Нестор Махно

НЕСТОР  МАХНО (1888—1934)

В годы гражданской  войны крестьяне неохотно оставляли  землю, чтобы взять в руки оружие. Только в рядах партизанской «Зелёной армии» они сражались добровольно и с большой охотой. На Украине её возглавлял знаменитый «батька Махно».

Родился Нестор Иванович Махно 27 октября 1888 г. в большом селе Гуляй-Поле под Екатеринославом (ныне Днепропетровск). Младший ребёнок в многодетной семье, Нестор с детства испытал нужду и голод. Семилетним мальчиком пошёл в подпаски, потом работал по найму.

18-летний Нестор  примкнул к «хлеборобам-анархистам».  В борьбе с государством молодые  анархисты не стеснялись применять самые решительные меры. В частности, устроили нападение на почтовую карету, чтобы изъять деньги на революционные цели, Махно при этом застрелил пристава. В 1908 г. участников нападения арестовала полиция, а суд приговорил к повешению.

Махно просидел в камере смертников, ожидая казни, 52 дня. «В силу моего несовершеннолетия, — писал он (ему ещё не исполнился 21 год. — Прим. ред.), — я избежал казни, которую испытали лучшие из моих друзей». Повешение заменили бессрочной каторгой. В заключении в Бутырской каторжной тюрьме он много читал, пополнял своё образование. Как бессрочника, его заковали в ножные и ручные кандалы. В тюрьме он провёл восемь лет и восемь месяцев. Его товарищ по заключению, анархист П. Аршинов, вспоминал: «Упорный, не могущий помириться с бесправием личности, он всегда спорил с начальством и вечно сидел по холодным карцерам, нажив себе туберкулёз легких».

Февральская революция  освободила политзаключённых. 2 марта 1917 г. из ворот Бутырской тюрьмы вышел  и Нестор Махно. Ему было 28 лет. Недолго подышав воздухом революционной Москвы, он отправился домой, в Гуляй-Поле. Здесь его встретили с большим почтением как заслуженного политкаторжанина и революционера. Нестора Махно избрали главой местного Совета крестьянских депутатов. Как противник любой власти, он немного смущался такой должности. Даже послал, как говорил потом, «наивную» телеграмму об этом одному видному анархисту. Но размышлять и колебаться было некогда.

Махно, конечно, с возмущением отвергал идею «ожидания  Учредительного собрания». Не ждать, а  немедленно передать землю крестьянам! Под влиянием Махно летом и осенью 1917 г. местные крестьяне провели «чёрный передел». Потом Махно замечал, что Октябрь ничего не добавил к их завоеваниям — ведь землю они взяли раньше.

До 1918 г. никто  не трогал необычную крестьянскую «вольницу». Только однажды их побеспокоила государственная власть. В сентябре 1917 г. в Гуляй-Поле прислали комиссара Временного правительства. Махно вежливо пригласил его к себе. Однако комиссар, судя по всему, решил, что сейчас над ним учинят самосуд. «Он старался объяснить цель своего приезда, — вспоминал Махно, — но у него не выходило; губы дрожали, зубы стучали, и сам он то краснел, то бледнел, смотря в пол. Я попросил его в 20 минут покинуть Гуляй-Поле и в два часа — пределы его революционной территории», что тот и поспешил исполнить.

Весной 1918 г. Украину  заняли германские войска. Услышав, что в Гуляй-Поле вошли немцы, Нестор Махно расплакался. В мае он отправился в Москву посоветоваться, что делать дальше. Здесь он встретился с Владимиром Лениным, идейным вождём анархизма Петром Кропоткиным, многими видными анархистами. Вскоре Махно решил вернуться на Украину.

Здесь он начал  партизанскую борьбу. «Мы крестьяне, — гордо обращался он к своим сторонникам, — мы человечество». Повстанцы боролись с любой властью, вмешивавшейся в крестьянскую жизнь: и с Симоном Петлюрой, и с Антоном Деникиным. В декабре 1918 г. Н. Махно решился на отчаянно дерзкую вылазку. Около трёх сотен партизан заняли Екатеринослав. Здесь они встретили Новый, 1919 год. После этого имя Махно стало известно всей России. Правда, партизаны удерживали город лишь несколько дней, большинство из них погибло при отступлении. Начав с малого, за год Н. Махно сумел создать целую крестьянскую армию. Летом 1919 г. ему подчинялось уже около 55 тыс. человек. Партизаны сражались под чёрными знаменами с надписями: «Свобода или смерть!»,

Против белогвардейцев партизаны выступили вместе с  Красной армией. Махно стал подписывать  свои приказы необычным титулом  — «комбриг батько Махно». За взятие в марте 1919 г. Мариуполя Махно  наградили орденом Красного Знамени.

