Карл Виттфогель, Гидравлическое общество

Карл Август Виттфогель (1886–1988) — немецкий и американский синолог, социолог и историк, испытавший серьезное влияние марксизма. Еще в 1920-е годы, будучи одним из видных мыслителей Коммунистической партии Германии, он интересовался вопросами связи природной среды и общественного развития (Bassin, 1996). 1933–1934 годы Виттфогель провел в концлагере, что впоследствии серьезно повлияло на его взгляды. После освобождения он эмигрировал в Великобританию, а затем в США.

В 1930-е годы, когда Виттфогель занимался историей Китая, его уже интересовала теория азиатского способа производства. Виттфогель развивал положения Маркса об особой общественно-экономической формации, основанной на ирригационном земледелии.

К концу Второй мировой  войны Виттфогель стал убежденным антикоммунистом. Тогда же он окончательно формулирует теорию гидравлического государства, которая предстала в законченном виде в книге «Oriental despotism: a comparative study of total power» (Wittfogel, 1957).

Согласно концепции Виттфогеля, ирригационный способ земледелия является наиболее вероятным ответом доиндустриального общества на трудности ведения хозяйства в условиях засушливого климата. Связанная с этим способом хозяйства необходимость организованных коллективных работ приводит к развитию бюрократии и, как следствие, к усилению авторитаризма. Так возникает восточная деспотия, или «гидравлическое государство» (hydraulic  state) — особый вид общественного устройства, отличающийся крайним антигуманизмом и неспособностью к прогрессу (власть блокирует развитие).

Степень доступности воды является фактором, определяющим (с  высокой степенью вероятности) характер развития общества, но не единственным, необходимым для его выживания, Для успешного ведения земледельческого хозяйства необходимо совпадение нескольких условий: наличие культурных растений, пригодная почва, определенный климат, не препятствующий земледелию рельеф местности.

Все эти факторы абсолютно (и потому равно) необходимы. Разница  лишь в том, насколько успешно  человек может влиять на них, оказывать  «компенсирующее воздействие» (compensating action): «Эффективность человеческого компенсирующего воздействия зависит от того, насколько легко неблагоприятный фактор может быть изменен. Некоторые факторы можно рассматривать как неизменные, так как при имеющихся технологических условиях они не поддаются человеческому воздействию. Другие поддаются ему легче» Так, oдни факторы (климат) до сих пор практически не регулируются человеком, другие (рельеф) — фактически не регулировались в доиндустриальную эпоху (область террасного земледелия была незначительна относительно общей площади обрабатываемой земли). Впрочем, на некоторые факторы человек может повлиять: завезти в определенную местность культурные растения, удобрить и обработать почву. Все это он способен сделать в

одиночку (или в составе  небольшой группы).

Таким образом, мы можем выделить два основных типа факторов земледелия: такие, изменить которые человеку легко, и такие, какие он изменить не может (или не мог большую часть своей  истории). Лишь один природный фактор, необходимый для земледелия, не вписывается ни в одну из этих групп. Он поддавался воздействию человеческого общества и в доиндустриальную эпоху, но только при коренном изменении организации этого общества человеку необходимо было в корне изменить организацию своего труда. Этот фактор — вода. Вода скапливается на поверхности земли очень неравномерно. Это не имеет особого значения для земледелия в регионах с высоким уровнем осадков, но крайне важно — в засушливых областях (а самые плодородные регионы земного шара все находятся в зоне засушливого климата). Поэтому ее доставка на поля может быть решена только одним способом — массовым организованным трудом т.к. ирригационные работы связаны не только с обеспечением достаточного количества воды, но и с защитой от слишком большого ее количества (дамбы, дренаж и т. п.). Все эти операции, по мнению Виттфогеля, требуют подчинения основной массы населения небольшому количеству функционеров. «Эффективное управление этими работами требует создания организационной системы, включающей в себя либо все население страны, либо, по меньшей мере, его наиболее активную часть. В результате те, кто контролирует эту систему, обладают уникальными возможностями для достижения высшей политической власти»

Так возникает гидравлическое (hydraulic), или менеджериальное (managerial) деспотическое государство — самая распространенная форма общественного устройства на протяжении большей части человеческой истории.

Естественно, что государство, возникшее вследствие необходимости организации общественных работ в аграрной сфере, с высокой вероятностью будет пользоваться институтом принудительного труда и в других случаях. Отсюда — грандиозные сооружения древних государств: монументальные (храмы, гробницы и т. п., самый яркий пример — египетские пирамиды), оборонительные (Великая китайская стена)

Благодаря своей исключительной организаторской силе гидравлическое государство справляется с теми задачами, которые были невыполнимы для других доиндустриальных обществ (например, создание большой и дисциплинированной армии).

