История государства

Законодательству  и практике Новгорода и Пскова было известно большее число видов  договоров, чем Русской Правде. Один из самых распространенных договоров — купля-продажа. Купля-продажа движимости осуществлялась на торгу, без лишних формальностей. Договор заключался в устной форме, свидетели были необязательны. Добросовестного приобретателя закон защищал. В случае обнаружения скрытых недостатков вещи договор расторгался. 

Купля-продажа  земли оформлялась записью. Как  показывают исследования, состав продаваемых  угодий был различен. В Двинской области, например, в них входили  обычно двор, пахотные земли, сенокосные и промысловые угодья. Субъектами договора купли-продажи земли могли быть близкие родственники. Известны случаи, когда сторонами были супруги, однако женщины могли в этой сделке выступать лишь в качестве продавца. Оформлялась сделка при свидетелях обеих сторон и скреплялась печатью архиепископа или его наместника. В договоре могло быть оговорено, что земля продается «одерень» или «в веки», т. е. без права выкупа. При отсутствии этого условия выкуп не допускался. 

Существенные  особенности имел договор купли-продажи, заключаемый с иностранными купцами в Новгороде. Признавалась законной только мена, а не торговля, обмен товара на товар, кредитные сделки запрещались. Закон устанавливал, что немецкий купец должен иметь свидетеля, он мог три дня осматривать товар. Передача товара обязательно происходила на немецком дворе. Оформление сделки представляло собой выражение сторонами согласия перед свидетелями, сопровождаемое обрядом рукобитья. После того как русский купец выносил товар с немецкого двора, сделка считалась необратимой. Лишь с середины XV в. на немецком дворе начали осуществляться письменное оформление сделок, регистрация их в памятных книгах. Договор мены регулировался аналогично договору купли-продажи. 

Договор дарения  оформлялся, особенно когда касался  земли, данными грамотами, составлявшимися в присутствии свидетелей и с обязательным приложением печати. Как правило, таким образом оформлялись вклады в монастыри на помин души. Однако допускались случаи заключения договора дарения упрощенно. ПСГ разрешает оформление договора на дому в присутствии священника или свидетелей, не являющихся родственниками. Вероятно, это допускалось в случае болезни или затруднительности для дарителя покинуть дом. Сделка была действительной лишь в случае дарения родственнику, а не постороннему. Племянник, упоминаемый в документе, понимается как человек одного рода, племени. 

Договор займа  был хорошо известен русскому раннефеодальному праву. ПСГ использует для его  обозначения два термина: «займ» и «ссуда». Порядок оформления договора зависит от размеров займа. Займ до одного рубля не требовал оформления записью, свыше одного рубля запись была обязательна, за исключением займа между купцами. В этом случае достаточно было при споре предъявить доску. Закон в отличие от Русской Правды не устанавливал предельного размера процентов. Они определялись соглашением сторон. Допускалось досрочное прекращение обязательства по инициативе любой стороны. Однако в случае прекращения договора по инициативе кредитора он лишался права на проценты. 

Серьезное внимание уделено в ПСГ договору хранения. Он перестает быть дружеской услугой, порядок его заключения строго формальный. Договор оформляется записью, где перечислены все ценности, сдаваемые на хранение. Только в некоторых исключительных случаях допускалась передача вещей без записи. В этом случае применялись такие доказательства, как присяга, поединок. 

Имущественный заем, не упоминавшийся в Русской  Правде, знаком ПСГ. Здесь имеется  в виду наем помещения. Наниматель-подсуседник  по закону может в потребных случаях предъявлять иск хозяину. 

Своеобразным  был договор изорничества. Изорник, одна из категорий половников, заключал договор, по которому за пользование  землей обязывался отдавать хозяину  половину или иную часть урожая. Изорник при этом часто брал покруту — нечто подобное купе Русской Правды. 

