Иван Александровия Ильин

  Иван  Александрович Ильин (1883–1954), юрист по образованию, приложил значительные усилия к прояснению взаимоотношений религиозной и правовой философии, истолкованию их в либерально-консервативном духе. Среди работ этого направления выделяются "Понятие права и силы: опыт методологического анализа" (1910), "Учение о правосознании" (1919), "Основные задачи правоведения в России" (1921), "О сопротивлении злу силою" (1925), "Пути духовного обновления" (1937), "О монархии и республике" (незавершен), "Наши задачи" (сборник в 2 т. 1956).

  После высылки из России в 1922 г. Ильину довелось участвовать в работе Религиозно-философской  академии и Русского научного института  в Берлине (1923–1934). При нацистском режиме его очередной раз отстранили от преподавания и запретили устные выступления. Он вынужден был эмигрировать в Швейцарию.

  Исторический  опыт человечества, писал Ильин, показывает, что авторитет положительного права  и создающей его власти покоится не только на общественном договоре ("на общественном сговоре"), не только на признанных полномочиях законодателя, не только на "внушительном воздействии  приказа и угрозы", но "прежде всего" на духовной правоте, или, что  то же самое, на "содержательной верности издаваемых повелений и норм". В отличие от всякой физической силы государственная власть есть волевая сила. Это означает, что способ ее действия есть по самой своей внутренней природе генетический, и притом духовный. Физическая сила, понимаемая в данном случае как способность к вещественно телесному воздействию на человека, по сути дела, необходима государственной власти, однако она отнюдь не составляет основного способа действования, присущего государству.

  Власть  есть сила воли, которая измеряется не только интенсивностью и активностью  внутреннего волевого напряжения властителя, но и авторитетной непреложностью его  внешних проявлений. "Назначение власти в том, чтобы создавать  в душах людей настроение определенности, завершенности, импульсивности и исполнительности. Властвующий должен не только хотеть и решать, но и других систематически приводить к согласному хотению и решению..." Властвование похоже на тонкий, художественно складывающийся процесс общения более могущественной воли с более слабой волей. Этот процесс создает незримую атмосферу тяготения периферии к центру, многих разрозненных воль к единой, организованной, ведущей воле.

  Создание  такой атмосферы есть дело особого  искусства, требующего не только интенсивного волевого бытия, но также – и это  следует считать важным основополагающим элементом всей конструкции Ильина – "душевно-духовной прозорливости, подлинного восприятия бессознательной  жизни других и умения ее воспитывать". Вот почему государственная власть только тогда в состоянии "соблюдать  свою истинную духовную природу... если только она остается верна своей  цели, своим путям и средствам, она получает свое священное назначение только на этой последней, нравственной и религиозной глубине".

  Таково  исходное толкование Ильиным природы  и общего назначения власти в его  социальном, психологическом и духовно-религиозном  аспектах. Далее эта общая мысль  конкретизируется у него через посредство идеальных требований к надлежащей организации власти в государстве, которые Ильин в привычной  для него дидактической манере именует  аксиомами власти. Согласно этим аксиомам, государственная власть должна принадлежать и применяться только на основе правового полномочия; она должна быть единой в пределах каждого политического союза ("как один Дух и его правота"); она должна осуществляться лучшими людьми, удовлетворяющими этическому и политическому цензу; политические программы могут включать в себя только такие меры, которые преследуют общий интерес. Эти меры должны быть внеклассовыми и даже сверхклассовыми, равным образом избегая включения частного, личного интереса; программа власти может включать в себя только осуществимые меры и формы (иначе это будет химерической и утопической затеей); государственная власть принципиально связана с распределяющей справедливостью, но она имеет право и обязанность отступать от нее тогда и только тогда, когда этого требует "поддержание национально-духовного бытия народа".

