Освещение событий Смутного времени в русской литературе

Освещение событий Смутного времени в русской литературе

 

 

 С нами дни и светлые  и черные,

 

 С нами наши долгие века.

 

 Ни одна страница не зачеркнута,

 

 Ни одна не вырвана строка.

 

 В. Кочетков « Русская история»

 

 

 Бурные события начала 17 столетия, получившие у современников название «смуты» нашли широкое отражение в литературе. Исторические песни и сказания, романы и повести, рассказы и очерки, стихи и пьесы - вот наиболее распространенные жанры литературы о Смуте. Эти произведения отличаются ярким напряженным действием, эпическим изображением характеров, событий, ясным и выразительным языком. Раскрывая связь времен, авторы показывают, что без прошлого нет настоящего, нет будущего.

Среди повестей, отразивших события 1604 — 1613 гг., можно выделить произведения, которые выражают интересы правящих боярских верхов. Такова «Повесть 1606 года», созданная монахом Троице-Сергиева манастыря. Повесть активно поддерживает политику боярского царя Василия Шуйского, пытается представить его всенародным избранником, подчеркивая единение Шуйского с народом. Народ оказывается той силой, с которой не могут не считаться правящие круги. Повесть прославляет «мужественное дерзновение» Шуйского в его борьбе со «злым еретиком», «расстригой» Гришкой Отрепьевым. Для доказательства законности прав Шуйского на царский престол его род возводится к Владимиру Святославичу киевскому.

 

 Причины «смуты» и «нестроения»  в Московском государстве автор  повести усматривает в пагубном  правлении Бориса Годунова, который  злодейским убийством царевича Дмитрия прекратил существование рода законных царей московских и «восхити неправдою на Москве царский престол».

 

 Впоследствии «Повесть 1606 года»  была переработана в «Иное  сказание». Защищая позиции боярства, автор изображает его в роли  спасителя Русского государства от супостатов.

«Новая повесть о  преславном, Российском государстве» - публицистическое агитационное воззвание. Написанная в конце 1610 — начале 1611 г., в самый напряженный момент борьбы, когда Москва была занята польскими войсками, а Новгород захвачен шведскими феодалами, «Новая повесть», обращаясь ко «всяких чинов людям», звала их активным действиям против захватчиков. «Новая повесть» дошла до нас в единственном списке XVII в. Она резко обличала предательскую политику боярской власти, которая, вместо того чтобы быть «земледержцем» родной земли, превратилась в домашнего врага, а сами бояре в «землесъедцев», «кривителей».

Разоблачились в повести планы  польских магнатов и их главаря Сигизмунда III, который лживыми обещаниями стремился  усыпить бдительность русских. Прославлялся мужественный подвиг смолян, самоотверженно оборонявших свой город, не давая врагу овладеть этой важной ключевой позицией. «Чаем, яко и малым детям, слышавше дивитися той их граждан храбрости и крепости и великодушию непреклонному уму.» - отмечает автор. Идеалом патриота «Новая повесть» считает патриарха Гермогена, наделяя его чертами верного христианина, мученика и борца за веру против богоотступников. На примере поведения «крепких» смолян и Гермогена «Новая повесть» выдвигала на первый план стойкость как необходимое качество поведения истинного патриота.

Тематически близок к «Новой повести» «Плач о пленении и конечном разорении Московского государства», созданный, очевидно, после взятия поляками Смоленска и сожжения Москвы в 1612 г. В риторической форме оплакивается падение «пирга (столпа) благочестия», разорение «богонасажденного винограда». Сожжение Москвы осмысляется как падение «многонародного государства».

Непосредственным откликом на события явилась «Повесть о преставлении князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского». Своими подами над Лжедмитрием II Скопин-Шуйский стяжал славу талантливого полководца. Его внезапная смерть в двадцатилетнем возрасте (апрель 1610 г.) породила различные толки о том, что якобы из зависти он был отравлен боярами. Эти толки отразились в народных песнях и сказаниях, литературной обработкой которых и является повесть.

«Сказание» Авраамия Палицына. Выдающимся историческим произведением, ярко отразившим события эпохи, является «Сказание» келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына, написанное в 1609-1620 гг.

 

 Умный, хитрый и довольно  беспринципный делец Авраамий  Палицын находился в близких  отношениях с Василием Шуйским,  тайно сносился с Сигизмундом  III, добиваясь у польского короля  льгот для монастыря. Создавая «Сказание», он стремился реабилитировать себя и старался подчеркнуть свои заслуги в борьбе с иноземными захватчиками и избрании на престол царя Михаила Федоровича.

