Общественный строй России в 18 веке

1. Теоретическое задание № 1.

1.1. Общая характеристика Судебников 1497  и 1550 гг.

1.1.1. Общая характеристика Судебника 1497 года.

      Главным содержанием политики  московских  князей,  начиная  со  второй половины XV в. были объединение русских земель, создание и укрепление  основ единого государства. Политика  государственной  централизации  определяла  итенденции развития русского права. Необходима была не только  систематизация законодательства, речь шла о создании единого общерусского документа.

      Поэтому в  конце  XV  в.,  когда  все  области  северо-восточной  Руси собрались вокруг Москвы,  ликвидация  удельных  княжеств  и  военные  победы позволили  Ивану  III  заняться   укреплением   политических,   правовых   и идеологических основ единого Русского государства. Итогом этой работы  стало принятие Судебника 1497 г.

     Общепринятой считается точка зрения, что проект такой  работы  был  выполнен дьяком Владимиром Гусевым [5].

      Судебник получил силу закона в 1497 г. с сентября  будучи утвержден ("уложен") великим князем с  его  детьми  и  боярами.

   Рассматривая источники Судебника  исследователи  также  расходятся  во

мнениях. Однако большинство историков-исследователей  едины  во  мнении,  что  составителями судебника были использованы не только такие  источники  русского  права  как Русская Правда, Псковская судебная грамота, уставные грамоты, но  и  разного рода льготные, пожалованные, охранительные, судные грамоты, а также указы  и инструкции в области суда и управления, издававшиеся как московским,  так  и иными княжествами.

      Таков, например, "Указ наместникам о суде градском"  (ст.  37-45,  65, 67) изданный в 1483-84 гг. в связи с  массовой  конфискацией  земли  крупных феодалов и предусматривавший привлечение к  участию  в  суде  представителей верхов мятежного  населения,  регламентацию  судебных  пошлин,  установление твердых сроков, которых должны придерживаться кормленщики, вызываемые  через приставов к ответу. В Судебник также вошли "Указ о езду" (ст.30)  содержащий таксу  пошлины  за  поездку  приставов  в   различные   города   московского государства и "указ о недельщиках" (ст.31-36).  Источником  при  составлении Судебника служили грамоты отдельных княжеств, устанавливающие срок  "отказа" крестьян, сроки исковой давности по  земельным  спорам  и  др.  Так,  первой грамотой, определяющей срок "отказа" крестьян в Юрьев  день,  была  очевидно грамота Белозерского княжества, относящаяся к середине  XV  в.;  об  исковой зависимости в 3 года и шесть лет по земельным спорам говорят правые  грамоты звенигородского уезда, а также Правосудие Митрополичье.  Черепнин  вслед  за Юшковым и другими учеными установил, что источниками  судебника  были  также сборник-руководство для решения поземельных дел (ст.46-63, 66) часть  статей которого восходила к  Псковской  судной  грамоте;  прототип  губной  грамоты начала 30-х гг. XV в. (ст.10-14)[9].

      Проведя сопоставление всего предшествующего законодательства с текстом Судебника Юшков пришел к выводу, что только в 27 статьях можно  найти  следы непосредственного влияния каких-либо известных  юридических  памятников  или норм обычного права (12 статей из уставных грамот, 11  из  Псковской  судной грамоты, 2 статьи из Русской  Правда  и  2  из  норм  обычного  права).  При заимствовании   из   старых   источников   нормы   права    перерабатывались относительно изменений в социально-экономическом строе. Усиливая в  связи  с обострением классовой борьбы репрессии по отношению  к  неугодным.  Судебник вводит смертную казнь для "лихих"  людей,  тогда  как  Белозерская  уставная грамота,  послужившая  источником  соответствующих   статей,   предоставляет разрешение вопроса о наказании таких  людей  на  усмотрение  суда.  Судебник изменяет и порядок обращения к суду, обязанности судей, устанавливает  новое понятие института послушества и т.д. Около 3/5 состава судебника не  состоят в какой-либо связи с дошедшими до нас памятниками.  Они  либо  извлечены  из несохранившихся  законодательных  актов   Ивана   III,   либо   принадлежали составителю  Судебника  и  представляют,   таким   образом,   новые   нормы, неизвестные  прежней  судебной  практике.  Новизной  Судебника,  по   мнению Юшкова,  объясняется  то  обстоятельство,  что  далеко  не  все  его  статьи осуществлялись на практике. Части их оставались программой,  для  реализации которой требовалось время. Именно поэтому Судебник 1497 г. положен в  основу Судебника 1550 г, а отдельные его положения и принципы  получили  дальнейшее развитие и в последующем законодательстве.[26]

