Общая характеристика средневекового государства в западной европе

Общая характеристика средневекового государства в Западной Европе

Падение Западной Римской империи означало окончательное  крушение античных политико-правовых порядков и гибель цивилизации, представлявшей собой высшее достижение древнего мира. На смену приходят средние века, когда западноевропейское общество надолго было отброшено назад  и вынуждено было проделать новый  виток развития от примитивных протогосударств к крупным и конгломеративным "варварским" королевствам, а в конечном счете — к централизованным национальным государствам. Сам термин "средние века" западноевропейского происхождения, он восходит к итальянским гуманистам XV—XVI вв., видевшим в средневековье длительную, но промежуточную эпоху между двумя великими европейскими культурами — античной и новой, начавшейся с Возрождения. Поэтому данный термин лишь со значительной долей условности может быть применен к государствам как Востока, так даже и Восточной Европы.

Гибель Римской  империи, хотя и повлекла за собой  на долгое время утрату богатейших духовных ценностей античного мира (особенно его политического демократического наследия), не была регрессом в истории  государственности и человечества в целом. Развал Римской империи  сделал возможным выход на политическую арену Западной Европы новых этносов  и народов. Они уступали римлянам в политико-правовой культуре, но сумели в средние века создать свои, неизвестные  странам Востока и античному  миру, исторически более перспективные  формы организации экономической, социальной и политической жизни.

Важным катализатором  исторического развития, определившим уникальность западноевропейской цивилизации  и в последующие века, были унаследованные от античности частная собственность, выступавшая в средние века прежде всего в виде феодальных поместий, и христианская религия.

Влияние античных традиций в средневековой Европе с большой силой проявилось в  эпоху Ренессанса, когда в рамках феодального общества с невиданной для всего тогдашнего мира быстротой  складываются материальные и духовные предпосылки капитализма.

Историю средневековья, которая охватывает в Западной Европе более тысячи лет, принято делить на периоды в зависимости от тех  ее аспектов, которые составляют предмет  рассмотрения (хозяйственная жизнь  и степень развития феодальных отношений, культура, религия и т.д.). В мировой  литературе нет единого подхода  и к самому понятию "феодализм", который нередко отождествляется  с политической раздробленностью, с  феодальной иерархией, с определенными  ступенями церковной организации  и т.д. В отечественной литературе последних лет доминировала марксистская трактовка феодализма как особой общественно-экономической формации. Соответственно и периодизация средневековья  связывалась прежде всего с уровнем развития феодального способа производства (становление феодализма — раннее средневековье, расцвет феодализма — развитое средневековье, упадок феодализма — позднее средневековье).

В данном учебнике, посвященном истории государства, а не общества в целом, целесообразно  пользоваться периодизацией, которая (с некоторыми вариантами) стала  наиболее употребительной в отечественной  историко-правовой науке. Эта периодизация учитывает прежде всего эволюцию и последовательную смену самих форм средневекового европейского государства, которые не были известны античному миру и которые, как это будет показано далее, кардинально отличаются от государственных форм, существовавших в ту же эпоху в странах Востока.

Так, в Европе в период ранних (варварских) государств, когда формирующийся класс земельных  собственников-феодалов сплачивался  вокруг королевской власти, пользовавшейся также поддержкой христианской церкви и крестьян-общинников, первые, как  правило, крупные государственные  образования приобретали форму раннефеодальных монархий.

Развитие  феодальных поземельных отношений, базировавшихся на натуральном хозяйстве  и на эксплуатации феодально-зависимого крестьянства, порождало и новые  виды связей между земельными собственниками разного ранга, которые приобретали  характер феодальной иерархии. В условиях крайней степени политической децентрализации, фактически феодальной раздробленности, единственным способом организации  и поддержания государственной  власти стали особые договорные отношения, построенные на принципе сюзеренитета-вассалитета. Средневековое государство, превратившееся в Западной Европе в IX—XIII вв. в великое  множество государств-поместий и  отличавшееся крайней степенью экономической  и политической децентрализации, приняло форму сеньориальной монархии.

Экономический подъем в XIII—XV вв., связанный с ростом городов и развитием торгового  оборота, с накоплением капитала, породил сословную консолидацию западноевропейского общества. В  новых условиях стало возможным  постепенное территориальное объединение  государств на национальной основе, усиление королевской власти, искавшей поддержки у представителей сословий.

Для этого  периода характерно становление  сословно-представи-тельных монархий.

