Опричнина при Иване 4

Содержание

Введение

1. Личность Ивана IV. Причины и цели опричнины...............................................4

2. Введение опричнины. Опричный террор

3. Результаты и последствия опричнины

Заключение

Список литературы

Введение

В памяти современников правление первого московского царя оставило глубокий след. Народ наградил Ивана Васильевича прозвищем Грозный. Иван Грозный был жестоким и неуравновешенным человеком, его поступки оставили кровавый след в истории. Многие историки считают, что царь совершил преступление против своего народа, и время его правления ассоциируется у современного человека с жестоким опричным террором.

Однако, невозможно оценивать личность и деятельность Ивана IV вне  его окружения и воспитания, вне исторического контекста. Именно поэтому в данной работе основное внимание будет уделено личности Ивана Грозного, предпосылкам и целям опричнины,  а также ее последствиям.

Тема опричнины Ивана IV весьма актуальна в условия российских реалий, когда большинство людей считает, что жестокость правителей страны,  в том числе и Ивана Грозного, была полностью оправдана и, возможно, допустима в будущем. Но спор о результатах царствования Ивана Грозного идет уже очень давно, и, видимо, у каждого человека должно сформироваться свое мнение по этому вопросу.

В данной работе будет рассмотрена не самая привлекательная грань правления Ивана IV – опричнина и опричный террор, и основной задачей будет являться  анализ этого явления при Иване Грозном с учетом личных факторов и исторического контекста, а также дальнейших последствий для развития страны.

1. Личность Ивана IV. Причины и цели опричнины.

Будущий государь родился с блестящими дарованиями, ребенок был восприимчивым, легко увлекающимся, что было сформировано либо до высшей степени развито воспитанием и обстоятельствами его детства. После смерти матери Иван IV был окружен людьми, которые заботились только о собственной выгоде, которые употребляли его только орудием для своих корыстных целей; среди эгоистических стремлений людей, окружавших его, Иван был совершенно предоставлен самому себе. Перед его глазами происходила борьба сторон - людей к нему близких, которых он любил, у него отнимали, сажали в заточение, несмотря на его просьбы, потом он слышал об их насильственной смерти. В то же время он ясно понимал свое главенствующее положение, поскольку те же самые люди, которые не обращали на него никакого внимания, при посольских приемах и других церемониях стояли пред ним как покорные слуги. Малолетний царь видел, как все преклонялось пред ним, как все делалось его именем и, следовательно, должно было так делаться. Таким образом, ребенок видел перед собою врагов, но бороться с ними на деле не мог; вся борьба должна была сосредоточиться у него в голове и в душе. Окруженный людьми, которые в своих стремлениях не обращали на него никакого внимания, оскорбляли его, в своей борьбе не щадили друг друга, позволяли себе в его глазах насильственные поступки, Иван с детства привык не обращать внимания на интересы других, привык не уважать человеческого достоинства, не уважать жизни человека. В Иване IV развивались два чувства: презрение к рабам и ненависть к врагам, ненависть к строптивым вельможам, беззаконно похитившим его права, и ненависть личная за личные оскорбления в детстве. Возможно, именно это стало одной из причин опричного террора.

По словам Курбского, Иоанна воспитывали великие и гордые бояре на свою и на детей своих беду, стараясь друг перед другом угождать ему во всяком наслаждении и сладострастии [5].

Как все люди, слишком рано начавшие борьбу за существование, Иван быстро рос и преждевременно вырос. По словам В.О. Ключевского, ранняя привычка к тревожному уединенному размышлению надорвала мысль Ивана, развила в нем болезненную впечатлительность и возбуждаемость [цитируется по 2]. Он рано потерял равновесие своих духовных сил, рано привык вводить в деятельность ума участие чувства. У Ивана IV усиленная работа ума и чувства сменялись полным упадком душевных сил, и тогда в эти минуты умственного изнеможения он способен был на затеи, лишенные всякой сообразительности. Такой нравственной неровностью, чередованием высоких подъемов духа с самыми постыдными падениями, характеризуется и государственная деятельность Ивана IV.

Стоит также отметить, что политические думы царя вырабатывались тайком от окружающих, как тайком складывался его сложный характер. С детства затверженные автором любимые библейские тексты и исторические примеры все отвечают на одну тему: все говорят о царской власти, о ее божественном происхождении, о государственном порядке, об отношениях к советникам и подданным.

Однако царь вынес только простую, голую идею царской власти без практических выводов, каких требует всякая идея. Теория осталась не разработанной в государственный порядок, в политическую программу. Увлеченный враждой и воображаемыми страхами, он упустил из виду практические задачи и потребности государственной жизни и не сумел подкрепить свою отвлеченную теорию реальностью.

Рассмотрев личность Ивана IV, обратимся к причинам опричнины. Очевидно, что корни многих жестокостей царя определенно берут свое начало в детстве.

