так назывались
в западной и юго-западной Руси древние
народные суды сельских общин. Каждая
сельская община имела свое народное собрание
(копа или купа, громада, великая
громада). Право участия в копе принадлежало
одним лишь домохозяевам, имевшим постоянную
оседлость (сходатаи, соседи суграничные,
судьи копные, обчие мужи и т. д.); мнения
старцев пользовались особым уважением.
Сверх сходатаев, в копу приглашались
люди из соседних общин (так называемые
люди сторонние), которые не участвовали
в совещаниях, но следили за ходом дел
в собрании; также могли присутствовать
на копе, но не принимали участия в решении,
помещики или их управители и представитель
власти — возный из гродского уряда. Число
сходатаев бывало иногда весьма значительно
(100—150 человек). Копа собиралась в центральном
месте сельской общины, которое называлось
коповище или копище; для исследования
уголовных дел она могла собираться на
месте преступления, при споре о поземельной
собственности — на спорной земле. Ведомству
копного С. подлежали все лица простого
сословия, имевшие оседлость в округе
сельской общины, как, напр., крестьяне,
свободные поселенцы и мещане городов,
не пользовавшихся магдебургским правом.
В некоторых случаях власть копы простиралась
и на самих помещиков: последние могли
добровольно представлять копе решение
возникавших между ними споров; но копа
могла производить и следствие над помещиком,
имевшим, впрочем, право требовать, чтобы
дальнейшее исследование дела было предоставлено
уряду гродскому. В порядке судопроизводства
копа следовала своим древним обычаям;
совокупность их называлась в памятниках
копным правом; некоторые обычаи этого
права вошли в состав литовского статута.
По началам копного права, обиженному
самому предоставлялось отыскивать своего
шкодника (обидчика), собирать доказательства
и т. д., что называлось обыском; если истец
не мог отыскать шкодника, то он требовал
собрания копы. Неявившееся селение по
приговору С. копного должно было удовлетворить
истца, а само могло искать виноватого.
По установившемуся обычаю, копа всякое
дело старалась закончить в три собрания;
на первом, если ей нужно было по горячим
следам открывать преступление, она называлась
горячей, а с третьего — завитою или головною.
До завитой копы доходили лишь запутанные
дела. Для разъяснения обстоятельств преступления
и для открытия виновного копа употребляла
два способа: опыт, т. е. расспрос на копе
сходатаев и других лиц, и лик, т. е. исследование
улик. Истец мог объявить, кого он считает
преступником, а также мог изъявить подозрение,
что кто-нибудь знает преступника, но не
хочет его выдать; обвиняемый или подозреваемый
должен был дать вывод, т. е. очистить себя
от подозрения; истец мог требовать, чтобы
обвиняемый был подвергнут пытке. Если
после трех сходок копа объявляла, что
не знает ни о преступлении, ни о преступнике,
то истец мог выбрать нескольких мужей
и потребовать от них присяги в том, что
они ничего не знают; если избранный отказывался
от присяги, он должен был удовлетворить
истца. Если преступником были оставлены
следы, истец, собрав копу, гнал след; каждое
селение обязано было отвести след от
своих земель; если селение отказывалось
отвести след, то должно было удовлетворить
истца за причиненный преступником вред.
Если истец, производя обыск, отыскивал
своего шкодника в каком-нибудь селении,
то обращался к сельской громаде, которая,
выслушав жалобу истца, обязана была выдать
преступника; последний препровождался
на место преступления и предавался копному
С.; приговоренный к смертной казни тотчас
передавался в руки палача. Когда ответчик
отказывался исполнить приговор копного
С., то сходатаи приглашали возного, излагали
ему дело и вместе с ним отправляли от
себя посланцев в уряд гродский для записи
приговора в актовые книги. Постановления
свои, или декреты, копный С. большею частью
объявлял в словесной форме, но иногда
излагал на бумаге. Большая часть документов
копных С. в Зап. Руси писаны на русском
языке и лишь 1/3 их, начиная с половины
XVII в., по-польски. Возникновение копных
С., вероятно, относится к глубокой древности.
Следы общинных судов находятся уже в
Русской Правде. Ясные и определенные
указания о существовании сельских общин
с народными копными С. и с древним обычным
правом в первый раз находятся в литовском
статуте всех трех редакций. По статуту
сельская община является уже стародавним
установлением, и копа производит суд
и расправу по стародавним обычаям. Третий
литовский статут, 1588 г., распространил
копные С., существовавшие в юго-западной
Руси, на некоторые другие области, входившие
в состав польского королевства. Тем не
менее в XVI и XVII вв. копные С. находятся
уже в упадке, а в середине XVIII в. совершенно
исчезают, главным образом вследствие
усиления власти помещиков. Копное право
становится неподвижным и основывается
только на старине и давности, вследствие
чего перестает соответствовать новым
условиям общественной жизни. Сами сходатаи
находились в состоянии унижения и бедности
и перестали быть беспристрастными судьями
и следователями; они вполне зависели
от своих помещиков. В XVII в. некоторые помещики
вовсе запретили своим крестьянам принимать
участие в копных С. Наибольшего развития
копные С. достигли в западной и юго-западной
Руси; но имеются сведения о существовании
их, с одной стороны — в Жмуди, с другой
— в левобережной Украине