Наконец, в  позднем средневековье (XVI—XVII вв.), когда  полным ходом идет разложение феодализма и формируются основные элементы капиталистической системы, только сильная королевская власть способна укрепить и поддержать пошатнувшееся общественное здание'. Она смогла еще какое-то время обеспечивать экономическое развитие и умерять нарастающие общественные антагонизмы. Но при этом королевская власть все более возвышается над обществом, делает ставку на бюрократический централизм, на военно-полицейскую силу, на устранение политической оппозиции. Таким образом, на своей последней стадии средневековое государство выступает в форме абсолютной монархии. Падение абсолютизма означало уже конец всего старого режима и начало Новой истории, давшей миру образцы представительной и демократической государственности.

Особенность западноевропейской модели средневекового государства определяется не только эволюцией монархического строя  и последовательной сменой его форм. Для нее также характерной  является (особенно в периоды децентрализации  и территориальной раздробленности) диффузия политической (государственной) власти, которая переходит от короля в руки отдельных светских и духовных магнатов, а также в поместья крупных  земельных собственников. Сама политическая власть, дающая возможность управлять  вассалами, крепостными и лично  свободными крестьянами, горожанами, становится неотъемлемым атрибутом земельной собственности.

В таких  условиях связи государства с  другими элементами (институтами) политической системы становятся особенно сложными. В истории западноевропейского  средневековья сельская (крестьянская) община не порождала каких-либо особых проблем для государства. Она  являлась простым объединением крестьян, ведущих индивидуальное хозяйство, и обладала минимальными административными  и судебными функциями. В политическом плане она полностью находилась под властью короля, сеньора или  церкви. Иначе строились отношения  государства с теми средневековыми общественными институтами и  объединениями, которые в Западной Европе обладали реальной политической властью, прежде всего с церковью и городами.

Особенно  сложными и неоднозначными на разных ступенях средневековья были взаимоотношения  государственной (королевской) власти и христианской церкви. Они нередко  порождали острые конфликты, а в  ряде случаев приводили и к прямому противоборству.

В раннем средневековье "варварские" короли, принимая христианство и получая тем самым поддержку  церкви, подносили ей большие дары, прежде всего в виде обширных земельных  владений. Так церковь постепенно превратилась в крупного земельного собственника, имеющего по сравнению  с самими королями и светскими магнатами несомненное преимущество, ибо церковные и монастырские земли не подлежали дроблению и возврату в мирской земельный фонд. Отсюда возникла поговорка, что церковь держит земли "в мертвой руке". Однако до IX—Х вв. церковь, хотя ее политический вес в обществе неуклонно возрастал, не была еще в полном смысле политической организацией. Она являла собой духовное сообщество, оказывающее глубокое нравственное воздействие на верующих, а также способствующее формированию общеевропейской культуры и самосознания. Церковь до XI в. находилась еще не под контролем римского папского престола, а под эгидой императоров и королей, обладавших в то время еще относительно сильной властью.

Прогрессирующая во всей Западной Европе феодальная раздробленность, ослаблявшая королевскую власть, превращавшая ее из публичной в частную, сеньориальную, способствовала росту  политических амбиций и притязаний римских пап на мировое господство. Эти амбиции привели к разделу христианской церкви на восточную (греко-католическую) и западную (римско-католическую). Хотя формально раскол вытекал из расхождений по чисто религиозным вопросам (по догмату о происхождении Святого духа, по учению о благодати, по порядку причащения и т.д.), в основе раскола лежали прежде всего политические противоречия — борьба за руководство христианским миром и светской государственной властью.

Возрастающий  авторитет римско-католической церкви опирался не только на земельные богатства, на Священное писание и религиозные  чувства верующих. Он имел под собой  и созданную к этому времени  мощную и централизованную церковную  организацию, построенную на четком отделении клира от мирян, на строго иерархических началах жизни  духовенства и на его безусловном  подчинении епископату, римской курии  и верховному понтифику — папе. Большую политическую силу последнему придавали и возникавшие еще  с VI в. различные монашеские, а позднее  духовно-рыцарские ордена, представлявшие собой строго централизованные объединения, уставы которых утверждались папством. По сути дела, в XI—XII вв. (с так называемой папской революции), когда римские  папы начинают претендовать на руководство  всем христианским миром, римско-католическая церковь превращается в своеобразную надтерриториальную и общеевропейскую теократическую монархию. Она создала к этому времени свои политические, финансовые и судебные органы, свою дипломатическую службу. Наибольшего могущества в качестве самостоятельного политического института в западноевропейском обществе католическая церковь добивается в XIII в. при папе Иннокентии III (1198—1216 гг.), установившем порядок, при котором коронация европейских монархов должна была осуществляться актом римского папы. В это же время развернулась острая политическая борьба римского пре-стола за отмену так называемой духовной инвеституры, т.е. права светской власти утверждать выборы высших церковных лиц (епископов, аббатов) и вручать им символы духовной власти (кольцо и посох). В борьбе с европейскими монархами за политическое влияние римские папы прибегали и к таким сильнодействующим средствам, как наложение интердикта, т.е. запрета совершать богослужение и религиозные обряды в пределах указанного государства, и даже к прямому отлучению от церкви "провинившегося" монарха. Так, при Иннокентии III были отлучены от церкви германский император, английский и французский короли.