Василий Осипович Ключевский более ста лет тому назад написал об опричнине: «Учреждение это всегда казалось странным как тем, кто страдал от него, так и тем, кто его исследовал» [цитируется по 2]. За последние сто лет ситуация в науке мало изменилась.

Концепция С.Ф. Платонова говорит о том, что, борясь с реакционным боярством, царь опирался на дворян, поэтому он выселял из опричных уездов враждебных ему бояр, заменяя верными дворянами [4]. Однако современные историки существенно расширили и изменили эту концепцию.

Все историки единодушны в том, что вся правительственная политика XV—XVI вв. была направлена на централизацию страны, а воплощалась она в указах и законах, оформленных как «приговоры» Боярской думы - высшего правительственного учреждения. Аристократический состав думы известен и твердо установлен, ее подчас считают неким советом знати, ограничивающим власть монарха. Именно бояре принимают меры, направленные на централизацию.

Ошибочно также, по мнению В.Б. Кобрина, противопоставление бояр-вотчинников дворянам-помещикам, встречающееся в учебной и популярной литературе. Нельзя противопоставлять вотчину и поместье как наследственное и ненаследственное владения: и вотчину можно было конфисковать в опале, за служебную провинность или за политическое преступление, и поместья фактически с самого начала передавались по наследству [2].

Не была антибоярской и опричнина. И дело здесь не только в том, что переселения, в которых видели главный социальный смысл этого мероприятия, не были столь массовыми и всеобъемлющими. Разумеется, среди погибших немало бояр: они стояли ближе к государю, а потому на них чаще обрушивался царский гнев. «Кто был близок к великому князю, тот ожигался, а кто оставался вдали, тот замерзал»,— писал Генрих Штаден [цитируется по 5]. Да, казнь знатного боярина была куда заметнее, чем гибель рядового сына боярского, не говоря уже о крестьянине или «посадском мужике». Но все же, по подсчетам историков на одного боярина или человека из государева двора приходилось три-четыре рядовых землевладельца, а на одного представителя класса привилегированных служилых землевладельцев приходился десяток лиц из низших слоев общества. Итак, острие опричного террора было направлено вовсе не только и даже не главным образом против боярства. Выше уже отмечалось, что и состав самих опричников был не менее аристократичен, чем состав земщины.

Таким образом, по Платонову, уничтожая аристократический строй служилого землевладения, опричнина была направлена, в сущности, против тех сторон государственного порядка, которые терпели и поддерживали такой строй [4].

Существует несколько теорий о причинах опричного террора, но наиболее уместной здесь кажется теория о том, что Иван IV ввел опричнину с целью централизации государства и укрепления личной власти [2].

В поисках ответа на вопрос о смысле опричнины следует обратиться к ее результатам. Здесь, впрочем, необходима одна оговорка. Объективные результаты того или иного события, явления, действия, учреждения необходимо строго отделять от субъективных намерений политических и государственных деятелей.

2. Введение опричнины. Опричный террор.

Ситуация в стране перед введением опричнины была тревожной. Всего четыре года тому назад начались перемены в высших эшелонах власти. 7 августа 1560 г. умерла царица Анастасия Романовна, женщина, которую царь Иван, похоже, искренне любил. После смерти Анастасии влияние Захарьиных на оплакивавшего любимую жену царя усилилось, а отношения Ивана IV с Избранной радой обострились.

Нелегка внешнеполитическая ситуация. Еще в правление Избранной рады началась в 1558 г. Ливонская война – против властвовавшего в Прибалтике на территории современных Латвии и Эстонии Ливонского ордена. В течение двух первых лет Ливонский орден был разгромлен. Немалую роль в победах русских войск сыграла татарская конница из покоренного в 1552 г. Казанского ханства. Но плодами победы воспользовалась не Россия: рыцари перешли под покровительство Великого княжества Литовского, которое и развернуло военные действия против России. Выступила и Швеция, не хотевшая упустить свою долю в Прибалтике. Два сильных противника вместо одного слабого оказались перед Россией в этой войне

В апреле 1564 г. из Юрьева Ливонского (сейчас  - Тарту) бежал в Великое княжество Литовское опытный и видный воевода князь Андрей Михайлович Курбский, боясь репрессий за проигранную битву под Невелем. Бегство Курбского сильно ударило по Грозному, беглый боярин прислал из-за рубежа краткое, но энергичное послание своему бывшему монарху, в котором гневно обвинял царя в тирании, казнях невинных людей.

3 декабря 1564 г. началось стремительное развитие событий: в этот день царь с семьей и приближенными выехал на богомолье в Троице-Сергиев монастырь, и на первый взгляд, в выезде не было ничего необычного. Но при этом царь увез с собой всю свою казну, а заранее отобранным многочисленным сопровождающим было приказано ехать с семьями.