В то же время  махновцы твёрдо отстаивали свою самостоятельность, не желая растворяться в Красной армии. Повседневные вопросы жизни в деревне решали до весны 1919 г. съезды крестьянских Советов, где большевики пребывали в меньшинстве. Ещё осенью 1919 г. в Гуляй-Поле свободно печатались эсеровские, анархистские и другие газеты, Кроме того, махновцы не допускали к себе продотряды, изымавшие зерно. В представлениях крестьян Гуляй-Поле становилось чем-то вроде новой Запорожской Сечи, «вольного крестьянского царства». «Безобразиям, которые Происходят в "царстве" Махно, нужно положить конец», — писала в апреле харьковская газета «Известия», Лев Троцкий в статье «Махновщина» назвал происходящее «анархо-кулацким развратом». В начале июня Махно объявили вне закона. Он заявил Троцкому о своём желании уйти в отставку «ввиду создавшегося невыносимо-нелепого положения». Большевики арестовали членов махновского штаба, а 18 июня сообщили о расстреле их как изменников. В ответ Махно нанёс свои первые удары по «красным».

Однако момент для борьбы с Махно оказался явно неудачным. Как раз в это время белогвардейцы Деникина развернули мощное наступление, вытеснив Красную армию с Украины. Теперь «белым» противостояли только «зелёные» — армия Махно.

В конце 1919 г. Махно второй раз заключил союз с Красной армией. Но продлился он недолго: в январе 1920 г. Махно приказали выступить на войну с Польшей. Он отказался: Польша далеко, а от Гуляй-Поля уходить опасно. Предложил повоевать где-нибудь «поближе». В ответ его снова объявили вне закона.

Махно продолжил  партизанскую борьбу — теперь против большевиков. Свою армию он подчинил твёрдой дисциплине, установил в  ней жёсткий порядок. Журналист 3. Арбатов описывал одну из его операций этого времени: «Узнав, что в Павлогра-де находится главная полевая касса Крымской группы красных войск, Махно всему своему отряду нацепил на папахи коммунистические звёзды, приказал сшить красные флаги и двинулся к Павлограду. Вплотную приблизившись к заставе, отряд дружно запел: „Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!" — и совершенно свободно въехал в город, распевая; „Это будет последний и решительный бой!". Подъехали к дому, где помещалась касса. Часовые были связаны, вся наличность кассы размещена по карманам, и с такими же весёлыми песнями отряд вышел из города, исчезнув в густо заросших лесах».

В октябре 1920 г. Махно заключил своё третье — и  последнее — соглашение с Красной армией. Речь шла о совместных действиях против крымской армии Петра Врангеля. В обмен Махно обещали обсудить «автономию вольного района» Гуляй-Поле.

Но после победы над Врангелем Крым превратился  в ловушку для махновцев. Им приказали сдать оружие, а командиров арестовали и расстреляли. Самого Махно окружили в Гуляй-Поле, но он сумел каким-то чудом вырваться и продолжить партизанскую борьбу. Год спустя, в феврале 1921 г., Ленин замечал: «Наше военное командование позорно провалилось, выпустив Махно (несмотря на гигантский перевес сил и строгие приказы поймать), и теперь ещё более позорно проваливается, не умея раздавить горсток бандитов. И хлеб, и дрова, всё гибнет из-за банд, а мы имеем миллионную армию». Однако отряд бойцов Махно постепенно таял, Крестьян измучила непрерывная война против всего света. Кроме того, крестьянская политика Советской власти к лету 1921 г. стала смягчаться. В августе 1921 г. Махно серьёзно ранили в голову. Всего в боях с белыми и красными он получил 12 ранений. 23 августа оставшаяся горстка повстанцев перешла границу. Махно вспоминал: «В Киевщине я был опасно ранен и, будучи в беспамятном от потери крови состоянии, отправлен напуганными за мою жизнь и общее дело повстанцами в Румынию». Здесь известного «бунтовщика», конечно, посадили в крепость. Затем он ещё побывал в польской и немецкой тюрьмах.

«После подобных странствований, — писал Махно, — я обретаюсь ныне в Париже, среди чужого народа и среди политических врагов, с которыми так много ратовал... О чувствах моих: они неизменны. Я по-прежнему люблю родной народ и жажду работы и встречи с ним». Во Франции Нестор Иванович жил бедно, часто болел от многочисленных ранений. Написал воспоминания. Чтобы заработать на хлеб, сапожничал, шил тапочки. Так странно сложилась судьба революционера...

6 июля 1934 г. Нестор  Махно скончался от давней  тюремной болезни — туберкулёза. Его похоронили на кладбище Пер-Лашез рядом с расстрелянными парижскими коммунарами.