Распространенным  видом договора был личный наем. Договор заключался обычно устно, однако возможна была и запись. Закон ставит обе стороны в равное положение, предоставляя им право отстаивать свои интересы, хотя на практике различные категории наймитов имели разный статус. 

Наследственное  право допускало оба известных  порядка наследования. При наследовании по закону имущество переходило родственникам  умершего, которые совместно с  ним вели хозяйство. В этом случае предусматривался облегченный порядок решения споров о наследстве; вместо письменных доказательств достаточно было сви­детельства сторонних людей. Наследство, в случае перехода его по закону к близким родственникам, без нужды не дробилось, поскольку, вероятно, рассматривалось как единое хозяйственное целое. 

Завещание оформлялось  в письменной форме и называлось рукописанием. Как показывают исследования дошедших до нас завещаний, среди  наследников называются прежде всего  близкие завещателя: жена, дети, брат, мать. Имеются случаи завещания имущества племяннику и крестнику. При отсутствии близких родственников имущество могло быть завещано дальним, а также людям, не состоявшим в родстве с завещателем. Обычно основное место в завещании занимало распределение между наследниками земли. Часть земли передавалась церкви на помин души. Распределение между наследниками, порой даже не родственниками, достаточно крупных состояний требовало соблюдения больших формальностей. Завещания удостоверялись священником, свидетелями (в Пскове они отсутствуют), обязательна была печать наместника новгородского владыки. 

По существующему  правилу, зафиксированному еще в  Смоленском договоре 1229 г., обязательства  наследодателя переходили к наследнику. Поэтому неудивительно, что вдова  изорника и его дети должны расплатиться с хозяином по долгам умершего. 

По подсчетам  исследователей более половины статей ПСГ посвящено уголовному праву. Общее понятие преступления в  ней расширяется в сравнении  с Русской Правдой. Теперь преступными  считаются всякие деяния, запрещенные уголовной нормой, хотя бы они и не причиняли непосредственного ущерба какому-нибудь конкретному человеку (например, государственные преступления, преступления против суда и пр.). Закон не содержит норм, определяющих круг субъектов преступления. По мнению большинства исследователей, ПСГ, следуя за Русской Правдой, также исключает из него холопов. ПСГ освобождала от ответственности при невиновном причинении вреда. Во всяком случае в ней указан один пример такого освобождения от ответственности: истец и пристав не отвечали, если их приход в дом ответчика вызывал выкидыш у испугавшейся жены ответчика. 

В соответствии с новым понятием преступления изменяется система преступлений. Впервые в  русском праве появляются государственные  преступления, во всяком случае одно из них — измена (перевет). Опасным преступлением является и поджог, смыкавшийся порой с изменой. Пожар в средневековом городе, опасный и сам по себе, мог быть совершен по заданию врага. Летопись доносит до нас подобный случай. В 1496 г. «загорелося на Крому в Кутного костра, и клети много погорело, и ржи много и платья... а зажег Чюхно, закратчися, а послаша его немцы зажече и посулиша ему дару много». 

Имущественные преступления, известные Русской  Правде, теперь существенно расширяются и изменяются. Первая же статья грамоты называет такие имущественные преступления, как разбой, наход, грабеж, кражу из закрытого помещения. Грамота знает квалифицированную кражу в третий раз. Из текста ПСГ нельзя определить, чем отличается разбой от находа и грабежа. В памятниках XV в. термин «разбой» сохранил значение неспровоцированного убийства с целью завладения имуществом, вооруженной засады на дорогах. Наход понимается некоторыми исследователями как разбой шайкой, однако возможно и другое объяснение: наход — это типичный пример кулачного права, нападение одного феодала на усадьбу другого. Помимо Эклоги, на которую ссылается Ю. Г. Алексеев, это мнение подтверждает и аналогичный взгляд на наход в Статуте Великого княжества Литовского 1529 г.— памятнике, очень близком ПСГ и по географии, и по времени принятия. 

