Мустафа Ататюрк

История полной драматических событий жизни Мустафы Кемаля Ататюрка не может оставить равнодушным российского читателя. Какой след в истории России оставлен этой выдающейся личностью, оценки которой в мировой и отечественной историографии можно обнаружить в диапазоне от восторженных до обвинительных?

Путь родившегося в провинции, в семье мелкого чиновника, молодого честолюбивого офицера в высший командный состав султанской армии оказался возможным благодаря личной храбрости, целеустремленности, владению искусством политической интриги и таланту лидера, способного сплотить единомышленников, противостоять оппозиции и возглавить национальное движение.

Можно сказать, что появление подобной личности в истории Турции было обусловлено мировыми процессами начала XX века. Распадались империи – Австро-Венгерская, Российская, Османская, на карте появлялись национальные государства. Потерянные территории Османской империи и собственно метрополия стали объектами наиболее хищнических нападок империалистических правительств европейских стран. Так же как и Советская Россия, Турция начиная с 1918 года подверглась интервенции. На западе целые области были практически оккупированы одновременно Францией, Англией, Италией, Грецией. Сложная ситуация сложилась на Закавказском фронте, а также на юго-востоке Малой Азии, оккупированном французами, и в бывших провинциях Османской империи на Ближнем Востоке, где англичанами активно поддерживались антиосманские вооруженные акции арабских племенных вождей.

Турция могла бы исчезнуть с карты мира, если бы не консолидировались военные и политические силы страны как альтернатива зависимому от интервентов беспомощному султанскому двору и правительству Высокой Порты. Причем особенностью ситуации в Османской Турции был статус султана-халифа – не только как главы государства, но и как духовного главы мусульман. Поэтому возглавивший национально-освободительное движение лидер должен был в своей деятельности в неменьшей степени, чем вооруженному сопротивлению интервентам и политическим противникам, уделять внимание и просвещению своего народа, и разъяснению причин, по которым султан-халиф не сможет обеспечить своей стране независимость. Быть может, именно сочетание этих двух стратегических направлений в деятельности Мустафы Кемаля Ататюрка, приведшей к изгнанию интервентов из страны и созданию светской Турецкой Республики, стало основным аргументом для европейских историков, назвавших Ататюрка на исходе столетия, в 2000 году, «Человеком XX века».

Основными этапами организационных действий Мустафы Кемаля в освободительной борьбе можно считать создание политического объединения «Общества по защите прав Анатолии и Румелии», организацию и проведение конгрессов в Эрзуруме и Сивасе, где была определена тактика национального сопротивления интервентам. Результатом конгрессов стало создание в 1920 году Великого национального собрания Турции в Анкаре, превратившейся из захолустного городка в столицу республиканской Турции.

Именно на этот период приходятся наиболее активные контакты анкарского правительства и лично Мустафы Кемаля с правительством Советской России. В Турции появляются советские дипломаты и первые военные специалисты. По приглашению Мустафы Кемаля они совершают поездки на фронт и участвуют в военных совещаниях. Помощь оказывается не только оружием. Недавно опубликованные архивные документы свидетельствуют, например, о том, что в период тяжелых боев 1922 года для связных операций анкарского правительства был предоставлен даже дивизион подводных лодок Черноморского флота с экипажами[1]. Этот период сотрудничества подробно описан в воспоминаниях советского полпреда Семена Аралова[2], которого вместе с другими советскими дипломатами и военными часто можно видеть на фотографиях рядом с Мустафой Кемалем.

Авторитет нового турецкого лидера растет и среди его европейских противников. Вслед за победой над интервентами в Измире он добивается признания на Лозаннской конференции независимости нового государства, а затем объявляет его республикой. Следует отметить его последовательную антиимпериалистическую позицию. Мустафа Кемаль официально декларирует отказ новой республики от претензий на подвластные Османской империи территории на Балканах, в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке и в Закавказье (за исключением вопроса о районе Мосула, который так и остался неурегулированным).

В эти и последующие годы Мустафа Кемаль внимательно следит за событиями в Советской России. Многие нововведения в общественной жизни ему нравятся, и он внедряет их в быт новой турецкой столицы. Среди них – парк культуры и отдыха с парашютной вышкой, аналог Осоавиахима – Турецкое авиационное общество. Одна из приемных дочерей Ататюрка, легендарная турецкая женщина-военный летчик Сабиха Гёкчен, чье имя носит один из аэропортов в Стамбуле, отправляется на учебу в Качинское планерное училище. Свидетельства о многочисленных визитах советских военных и политических деятелей – ценные подарки и краснознаменное оружие в экспозиции Музея Ататюрка у подножия его мавзолея в Анкаре. Фигуры С. Аралова и К. Ворошилова присутствуют в скульптурной группе сподвижников Ататюрка, установленной на площади Таксим в Стамбуле.

