Контрольная работа на тему Терроризм в России (вторая половина XIX – начало ХХ вв.)

     Введение

     Терроризм во всех его формах и проявлениях  и по своим масштабам и интенсивности, по своей бесчеловечности и жестокости превратился ныне в одну из самых  острых и злободневных проблем глобальной значимости.

     Проявления  терроризма влекут за собой массовые человеческие жертвы, разрушаются духовные, материальные, культурные ценности, которые  невозможно воссоздать веками. Он порождает  ненависть и недоверие между  социальными и национальными  группами. Террористические акты привели  к необходимости создания международной  системы борьбы с ним. Для многих людей, групп и организаций терроризм  стал способом решения проблем: политических, религиозных, национальных. Терроризм  относится к тем видам преступного  насилия, жертвами которого могут стать  невинные люди, не имеющие никакого отношения к конфликту.

     Целью контрольной работы является изучение терроризма в России во второй половине XIX - начале XX.

     Чтобы раскрыть тему контрольной работы необходимо рассмотреть следующие вопросы:

1. террор народнической партии;
2. место террора у социалистов-революционеров.

     Нельзя  говорить, о каких-либо абсолютных партийных  приоритетах в террористической деятельности. Большинство террористических актов были стихийными, несанкционированными центральными комитетами. Также ни одна радикальная партия в определенной степени и в определенное время не была чужда терроризму. Терроризм начала второй половины XIX – начала XX века породил массу совершенно различных типов террористических деятелей, от террориста-анархиста до интеллигента, трезво оценивающего эффект террористического акта.

     Отечественными  исследователями опубликованы сотни, если не тысячи, работ, посвященных  тем или иным аспектам революционного движения в России, в которой в  той или иной степени затрагивалась  проблема революционного терроризма; с другой стороны, история революционного терроризма как самостоятельная исследовательская проблема стала рассматриваться в отечественной историографии в середине 1990-х годов.

     Несмотря  на то, что к теме терроризма отечественные  историки стали обращаться лишь в  сравнительно недавнее время, проблема неоднократно затрагивалась в работах, посвященных истории российского  революционного движения. В трудах советских историков народничества рассматривалась конкретная история революционных организаций, их идеология и практическая деятельность и т. д. Разумеется, многие работы несли на себе печать времени, а их авторы были поставлены в жесткие идеологические рамки.

     Русский революционный терроризм начала века, сыгравший огромную роль в  жизни страны, потрясший современников  был практически «не замечен» советской историографией.

     Но, впрочем, это и неудивительно. Признать крупную роль терроризма в политической жизни страны означало «преувеличить» значение «мелкобуржуазных» партий или, что было еще «хуже», указать на причастность к терроризму большевиков, официально индивидуальный террор отвергавших. Отсюда и соответствующие оценки: «Политические… итоги террора социалистов-революционеров были равны нулю»; «В целом эсеровский террор не оказал в 1905 – 1907 гг. большого влияния на ход революции». И лишь в конце 1980-х – начале 1990-х годов в отечественной литературе стали появляться более взвешенные характеристики: «В целом революционный террор не оказал в 1905 – 1907 гг. большого влияния на ход событий, хотя и отрицать его значение как фактора дезорганизации власти и активизации масс не следует»¹.

     В 1990-е годы появляется ряд монографических  исследований, статей, защищаются диссертации, посвященные истории политических партий начала века, в которых значительное внимание уделяется проблемам революционного терроризма. Больше внимания различным  аспектам истории революционного терроризма в России уделялось зарубежными историками. Назовем монографии и статьи А. Улама, Д. Харди, О. Радки, П. Аврича, М. Хилдермейера, Э. Найт, А. Ашера и др. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Глава I. Террор во второй половине XIX в. 

     Вторая  половина XIX века для России характеризуется не только серьезными новациями в экономическом и политическом устройстве (крестьянская реформа, реформа управления и суда), но и качественными преобразованиями  в сфере общественного сознания, что во многом предопределил последующие этапы развития нашего государства.

     Одним из значительных и противоречивых направлений  общественной мысли, без сомнения, являлся  так называемый «русский социализм», более известный под термином «народничество».