Гидравлические государства  покрыли большую часть обитаемых  пространств не потому, что все  жители этих территорий перешли к  гидравлическому типу хозяйствования, а потому, что не перешедшие (дождевые земледельцы (rainfall farmers), охотники, собиратели и скотоводы) оказались вытеснены или завоеваны гидравлическими государствами.

При этом не все регионы  Земли (и даже не все области гидравлических государств) пригодны для ирригационного земледелия. Встает вопрос, что происходит с негидравлической страной после завоевания ее гидравлическим государством? Виттфогель отвечает на него следующим образом: социальные и политические институты, возникшие в центральных (core) ирригационных областях, переносятся и на неирригационные.  Виттфогель разделяет гидравлические общества на два условных типа («compact» и «loose»). Первые складываются тогда, когда гидравлическое «сердце» государства наряду с политическим и социальным доминированием добивается также и полной экономической гегемонии над негидравлическими окраинами, а вторые — когда оно не имеет такого экономического превосходства. Еще раз заметим, что граница между двумя этими типами условна — сам Виттфогель проводит ее по соотношению собираемого в гидравлических и негидравлических областях страны урожая. Если в гидравлических областях собирается больше половины урожая страны, то она относится к «compact», а если меньше — то к «loose».

Эти типы Виттфогель делит, в свою очередь, на четыре подтипа, согласно характеру ирригационных систем и степени экономического доминирования гидравлической сердцевины над негидравлической периферией: сплошные компактные гидравлические системы (C1), раздробленные компактные гидравлические системы (C2), региональная экономическая гегемония центра (L1) и, наконец, отсутствие даже региональной экономической гегемонии гидравлического центра (L2).

Приводятся следующие  примеры обществ, относящихся к  каждому из этих ти-

пов:

C1: племена пуэбло, приморские  города-государства древнего Перу, Древний Египет.

C2: города-государства Нижней  Месопотамии и, возможно, царство  Цинь в Китае.

L1: племена чагга, Ассирия, китайское царство Ци и, возможно, Чу.

L2: племенные цивилизации  — Сук в Восточной Африке, Зуни в Нью-Мексико.

Цивилизации с наличием государственности: Гавайи, государства Древней Мексики

Любопытно, что Японию, где  ирригация практиковалась, Виттфогель относил к субмаргинальной зоне, а послемонгольскую Россию, где не практиковалась, — к маргинальной (т. е. Россия более гидравлическая страна). Дело в том, что японское земледелие, по мнению Виттфогеля, — гидроагрикультурное (hydroagricultural), а не гидравлическое (hydraulic) т. е. осуществляется целиком и полностью крестьянскими общинами, без чьего бы то ни было контроля. «Японские ирригационные системы контролировались не столько национальными или региональными, сколько местными лидерами; гидравлические тренды развития были значимы только на местном уровне и только в течение первой фазы задокументированной истории страны»

Поэтому японская ирригация  и не привела к созданию гидравлического общества. Россия же, оказавшись под властью монголов, восприняла все те гидравлические институты, которые мало прижились в предыдущий, киевский период ее истории.

Виттфогель связывал менеджериальный тип государства с СССР и нацистской Германией, полагая, что в этих обществах тенденции восточного деспотизма нашли свое наиболее полное воплощение. Если подобную оценку СССР он аргументирует, пусть и не слишком убедительно, то обвинения гитлеровской Германии в структурном сходстве с гидравлическими режимами звучат голословно. В сущности, единственный аргумент, приводимый им в поддержку тезиса о деспотической сущности нацистского режима, — следующий: «Ни один наблюдатель не станет называть гитлеровское правительство демократическим, потому что его обращение с собственностью евреев соответствовало Нюрнбергским законам. Он также не будет отрицать абсолютистского характера раннесоветского государства на том основании, что оно покупало зерно у крестьян по им же установленным ценам» Этот аргумент малоубедителен. Из того, что гитлеровское правительство не являлось демократическим, никак не следует, что оно было гидравлическим.

Аргументация в поддержку  положения об азиатском характере  СССР сводится к

двум пунктам:

1) Революция 1917 года была  возвращением старого азиатского  наследия в новом

обличье.

2) Описанное теоретиками  коммунизма социалистическое общество  очень похоже на модель азиатского  способа производства.

Следует отметить, что, по Виттфогелю, классики марксизма сами заметили это сходство и именно поэтому в поздних своих работах не упоминали азиатский способ производства в числе общественно-экономических формаций.