Иван Грозный: реформы, политика

     Из  этого Филофей сделал вывод, что  русский государь «во всей поднебесной есть христианам царь» и является «сохранителем… святой вселенской апостольской церкви, возникшей вместо римской и константинопольской и существующей в богоспасаемом граде Москве». Однако Филофей отнюдь не предлагал великому князю Василию III силою меча привести все христианские земли под свою власть. Идея была в другом. Чтобы Россия стала достойна этого высокого предназначения, Филофей призвал великого князя «хорошо урядить свое царство» - искоренить в нем несправедливость, немилосердие и обиды.

     Идеи  Филофея в совокупности составили  так называемую теорию «Москва –  третий Рим». И хотя эта теория не вошла в официальную идеологию, она подкрепила одно из важнейших  ее положений, став вехой в развитии русской общественной мысли.

       Именно в это время были сформулированы две основные идеи, остававшиеся неизменными на протяжении нескольких столетий, - идеи богоизбранности и независимость Московского государства.

     Таким образом, она была получена царём  не от подданных, что царь Иван IV неоднократно и энергично подчёркивал, и поэтому он не должен ни с кем этой властью делиться: она наследственна, всеобъемлюща и никому не подконтрольна, кроме Бога, естественно. В рамках такой модели власти возможен лишь один тип отношений между правителем и подданными, для грозного царя это, прежде всего, рабы. Требуя от подданных покорности, царь апеллировал к авторитету священного Писания. Выступление против правителя оказывалось выступлением против Бога, тягчайшим преступлением против веры, по мнению монарха.

       Весь набор используемых царём  аргументов приводил к тому, что  по отношению к людям, мешающим  ему выполнять свою обязанность  перед Богом, оправдано применение  любых мер, в том числе и  самых жестоких. В необходимости  этого царя убеждали наблюдения  над историческим опытом соседних стран и экскурсы в историю как древнерусскую, так и всемирную. На какое из государств, лежавших на Западе от России, не падал взгляд царя, везде у власти находились не природные государи, а правители, зависящие от сословий. И соответственно перед царём не мог не возникать вопрос: «А не пойдёт ли Русь по тому же пагубному пути?»

     Царь  укреплялся в убеждении, что чрезмерная доля власти в руках знати опасна для государства и может привезти к его гибели. Такие убеждения  царя рано или поздно должны были довести до конфликта и разрыва с его наставником Сильвестром и его фаворитом Алексеем Адашевым, которые убеждали его управлять подданными с помощью милости и милосердия и идти на уступки их пожеланиям.

     30 апреля 1564 года, бежал к Сигизмунду русский наместник в Ливонии боярин-воевода князь Андрей Михайлович Курбский. Его побег, несомненно, был крупным политическим событием. Среди детей боярских, которые и тогда и позднее искали себе убежища в Великом княжестве Литовском, лица столь высокого ранга более не встречалось.

     Однако  в биографии царя побег Курбского  стал важной вехой ещё и потому, что заставил его взяться за перо для создания одного из главных своих  сочинений и источников по истории  правления Ивана Грозного – «Первого послания Курбскому». Царю было необходимо дискредитировать беглого князя и его возможных единомышленников в глазах общества, показав порочность его взглядов и противопоставить этим порочным воззрениям правильные, с точки зрения самого царя, взгляды на личность Ивана IV и характер его власти.

     К этому времени Иван Грозный превратился  в человека, который впадал в глубокий гнев и раздражение при столкновении с каким-либо противодействием своим  планам и испытывающего глубокую потребность в уничтожении оппонента  с помощью средств как и духовного, так и физического по возможности воздействия. Особенно духовного, если этот оппонент по каким-то причинам оказывался за пределами воздействия физического.

     Первой  ближайшей целью царя при создании этого произведения была дискредитация Курбского в глазах читателей, причём дискредитация настолько сильная, что, впоследствии, этот читатель никогда бы не стал бы брать в руки тексты, принадлежащие дискредитируемому автору. Квалифицировав поступок Курбского как отступничество от христианской веры, царь настойчиво искал следы такого отступничества и самом тексте послания Курбского.

     Грозный говорил о своих отношениях не только с Курбским, но и со знатью, боярами. Тем самым спор Грозного и Курбского выходил далеко за пределы личной полемики. Действия царя против изменников, по мнению Ивана Грозного, пытавшихся узурпировать власть и распоряжаться её от имени монарха, не только справедливы и оправданы, но и спасительны для государства, в особенности, такого, как Россия, которому постоянно угрожает внешняя опасность.