Несомненные симпатии Мустафы Кемаля к Советской России не остаются незамеченными его политическими противниками, которые упрекают его «в большевизме» и излишней доверчивости к «традиционному врагу и сопернику» Турции. В частности, именно это стало одной из причин конфликта Мустафы Кемаля с популярным и влиятельным генералом республиканского правительства Кязымом Карабекиром. Ататюрк чувствует эту опасность и желает предупредить ее развитие, но в России меняется руководство и на смену эйфории от установления военных и торговых связей приходит настороженность по отношению к соседу. Интересным примером этого является документ 1937 года с секретным докладом о визите Мустафы Кемаля в советское полпредство и его беседе с полпредом Караханом. Обижаясь на то, что не Сталин «как вождь вождя», а Калинин поздравил его с годовщиной независимости, Ататюрк заметил Карахану, что действительно является большим другом Советского Союза, соблюдает эту дружбу как равный с равным, но может поддерживать ее, только пока он жив, поскольку посредники только все портят, и настаивал на необходимости личной встречи со Сталиным[3]. На документе есть указание Сталина Ворошилову, Кагановичу, Орджоникидзе, Литвинову ознакомиться с высказываниями «нашего друга Ататюрка». Сталин внимательно следит за деятельностью и реформами Ататюрка. И даже о таком событии, как его похороны 10 ноября 1938 года, на которых присутствовала российская делегация на кораблях Черноморского флота, Сталину предоставляется подробнейший рапорт.

Опасения Ататюрка подтвердились вскоре после его кончины. Отношения между двумя странами переживали охлаждение в течение достаточно длительного периода и переросли в весьма напряженные в послевоенный период в связи с проблемой проливов и рядом других причин.

Тем не менее жизни и деятельности Мустафы Кемаля Ататюрка посвящены многочисленные исследования отечественных востоковедов. Как и многие работы по истории советского периода, они ставили целью показать влияние Октябрьской революции 1917 года на события в Турции и на формирование Ататюрка как лидера национально-освободительного движения. Научная биография и аналитический обзор речей Ататюрка были впервые представлены советскому читателю выдающимся востоковедом профессором А. Ф. Миллером. Большой вклад в изучение его наследия внесли ученые Института востоковедения РАН А. М. Шамсутдинов и Б. М. Поцхверия. В 1995 году выходит достаточно подробная биография Ататюрка, подготовленная Ю. Н. Розалиевым в Институте всеобщей истории РАН.

Самое известное в современной России произведение Ататюрка – его знаменитая «Речь» («Нутук»), произведение действительно необычное как по жанру, так и по содержанию. Этот доклад был сделан им в 1927 году на II съезде основанной им Народно-республиканской партии, которая существует в Турции и по сей день и считает себя хранительницей идей и заветов Ататюрка. Лидер новой Турции лично читал «Речь» в течение шести дней. В ней он изложил всю историю борьбы за сохранение и возрождение своей страны, самым активным участником которой был он сам. «Речь» изобилует документами и может служить источником по истории национально-освободительной борьбы турецкого народа. Вместе с тем она может расцениваться как собственное жизнеописание, поэтому и была впервые издана в Советском Союзе как мемуары под названием «Путь новой Турции». Это было капитальное издание в четырех томах с иллюстрациями, работа над которым продолжалась с 1929 по 1936 год. Перевод продвигался медленно, так как делался не с собственно турецкого языка, а со стенографических переводов на другие европейские языки. К тому же для российского читателя требовался комментарий, а политическая ситуация в Советской России того периода диктовала необходимость цензурного сокращения некоторых фрагментов. В целом книга все же позволяла частично создать впечатление не только о событиях, но и о самом вожде национально-освободительной борьбы турецкого народа. Он представал перед читателем человеком твердой воли, четких политических взглядов, умеющим действовать как тонкими политическими методами убеждения, так и жесткими приказами, а порой даже угрозами. Характерен его язык, изобилующий специфическими канцелярскими протокольными выражениями, военными терминами арабо-персидского происхождения, часто переходящий в пафос, что составляло немалые трудности для переводчиков. Следует заметить, что язык оригинала «Речи» с трудом понимаем современным поколением турок, и поэтому в учебных заведениях Турции изучается специально обновленная и упрощенная в языковом отношении редакция этого сочинения.