 

 «Сказание» состоит из ряда  самостоятельных воспроизведений:

 

1) Небольшой исторический очерк, обозревающий события от смерти Грозного до воцарения Шуйского. Причины «смуты» Палицын видит в внезаконном похищении царского престола Годуновым и в его политике (гл. 1-6).

 

2) Подробное описание 16-месячной  осады Троице-Сергиева монастыря войсками Сапеги и Лисковского. Эта центральная часть «Сказания» создана Авраамием путем обработки записок участников обороны монастырской крепости (гл. 7 — 52 ).

 

3) Повествование о последних  месяцах правления Шуйского, разорении  Москвы поляками, ее освобождении, избрании на престол Михаила Романова и заключении перемирия с Польшей (гл. 53 — 76 ).

 

 Таким образом, в «Сказании»  дается изложение исторических  событий с 1584 по 1628 г. Они освещаются  с традиционных провиденциалистских  позиций: причины бед.

«Летописная книга», приписываемая  Катыреву-Ростовскому.

 

 Событием первой Крестьянской  войны и борьбе русского народа  с польско-шведской интервенцией  посвящена «Летописная книга», приписываемая Катыреву-Ростовскому1. Она была создана в 1626 г. и отразила официально-правительственную точку зрения на недавнее прошлое. Цель «Летописной книги» — укрепить авторитет новой правящей династии Романовых. «Летописная книга» представляет собой связное прагматичное повествование от последних лет царствования Грозного до избрания на престол Михаила Романова. Автор стремится дать эпически спокойное «объективное» повествование.

В «Летописной книге» помещен специальный  раздел «Написание вкратце о царех  московских, образех их и о возрасте и о нравех», где даются словесный портрет исторического деятеля, характеристика его противоречивых нравственных качеств.

 

Исторические песни

Английский пастор Ричард Джемс  был участником посольства короля Иакова I к Михаилу Романову; посольство прибыло в Москву 19 января 1619 г. и  прожило здесь до 20 августа, когда выехало обратно в Архангельск. Среди бумаг Ричарда Джемса в Бодлеевой библиотеке в Оксфорде академик Гамель нашел в 1840-х годах книжечку с записью шести лиро-эпических русских песен. Темы пяти из этих песен относятся к событиям конца XVI — начала XVII вв.

Исследователь сборника Р. Джемса (В. В. Данилов), анализируя содержание записанных в нем песен, показал, что сборник составлен в Москве на большом Посольском дворе, где жило английское посольство; что внесенные в него песни сложились в торговой и служилой среде Москвы; что авторы этих песен были близко знакомы с официозными взглядами на изображаемые события: то они отражают мнения партии Годунова, то указывают на враждебную ему среду сторонников В. Шуйского, то недоброжелательно по отношению к боярскому правительству изображают смерть Скопина-Шуйского, то в духе новой династии рассказывают о возвращении из Польши царского отца — патриарха Филарета. Ни одна из этих песен не сохранилась в позднейшей устной.

Старшее историческое событие, изображенное в одной из песен сборника Р. Джемса, — «победа» над «собакой Крымским царем», одержанная якобы Годуновым.

Две песни сборника Р. Джемса содержат вариации одного и того же мотива —  плача Ксении Годуновой над своей  горькой участью. Эти песни сложены  после смерти Самозванца, который  именуется здесь «рострига» «изменник». Как и Повесть 1606 г., оба плача знают о личной обиде, нанесенной Ксении Самозванцем.

Рассказ о «Смуте» в исторической песне обычно начинается с изображения  убийства в Угличе царевича Димитрия. Согласно официозной версии, основанной на слухах, возникших еще во времена  Годунова, и особенно поддержанной книжностью сторонников Василия Шуйского, народная песня считает Годунова виновником убийства царевича. Народно-песенный рассказ о царствовании Годунова в общем близок к Повести 1606 г., но политическое осмысление событий в нем существенно отличается. Вместе с этой повестью песня повторяет слух о самоотравлении Годунова.

История Лжедимитрия I рассказывается народной песней по той же схеме, какая  была пущена в ход правительственными грамотами. Песня о Самозванце сохранилась в варианте XVII в.

Во всех вариантах песни о  Самозванце проводится мысль, что в  воцарении Отрепьева сказалось  проявление божьего гнева: этим настроением  народная песня сближается с литературными  сказаниями на ту же тему.