Особый политический симбиоз церкви и государства  в Западной Европе в средние века имел своим результатом создание целой системы специальных церковных  трибуналов, призванных защищать устои  христианского вероучения, бороться с еретиками, — инквизиции. Эти  трибуналы отвергли варварские, дохристианские виды судебных доказательств (ордалии  и т.п.), пытались внести рациональное начало в уголовный процесс (письменное судопроизводство, система формальных доказательств и т.п.). Вместе с  тем инквизиция породила презумпцию виновности обвиняемого, целый ряд  утонченных по своей жестокости истязаний  обвиняемого и т.д., что явно выходило за рамки складывавшегося в западноевропейском средневековом обществе (особенно на поздних его ступенях) типа политико-правовой культуры.

Иную роль в формировании политического и  правового сознания в Западной Европе сыграли средневековые города, некоторые  из которых вели свое начало от римских  времен. Но наиболее бурный рост городов  относится к концу XI—XII в„ когда начинается быстрое развитие ремесла и торговли, зарождаются капиталистические отношения. Естественно, города во всех сферах своей жизни испытали влияние феодальных порядков. Так, городские общины основывались и развивались долгое время на землях, составлявших феодальную собственность королей и других светских сеньоров, монастырей и т.п. Первоначально городское население испытало на себе те или иные формы личной зависимости от сеньора, но даже и в более позднюю эпоху, уже после приобретения личной свободы, оно в условиях господства феодальной власти не могло преодолеть сословную неполноценность. Даже сама основа городской жизни — производство и торговля не были свободны от всевозможных феодальных пут (цеховой строй, торговые монополии и т.д.).

Но тем не менее по своей сути западноевропейские города (в отличие от городов Восточной Европы) были как бы чужеродным телом в системе феодальных отношений. И в политической жизни города, особенно в эпоху Возрождения, горожане все больше ориентировались на забытые на долгое время античные демократические порядки, а не на феодальные методы властвования. Учитывая все возрастающий экономический и политический потенциал городов, королевская власть, особенно в XI—XIII вв., искала у них политическую поддержку и финансовую помощь.

История средневековых  городов — это борьба городского населения как за личную свободу  и иные вольности и привилегии, так и за политическое самоуправление, а в ряде случаев и за полную независимость. Эта борьба особенно характерна для XI—XIII вв., т.е. того периода, когда еще не получил силу процесс  политической централизации и повсеместного  усиления королевской власти. Политическая автономия городов в феодальном мире достигалась разными средствами: от вооруженной борьбы до простой  покупки права самоуправления. Политико-правовой статус городов в разных странах  в зависимости от конкретных исторических условий, от силы королевской власти отличался многообразием форм и  видов. Наибольшую степень политической автономии в средневековом государстве  имели городские общины, приобретавшие  статус коммуны, т.е. полного самоуправления. Отдельным городам, особенно при  слабости центральной государственной  власти, например в Италии, удалось  приобрести статус самостоятельного государства-города. В таких городах-государствах устанавливалась  обычно форма городской республики (Венеция, Флоренция, Генуя и т.д.). Эти государства, несмотря на свои миниатюрные  размеры и сравнительно несложную  систему управления, суда и т.д., занимали важное место в международной  торговле и тем самым приобретали  все больший политический вес  на европейской арене. Даже в тех  случаях, когда городские советы в этих карликовых республиках оказывались  в руках местной олигархии, аристократии, плутократии и т.д., города, будучи проводниками античных демократических  традиций, уже самим своим существованием подрывали устои феодализма и  содействовали переходу к новым, более высоким формам государственно-правовой жизни.