История экономики

     На  XV съезде партии (1927) был утверждён курс на коллективизацию сельского хозяйства. При этом решительно заявлялось, что создание коллективных хозяйств должно быть сугубо добровольным делом самих крестьян. Но уже летом 1929 года начавшаяся коллективизация приняла далеко не добровольный характер. С июля Повсеместная коллективизация, необходимость которой обосновал И. Сталин в статье «Год великого перелома» (ноябрь 1929 года), пришла на смену чрезвычайным мерам по хлебозаготовкам. В этой статье утверждалось, что широкие слои крестьянства готовы к вступлению в коллективные хозяйства, подчеркивалась также необходимость решительного наступления на кулачество. В декабре 1929 года Сталин объявил о конце нэпа, о переходе от политики ограничения кулачества к политике «ликвидации кулачества как класса».

     В декабре 1929 года руководство партии и государства предложило провести «сплошную коллективизацию» с установлением жестких сроков. Так, в Нижнем Поволжье, на Дону и на Северном Кавказе ее следовало завершить к осени 1930 года, в Центрально-Черноземных областях и районах степной Украины – к осени 1931 года, в Левобережной Украине – к весне 1932 года, в остальных районах страны - к 1933 году.

     Для проведения коллективизации из городов в деревни направили 25 тысяч рабочих-коммунистов, которым были даны большие полномочия по насильственному объединению крестьян. Тех, кто не хотел идти в общественное хозяйство, могли объявить врагами Советской власти.

     Еще в 1928 году был принят закон «Об общих началах землепользования и землеустройства», по которому новым совместным хозяйствам устанавливались определенные льготы при получении кредитов, уплате налогов и др. Им была обещана техническая помощь.

     Постепенно  основной формой объединения крестьян стали сельскохозяйственные артели с обобществлением основных материальных ресурсов (земли, тяглового и крупного рогатого скота, техники), и с сохранением личного подсобного хозяйства крестьян. Позже сельскохозяйственные артели (коллективные хозяйства) повсеместно получили название «колхоз», под которым они и вошли в историю СССР, также были и «совхозы», то есть сельскохозяйственные предприятия, принадлежавшие государству. Но их количество было невелико.

     В начале 1930 года руководству страны стало очевидно, что невероятно высокие темпы коллективизации и связанные с ними потери наносят вред самой идее объединения крестьян. К тому же весенняя посевная кампания находилась под угрозой срыва. 2 марта 1930 года в газете «Правда» была опубликована статья И. Сталина «Головокружение от успехов», в которой он возложил всю вину за нарушения и искажения генеральной линии партии на местных руководителей и исполнителей.

     После публикации статьи было позволено выходить из колхозов тем, кого заставили войти  туда насильно. Колхозы стали разваливаться, как карточные домики, так как крестьяне массово покидали их. Но осенью, после уборки урожая, кампания по обобществлению крестьянских хозяйств началась с новой силой. В сентябре 1931г. было снова объединено около 60%, в 1934 году - 75%, к лету 1936 года – 90% хозяйств. Одновременно с объединением крестьянских дворов в колхозы шел процесс раскулачивания, в ходе которого у зажиточных крестьян изымали имущество, землю, а их самих с семьями, детьми и стариками высылали в отдаленные необжитые районы, направляли на лесозаготовки и в концлагеря, лишая всех политических и гражданских прав. С конца 1929 до середины 1930 года было раскулачено свыше 320 тыс. кулацких хозяйств, а их имущество стоимостью более 115 млн. руб. передано в неделимые фонды колхозов, что составило более 34% всей стоимости колхозного имущества.

     Следует отметить, что четкого определения  «кулак» не было. Кулаками считали  и тех, кто нанимает батраков, и  тех, у кого в хозяйстве есть две  лошади или две коровы, или просто крепкий большой дом. Поскольку не было точных критериев, то для разных регионов устанавливалась своя норма раскулачивания. И если норма коллективизации была везде единой – 100%, то норма раскулачивания – разной, в среднем 5–7% от общего количества крестьянских дворов.

     Если  же для выполнения разнарядки по раскулачиванию не хватало кулацких хозяйств, сюда присоединяли так называемых «подкулачников», то есть крестьян из числа середняков и даже бедняков, которых подвергали репрессиям вместе с кулаками как  «сочувствующих». Крестьяне не желали передавать свое имущество в общественную собственность, предпочитая оказывать пассивное сопротивление всеобщей коллективизации, сжигать постройки, уничтожать скот, поскольку переданный в колхоз скот все равно чаще всего погибал из-за отсутствия подготовленных помещений, кормов, ухода.

