Михаил Романов - родоначальник новой царской династии

                           План

Введение……………………………………………………………………3

1.    Глава 1. Род Романовых…………………………………4
2.    Глава 2. Избрание на царство Михаила Федоровича….8
3.    Глава 3. Царствование Михаила Федоровича…………12
4.    Глава 4. Мнения историков о личности царя………….17

Заключение………………………………………………...20

Список литературы………………………………………...21 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

     Всем  известно о печальном завершении правления династии Романовых, на основании  последних событий, происходивших  в стране и упоминавшихся в  средствах массовой информации, но мало кто знает о зарождении этой династии, о её  родоначальнике, о  том, продолжением которого был известный  всем Петр I, Александр II и Николай II.  Мне хотелось бы раскрыть образ родоначальника новой царской династии Михаила Романова. Михаил Федорович Романов не только родоначальник династии, он провел в жизнь множество преобразований, изменив ситуацию, сложившуюся на Руси в конце 16 и начале 17 веков. При нем произошел расцвет промышленности, появились мануфактуры, началось формирование всероссийского рынка, наладились дипломатические и торговые связи, поднялось сельское хозяйство. Благодаря его разумной политике намного улучшилась жизнь простого народа, украшенная Москва стала действительно центром России. Михаил Федорович ознаменовал собой начало новой эпохи в русской истории – эпохи Российской империи. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

       Глава 1. Род Романовых 

     Впервые род Романовых заявил о себе когда  царь Иоанн Васильевич, прозванный потом Грозным женился на Анастасии  Романовне, дочери его ближнего боярина  Романа Юрьевича Захарьина, внука Кошкина, предок которого «знатный человек» при  великом князе Иване Даниловиче Калите въехал в Москву из «Прусской  земли», как гласит родословная, и  его прозвали в Москве Андреем  Ивановичем Кобылой. От пятого сына его  Феодора Кошки пошел «Кошкин  род», представители которого блистали при московском дворе в XIV и XV веках. Это была единственная нетитулованная боярская фамилия, не потонувшая в потоке новых титулованных слуг, нахлынувших  в Москву с половины XV в.. Среди  князей Шуйских, Воротынских, Мстиславских - Кошкины умели удержаться в первом ряду боярства.

     Иоанн Грозный, любивший свою супругу Анастасию, приписывал смерть ее тем огорчениям, которые терпела она от дворцовых  дрязг и, спустя 18 лет после ее кончины, спрашивал в письмах  князя Курбского: «Зачем вы разлучили меня с моей женой? Если бы у меня не отняли юницы моей, кроновых жертв (т. е. казней боярских) не было бы». Другой современник, говоря о славных деяниях Грозного до смерти царицы Анастасии, замечает: «а потом словно страшная буря, налетевшая со стороны, смутила покой его доброго сердца».

     Никита, родной брат царицы Анастасии - единственный московский боярин, который оставил о себе добрую память в народе: благодушный посредник между народом и крутым по нраву царем. Из шести сыновей Никиты особенно выдавался старший Федор своею добротою и любознательностью. Есть сказание, что Федору Никитичу Романову царь Федор Иоаннович готов был передать свой престол, который занял Борис Годунов. Последний же, ограждая себя от козней бояр, заключил в темницу Александра Никитича Романова-Юрьева-Захарьина, на которого казначей его Бартенев, сделал донос, обвиняя Александра Никитича в намерении отравить царя разными зельями. В дом Александра Никитича был послан Михаил Салтыков для произведения обыска. Найдены были мешки с разными травами и кореньями. Эти вещественные доказательства отправили в Патриарший Двор, где собрались бояре с патриархом Иовом, решившие, что все травы и коренья «волшебные», приготовлены для того, чтобы отравить царя,  и поэтому Романовых-Юрьевых-Захарьиных схватили и привели на суд к патриарху и обвинили не только Романовых, но и их родственников в покушении на жизнь Бориса.

   Дело  тянулось почти целый год и  в начале июля 1601 г., Боярская Дума приговорила  изменников к лишению имущества и ссылке в заточение в разные отдаленные места.

     Александра  Никитича, с приставом Леонтием Ладыженским, сослали в Усолье Луду, на Белое  море, где потом его удушили; а  Михаила Никитича, с приставом Михаилом Тушинским, «заточили» в Великую Пермь, в Ныробскую волость. Так как Тушин не нашел близ Ныроба удобного помещения для узника, то приказал выкопать для него землянку. Михаил Никитич жил в землянке довольно долго, и предание говорит, будто он был уморен голодом.

     Боярина Ивана Никитича, с приставом Иваном Смирным-Мамонтовым, сослали в Пелым. Василия Никитича со стрелецким сотником Иваном Некрасовым, отправили в Яренск, откуда, в ноябре 1602 г., перевели в Пелым. В 1602 г., Василий скончался на руках своего брата Ивана, который также был болен черною немочью (параличом) и не владел рукою и ногою.

