История народа хунну

История народа хунну

• Западную окраину Великой степи в то время населяли два народа: в Предкавказье жили аланы, на нижней Волге и Урале - угры561. Лесостепную полосу Западной Сибири занимали сабиры, принадлежавшие к угро-самодийской группе562, а Приаралье - хиониты, осколок древнего европеоидного слоя563. Эти последние не были затронуты передвижением хуннов, которые, очевидно, прошли севернее; когда же сабиры проникли в Закавказье, то сходство их с хуннами было отмечено источниками564. Но не они, а приуральские угры были тем народом, который приютил беглецов и дал им возможность вновь собраться с силами. Именно с угорских территорий начали хунны свой новый поход на запад, причем угорский элемент составлял их основную боевую силу, и нет оснований сомневаться в том, что оба народа смешались и слились в один новый народ - гуннов.
• С 155 г., когда северные хунны оторвались от победоносных сяньбийцев на берегах Волги, до 350 г., когда гунны начали упорную борьбу с аланами, их история совершенно неизвестна.
• Самый факт перехода хуннов на запад казался невероятным, так как действительно более чем странно, что целый народ бросился бежать в "никуда". Но если допустить, что хунны знали о культуре Запада и сознательно передвинулись в области, заведомо непригодные для жизни, то все сомнения в переселении их теряют силу. Предлагаемый парадоксальный тезис основан на анализе находок в кургане Ноин-ула, сделанном Г.И. Боровкой. Он отмечает среди найденных произведений искусства немало привозных вещей, а также фрагменты тканей, которые нужно признать греческими565. Ткани, аналогичные по материалу, окраске, технике тканья и вышивке, изготовлялись в греческих колониях на берегу Черного моря для скифов и оттуда попадали к хуннам566.
• А, как известно, с вещами приходят нередко и сведения о тех странах, где они сделаны, и поэтому нет никаких оснований полагать, что хунны не знали, что ожидает их на западе. Наоборот, надо полагать, переход их был продуман и взвешен: отброшенные от границ Китая и Западного края, они должны были стремиться передвинуться к границе другой земледельческой культуры, так как изоляция обрекала их на нищету и гибель.
• Пробиться сквозь толщу угров и аланов было очень трудно, и последствия этого сказались на изменении самого облика хуннов, ушедших на запад. За 200 лет с осколком хуннского народа произошли такие изменения, что долгое время ученые не решались отождествлять азиатских хуннов и европейских гуннов. Наконец этот вопрос был решен положительно567, но осталась нерешенной проблема несходства тех и других568.
• С 350 г. гунны входят в сферу европейской медиевистики, но двухсотлетний процесс этногенеза столь интересен, что просто невозможно отмахнуться от рассмотрения его. Не имея никаких сведений по этому периоду, мы вынуждены применить метод интерполяции источников, т.е. сопоставить известные нам данные об азиатских хуннах с известиями европейских авторов IV в. - Аммиана Марцеллина и Иордана569.
• Аммиан Марцеллин помещает племя гуннов "за Мэотийскими болотами у Ледовитого океана", который, по его мнению, был очень недалеко, т.е. подтверждается локализация гуннов на средней и нижней Волге. Из антропологических черт он отмечает безбородость, считая, что она достигается искусственно, и коренастость: "Все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и вообще столь страшным и чудовищным видом, что можно принять их за двуногих зверей или уподобить сваям, которые грубо вытесываются при постройке мостов". Коренастость - признак монголоидных племен Евразии, свойственный более уграм, чем даже монголам. Очень знаменательно, что римский автор не упоминает о чисто монгольских чертах: скуластости, узких глазах. Эти черты не могли пройти незамеченными, если бы они имели место. Значит, дальневосточных монголоидов Аммиан Марцеллин не видел, а знал только хунно-угорских метисов.
• Это соображение находит опору в лингвистических исследованиях. Наследниками гуннского языка принято считать чувашей570. Б.А. Серебренников ставит вопрос о том, где следует искать истоки языка тюркских пришельцев на территорию Чувашии. Отмечая чувашско-монгольские и даже чувашско-тунгусские языковые связи, он приходит к следующему выводу:
• "Один из тюркских языков, предок современного чувашского языка, находился, по-видимому, где-то в районе Байкальского озера, по соседству с какими-то монгольскими языками"571. Затем финно-угорские народы оказали влияние на язык тюрко-язычных пришельцев572.
• Согласно мнению Б.А. Серебренникова, носители того тюркского языка, который стал предком чувашского, "мощной волной переселения народов были оттеснены в Европу и обосновались на нижнем течении Волги"573. Впоследствии эта тюркоязычная общность распалась на два языка - булгарский и хазарский. Хазары остались на нижнем течении Волги, а булгары разделились на две части - одна из них проникла на юг, другая начала мигрировать по направлению к северу574. Удивляет только предлагаемая автором гипотезы датировка - первая половина I тысячелетия до н.э.575 Описанная картина воспроизводит ситуацию первой половины I тысячелетия н.э., т.е. приход хуннов и их дальнейшую судьбу в Восточной Европе.
• О факте расового смешения, в результате которого возникли гунны, сообщает Иордан. "По преданию древности, я узнал следующее об их происхождении. Филимер, король готов и сын Гандариха Великого, пятый в порядке лиц, управлявших королевством готов по удалении их с острова Скандзы [Скандинавии], и под предводительством которого его народ вступил в землю скифов, узнал, что среди его народа [вероятно, скифского народа; про свой народ Филимер должен был все знать с детства] водятся какие-то ведьмы, которых он сам называл, на своем родном языке, алиарумнами.