     Истребление скота, полная дезорганизация работы в  колхозах, репрессии по отношению  к кулакам, резкий рост объема вывезенного  из деревни продовольствия привели  в 1932–1933 годах к страшному голоду, по своим масштабам далеко оставившему за собой голод 1921–1922 годов.

     Демографические итоги коллективизации были катастрофическими. Число жертв периода коллективизации  точно подсчитать не представляется возможным, поскольку данные о рождаемости, смертности, общей численности населения после 1932 года в СССР перестали публиковаться.

     Первоначально только что созданные колхозы  включили в систему контрактации, то есть в систему договоров об обязательной поставке сельскохозяйственной продукции государству в обмен на товары промышленного производства. В 1933 году она была заменена системой обязательной сдачи продукции (так называемая «первая заповедь колхозника») по твердым нормам с каждого гектара посевных площадей и твердым государственным ценам. Таким образом, колхозы постепенно потеряли свой исходный кооперативный характер и превратились в государственные предприятия, включенные в государственные планы по производству и сдаче сельскохозяйственной продукции. Более того, те немногочисленные крестьяне, которые не входили в колхозы, также были обязаны сдавать государству свою продукцию: мясо, молоко, шерсть, зерно, картофель и др.

     Следует особо подчеркнуть, что четверть века (с 1929 по 1953 год) закупочные цены на основную сельскохозяйственную продукцию оставались почти неизменными. Так, все эти годы зерно заготавливалось по цене 80 коп. за центнер (в ценах 1961–1991 годов), в то время как розничные цены постоянно росли. Если взять индекс цен в государственной и кооперативной торговле 1928 года за 1, то в 1932 году он составил 2,6, а в 1940 году – 6,4.

     Это объясняется тем, что практически  весь объем заготовок продовольствия на селе производило Всесоюзное объединение  «Заготзерна». В 1935 году, например, этот монопольный скупщик закупал  у колхозов и совхозов пшеницу  в основных зерносеющих районах страны по 80 коп. за центнер, а продавал ее по 10,4 руб., из которых 1,5 руб. шло на покрытие расходов самого «Заготзерна», а 8,9 руб. изымалось в государственный бюджет в качестве налога с оборота, и, таким образом, происходило финансирование индустриализации за счет сельского хозяйства.

     В это же время происходило постоянное отставание темпов роста закупочных цен от розничных цен на продовольственные  товары. Если общий индекс государственных  розничных цен с конца 1920-х до начала 1950-х годов вырос более чем в десять раз, то заготовительные цены на картофель в эти же годы выросли в 1,5 раза, на крупный рогатый скот – в 2,1 раза, свиней – в 1,7 раза, молоко – в 4 раза.

     Большинство колхозов были убыточными, а их убытки погашались за счет государственных кредитов, которые обычно не возвращались, а списывались. Совхозам, как известно, являвшимся государственными предприятиями, просто предоставлялись дотации из государственного бюджета. Так, в 1940 году себестоимость центнера зерна в совхозах составляла примерно 3 руб., а заготовительная цена, в среднем, равнялась 86 коп. И подобная практика была распространенным явлением долгие годы.

     С 1930 года в колхозах началось широкое  распространение трудодней, которые служили условной единицей соизмерения затрат труда отдельных членов колхоза и определения их доли в конечных результатах деятельности хозяйства. Нормы выработки и расценки за выполнение определенных работ утверждались в каждом отдельном хозяйстве. Оплата происходила, главным образом, в натуральной форме, поскольку в 1930 году правительство и Колхозцентр запретили использовать денежную форму оплаты труда в колхозах. В относительно благополучном 1939 году из 240 тыс. колхозов страны в 15,7 тыс. хозяйствах люди не получили на трудодни вообще ничего.

     В июне 1929 года в стране создаются  государственные Машино-тракторные станции (МТС), где сосредоточивается сельскохозяйственная техника для обработки полей и уборки урожая, поскольку техники не хватало для того, чтобы обеспечить ею каждый колхоз, да и квалифицированные кадры механизаторов еще не были подготовлены в нужном количестве.

     Каждая  МТС обслуживала несколько колхозов в округе. За свою работу МТС брали  плату натурой – примерно 20% урожая у тех хозяйств, чьи поля они обрабатывали. В 1932 году в стране было 2446 таких станций, которые имели 74 тыс. тракторов. Они обрабатывали около половины всех посевных площадей колхозов. На практике МТС осуществляли еще и политический контроль за хозяйствами, для чего при МТС были созданы политотделы под руководством ГПУ, которые выявляли разного рода «вредителей».