      Сосредоточение в течение XV в. в руках Московских великих князей  всей полноты  государственной  власти  выдвинуло  на   первый   план   вопрос   о централизации ее важнейшей сферы – судебной. Поэтому   содержание   Судебника   почти   исключительно процессуальное. Основная задача законодателя –  определить  основные  начала отправления правосудия и поставить их под контроль центральной власти.

      Судебнику известны три типа суда:  суд  великого  князя  и  его  детей (ст.21), суд бояр и окольничих (ст.1 и др.), суд  наместников  и  волостелей (ст.20 и др.).  Решение  первого  носили  окончательный  характер  как  суда высшей инстанции. Сложнее дело обстояло с судами боярскими и  наместничьими. Согласно  статье  1  –  на  суде  бояр  и  окольничьих  непременное  участие принимают дьяки – секретари. Впервые узаконено, что суд не только право,  но и обязанность боярина. Только в особых случаях он мог  отказать  "жалобнику" в суде – когда решение мог вынести только великий князь или когда к  боярину обращались  лица,  подведомственные  другому  администратору.   Это   только намечается принцип суда по приказам. Пафос ст.1 состоит в запрещении  взяток ("посулов")   за   судопроизводство   и   "печалование"   и   провозглашение нелицеприятного  суда  ("судом  неместити  не  дружити  никому").  

      Впервые введен принцип  опроса  представителей  местного  населения  в

случае,  когда  против  подозреваемого  не  было  бесспорных  улик.   Впредь

свидетели (послухи)  должны  были  быть  очевидцами  событий,  а  не  давать показания, основываясь на слухах. Показание под присягой 5-6 детей  боярских или "добрых христиан" решало судьбу обвиняемого (голоса феодалов и  крестьян пока  еще  равноценны).  Норма  обязательного  участия  местного   населения (дворянского,  старосты,  зажиточных  (лучших)  людей)  и  целовальников   в наместничьем  суде  теперь  распространены  на   всю   Россию.   Ограничение произвола наместников предполагало контроль не только сверху,  но  и  снизу, со стороны населения.

    Согласно ст.18, 20, 42, 43 – существовали судьи из числа  кормленщиков без права суда. [9]

      Ответом на обострение классовой борьбы было введение  суровой  системы наказаний,  отразившееся  в  ряде  статей.  В  ст.  8,9,  39  –   обозначена определенная категория правонарушителей "ведомый лихой  человек". 

      Статья  9  предусматривает  смертную  казнь  для  государева   убийцы,

заговорщика,  мятежника,   церковного   и   головного   татя,   "подымщика",

"зажигальщика" и вообще всякого лихого человека.

      Нововведения  коснулись  и  института  холопства.  Ограничение   числа

инстанций, которые выдавали грамоты на владение холопами ("полные") –  такое право сохранилось только за наместниками с боярским судом.  Впервые  введена статья о бежавших  из  плена  холопах:  "такой  холоп  свободен,  а  старому государю не холоп". Как бы подчеркивая, что из  плена  может  бежать  только смелый и сильный духом человек, а такой не может быть рабом. Кроме  того,  в городском  хозяйстве  господина  отныне  работали  свободные  люди,  а  детихолопов  свободны.  Утверждение,  что  ст.  57  способствовала  закрепощению крестьян, сомнительно. Она только  устанавливает  единый  для  всей  Русской земли срок "отказа".