     Федор Никитич был сослан, с ратманом Дуровым, в Холмогорский уезд, в Антониево-Сийский монастырь. Располагался он в пустынном месте, вся окрестность была покрыта лесами, озерами и болотами.

     По  указу царя Бориса, в монастырь  запрещено было пускать богомольцев, во избежание сношений со ссыльным изменником. Там Федора Никитича неволею постригли в монахи и назвали Филаретом.

     С христианским смирением переносил  инок Филарет свою участь, он трудился как простой монах и вскоре, заслужил любовь и уважение всего монастыря. Лишь душевные страдания заставляли его вспоминать о супруге и детях, о которых он, в первое время своего заключения, не имел никаких известий.

     Вскоре, однако, не взирая на строгий надзор, нашлись добрые люди, которые, жалея  безвинного страдальца, приняли в  нем живое участие, и утешали  его не только известиями о его  семействе, но иногда передавали взаимную переписку.

     Тещу  Федора Никитича, дворянку Шестову, отправили 1 июля 1601 г., с приставом Яковом Вельяминовым, в Чебоксары, в Никольский девичий монастырь, где ее постригли в монахини. Жена Феодора Никитича - Ксения Ивановна, обвиненная в соучастии посягательства на жизнь Бориса, была разлучена с мужем и сослана в Новгородский уезд, в Обонежскую пятину, в Тол-Егорьевский погост, принадлежавший Важицкому монастырю. Здесь ее неволею постригли в монахини и нарекли Марфою. Когда привезли Ксению Ивановну в Тол-Егорьевский погост с приставом, имя которого не сохранилось, там не оказалось удобного помещения для узницы, поэтому для нее было выстроено особое небольшое здание, обнесенное кругом высокою изгородью. Место для постройки было выбрано возвышенное, вдали от жилых строений, близ церкви погоста и обращено на север.

     Сына  их Михаила, будущего царя, которому шел  шестой год, отправили на Белоозеро  с опальными тетками: княгинею Марфою Никитичною Черкасскою, Анастасией Никитичной (тогда еще девицею), с женой  Александра Никитича — Ульяною Семеновой (рожденной Погожевой). Среди этого родственного кружка, маленький Михаил и его сестра Татьяна Федоровна (8-ми лет) терпели на Белоозере «тяжкую нужду» и росли при очень суровых условиях. Достоверно известно, что пристава, наблюдавшие за содержанием опальных, часто отказывали им даже в молоке и яйцах для их стола, а заботливые тетки не могли допроситься и куска холста, необходимого для белья детям.

     Одновременно  с Романовыми были сосланы все  боярские фамилии, связанные с их родом брачными узами: князья Черкасские, Шестуновы, Репнины, Сийские, Карповы  и другие. Это гонение на Романовых  ранее известный Авраам Палицын  ставит в число грехов, за которые  Бог покарал землю Русскую  смутою. Полтора года спустя Борис  Годунов дозволил матери Михаила  Федоровича инокине  Марфе вернуться  к детям на Белоозеро, а немного  спустя и всем белоозерским ссыльным переселиться в Юрьев-Польский уезд, в родную вотчину Романовых, село Клин. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 2. Избрание на царство Михаила Федоровича

     После взятия Москвы осенью 1611 г. народным ополчением было решено созвать Земский собор  для выборов царя. На этом всесословном соборе, который удалось собрать  лишь в 1613 г.,  его участники договорились не приглашать на царский престол  иностранцев.  Среди реальных  претендентов на корону  были князья Голицын, Мстиславский, Воротынский, Трубецкой, Михаил Романов.

     Всего было 277 подписей под грамотой избрания Михаила Федоровича, из них 57 принадлежат  духовенству, 136 боярам и высшим служебным  чинам, а остальные 84 - городским  выборным.

     Вначале собор распался на партии и по выражению  летописца: «на многие дни бысть  собрания людям, дела же утвердити не могут и всуе метутся смо и  овамо». Какой-то дворянин из Галича подал  письменное мнение, что ближе всех по родству к прежним царям  стоит Михаил Романов, а потому его  и надо выбрать в цари. Раздались  голоса противников, но в это время  из рядов выборщиков подошел к  столу донской атаман и положил  на него писание. «Какое это писание  ты подал атаман?» - спросил его  князь Пожарский. «О природном царе Михаиле Федоровиче», ответил атаман, который будто бы и решил дело. Это было 7 февраля на предварительном  избрании, а окончательный выбор  был отложен до 21 числа, и в  города были отправлены люди, чтобы  узнать мнение народа. Посланные вернулись  с известием, что у всех одна мысль: «быть государем Михаилу Федоровичу Романову, а опричь его никак никого на государство не хотеть». В неделю православия, первое воскресенье Великого поста, 21 февраля 1613 года, были назначены  окончательные выборы. Каждый чин  подал письменное мнение, и во всех их значилось одно имя - Михаила Федоровича.