     Каковы  же были итога первых лет коллективного  ведения сельского хозяйства? Предполагалось, в частности, что валовой сбор зерна сразу же после объединения  крестьян увеличится примерно вдвое, но в действительности он снизился в 1928–1934 годах почти на 8%. Средняя урожайность зерна в 1932 году составила 5,7 ц с гектара против 8,2 ц в 1913 году. Но зато заметно выросли объемы государственных заготовок зерна.

     На  II съезде колхозников-ударников в 1935 году был принят «Устав сельскохозяйственной артели», в соответствии с которым колхозники получали право иметь небольшие приусадебные участки, держать корову, свиней, овец, птицу. Излишки продукции с приусадебного участка можно было реализовывать на городских рынках, на которых горожане покупали значительную часть продовольствия.

     Об  уровне эффективности сельскохозяйственного  производства в конце 1930-х годов можно судить по такому показателю, как доля единоличных и подсобных хозяйств в производстве основных видов продукции. И хотя на долю этих хозяйств приходилось лишь 13% посевных площадей страны, в них производилось 65% общего объема картофеля, 48% овощей, основная масса фруктов и ягод, 12% зерна. Кроме того, эти хозяйства, имевшие 57% крупного рогатого скота (в том числе 75% коров), 58% свиней, 42% овец и 75% коз, произвели 72% всего мяса в стране, 77% молока, 94% яиц. И это при том, что в этих хозяйствах не было никакой техники, по сравнению с колхозами. Таким образом, коллективные хозяйства играли ведущую роль лишь в производстве зерна, сахарной свеклы, подсолнечника и других технических культур, а основная часть продовольствия, как и до коллективизации, поступала от единоличных хозяйств и приусадебных участков крестьян.

     В 1930 году прошла налоговая реформа. Вместо 63 различных налогов и платежей в бюджет, которые регулировали производственную деятельность предприятий, было введено два основных вида: налог с оборота и отчисления от прибыли (для колхозов устанавливался один вид – подоходный налог). Но поскольку предприятия функционировали на основе обязательных плановых заданий, то налоги уже не осуществляли свою регулирующую роль, а всего лишь обеспечивали доходы для государственной казны. Все остальные виды налогов стали ненужными, и их просто ликвидировали.

     В 1931 году была закрыта биржа труда и было торжественно провозглашено отсутствие в СССР безработицы раз и навсегда. Основная часть занятых в промышленности пополнялась за счет миллионов крестьян, зачастую неграмотных, не умевших обращаться с инструментами, не имевших понятия о производственной дисциплине. Повсеместно не соблюдались требования техники безопасности. Бурный рост городского населения вел к катастрофическому ухудшению жилищных условий. Повсеместно сколачивались деревянные бараки с нарами, на многих стройках люди жили в палатках, глиняных мазанках, землянках. В старых промышленных городах семейные люди жили в перенаселенных общежитиях с коридорной системой, в подвалах больших домов.

     Летом 1931 года была объявлена война существовавшей еще со времен «военного коммунизма» уравниловке в заработной плате. Переход к неравенству становится определенной политической акцией, неравенство в оплате провозглашается теперь нормальным социалистическим явлением. Была установлена новая тарифная система с ее обязательными атрибутами: тарифной сеткой, ставками, разрядами, нормами выработки для рабочих, окладами для инженерно-технических работников. Заметно выросла разница в оплате труда. Но поскольку цены постоянно росли, повышение заработной платы было лишь номинальным, к тому же постоянно увеличивались нормы выработки.

     Еще большая разница устанавливалась  между рабочими и аппаратом управления, администрацией предприятий, которые  получали в восемь-тринадцать раз  больше, чем рабочие, не считая привилегий при распределении дефицитных товаров и услуг.

     Помимо  материального поощрения, была разработана  и внедрена достаточно сложная система нематериальных стимулов – присуждение почетных званий (Герой Социалистического труда, «Заслуженный строитель» и т.п.), орденов и медалей.

     К тем, кто выражал недовольство, применялась  целая система наказаний. Их могли  не просто уволить с работы, но и  лишить продовольственных карточек, выселить с заводской жилплощади и даже арестовать. Рабочим объясняли, что все трудности – временные, что очень скоро наступит счастливая жизнь. Но этому мешают вредители, которые пробираются во все сферы народного хозяйства.