Сохранилось много вариантов песни  о воеводе Михаиле Васильевиче Скопине-Шуйском, внезапно умершем в мае 1610 г. Древнейший вариант народной песни об этом событии вошел в состав книжной повести «Писание о преставлении» . По обилию фактических данных наиболее сохранным, видимо, является вариант, вошедший в сборник Кирши Данилова.

Рассказ об убийстве Прокопия Ляпунова в песне предстает в упрощенном виде: забыта действительная причина  убийства — недовольство казаков  земским приговором 30 июня 1611 г., не выполнившим обещаний, данных казачеству в призывных грамотах Ляпунова, — и убийство его приписано Сигизмунду (Гужмунду), разгневанному призывами Ляпунова «свободить город Москву, защищать веру Христа». «Изменники бояре», по приказу Гужмунда, убили «воеводушку». В этой трактовке характерно последовательное обвинение во всех несчастьях, постигавших Русь во время «Смуты», «злых изменников» — бояр.

Драма Пушкина «Борис Годунов»

В драме Пушкина «Борис Годунов» проблема народа и власти – одна из основных, ведь в этой жизни кто-то управляет, а кем-то управляют. Подобная проблема возникла в междуцарствие, когда на смену Ивану Грозному пришёл его слабоумный сын Фёдор, а по сути ( а позднее и в реальности) – Борис Годунов. Народ в какой-то мере лишился гармонии. Да, опричнина была кошмаром и бичом, но была определённостью. Но вот к власти пришёл Борис Годунов, на власть избранный народом (после того, как устроил целый спектакль). Но по версии многих историков, Николая Михайловича Карамзина, например, власть не была добыта честным путём, а путём убийства царевича Дмитрия. Все эти проблемы нашли отражение в драме – Пушкин положил в основу своего произведения убийство царевича в Угличе. Убийство невинного ребёнка – тяжкий грех, непростительный. Убийство ребёнка царской крови, помазанника божьего по христианской традиции ещё более страшный, немыслимый в понимании народа грех.

В трагедии «Борис Годунов» Александр  Пушкин вводит образ Лжедмитрия. Он вводит его в самом начале драмы. Лжедмитрий – своеобразный герой  времени, того смутного времени. На протяжении всей трагедии этот человек противоречив, неоднозначен как это непонятное, сумбурное время. Смутный герой смутного времени.

Итогом в трагедии Александра Сергеевича Пушкина «Борис Годунов» для Лжедмитрия стал сон, в который он провалился. Для Бориса Годунова – смерть и  убийство семьи Годуновых. Для народа – начало осознания происходящего перед ними.

А для Немезиды, уже не материальной – это полное удовлетворение от возмездия Годунову. Именно поэтому  Пушкин и не описывает вторжение  самозванца в Москву. Тогда бы трагедия называлась бы уже не «Борис Годунов», а скажем, «Григорий Отрепьев», или «Начало смуты», или «Проблема народа и власти». Или как-нибудь ещё. Но всё - таки Пушкин называет своё произведение в честь Бориса, но не в честь Гришки Отрепьева. И не потому, что Борис протагонист, а Григорий антагонист. Не поэтому: они вообще оба полемичные персонажи и говорить о них однозначно было бы, по меньшей мере, невежественно. Просто Борис – реальная историческая личность, личность, может и добывшая власть нечестным путём, но вспомним историю: власть капризна и за неё надо бороться. Любыми способами. А Григорий так и остался никчёмной тенью того самого идеала. Кончил-то он плохо, как мы помним, правил всего один год, а потом был убит, а его прахом выстрелили из пушки в сторону Польши. Он оказался ненужным ни Родине, ни Речи Посполитой. У поляков свои проблемы. И им не было никакого дела до беглого монаха Григория Отрепьева. Он не стал полноценной исторической личностью хотя бы потому, что ступил на страницы школьных учебников не как Григорий Отрепьев (под своим настоящим именем). А как Лжедмитрий I (такого имени даже в природе не существует!). Трагедией «Борис Годунов» Пушкин полностью доказал, что история государства – это не только история побед и поражений, монархов и самозванцев, народа. Это ещё и история человеческих переживаний, которые в глобальном понимании нашли своё отражение в народе, а личностном – в Григории Отрепьеве.

 

 Как это ни прискорбно, он  так и остался лишь тенью  того, к чему стремилась его  мятежная душа, павшая жертвой бесчеловечного греха и жажды мщения…