     Иван  Грозный выступает как человек, уверенный в своём превосходстве  над окружающими его во всех отношениях. И не только как господин и повелитель, но как учитель и наставник  в разных областях и светского, и  церковного знания. Вместе с тем, царь не терпит никакого прямого или косвенного противодействия, возражения, что вызывает у него приступ раздражения и гнева. Всякое такое противодействие, которое может проявляться в словах или поступках, царь воспринимает как измену, а изменники, соответственно, заслуживают самых суровых наказаний.

     С зимы 64-го года начались казни высокопоставленных лиц без суда и следствия, по простому приказу царя. По видимому, сообщения  об этих убийствах явились последним  толчком, побудившим Курбского к  бегству. Казни бояр стали грубым нарушением всех традиционных норм отношений между царём и его советниками. Однако первоначально они были тайными, и возложить за них ответственность на царя было сложно. Судя по всему, именно в это время царь обдумывал план переворота, который должен был привезти к сосредоточению в его руках всю полноту власти в государстве.

     6 декабря 1564 года на праздник  Святителя Николая, созвав светские  духовные чины, и заявив, что они  не желают терпеть ни его,  ни наследников, покушаются на  его здоровье и хотят передать русское царство чужеземному господину, государь отказывается от власти и отдаёт её в их руки. Затем он сложил с себя в Большой палате царскую корону, жезл и царское облачение. Четырнадцать дней спустя в Успенском соборе Иван благословил всех первых лиц в государстве и выехал из Москвы. Затем из Александровской слободы он написал в Москву чинам, что им, его изменникам, передаёт он своё царство, но может прийти время, когда потребует и возьмёт его.

     Это отречение было способом принудить правящую элиту к уступкам, осуществления которых таило в себе определённую опасность. Успех в случае переворота во многом зависел от того,  удастся ли Грозному захватить правящую элиту врасплох и не дать ей время для принятия каких-либо ответных, опасных для царя решений.

       Подъём царя в декабре 64-го  года обращает на себя внимание, прежде всего, своей необычностью  и, соответственно, он вызвал разные  толки и беспокойства. Намерения  царя оставались для всех не  ясными лишь до той поры, пока  из слободы в Москву не были привезены царские указы. Царь обвинил бояр и приказных людей в том, что в годы его малолетства они расхищали государственную казну, раздавая себе и своим родственникам государственные земли.

     Царь  не может навести порядок в  государстве, «захочет он кого-то из бояр, детей боярских или приказных в их винах понаказати, то высшее духовенство, бояре, дворяне и приказные люди начинают их покрывати». Видя, что при таком положении он ничего не может сделать, «от великие жалости сердца и, не хотя их многие изменных дел терпети, оставил своё государство и поехал вселитися, идеже его  Бог наставит».

     Царь  ставил перед обществом дилемму: или он получит право наказывать изменников по своему усмотрению, или  государство будет не в состоянии  успешно вести борьбу с внешним врагом, по вине светской и церковной власти. Тем самым, правящая элита оказалась в таком положении, что ей ничего не оставалось, как согласиться с требованиями царя.

     Иван  предпринял и ряд других шагов, которые  должны были обеспечить достижение его цели. Согласно официальной летописи, вместе с царём отправились в путешествия бояре, ближние дворяне и приказные люди. А в распоряжении царя имелось отборное дворянское войско, полностью готовое к ведению войны с собственным народом, собственной знатью, собственными городами.

     Другой  важный шаг, предпринятый царём, касался  московского посада. Вместе с грамотой митрополиту Афанасию царский гонец  принёс и грамоту, адресованную московским горожанам, чтобы «они себе никоторого сумнения не держали, опалы на них никоторое нет». Ход оказался верным, поэтому москвичи не замедлили потребовать от митрополита и собора духовенства, чтобы били челом государю Великому князю, чтобы над ними милость показал и государства не оставлял.

     К сказанному следует добавить, что объявив о своём уходе с престола, царь одновременно наложил на всех бояр и приказных людей опалу, то есть отстранил их от всех обязанностей, и вся деятельность государства оказалась парализованной. Фактически, царь поставил обществу и своей стране ультиматум, элита должны была отказаться от традиционных обычаев, которые ограничивали свободу действий государя, или ей угрожала война с их законным правителем, и в этой войне к услугам царя было вооружённое дворянское войско и поддержка населения Москвы.

