Идеологические кампании в СССР в послевоенные годы

     Введение 

     Великая Отечественная война была самой  тяжелой из всех войн, когда-либо пережитых  нашей Родиной. По масштабам ведения  боевых действий, участию людских  масс, применению огромного количества техники, напряжению и ожесточенности она превосходила все войны прошлого. Чрезвычайно тяжелым был путь советских воинов по дорогам войны. Четыре долгих года, почти полторы  тысячи дней и ночей, героически боролись советский народ и его доблестные Вооруженные Силы за победу.

     Война принесла советскому народу неслыханные  потери и разрушения. В годы войны  погибло более 27 млн. людей. Советский Союз понес огромный материальный ущерб: было уничтожено 30% национального богатства страны, разрушено более половины городского жилого фонда, 30% домов сельских жителей.

     Крупные перемены, произошедшие во всех областях общественной жизни - экономики, политики, культуры, идеологии заставляют вновь  обращаться к нашей истории, извлекать  уроки из предшествующего опыта, проводить исторические параллели, дабы не совершать ошибок в будущем.

     Первые  послевоенные годы были одними из наиболее противоречивых и напряженных в  истории страны. С одной стороны - это время всеобщего трудового  энтузиазма, достижений в целом ряде направлений науки и техники, промышленности, обретение СССР статуса  сверхдержавы, жизни и творчества всемирных знаменитостей в области  культуры и искусства, а с другой стороны -период жесткой социальной и экономической политики, осуществляемой властью в условиях начавшейся «холодной  войны», невысокого уровня благополучия большинства населения СССР, особенно сельских жителей, расширения ГУЛАГа и  спецпоселений, идеологического диктата  по отношению к художественной и  научной интеллигенции. 
 
 

     Послевоенные  идеологические кампании и репрессии 

     Одна  из главных характерных черт советского режима — это постоянная идеологическая борьба, неважно против чего или  против кого, важен сам процесс  борьбы, в которую можно втянуть  массу людей, превратив их таким  образом в соучастников.

     Основным  содержанием идеологической борьбы в период позднего сталинизма было утверждение советско-русского патриотизма. В специфических условиях того времени  советско-русский национализм получил  антисемитскую окраску. Антисемитская  политика советского государства, начало которой относится еще к 20-м  годам, получила свое быстрое развитие в годы советско-нацистской дружбы, когда государственный аппарат, особенно в ведомствах внешних сношений и государственной безопасности, был почти полностью очищен от лиц еврейской национальности, а  оставшиеся переведены на второстепенные должности.

     В 1941 году были расстреляны находившиеся в СССР польские социалисты еврейского происхождения Г. Эрлих и В. Альтер по обвинению в шпионаже. Никакого шпионажа, разумеется, не было. То было очередное проявление государственного антисемитизма в самой его крайней форме. В 1943 году начались массовые перемещения евреев, занимавших высокие должности в политическом аппарате армии, на низшие должности и замена их русскими. После войны такая же политика проводилась и по отношению к евреям, занимавших командные должности.

     После войны количество лагерей и численность  заключенных опять начали возрастать. Абсолютный максимум был достигнут  в 1950, когда число узников «архипелага  ГУЛАГ» превысило 2600 тыс. чел. С помощью  подневольных людей возводились  крупные промышленные и оборонные  объекты, в значительной мере реализовывался советский атомный проект, строились  Волго-Донской канал, Цимлянский гидроузел, Куйбышевская ГЭС, добывались редкие полезные ископаемые, заготавливался лес.

     С 1948 г. возобновляются массовые репрессии, открытые процессы, чистки (“Ленинградское дело”, “дело врачей” и др.). Цель репрессий — поставить на место  военное поколение, задушить ростки демократизма, подавить выросшее за годы войны чувство самоуважения народа.

     Суть  происшедшего поворота заключалась  в возвращении тоталитарно-бюрократической  системы к нормальному для  нее состоянию. В целом тоталитарно-бюрократическая  система в конце 40-х — начале 50-х гг. еще более укрепилась и  окончательно оформилась. Культ Сталина  достиг своего апогея.

     Кампания  за очищение советского общества от "антипатриотов" была начата спустя несколько месяцев  после выступления Сталина на собрании избирателей 9 февраля 1946 года. В своей речи Сталин ни разу не упомянул ни о социализме, ни о коммунизме. Государство, советский общественный строй, величие родины были доминантом в его речи.

     28 июня 1946 года вышел в свет новый  ежедекадный партийный орган,  издаваемый Управлением пропаганды  и агитации ЦК ВКП (б), газета "Культура и Жизнь". То, что  отдел пропаганды был превращен  в управление, свидетельствовало  об усилении роли идеологии  в партийно-государственной системе.  Вскоре развернулось широкое  наступление против любых "отклонений" в идеологической области. Под  обстрел были взяты все без  исключения области творчества, культуры, науки.

