайностям обе стороны. И в настоящее время разграничить дела церковные и государственные очень трудно. А в то время это было еще трудней. Патриарх, отстаивая свою самостоятельность, желал в то же время, чтобы царская власть подчинена была духовной, а царь желал видеть в патриархе лишь послушное орудие в своих руках для дел церковных.