      Из  вопросов,  касающихся  социальных  отношений,   Судебник   уделяет

внимание,  прежде  всего  праву  поземельной  собственности   и   зависимому населению.  Судебник  упоминает  земли  государственные  (поместья  великого князя и черные), вотчинные (боярские и  монастырские)  и  поместья. 

      В конце Судебника помещены  случайные  нормы  материального  права  "О займах", "О иноземцах", "О изгородях" и т.д.

      Таким образом, первый общий закон далеко не охватывает  всех  правовых норм, а потому судебник отнюдь не исключает  огромного  применения  в  жизни обычного   права.   Первый   опыт   Московского   законодательства   многими исследователями признан не совсем удачным: Судебник очень краток и беден  по содержанию даже по сравнению с Русской Правдой, не говоря уже о Псковской  и Новгородской судных грамотах. Однако целью его издания  было  –  утверждение правосудия и подводило  прочную  базу  под  всю  дальнейшую  законодательную

деятельность. Это законодательный сборник – первый единый для всей Руси.

        1.1.2. Общая характеристика Судебника 1550 года.

      Замечательное  по   выражению   новых   потребностей   государственных

царствование Иоанна IV ознаменовалось и составлением более  полного  судного устава. В 1550 году царь и великий князь Иван Васильевич со своими  братьями и  боярами  уложил  Судебник:  как  судить  боярам,  окольничим,  дворецким, казначеям, дьякам в всяким  приказным  людям,  по  городам  наместникам,  по волостям волостелям, их тиунам и всяким судьям[14].

      В 1550 г.  был  издан  новый  Судебник  (краткий  свод  законов).  Его характерной чертой является стремление  улучшить  отправление  правосудия  и поставить его  под  контроль  представителей  местного  населения.  Судебник подтверждает старый обычай, чтобы в суде  назначаемых  царем  наместников  и волостелей присутствовали старосты и «судные  мужи»  или  «лучшие  мужи»  из местного  населения:  теперь  они   называются   «целовальниками»   (т.   е. присяжными, поцеловавшими крест) и являются, таким  образом,  не  случайными свидетелями судебного разбирательства, но  его  постоянными  и  официальными участниками. Судебник приказывает «без старосты и без целовальников суда  не судити» и предписывает повсеместное распространение этого  института:  «а  в которых волостех наперед сего старост и целовальников не было, и ныне в  тех во всех волостех быти старостам и целовальникам». Судебные протоколы  должны писать, помимо  наместничьих,  земские  дьяки,  а  староста  и  целовальники должны подписывать эти протоколы. Наместники  и  их  тиуны  не  имеют  права арестовать никого из местных людей, не предъявив («не явя») их  старостам  и целовальникам, которым они должны объяснить причины ареста.

      Так как в описываемое время, в XVI веке, явилась сильная потребность в

мерах  против  злоупотреблений  лиц  правительственных  и  судей,   то   эта

потребность не  могла  не  высказаться  и  в  Судебнике  Иоанна  IV,  что  и

составляет   одно   из   отличий    царского    (Судебника    от    прежнего великокняжеского, от Судебника Иоанна III.  Подобно  Судебнику  Иоанна  III, новый Судебник запрещает судьям дружить и мстить,  и  брать  посулы,  но  не ограничивается одним общим запрещением, а грозит определенным  наказанием  в случае  ослушания.    Новый  Судебник постановляет: если судья просудится, обвинит  кого-нибудь  не  по  суду  без хитрости и обыщется то вправду, то судье  пени  нет;  но  если  судья  посул возьмет и обвинит кого не по суду и обыщется то вправду, то на  судье  взять истцов иск, царские пошлины втрое, а  в  пене,  что  государь  укажет.  Если дьяк, взявши посул, список нарядит или дело запишет не по суду, то  взять  с него перед боярином вполовину, да кинуть в тюрьму; если же подьячий  запишет

дело не по суду за посул, то бить  его  кнутом.  Если  виноватый  солжет  на судью, то бить его кнутом и посадить в тюрьму.