     Партия выступила широко по всему фронту, не забывая ни о какой области. А если бы и забыла, то ей бы напомнили. Было кому напоминать. В каждой области творчества имеется значительная категория людей, неспособных к созиданию, но готовых немедленно судить и рядить о произведениях других и, конечно, громить и произведения, и их авторов. Их ненависть ко всему, что выходит за пределы доступного их пониманию, беспредельна. Каждую такую попытку они воспринимают не только как личное оскорбление, но и как угрозу собственному существованию ("хотят быть умнее других", "славы ему захотелось"). Эти люди и есть главный резерв партии. Партии нужно было только дать сигнал, а затем вести дело по одному ей понятному руслу, все остальное делалось само собой, подобно селю в горах, когда грязные потоки, скопившиеся в ущельях, обрушиваются на селения, людей и скот, сметая все на своем пути. Иногда даже скалы рушатся от селя. Идеологический поход возглавляли последовательно в 1946-1948 годах секретарь ЦК А.А. Жданов, а после его смерти секретарь ЦК М. А. Суслов. Но, в отличие от Жданова, который любил выступать перед большими аудиториями и поучать, Суслов предпочитал держаться в тени, действуя через аппарат, и давал возможность другим делать черную работу.

     В ряде своих речей 1946—1948 годов Жданов требовал полного и безусловного искоренения влияния западной культуры. Независимо от того, к кому были обращены его речи, к ленинградским ли писателям, к философам или к композиторам, он настаивал на решительном осуждении  любых отклонений от марксизма-ленинизма, от линии партии в области культуры и творчества. Жданов умело выбирал  мишени для уничтожающей критики. В  литературе он выбрал советского сатирика Михаила Зошенко, чьи произведения были популярны среди самых различных  слоев населения. В одном из своих  рассказов, "Приключения обезьяны", послужившем поводом для выступления  Жданова, Зошенко вывел в качестве героя обезьяну, которая, сбежав из зоопарка и пожив немного в  обыкновенных советских условиях, решила, что никакой разницы нет, и  осталась жить с людьми.

     Другой удар был нанесен Ждановым по русской поэтессе Анне Ахматовой, пользовавшейся уважением и любовью русской интеллигенции. В музыке, мишенью Жданова стал Дмитрий Шостакович. Как правило, Жданов отбирал для шельмования самых талантливых представителей искусства, ибо независимый талант был и всегда будет постоянной угрозой любому тоталитарному режиму, в том числе и советскому.

     Прежде  всего, принялись за писателей. В  августе 1946 года по указанию ЦК ВКП(б) было сменено руководство Союзом советских  писателей. Заместителями стали В.В. Вишневский, А.Е. Корнейчук, К.М. Симонов. В том же месяце последовали погромные постановления ВКП(б) "О журналах "Звезда" и "Ленинград' , "О репертуарах драматических театров", а в сентябре 1946 года "О кинофильме "Большая жизнь".

     Затем развернулись идеологические кампании в союзных республиках, краях  и областях. Руководство творческих союзов, а не только местные партийные  органы, были обязаны отныне следить, проверять и вовремя сигнализировать, как обстоит дело в области идеологии у писателей, художников, артистов и даже акынов (сказителей, народных певцов). Специальные пленумы творческих союзов проводились в Москве или на местах.

     На  одном из таких пленумов (писателей) в декабре 1948 года в Москве секретари  местных союзов признавали ошибки, каялись идеализации прошлого, забвении классовой борьбы, неумении создавать произведения о социалистическом строительстве, и, наконец, в провале попыток взять под контроль работу писателей. Представители руководства ССП Симонов, Горбатов, Сурков вскрывали такие "отрицательные явления" в местных литературах, помимо идеализации прошлого, как формализм и эстетизм, буржуазный либерализм, попадание под влияние западных писателей. Против казахских писателей было просто выдвинуто политическое обвинение - неумение отличать в их произведениях эксплуататорскую сущность царизма от освободительной роли Советской России. Эти наладки были предвестником кампании против фольклорных эпических произведений среднеазиатских народов и особенно народов монгольского происхождения, похода достигшего своего апогея в 1951 году.

     На  пленуме писателей 1948 года партийные чиновники от культуры: заместитель министра культуры Щербина и министр по дела кинематографии Большаков - объясняли писателям, что от них требуется: прославление героического труда рабочих, колхозника и интеллигенции. В соответствии с установками ЦК ВКП(б) о том кого и за что можно подвергать сатирическому осмеянию — национальным писателям внушалось, что можно осмеивать все, что не входит в нашу концепцию морали и советского образа жизни, в особенности же "низкопоклонство перед буржуазной культурой". Специальное внимание присутствующих было обращено на необходимость бороться с американской культурой. В качестве: примера Щербина приводил голливудский фильм "Железный занавес" и призывал кинематографистов ответить "ударом на удар" Вскоре таковой последовал со стороны Ильи Эренбурга, опубликовавшего в "Культуре и жизнь" статью об этом фильме, в которой он использовал полный набор уничижительных эпитетов, столь характерных для стиля сталинской эпохи.