Турецкими учеными выделяются три позиции, определяющие значение этого исторического источника.

Первая. Несмотря на сложные условия, постоянные разъезды и отсутствие канцелярии, Ататюрк сохранил все документы, касающиеся событий с его участием начиная с 1919 года. То есть все, о чем он докладывает, строго документировано.

Вторая. Четкое обоснование законности создания нового государства и законность действий руководителей, лидером которых он был. Юридические обоснования идейных основ, опираясь на которые они пришли к власти.

Третья. Объективный исторический характер текста «Речи»: описание без чувства ненависти или неприязни действий его оппозиционеров.

Впоследствии в Советском Союзе выходили и некоторые другие избранные труды и речи Ататюрка.

Последним было совместное академическое издание «Речи» на русском языке, предпринятое Институтом востоковедения Российской академии наук и Исследовательским центром Ататюрка Турецкой Республики. Книга вышла в 2005 году в Анкаре и в отличие от предыдущего издания представляет собой полный перевод «Речи» со старого языка оригинала и без каких-либо политических купюр. В ходе этой работы переводчики и редакторы лично почувствовали, как важна была реформа турецкого языка, включающая замену алфавита и арабо-персидской лексики, подготовленная и проведенная непосредственно Ататюрком. Интерес к гуманитарным отраслям науки характерен для последнего периода жизни Ататюрка. Им создаются турецкие научные историческое и лингвистическое общества, которым он завещал свое состояние и которые функционируют до сих пор, составляя совместно с Исследовательским центром Ататюрка Высший совет имени Ататюрка по языку, культуре и истории при Канцелярии премьер-министра Турции.

В современной Турции имя Ататюрка по-прежнему в центре политической борьбы. Известная фраза Мустафы Кемаля: «Я счастлив, когда говорю: „Я – турок!“» была порождена как наследие концепции, получившей в политической истории название «османизм». Согласно этой концепции все граждане независимо от национальности и веры считались османами – равноправными подданными Османского государства. Несмотря на масштабные реформы Ататюрка, изменившие государственный строй и образ жизни Турции, многие традиционные черты были в модернизированной форме унаследованы новым правительством. И именно эта фраза Ататюрка является показателем преемственности, но в обновленной форме.

Установление республики одновременно, и быть может, слишком быстро, превратило страну и в светское государство. Образование и жизнь общества стали ориентироваться на светские стандарты, Турция стала парламентской республикой. Президент по традиции демонстрирует своими заявлениями политическое лицо и тенденции общественного развития страны и осуществляет контроль за соблюдением конституции и деятельностью высших судебных инстанций. Практически ревизия светских принципов, заложенных Ататюрком, и приход к власти политиков, ориентирующихся во многом на реставрацию дореспубликанской духовной и законодательной традиции в повседневной жизни, привели общественное мнение страны к расколу. Многотысячные демонстрации 2007 года в крупнейших городах Турции, решения Конституционного суда в этом году об отмене правительственных указов, ограничивающих светские нормы поведения, свидетельствуют о том, что реформы, осуществленные когда-то Ататюрком, не теряют своей актуальности и в современной Турции. При этом сохраняются его огромный авторитет, уважение к нему как к лидеру национально-освободительного движения. На всех торжественных мероприятиях самого разного уровня по заложенной им традиции объявляется минута уважения к павшим в борьбе за освобождение страны. Во всех турецких городах, вплоть до маленьких курортных местечек, стоят памятники Ататюрку. В каждой фирме, конторе, торговом предприятии, даже в самых мелких лавчонках висят фотопортреты Ататюрка, запечатлевшие его и на фронтах, и в мирной жизни, и на отдыхе. Он остается национальным героем, создателем первого светского государства в мусульманском мире, реформатором и политиком, снискавшим и сохраняющим авторитет как среди единомышленников, так и среди противников его курса.

Предложенное российским читателям подробное жизнеописание Мустафы Кемаля Ататюрка, написанное известным французским историком-тюркологом, профессором Сорбонны Александром Жеваховым, раскрывает многие неизвестные ранее нашим соотечественникам детали биографии и важные эпизоды жизни и деятельности этого «Человека XX столетия».

[1] РГА ВМФ. Ф. 397. Оп. 1. Д. 329.

[2] Аралов С. И. Воспоминания советского дипломата. М., 1960.

[3] РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 388. Л. 9.