Задержавшись под Москвой из-за внезапно наступившей распутицы, помолившись у Троицы, царь к концу декабря добрался до Александровой слободы, откуда 3 января 1565 г. в Москву приехал гонец, который привез две грамоты. В первой, адресованной митрополиту Афанасию, сообщалось, что царь положил свой гнев на всех епископов и настоятелей монастырей, а опалу – на всех служилых людей, от бояр до рядовых дворян, поскольку служилые люди истощают его казну, плохо служат, изменяют, а церковные иерархи их покрывают, поэтому он оставил свое государство и уехал. Вторая же грамота была адресована всему посадскому населению Москвы; в ней царь заверял простой московский люд, «чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никоторые нет» [5].

Это был блестящий политический маневр талантливого демагога: царь выступал в тоге радетеля за интересы посадских низов, против ненавистных посадскому люду феодалов. Все эти гордые и знатные вельможи, по сравнению с которыми простой горожанин - человек третьего сорта, оказывается,— гнусные изменники, прогневавшие царя-батюшку, доведшие его до того, что он бросает государство.

Уже через два дня депутация духовенства и бояр была в Александровой слободе. Царь смилостивился и согласился возвратиться, но при двух условиях: «изменников», в том числе и тех, кто всего лишь «в чем ему, государю, были непослушны», «на тех опала своя класти, а иных казнити», а во-вторых, «учинити ему на своем государъстве себе опришнину» [5].

В опричнину (от слова «опричь», «кроме» всей остальной «земли» - отсюда — земщина или земское) царь выделил часть уездов страны и «1000 голов» бояр и дворян. Зачисленным в опричнину полагалось иметь земли в опричных же уездах, а у земских, у тех, «которым не быти в опришнине», царь приказал забирать вотчины и поместья в опричных уездах и давать взамен другие в земских. В опричнине действовала своя Боярская дума («бояре из опришнины»), были созданы свои особые войска, возглавлявшиеся воеводами «ис опришнины». Опричная часть была выделена и в Москве.

С самого начала в число опричников вошли многие отпрыски знатных и старинных боярских и даже княжеских родов. Те же, кто не принадлежали к аристократам, тем не менее, и в доопричные годы в основном входили в состав «дворовых детей боярских» - верхушки феодального сословия, традиционной опоры русских государей. Дело было не в демократическом происхождении опричников, потому будто бы вернее служивших царю, чем знать, а в том, что опричники стали личными слугами самодержца, пользовавшимися, кстати, и гарантией безнаказанности. Опричники были не только личной стражей царя, но и участниками многих боевых операций. И все же палаческие функции для многих из них, особенно для верхушки, были главными.

Кульминацией опричного террора стали конец 1569 – лето 1570 г. Вероятно, летом 1569 г. царь получил давно желанный донос. Новгород Великий, город, который всегда был под подозрением, задумал изменить: царя извести, на его место посадить старицкого князя Владимира Андреевича и передаться под власть короля польского. В 1569 г. королевство Польша и Великое княжество Литовское превратили личную унию в государственную, создав объединенное государство – Речь Посполитую. Перед этим он в сентябре 1569 г. вызвал к себе Владимира Андреевича с женой и младшей дочерью и заставил их принять яд. По дороге к Новгороду опричники устроили кровавые погромы в Твери, Торжке. Погибло множество жителей, были уничтожены содержавшиеся там ливонские и литовские пленные. В январе 1570 г. начался погром в Новгороде, продолжавшийся больше месяца. Погибло от трех-четырех тыс. (по подсчетам Р. Г. Скрынникова) [5]. Были ограблены новгородские церкви. В селах и деревнях Новгородской земли свирепствовали разбойничьи шайки опричников, опустошавшие и помещичьи усадьбы, и крестьянские дворы, убивавшие жителей, вывозившие насильно крестьян в свои поместья и вотчины. Несколько десятков человек погибло и в Пскове.

Новые беды стране принес 1571 г. Крымский хан Девлет-Гирей совершил очередной набег на Русь. Большая часть опричников, которые должны были держать оборону берега Оки в районе Калуги, на службу не вышла: воевать с мирным населением было привычнее и безопаснее. Хану удалось обойти русские войска и беспрепятственно подойти к Москве. Он не стал штурмовать городские стены, а поджег посады. Огонь перекинулся в Кремль и Китай-город. Пожар бушевал три часа, пока хватало пищи огню. В итоге — пепелище вместо столицы, множество обгоревших и задохнувшихся людей.

Поражение оказалось тяжелым ударом не только для страны, но и для престижа царя Ивана и его опричников. И современники, и ближайшие потомки считали это событие божьей карой за бесчинства опричников. Правда, царь, как обычно, нашел виноватого: уже летом читали публично покаянную грамоту князя Ивана Мстиславского, признававшегося в том, что «государю... и всей Русской земле изменил, навел семи с моими товарыщи безбожного крымского Девлет-Кирея царя» [5]. У царя появилась новая возможность обвинять «бояр-изменников» во всех бедах страны.