     Радикальная среда конца 1860 –х годов породила первую в России последовательно террористическую организацию, а террористические настроения кристаллизовались в своеобразный «Террористический манифест». Это «Народная расправа» и «Катехизис революционера», созданные невероятной энергией и извращенно-последовательной мыслью С.Г. Нечаева².

     Терроризм Нечаев считал обязательным атрибутом  революционной организации. Он писал: «…Мы потеряли всякую веру в слова; слово для нас имеет значение только, когда за ним чувствуется  и непосредственно следует дело. Но далеко не все, что называется делом, есть дело. Например, скромная и чересчур осторожная организация тайных обществ, без всяких внешних, практических проявлений, в наших глазах не более, чем мальчишеская игра, смешная и отвратительная. Фактическими же проявлениями мы называем только ряд действий, разрушающих положительно что-нибудь: лицо, вещь, отношение, мешающие народному освобождению». Далее выяснилось, что и в теории, и на практике эта разрушительная деятельность должна была сводиться к убийствам или устрашению отдельных «лиц».

     Осуществить Нечаеву удалось только один террористический акт – как известно, его жертвой  стал не правительственный чиновник или реакционный публицист, а  студент, участник нечаевской «Народной расправы» И.И. Иванов, выразивший сомнения в некоторых действиях Нечаева. Убийство Иванова стало классическим «теоретическим» убийством. Он , по мнению Нечаева, представлял опасность для «Народной расправы», подрывая авторитет ее руководителя – и был уничтожен в полном соответствии с шестнадцатым параграфом «Катехизиса…» - «прежде всего должны быть уничтожены люди, особенно вредные для организации».

     «Нечаевщина» вызвала аллергию у русских революционеров к терроризму и заговорщичеству почти на десять лет.

     В 1861 г. было создано тайное революционное общество разночинцев "Земля и воля" (существовало до 1864 г.), объединившее различные кружки. Главным средством воздействия на крестьян "Земля и воля" считала пропаганду. Довольно умеренная программа "Земли и воли" не нашла отклика среди радикально настроенной части молодежи.

     В 1876 г. возникла новая организация со старым названием — “Земля и воля”. В ее состав вошел ряд уцелевших от арестов участников “хождения в народ” — М. А. Натансон, Г. В. Плеханов и др. Позднее в нее вступили С. М. Кравчинский, Н. А. Морозов и С. Л. Перовская. Всего в организации насчитывалось свыше 150 человек. “Земля и воля” была построена на началах централизма, хотя еще слабого. Ядром ее был “основной кружок”. Общество делилось на несколько групп. “Деревенщики”, самая большая группа, направлялись на работу среди крестьян. “Дезорганизаторская группа” имела целью внесение расстройства в ряды врагов, борьбу со шпионами.

     Программа общества главной его целью ставила  подготовку народной социалистической революции. Члены “Земли и воли”  должны были вести разъяснительную  работу среди крестьянства — как в словесной форме, так и в виде “пропаганды фактами”. Террористическая деятельность рассматривалась как вспомогательное средство. Программа требовала перехода всей земли в руки крестьян, свободы мирского самоуправления. Землевольцы извлекли урок из “хождения в народ”, выдвинув близкие и понятные крестьянам требования.

     Разочарованные  неэффективностью «хождения в народ» вожди «Земли и воли» возлагают  на террор, якобы способный пробудить  народ и указать ему тех, кто  повинен в бедах России.

     Начало  волне террора было положено в  январе 1878 года, когда 29-летняя революционерка («нигилистка», как часто называли их в обществе) Вера Засулич, по собственной  инициативе выстрелившая в петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова, была схвачена, представлена перед судом присяжных и… оказалась им оправдана!³

     В августе еще один революционер С. Кравчинский совершил террористический  акт. Покушение на Мезенцева [шефа жандармов] произошло в самом центре Петербурга, на Михайловской площади (ныне площадь Искусств), среди фланирующей толпы. Вероятно, поэтому, террорист избрал оружием не бомбу, способную поразить невинных случайных прохожих, а кинжал.⁴