     Нечто подобное происходило на пленуме  Союза композиторов, руководитель которого Тихон Хренников прославился  подобно Анастасу Микояну тем, что  был любезен всякой власти. На этот раз нападению подвергся Сергей Прокофьев, замечательный русский  композитор. Отчаявшийся Прокофьев  прислал пленуму покаянное письмо. Поминали недобрым словом Хачатуряна, Мурадели, Мясковского за их "неповоротливость" при перестройке и чуть-чуть похвалили  Дмитрия Шостаковича за музыку к  кинофильму "Молодая гвардия". Так происходила деперсонификация писателей и артистов. Их пытались выстроить в один ряд и заставить слушаться команды фельдфебелей от культуры. Но, странное дело, они послушно поднимали руки, голосуя за осуждение своих коллег, за одобрение мракобесных постановлений ЦК ВКП (б), отмечали скорбной минутой молчания кончину своего высокого гонителя А. А Жданова, поддерживали власть. Но когда они возвращались к себе домой, их руки начинали извлекать те звуки, которые отвечали их подлинному мироощущению и их новые произведения опять оказывались несозвучными "героическим свершениям советского народа". Так они своим особым путем сопротивлялись власти.

     В первой половине 1949 года война против так называемых космополитов была в  полном зените. Она шла повсеместно: в литературе, в театре, в области  изобразительных искусств, в музыковедении, в кинематографии. Масло в огонь подливалось газетой "Правда", опубликовавшей редакционную статью против антипатриотической группы театральных критиков. В отличие от других выступлений в печати против космополитов, эта статья отличалась исключительной грубостью, откровенным хамством, неприкрытым антисемитизмом и, что не менее важно, предъявлением "безродным космополитам" обвинений, которые по советскому закону могли быть истолкованы как умышленное преступление. Вскоре после этого на собрании московских критиков Константин Симонов обличал заговорщический характер антисоветской активности "безродных космополитов". Ему вторили другие обличители. А. Софронов, например: говоря о театральных критиках, утверждал, что они использовали опыт антисоветского подполья. Некоторые из обвиняемых в отчаянии наговаривали на себя Бог знает что, включая желание нанести вред советской драматургии, сознательный заговор и прочее.

     Одним из важнейших результатов войны  с Германией было ужесточение  политики партии и государства по отношению к нерусским народам, проживающим в приграничных районах. Массовые депортации кавказских народов и крымских татар в 1943 – 1944 годах были дополнены после войны возобновившейся депортацией прибалтов, греков, турок, подготовкой депортации абхазов.

     Начался пересмотр взглядов на национально-освободительную борьбу нерусских народов в царской России. В 1947 году возникла дискуссия о характере движения кавказских горцев под руководством Шамиля в 1-й половине XIX века. Эта дискуссия происходила в Институте истории Академии наук СССР, но постепенно обсуждение приняло характер идеологического похода против установившейся ортодоксально-марксистской точки зрения на это движение как прогрессивное. В итоге дискуссии, продолжавшейся чуть ли не пять лет, Шамиль был объявлен агентом английской разведки, а его движение реакционным. Переоценка колониальной политики царского самодержавия на Кавказе, а затем в Средней Азии, привела к объявлению почти всех антиколониальных движений на захваченных царской Россией землях реакционными. Заодно были объявлены реакционными и национальные эпосы этих народов.

     Ряд историков и литературоведов Казахстана, Азербайджана, Киргизии, Якутии, Дагестана были исключены из партии, изгнаны с работы, лишены ученых степеней и званий, а некоторые даже арестованы.

     Дискуссия постепенно превратилась в идеологический погром, быстро принявший антисемитскую  окраску. Был обвинен в космополитизме и в идеологическом вредительстве  академик И. И. Минц и его ученики, хотя вряд ли можно было найти более  преданного ВКП (б) историка, чем Минц: на протяжении всей своей научной  карьеры он был в первых рядах  идеологических борцов партии и вносил свою немалую лепту в фальсификацию истории СССР.

     Кампания против космополитизма в исторической науке, против буржуазного объективизма, обеления американского империализма и прочего продолжалась в исторической науке почти все послевоенные годы вплоть до смерти Сталина в марте 1953 года.

     Аналогичные кампании проводились у философов, юристов, экономистов, языковедов, литературоведов.

     Заключение 

     Таким образом, в послевоенный период с 1945 по 1953 года СССР прошел сложный исторический путь. Человечество пережило большие  трудности. Физически уничтожены, заморены голодом или погибли насильственной смертью миллионы людей. Речь идет о  подлинной демографической катастрофе, невиданной в истории России на протяжении ее многовековой  истории.