      По Судебнику  Иоанна  III,  судья  не  должен  был  отсылать  от  себя

жалобников, не удовлетворивши их жалобами; новый Судебник говорит и об  этом подробнее: если судья жалобника отошлет,  жалобницы  у  него  не  возьмет  и управы ему или отказа не учинит, и если жалобник будет бить челом  государю, то государь отошлет его жалобницу к  тому,  чей  суд,  и  велит  ему  управу учинить; если же судья и после этого не учинит управы, то быть ему в  опале; если жалобник бьет челом не по делу, судьи ему откажут,  а  он  станет  бить челом, докучать государю, то кинуть его в  тюрьму.  При  определении  судных пошлин против старого Судебника также прибавлена статья о наказании за  взятие лишнего.

      Относительно  крестьянского  выхода  в  новом  Судебнике   Иоанна   IV

повторено положение Судебника Иоанна III, крестьяне отказываются из  волости в волость и из села в село один раз в году: за неделю Юрьева дня осеннего  и неделю спустя после Юрьева дня; плата  за  пожилое  увеличила  по  Судебнику Иоанна III, крестьянин платил в полях за двор рубль, а в лесах — полтине  по Судебнику Иоанна IV, в полях платил рубль и  два  алтына,  а  в  лесах,  где десять верст до хоромного (строевого) лесу,— полтину  и  два  алтына.  Кроме этого определения, что разуметь под выражением: в лесах, в Судебнике  Иоанна IV находим еще следующие прибавки: пожилое брать с ворот, а за  повоз  брать с двора по два алтына, кроме же того, на крестьянине пошлин нет[5].

      Если останется у крестьянина хлеб в земле (то есть если выйдет, посеяв хлеб), то, когда он этот хлеб пожнет, платит с  него  или  со  стоячего  два алтына; платит он царскую подать со ржи до тех пор, пока  была  рожь  его  в

земле, а боярского ему дела, за кем жил, не делать. Если крестьянин с  пашни

продается кому-нибудь в полные холопы, то выходит  бессрочно  и  пожилого  с него нет; а который его хлеб останется в земле, н он с него  платит  царскую подать, а не захочет платить подати, то  лишается  своего  земляного  хлеба. Если поймают крестьянина на поле в разбое или в  другом  каком-нибудь  лихом деле и отдадут его за господина его, за кем живет или выручит его  господин, и если этот крестьянин  пойдет  из-за  него  вон,  то  господин  должен  его выпустить, но на отказчике взять поруку с записью: если станут искать  этого крестьянина в каком-нибудь другом деле, то он был бы налицо.

      Понятно, что в эти времена, когда государство было еще так юно,  когда оно делало еще  только  первые  попытки  для  ограничения  насилия  сильных, перезыв крестьян, при котором сталкивались такие  важные  интересы,  не  мог обходиться без насилий. Помещики,  пользуясь  беспомощным  состоянием  своих соседей, вывозили у них крестьян  не  в  срок,  без  отказа  и  беспошлинно. Крестьяне  черных  станов  пусторжевских  били  челом,  что  дети  боярские, ржевские, псковские и луцкие выводят за себя в  крестьяне  из  пусторжевских черных деревень не по сроку, во все дни и беспошлинно;  а  когда  из  черных деревень приедут к ним отказчики с  отказом  в  срок  отказывать  из-за  них крестьян в черные деревни, то дети боярские этих отказчиков бьют и в  железа куют, а крестьян из-за, себя не выпускают, но, поймав их, мучат, грабят и  в железа куют, пожилое берут с них не по Судебнику, а  рублей  по  пяти  и  по десяти, а поэтому вывести крестьянина от сына  боярского  в  верные  деревниникак нельзя[14].