Автор: Пользователь скрыл имя, 25 Февраля 2013 в 14:40, реферат
В конце прошлого столетия в деревне Стрелковке Калужской губернии стоял
осевший на угол дом в два окна с одной комнатой. От ветхости стены и крыша
поросли мхом. В этом доме жила бездетная вдова Аннушка Жукова.
типов. Кроме того, было много самолетов устаревших образцов и старых легких
танков. Части и-соединения, однако, в основном содержались по штатам мирного
времени и имели строгие приказы не поддаваться на провокации.
А вплотную к
западным границам Германия
Изготовились и ее сателлиты - Финляндия, Румыния и Венгрия. Всего 190
дивизий, из них 153 немецкие. Фашистские полчища, выставленные против нас,
насчитывали 5,5 миллиона человек, около 5000 самолетов, 4300 танков. Они
примерно в два раза превосходили наши войска приграничных округов.
Агрессоры, заблаговременно готовившие нападение, на ряде участков
создали еще большее превосходство - в 3 - 4 раза, а там, где они
спланировали главные удары, оно было подавляющим. Немецкие войска имели и
разнообразный боевой опыт - от сокрушения Франции до захвата Югославии и
Греции.
Фашизм нес нам истребление
В то время как сосредоточивались ударные группировки врага, Гитлер на
серии "совещаний с высшими чинами вермахта внушал: война пойдет на
истребление. На совещании 17 марта 1941 года: "В Велико-россии необходимо
применить жесточайший террор". 30 марта Гитлер почти два с половиной часа
поучал командующих: речь идет о "борьбе двух идеологий... борьба против
России: уничтожение большевистских комиссаров и коммунистической
интеллигенции. Эта война будет резко отличаться от войны на Западе. На
Востоке сама жестокость - благо для будущего".
В этом духе без промедления отдавались приказы по вермахту: об
обращении с гражданским населением и о "комиссарах". Их суть - физически
истреблять коммунистов и всех, кто оказывает сопротивление или заподозрен в
нем. После войны германские генералы усмотрели в этих приказах одну из
причин поражения Германии. Генерал Гудериан припомнил: приказ "отменял
обязательное применение военногуголовных законов к военнослужащим, виновным
в-грабежах, убийствах и насилиях гражданского населения и военнопленных.
Такой приказ мог способствовать лишь разложению дисциплины". Фельдмаршал Э.
Манштейн: "Предписывался немедленный расстрел всех попавших,в плен
политических комиссаров Красной Армии - носителей большевистской идеологии.
Выполнение этого приказа
духу".
Генералы рассуждали как профессионалы. Они даже после поражения
носились с несбыточными мечтами. Как заметил тот же Манштейн, Гитлер
"исходил из предположения, что ему удастся разгромить Советский Союз в
военном отношении в течение одной кампании. Но вообще, если это и было
возможно, то только в том случае, если бы удалось подорвать советскую
систему изнутри". Битый Манштейн ломился в открытую дверь - Гитлер именно
стремился подорвать силу нашей борьбы, приказывая уничтожать авангард
советского общества - коммунистов.
Когда 14 июня 1941 года верхушка нацистского рейха и высшее
командование собрались в имперской канцелярии в Берлине на последний
инструктаж и выслушали еще двухчасовую речь Гитлера, его ближайший подручный
Геринг воскликнул; фюрер поведет Германию к такой же победе, как на Западе.
Гитлер резко поправил его:
- То будет, Геринг, наша самая тяжелая борьба, самая тяжелая!
Опешивший Геринг осведомился почему.
- Впервые нам предстоит сражаться против идеологического врага,
фанатичного, идеологического врага.
Конечно, то, что говорилось
за гранитными стенами
в которой в глубокой тайне собрались злодеи, не могло быть известно. Но
Коммунистическая партия, правительство и, конечно, Генеральный штаб всегда
знали, что предстоявшая война неизбежно будет носить классовый характер.
Именно коммунисты пойдут в первых рядах защитников Родины, цементируя
Красную Армию. В единстве партии и народа и состоит мощь нашего государства.
Солдат партии, каким всегда считал себя Г. К. Жуков, в
партийно-политической работе в войсках видел ключ к обеспечению высокого
боевого духа армии, стоявшей на пороге величайшей из войн в истории
человечества. В 1940 - начале 1941 года на партийно-политическую работу в
армию были направлены тысячи и тысячи коммунистов. В канун войны примерно 13
% личного состава Красной Армии были коммунистами, а 40 % - комсомольцами.
Не было ни одного взвода, где бы не было коммунистов.
Генерал армии,
коммунист Г. К. Жуков
политической литературе, - писал он на исходе шестидесятых годов, - и по сей
день нередко встречаются
какой-то "элиты", привилегированного слоя нашего общества. Как человек
военный, я пожелал бы любой стране иметь подобную "элиту", представители
которой столь беззаветно и героически могли умирать за свою Родину"_
ГРЯНУЛА ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ
Враг напал!
То были самые длинные дни в году - стоял июнь, но дневного времени не
хватало, до глубокой точи не гасли окна в громадном здании, выходившем на
Арбатскую площадь. В нем работал Генеральный штаб. Жуков трудился по 18 - 19
часов в сутки. Он чувствовал, что военная угроза вот-вот разразится. Как
нарком обороны С. К. Тимошенко, так и Г. К. Жуков стояли за приведение войск
приграничных округов в боевую готовность и развертывание их первых эшелонов
по планам прикрытия границы.