     Вечером того же дня, когда в Москву были привезены грамоты, в слободу отправились наиболее близкие к царю лица из среды высшего духовенства – архиепископ новгородский Пимен и архимандрит Чудова монастыря Левкий, с ответом на царское послание. Высшее государство, Боярская дума, обращалась к царю с челобитьем, чтобы гнев свой и опалу с них сложил и на государстве бы был. Это была полная капитуляция.

     Естественно, она была, прежде всего, обусловлена  тем, что действия царя оказались  для правящей элиты полной неожиданностью, она даже не собиралась воевать с природным наследственным государем, который к тому же недавно венчался царским венцом и покорил мусульманские царства. Более того, судя по всему, идея о возможной измене и о возможном сопротивлении существовала исключительно в сознании грозного царя. Ни бояре, ни народ не воспринимали и не видели другой альтернативы на троне, кроме как Грозного.

     Условия возвращения были сформулированы в  особом царском указе, присланным в  Москву вместе с возвращавшимися  епископами и боярами. Первым пунктом утверждалось право царя карать изменников и  тех, кто в чём-либо оказались государю не послушны. Однако если бояре думали, что этим всё и ограничиться, то они ошибались. В указе царь заявил о своём желании учинить ему на своём государстве опричнину, а это означало изменение всего традиционного политического устройства русского государства.

     По  мере того как страна всё более  втягивалась в долголетнюю, не имевшую  конца войну, росли государственные  налоги, а в 70-е годы XVI века реальная тяжесть податей в 3,2 раза превышала уровень 50-х. Параллельно с ростом налогов стали возрастать трудности и по их сбору, не спала и жестокость государственных посланцев, безжалостно ставивших неплательщиков «на правеж», то есть казни, всё-таки, как говорил Сергей Михайлович Соловьёв: «русский народ – жидкое тело», и поэтому, будучи не в состоянии уплачивать, крестьяне бросали свои хозяйства и бежали безвестно от голоду. Другие же сокращали размеры обрабатываемых земель, поскольку налог взимался в зависимости от размера этих земель, и тайно пахали многочисленные запустевшие земли.

     Собственно, прикрепление крестьян к земле помещика началось с конца XV века. Характерными особенностями крепостного права на Руси были:

     - более поздний срок возникновения,

     - большая, чем на Западе длительность существования,

     - связь процесса закрепощения крестьян с эволюцией земельной собственности.

      “И  великий князь, и все частные  землевладельцы, преимущественно бояре  и монастыри, были заинтересованы том, чтобы “называть” на свои земли как можно больше крестьян - “новоприходцев”¹⁹ крестьянам выдавалась помощь, они освобождались на несколько лет от повинностей. Тогда еще крестьяне могли свободно переходить о одного помещика к другому, хотя обязанность отдавать подати сохранялась независимо от того на земле какого помещика они жили. Условия же были различны, в итоге это привело к столкновению интересов землевладельцев, которым была необходима крестьянская рабочая сила. Самое  значительное влияние на судьбу крестьянина проявилось в условиях о подмоге или ссуде. Величина ссуды была различной, но крестьянин был обязан вернуть ее при выходе. Если учесть, что накопление излишков было практически невозможным, именно обязанность возврата и стала первой причиной прикрепления крестьян к землям и помещикам, а свобода перехода от одного землевладельца к другому стала формальной. Судебником 1497 года было введено ограничение на переход крестьян от одного помещика к другому, переход мог совершаться за неделю до осеннего Юрьева для и неделю – после. Причем, существует мнение, что это лишь юридическое закрепление традиции, так как уход с земли в другой сезон грозил бы невосполнимыми убытками. Новшеством, введенным судебником 1497 года стало введение уплаты пожилого всем группам крестьян, ранее подобная пошлина взималась лишь с некоторых групп. Размер пожилого устанавливался в зависимости от географического положения земли и срока, который крестьянин на ней прожил. Судебник 1550 года не внес никаких существенных изменений в положение крестьян, за исключением изменений в размерах пожилого и правил его уплаты, а также введением некоторых правил уплаты податей (барщины и оброка). По-прежнему крестьяне оставались равными феодалу в некоторых отношениях: они были равноценными свидетелями при признании обвиняемого татем (ст. 12), для них существовал единый срок давности для возбуждения иска в поземельных делах (ст.63 “о землях суд”). Положение судебника 1497 года о присутствии крестьян «из лучших добрых» на суде кормленщиков не было изменено. Таким образом, крестьяне оставались относительно правоспособной частью населения.