     Тогда несколько духовных лиц с боярином во главе посланы были на Красную  площадь, и не успели они с возвышенного места спросить народ, кого хотят в цари, как все закричали: «Михаила Федоровича»!

     Летописец отмечает, что Михаила Федоровича просили на царство «сродственного его ради соуза (союза) царских искр», а Авраамий Палицын называл Михаила  «избранным от Бога прежде его рождения».

     Но  чуть было новое злодейство не разрушило  мечты русского народа. Михаил Федорович  с матерью своей, после московской осады, уехал в свою Костромскую  вотчину, село Домнино, где едва не подвергся  нападению шайки поляков, которая  в 1613 году пробралась в Галицксий и Костромской уезды. Факт пребывания поляков в Железно-Боровском монастыре, всего в 15-20 верстах от Домнина установлен историей. Отсюда они искали дороги в Домнино, чтобы убить новоизбранного царя и тем самым вызвать смуту, выгодную для них. Они не дошли до Домнина каких-нибудь 2-х верст, встретившийся им домнинский крестьянин Иван Сусанин, бывший доверенным лицом Романовых, чувствуя опасность, повел их в противоположную сторону – к селу Исупову, а в Домнино  послал своего зятя, Богдана Сабинина, к царю Михаилу Федоровичу с известием о грозящей опасности и советом укрыться в Ипатьевском монастыре. Нарочно бродя по Исуповскому болоту и соседним лесам целую ночь и утро следующего дня, несмотря на пытки, Сусанин не открыл злодеям местопребывания Михаила Федоровича и был ими изрублен в селе Исупов. Другой крестьянин, оставшийся безымянным совершил такой же подвиг близ Волоколамска.

     Михаил  Федорович жил в Костромской  вотчине, и в Москве не знали, где  он находится. Поэтому, посольство, состоявшее из Феодорита, архиепископа Рязанского и Муромского, Авраамия Палицына, Шереметьева  и др., отправилось сперва в Ярославль, а оттуда в Кострому, куда приехав, 14-го марта, сопровождаемое крестным ходом, при огромном стечении народа, пошло в Ипатьевский монастырь уведомить об избрании и бить челом Михаилу Федоровичу и его матери инокине Mapфе. Но послы встретили сильное нежелание согласиться на избрание со стороны, как сына, так и его матери. Инокиня Марфа не хотела видеть своего сына на престоле, а юный избранник отвечал послам: «с великим гневом и плачем», что он государем быть не желает. Послы уверяли, что Михаилу Федоровичу нечего опасаться, потому что теперь люди Московского государства «наказались и пришли в соединение». Долго пришлось послам уговаривать и мать, и сына, наконец, усилия их увенчались успехом - Михаил дал свое согласие, а мать благословила его иконою.

     Из  Костромы Михаил Федорович с матерью  уехал в Ярославль. Оттуда он писал  земскому собору о своем соглашении на избрание, а также о том, чтобы  ему все «верой и правдой служили». Земский собор отвечал, что люди со слезами благодарят Бога, молятся о царском здоровье и просят его скорее приехать в Москву. Но Михаил Федорович не торопился в Москву, так как хотел, чтобы Земский собор немного устроил дела, водворив порядок, а также позаботился приведением в исправность дворцов в Кремле. Лишь 16 апреля царь «пошел» к Москве, ведя переписку с собором, а также с боярами, которые доносили, что приготовили для государя комнаты царя Ивана, да Грановитую палату, а для матери его хоромы в Вознесенском монастыре, где жила царица Марфа. Когда царь прибыл к Троице-Сергеевской лавре, к нему явились дворяне и крестьяне, ограбленные казачьими шайками, бродившими около Москвы. Михаил Федорович объявил послам от собора, что он с матерью дальше не поедет и по этому поводу писал боярам и собору в Москву, что, если «грабежи и убийства не уймутся, то какой от Бога милости надеяться?»

     Наконец, 2 мая совершился торжественный въезд  Михаила Федоровича в Кремль. Люди от мала до велика, вышли за город навстречу государю. Царь и мать его слушали молебен в Успенском соборе, после чего всяких чинов люди подходили к царской руке и здравствовали великому  государю.  В том же Успенском соборе 11-го июля Михаил Федорович венчался на царство, при чем государь повелел «для своего царского венца во всяких чинах быть без мест».

     Михаил  Федорович не отпустил из Москвы выборных земских людей до 1615 года, когда  их заменили вновь избранные. Земский  собор в течении десяти лет, с 1613 по 1622 г.г., постоянно находился  в Москве, а после постоянного  собора уже не было, но соборы созывались часто и длились долго. Причем иногда все обстоятельства дел предлагались на рассмотрение непосредственно самим царем. Так из акта собора 12 октября 1621 г. известно, что сам царь Михаил Федорович держал речь пред собором о неправых и обидных действиях  польского короля. Эти соборы не только не уменьшали значения царской власти, но и напротив, ее закрепляли.