Тяжелые разговоры со Сталиным. Он медлил. После одного из- таких
разговоров в Кремле, писал в мемуарах Жуков, "я решил пройтись немного
пешком. В Александровском саду возле Кремля беспечно резвились дети.
Вспомнил я и своих дочерей и как-то особенно остро почувствовал, какая
громадная ответственность лежит на всех нас за ребят, за их будущее, за всю
страну".
Потом, много лет спустя, Жуков поймет причину колебаний Сталина - к
нему стекалась вся информация, он не мог исключить, что немало врагов нашей
страны торопятся вовлечь иас скорее в воину. Сталин все еще не терял
надежды, что удастся оттянуть войну, и делал все, чтобы не дать повод
Берлину для оправдания агрессии...
Вечером 21 июня Жукову доложили: немецкий фельдфебель-перебежчик
сообщает - 22 июня Германия начнет войну против СССР. С Тимошенко - в
Кремль. Первый вопрос Сталина:
- А не подбросили ли немецкие генерала этого перебежчика, чтобы
спровоцировать войну?
Тимошенко и Жуков ответили категорическим "нет". Дело было не в одном
немецком фельдфебеле, а его побег к советским пограничникам был последним
штрихом на фоне общей тревожной картины. Поколебавшись, Сталин согласился
разослать по приграничным округам предупреждения - 22 - 23 июня возможно
внезапное нападение немцев. Предписывалось за ночь на 22 июня скрытно занять
огневые точки укрепленных районов, до рассвета рассредоточить по полевым
аэродромам авиацию, все войска привести в боевую готовность. В 0 часов 30
минут передача, директивы была закончена. Однако уже перед рассветом 22 июня
гитлеровская агентура нарушила в ряде мест связь в приграничных округах.
Получение директивы в штабах задержалось, а немало частей вообще не получили
ее.
В ту ночь на 22 июня руководство Наркомата обороны бодрствовало.
Телефоны в кабинете Жукова работали непрерывно, поток тревожных сообщений
нарастал. Обстановка разъяснилась вскоре после трех часов утра - немецкая
авиация обрушилась на наши аэродромы, посыпались бомбы и на приграничные
города. После четырех часов с минутами поступили донесения: под прикрытием
ураганного артиллерийского
Тот страшный день
навсегда запал в память
Политбюро, куда приехали Тимошенко и Жуков. Вскоре последовало сообщение:
Германия объявила войну. Тягостное молчание. Бледный Сталин задумался.
Затянувшуюся паузу прервал резкий голос Жукова: нужно немедленно обрушиться
всеми силами на вторгнувшегося врага и задержать его продвижение.
Предложение, видимо, показалось недостаточным, раздались реплики: не
"задержать", а "уничтожить". Что и приказали войскам. Очень скоро
выяснилось, что приказ не отвечал складывавшейся обстановке - войска, еще
вчера . жившие мирной жизнью, просто не могли тягаться с готовым на все и ко
всему агрессором.
Танковые колонны вермахта уже продвигались в глубь нашей страны.
Поднятые по тревоге советские войска с ходу вступали в бой с врагом. Они
вводились в действие по частям, пройдя через ад массированных ударов с
воздуха. Небо потемнело от германских самолетов, а наша авиация, застигнутая
врасплох на аэродромах, понесла тяжкие потери: в первый день войны было
уничтожено 1200 самолетов. Это резко осложнило организацию отпора врагу.
Хотя Сопротивление не было организованным, с первого часа войны враг
вступил в борьбу, какой не видел да Западе. Дрались до. последнего человека
пограничные заставы, началась героическая оборона Брестской крепости,
советские летчики сражались самоотверженно, а в крайних случаях шли на
таран. В воздушных боях 22 июня было уничтожено до 200 вражеских самолетов.
Бойцы и командиры совершали бесчисленные подвиги, о многих из которых стало
известно позднее, а о некоторых только после войны. По большому счету
Германия начала проигрывать войну с момента, когда первый немецкий солдат
переступил нашу границу.
В исторической ретроспективе это не вызывает сомнения. Но тогда, в
первый день войны, Г. К. Жуков все пытался разобраться в противоречивых
донесениях, чтобы принять обоснованные- решения. Около часа дня позвонил
Сталин. Он раздраженно бросил в трубку: командующие фронтами (их было
создано три: Северо-Западный, Западный и Юго-Западный) "несколько
растерялись". Сталин приказал Жукову немедленно вылететь в штаб
Юго-Западного фронта, разобраться в обстановке и помочь на месте. Жуков
должен отбыть в качестве представителя только что созданной Ставки Главного
Командования.
Жуков торопливо позвонил домой, коротко сказал, что уезжает, и менее
чем через час был в воздухе. Поздним вечером в тот же день он в штабе фронта
в Тернополе. Тут его настиг звонок из Москвы. Заместитель Жукова генерал Н.
Ф. Ватутин сообщил: Сталин отдал новую директиву - перейти в
контрнаступление, разгромить врага на главнейших направлениях с выходом на