  Ильин поясняет, что сама справедливость в ее правовом воплощении не сводится лишь к равенству фактическому (с  его "слепотой к человеческим различиям"); она состоит в "беспристрастном, предметном учете, признании и отражении  каждого индивидуального субъекта во всех его существенных свойствах  и основательных притязаниях". Однако для претворения подобной "распределяющей" справедливости необходимо, чтобы сам индивид (как, впрочем, и народ, нация) обладал чувством достоинства. "Чувство собственного достоинства есть необходимое и подлинное проявление духовной жизни; оно есть знак того духовного самоуважения, без которого немыслимы ни борьба за право, ни политическое самоопределение, ни национальная независимость. Гражданин, лишенный этого чувства, – политически недееспособен; народ, не движимый им, – обречен на тяжкие исторические унижения. Эти же свойства необходимы и государству, и отдельным его формированиям, например армии".

  Определенную  роль в воспитании чувства достоинства  выполняет частная собственность. "Человеку необходимо вкладывать свою жизнь в жизнь вещей – это  неизбежно от природы и драгоценно в духовном отношении". Поэтому  частная собственность есть естественное право человека, которое и должно защищаться законами, правопорядком  и государственной властью. Важно  не то, чтобы не было имущественного неравенства, а то, чтобы в стране не было хозяйственно беспочвенных, бесцельных, безработных, бесперспективных людей. "Существенно не владение человека, а его сердце и воля. Только сильный  и духовно воспитанный сумеет верно разрешить проблему частной собственности и создаст на ее основании цветущее и социальное хозяйство".

  Частная собственность дает чувство уверенности, доверия к людям, к вещам и  земле; она научает творчески  любить труд и землю, свой очаг и  родину; она закрепляет оседлость, без  которой невозможна культура, единит семью, вовлекая ее в заботы о собственности, она питает и направляет государственный  инстинкт человека; "она раскрывает ему художественную глубину хозяйственного процесса и научает его религиозному принятию природы и мира...". Таким  образом, "частная собственность  пробуждает и воспитывает в человеке правосознание, научая его строго различать "мое" и "твое", приучая его  к правовой взаимности и к уважению чувства полномочий, взращивая в  нем верное чувство гражданского порядка и гражданской самостоятельности, верный подход к политической свободе...".

  По  мнению Ильина, правовое государство  в отличие от тоталитарного –  этого исторического и политического  факта XX в. – основывается всецело на признании человеческой личности – духовной, свободной, правомочной, управляющей собою в душе и в делах, т. е. оно покоится на лояльном правосознании. Тоталитарный режим, напротив, покоится на террористическом внушении. Сама сущность тоталитаризма состоит не столько в особой форме государственного устройства (демократической, республиканской или авторитарной), сколько в объеме управления: этот объем становится всеохватывающим. Режим держится не законами, а партийными указами, распоряжениями, инструкциями. При этом государственные органы, поскольку с виду они еще действуют, слагают из себя только показную оболочку партийной диктатуры. "Граждане" в таком сообществе только субъекты обязанностей и объекты распоряжений. Правосознание здесь заменено психическими механизмами – голода, страха, мучений и унижений. Поэтому тоталитарный режим не есть ни правовой, ни государственный режим. Если все же говорить о форме этой организации, хотя и не правовой и противоречивой, то это, по оценке Ильина, есть рабовладельческая диктатура невиданного размера и всепроникающего захвата.

  Заслуживает упоминания позиция философа в вопросе  о достоинствах и несовершенствах  двух основных форм устройства власти в государстве – монархии и  республики. В основе его оценки – мера их содействия росту духовности и свободного правосознания. Дело в  том, что правопорядок складывается в обществе лишь тогда, когда "каждого  из нас признают главным, самоуправляющимся  духовным центром, личностью, которая  имеет свободное правосознание  и призвана беречь, воспитывать и  укреплять в себе это правосознание  и эту свободу". Идеальная форма  для России, по мнению Ильина, – единовластие, монархия. "История как бы вслух  произнесла некий закон: в России возможны или единовластие или хаос; к республиканскому строю Россия неспособна. И еще точнее: бытие России требует единовластия – или религиозного и национально укрепленного, единовластия чести, верности и служения, т. е. монархии; или же единовластия безбожного, бессовестного, бесчестного и притом антинационального и интернационального, т. е. тирании" (О монархии и республике).