Значительно меньше, чем в Русской Правде, представлены в ПСГ преступления против личности, очевидно потому, что в Пскове продолжала действовать и сама Русская Правда. Убийству посвящены всего две статьи. Как и в Русской Правде, сурово наказание за оскорбление (вырывание бороды). Знает ПСГ и нанесение побоев. 

Впервые ПСГ  говорит о преступлениях против порядка управления и суда, должностных  преступлениях. 

Система наказаний  ПСГ проста: известны были только два вида наказания — смертная казнь и штраф. Конкретные виды смертной казни в законе не определялись. Из летописей известно, что воров обычно вешали (эта казнь была традиционной для таких преступников и пришла на Русь из Византии), поджигателей сжигали, изменников избивала толпа, убийцам отрубали голову; известно было и утопление. Штрафы (продажи) взимались в пользу князя, часть суммы поступала в казну Пскова. Одновременно с выплатой штрафа виновный должен был возместить ущерб. 

В Новгороде  и Пскове продолжал существовать состязательный процесс. Вместе с тем, развивается и следственная, розыскная форма процесса. Как и в Киевской Руси, в феодальных республиках существовал институт досудебной подготовки дела — свод. Подробно в ПСГ свод не регламентировался, поскольку и в этом случае действовали нормы Русской Правды. 

На процессе допускалось представительство  сторон. Женщины, дети, старики, монахи, монахини, глухие имели пособников, которые должны были представлять в  суде их интересы. Грамота запрещала должностным лицам выступать в качестве представителя стороны в процессе, чтобы, вероятно, не оказывать давления на суд. В случае спора о церковной земле интересы церкви представлял староста, т. е. выборный представитель верующих прихода этой церкви. Процесс начинался обычно подачей искового заявления, жалобы. Половник и его господин начинали разрешение своих споров с заклича, публичного оповещения на торгу о своих претензиях. Это объявление должно было привлечь к делу в качестве свидетелей членов общины. 

Важным этапом был вызов ответчика в суд, осуществляемый публично, на церковной  площади в присутствии священника. В случае 5-дневной неявки в суд  ответчика его могли доставить  на суд принудительно. 

Много места  в законе уделено доказательствам. Серьезную роль, особенно в имущественных спорах, играли письменные доказательства. Первое место среди них занимала запись. В отдельных случаях доказательственную силу имели и простые расписки — рядницы, доски. Среди доказательств могло быть и собственное признание. ПСГ упоминает его, говоря о споре по договору займа. Однако в практике оно употреблялось и по уголовньм делам. Большую роль в процессе играли свидетели. Различаются показания сторонних людей, соседей и послухов, являвшихся не только очевидцами, но и активными участниками процесса. Послух должен защищать свои показания против ответчика на поединке. Неявка послуха ведет к автоматическому проигрышу дела стороной, опирающейся в доказательстве своей правоты на его показания. Закон вносит известный формализм в оценку показаний послуха: несовпадение показаний истца и послуха вело к проигрышу дела. По делам о воровстве в качестве доказательства выступало «полишное», т. е. краденая вещь, найденная у лица, заподозренного в краже. Поличное обнаруживалось во время обыска, про­изводимого должностным лицом — приставом, вместе с которым мог присутствовать и истец. ПСГ вводит новый вид ордалий — судебный поединок, поле. Обычно он выступает в альтернативе с присягой, когда иных, более веских доказательств нет. ПСГ довольно подробно рассматривает порядок проведения поединка, правила замены стороны в нем наемным бойцом. Послух не мог заменить себя бойцом. Если обе стороны, которые должны участвовать в поединке, были женщины, такая замена также не допускалась. Это устанавливалось в связи с тем, что в противном случае возникала возможность замены бойцом только одной стороны в поединке (при несостоятельности другой). Подобный поединок был бы заведомо неравным. 

Процесс был  устным, но решение выносилось в  письменном виде, при выдаче его взимались судебные пошлины. Решение по делу исполняли специальные служащие князя или города.