• По его приказанию они были изгнаны и осуждены блуждать в степях, далеко от лагеря готов. Нечистые духи, увидев ведьм, скитавшихся в пустыне, сочетались с ними и породили этот варварский народ - гуннов".
• В этом сообщении характерна деталь "нечистые духи", т.е. пришлые кочевники, мужчины, ищущие женщин среди местного населения576. Такое направление метизации более вероятно, чем любое другое. Достаточно представить себе отступавшую с боями орду, которая наверняка теряла обозы, чтобы понять, что женщин хунны в достаточном количестве привезти с Тарбагатая не могли. А раз так, то вполне понятно, что угорский тип должен был торжествовать в их потомстве над крайне-монголоидным и европеоидным-диским. Это предположение устраняет все возражения, основанные на несходстве этнографических и антропологических признаков, и само по себе гораздо более соответствует политической ситуации в Срединной Азии II-III вв., которая восстановима благодаря сведению западных и восточных источников. Более того, высказанное предположение дает возможность установить, что различия в культуре и быте должны были возникнуть, и именно такие, какие отмечены источниками. Попробуем разобрать этот вопрос в деталях.
• У хуннов было весьма упорядоченное кочевое скотоводство и родовое владение угодьями. Срубы в погребениях указывают на то, что на зимовках хунны строили себе избы. Ничего подобного нет у гуннов. Аммиан Марцеллин так описывает их быт: "Они никогда не прикрываются никакими строениями и питают к ним отвращение как к гробницам, отрешенным от обычного людского обихода. У них нельзя найти даже прикрытого тростником шалаша; кочуя по горам и лесам, они с колыбели приучаются переносить голод, холод и жажду; и на чужбине они не входят в жилище, за исключением разве крайней необходимости; у них даже не считается безопасным находиться под кровлей". Тут какое-то преувеличение. А как же живут гунны зимой? Но ниже есть ответ на наш вопрос. "Все они... кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жены ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. Никто не может ответить на вопрос, где его родина: он зачат в одном месте, рожден далеко оттуда, вскормлен еще дальше"577.
• Итак, на сцену выступает старинная хуннская кибитка, корабль, перевезший их полторы тысячи лет назад через Гоби. Вообще весь быт напоминает больше беглецов Шун-Вэя, чем упорядоченную державу Модэ. Пища упростилась до предела: "Они так дики, что не употребляют ни огня, ни приготовленной пищи, а питаются кореньями трав и полусырым мясом всякого скота, которое кладут между своими бедрами и лошадиными спинами и скоро нагревают парением". А за 300 лет до того хунны любили лакомиться китайским печеньем578. Одежда их теперь холщовая или сшита из шкурок лесных мышей, а в юебаньских курганах полно шелка и керамики. Земледелия гунны не знают совсем, как будто их предки не заводили пашен; железа у них мало, и они употребляют кость для наконечников копий. Но самое главное отличие гуннов от хуннов - утеря высоких форм организации и института наследственной власти: о серьезных делах "все советуются в обычном положении (т.е. верхом. - Л.Г.). Они не подчинены строгой власти царя, а довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают все, что попадает на пути". Позднее институт наследственной власти у гуннов восстановился.
• Трудно поверить, что этот народ - единоплеменники современных им юебаньских и ордосских хуннов, но это так. Военное поражение отбросило северных хуннов на 2000 лет назад, а метизация с уграми изменила и внешний вид их и психологический уклад. В новых тяжелых условиях жизни потерялась большая часть культурных достижений прошлого579. Только военный строй был сохранен и дал на Западе столь же блестящие результаты, как и на Востоке.
• Соседи гуннов - аланы - применяли, как юэчжи и парфяне, сарматскую тактику боя. Это были всадники в чешуйчатой или кольчужной броне с длинными копьями на цепочках, прикрепленных к конской шее, так что в удар вкладывалась вся сила движения коня. По данному вождем сигналу отряд таких всадников бросался в атаку и легко сокрушал пехоту, вооруженную слабыми античными луками.
• Преимущества нового конного строя обеспечили сарматам победу над скифами, но хунны Модэ и Лаошаня и гунны вождя Баламира, в свою очередь, одерживали дважды полную победу над ними. Сарматской тактике удара гунны противопоставляли тактику совершенного изнурения противника. Они не принимали рукопашной схватки, но и не покидали поле боя, осыпая противника стрелами или ловя его издали арканами. При этом они не прекращали войны ни на минуту, "разнося смерть на широкое пространство". Тяжеловооруженный всадник, естественно, уставал быстрее легковооруженного и, не имея возможности достать его копьем, попадал в петлю аркана.
• Иордан сообщает, что гунны "завоевали аланов, утомив их беспрерывной борьбой" (350-370 гг.). Очевидно, тем же путем добились хунны победы над юэчжами (208-161 гг. до н.э.).
• Победив и присоединив к себе аланов, гунны стали во главе огромного племенного союза, в котором прямые потомки хуннов составляли незначительное меньшинство. В семидесятых годах IV в. они перешли Дон и победой над остготами открыли новый период истории, известный под названием "Великое переселение народов". Мы проследили судьбы хуннов от глубоких истоков зарождения народа до его преображения на новой земле. Обновление кровью доселе чуждых ему племен, переход на новые пространства и течение всеизменяющего времени закончили дело, начатое копьеносцами империи Хань и продолженное лихими наездниками Таншихая. Здесь мы вправе прервать повествование, так как вновь открытая страница относится уже к истории Европы.