     Теракты совершались под флагом мести  за репрессии и встречались некоторой  частью общества если не сочувственно, то «с пониманием»: правительство –  де само виновато, ведь именно оно необоснованным угнетением заставляет молодых идеалистов идти на крайности. От рук террористов  погибло еще несколько человек, а в марте следующего года Петербург  узнал о покушении на государя. Некий бывший студент Александр  Соловьев спокойно приблизился на улице  к Александру II, отдал ему честь, а затем достал револьвер и открыл стрельбу. Стрелять он, правда, не умел, и побежавший зигзагами император даже не был ранен.⁵

     В августе 1879 г. "Земля и воля" распалась на две организации: "Народная воля" (1879-1882) и "Черный передел" (1879-1884). Чернопередельцы (среди наиболее активных членов — Г.В. Плеханов, П.Б. Аксельрод, Л.Г. Дейч, В.И. Засулич и др.) выступали против тактики террора, за проведение широкой пропагандистской работы в массах крестьян. В дальнейшем часть чернопередельцев во главе с Плехановым отошла от народничества и встала на позиции марксизма.

     Народовольцы (в состав Исполнительного комитета "Народной воли" входили А.Д. Михайлов, Н.А. Морозов, А.И. Желябов, С.Л. Перовская  и др.) взяли на вооружение террористическую борьбу.

     В ноябре был взорван поезд, в котором, как считали убийцы, ехал Александр  II, а 5 февраля 1880 года чудовищный взрыв потряс уже Зимний дворец. Оказалось, что один из террористов, Степан Халтурин, устроился во дворец плотником и сумел пронести в него около трех пудов динамита, которые и взорвал под обеденной залой в момент, когда там должен был находиться император (тот всего на полчаса задержался).⁶

     Всего "Народная воля" подготовила семь покушений на царя Александра II, и 1 марта 1881 г. Александр II был убит.

     В 3 часа дня император ехал во дворец с развода. Выехали на Екатерининский канал — и тут, словно кто-то выстрелил из пушки. Карету тряхнуло и окутало дымом. Кучер прибавил ходу, но Александр велел остановиться. Выбравшись из кареты, он увидел двух окровавленных казаков и кричащего от боли мальчика, случайно пробегавшего мимо. Поодаль молодой человек с длинными волосами (Николай Рысаков) отбивался от наседавшей толпы:

     “Не трогай меня, не бей меня, несчастный заблужденный народ!” Александр подошел к нему и спросил: “Что ты сделал, сумасшедший?” Подбежал полицмейстер: “Ваше величество не ранены?” “Слава Богу, нет”,— сказал царь, которому еще не верилось, что ему опять повезло. “Что? Слава Богу? — вдруг с вызовом переспросил Рысаков.— Смотрите, не ошиблись ли?”

     Александр склонился над затихшим мальчиком, перекрестил его и пошел к  отъехавшему экипажу. Вдруг — опять словно выстрел из пушки, густое облако дыма. Когда дым рассеялся, оставшиеся невредимыми увидели человек двадцать тяжело раненных, царя, прислонившегося к решетке канала, в разорванной шинели и без ног, а напротив него — в таком же состоянии — его убийцу Гриневицкого. “Во дворец... Там — умереть...” — еле слышно сказал Александр II. Через час с небольшим он скончался в своем кабинете в Зимнем дворце.

     Исполнительный  комитет “Народной воли” почти  полностью был арестован. 3 апреля 1881 г. были публично повешены пятеро народовольцев: А. И. Желябов, С. Л. Перовская, Н. И. Рысаков, Т. М. Михайлов и Н. И. Кибальчич (конструктор метательных снарядов). Вскоре были разгромлены военные ячейки “Народной воли”. Грозная организация распалась на ряд мелких кружков и групп.

       Принципиально террор не занимал  главного места ни в программных  документах, ни – за исключением  отдельных периодов – в деятельности  партии. И все же в историю  «Народная воля» вошла, благодаря  серии покушений на императора, завершившихся цареубийством, прежде как террористическая организация. Все последующие террористические организации в России отталкивались от народовольческого опыта, принимая его за эталон или пытаясь модернизировать, все последующие идеологи терроризма тщательно изучали народовольческие документы, пытаясь уяснить, в чем причина поражения партии – во внешних ли обстоятельствах, или же в самой системе взглядов народовольцев.⁷