ХХ съезд КПСС и его решения

     Съезд состоялся 14—25 февраля 1956 года в Москве.

     Присутствовало 1349 делегатов с решающим голосом  и 81 делегат с совещательным голосом, представлявших 6 795 896 членов партии и 419 609 кандидатов в члены партии.

     На  съезде присутствовали делегации коммунистических и рабочих    партий 55 зарубежных стран.

     Состав делегатов съезда (с правом решающего голоса): по роду занятий — 438 делегатов заняты непосредственно на производстве, из них 251 чел. работал в промышленности и на транспорте и 187 — в сельском хозяйстве; по возрасту — до 40 лет 20,3%, от 40 до 50 лет 55,7%, старше 50 лет 24%; по образованию — 758 делегатов с высшим образованием, 116 с незаконченным высшим и 169 со средним образованием, т. е. около 80% делегатов имели высшее, незаконченное высшее и среднее образование; по партийному стажу — 22 делегата вступили в партию до Великой Октябрьской                           социалистической революции, 60 делегатов в 1917—20, 24,9% делегатов в 1921—30, 34% в 1931—1940, 21,6% в 1941—45, 13,4% в 1946 и позднее. На съезд избраны делегатами 193 женщины (14,2% всех делегатов). Среди       делегатов съезда 60 Героев Советского Союза и 95 Героев                            Социалистического Труда.

     Порядок дня:

1.      Отчетный доклад ЦК КПСС. Докладчик — Н. С. Хрущёв.

2.      Отчётный доклад Центральной ревизионной комиссии КПСС.           Докладчик — П. Г. Москатов.

3.      Директивы по 6-му пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1956—1960 годы. Докладчик Н. А. Булганин.

4.      Выборы центральных органов партии. Докладчик —Н. С. Хрущёв.

     Первый  после смерти Сталина съезд партии состоял из двух неравных и различных по характеру частей. Первая мало чем отличалась от              предыдущих партийных форумов. В ее рамках обсуждались отчеты          центральных органов партии и основные параметры 6-го пятилетнего плана. Неординарной была лишь речь А.И.Микояна, который резко раскритиковал сталинский «Краткий курс истории ВКП(б)», отрицательно оценил             литературу по истории Октябрьской революции, Гражданской войны и       советского государства. По свидетельству другого члена семьи Микоянов, авиационного конструктора и делегата съезда Артема Микояна, зал          воспринял выступление брата негативно.

     Главные события, сделавшие съезд знаменитым, произошли в            последний день работы, 25 февраля 1956, на закрытом утреннем заседании. Здесь все было необычно – и время проведения (после пленума ЦК по        избранию руководящих органов партии, которым обыкновенно закрывались партийные форумы), и закрытый характер заседания (без присутствия       приглашенных на съезд представителей зарубежных коммунистических    партий), и порядок ведения (руководил заседанием Президиум ЦК КПСС, не избранный делегатами рабочий президиум). Необычен был и сделанный Хрущевым секретный доклад «о культе личности и его последствиях». В нем была сказана правда о недавнем прошлом страны, с перечислением           многочисленных фактов преступлений второй половины 1930-х – начала 1950-х, вина за которые возлагалась на Сталина. Как вспоминал один из    очевидцев доклада А.Н.Яковлев, «в зале стояла глубокая тишина. Неслышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шепота. Никто не смотрел друг на друга – то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха. Шок был невообразимо глубоким». После окончания выступления                    председательствовавший на заседании Н.А.Булганин предложил прений по докладу не открывать и вопросов не задавать. Делегаты приняли два            постановления – с одобрением положений доклада и о его рассылке           партийным организациям без опубликования в открытой печати.

     Вскоре  с текстом доклада ознакомили всех членов партии, а также    советский и комсомольский актив, зачитав его на закрытых партийных       собраниях. В сокращенном виде доклад разослали руководителям             коммунистических и рабочих партий мира. Но уже до того мир, разумеется, догадывался о сенсационном событии. Зарубежные компартии - в смятении, а советские вожди не торопились рассеять зловещий туман. Да состоялся ли доклад вообще?! Хрущев умудрился не отвечать ни "да" ни "нет".               Руководитель французской компартии Морис Торез придумал спасительную формулу: "Доклад, приписываемый товарищу Хрущеву". Сложным, почти детективным путем, через несколько стран текст попал в США. Его            напечатала полностью "Вашингтон пост", а вслед, молниеносно, газеты всего мира.  В СССР доклад впервые был опубликован лишь в 1989.

     В литературе распространено мнение, что  рассмотрение на съезде     вопроса о культе личности являлось личной заслугой Хрущева,                  преодолевшего в дни работы партийного форума ожесточенное                   сопротивление прежних соратников Сталина по Политбюро. Созданию такой легенды немало способствовал своими мемуарами сам Хрущев. В              действительности еще 31 декабря 1955 на заседании Президиума ЦК КПСС для выяснения судеб членов ЦК партии, избранного на ХVII съезде ВКП(б), была образована комиссия во главе с секретарем ЦК П.Н.Поспеловым. Итоги работы этой комиссии члены Президиума ЦК рассмотрели 9 февраля 1956. Тогда же было решено включить в повестку ХХ съезда КПСС вопрос о    культе личности Сталина, докладчиком утвердили Хрущева.

      Проект секретного доклада подготовили Поспелов и А.Б.Аристов,    положив в его основу результаты работы комиссии по выяснению судеб членов ЦК партии, избранного на ХVII съезде ВКП(б). Затем над текстом доклада трудились сам Хрущев, его помощники, Д.Т. Шепилов, текст читали и вносили в него замечания все члены Президиума и секретари ЦК КПСС. Иными словами, доклад представлял собой результат коллективного       творчества и отражал мнение большинства Президиума ЦК.

     Хрущев, выступая в Варшаве на пленуме  ПОРП, покаянно объяснял братьям-полякам, почему он и другие члены советского партийного ареопага не могли не то что противостоять - перечить тирану. ЦК КПСС был            вынужден выпустить постановление "О преодолении культа личности и его последствий" с целью как-то, хоть частично, обелить Сталина и смягчить   ситуацию. Однако преодолеть последствия доклада и начавшегося развала коммунистического движения было уже невозможно. 

     Выступление тов. Хрущева Н.С. на пленуме ЦК Польской                 объединенной рабочей партии. 20 марта 1956 года  
«Очень тяжелая моя задача, потому что я, собственно, не знаю, какие вопросы вас интересуют... У нас был обмен мнениями: стоит ли ворошить старое, ведь люди десятилетиями привыкли думать одно, а мы вдруг скажем, что вот это - не такое белое, что это - предмет грязный. Долго спорили. После смерти   Сталина мы десятки тысяч людей освободили из тюрем, восстановили в   партии, восстановили своих друзей... Эти люди десятилетиями находились в партии, участники гражданской войны, а мы должны молчать? Если мы не согласны, зачем тогда выпустили их, реабилитировали? Нам говорили: как поймут? Могут спросить: а вы где были, вы вместе со Сталиным были. Да, были, видели. Пусть съезд судит - достойны мы доверия или не достойны. Это действительно трагедия. И виновник ее, конечно, Сталин, Сталин.     Сейчас мы намерены опубликовать сборник работ Ленина, завещание Ленина перед смертью. Он видел все. Он тогда сказал, что Сталин - вероломный    человек, способен злоупотреблять властью, его нельзя оставлять                   генеральным секретарем, он груб, не умеет работать с товарищами...  
Когда Сталин укрепился лично, он перестал себя чувствовать ответственным перед ЦК партии и созывать Политбюро. Политбюро заседало только тогда, когда ему скучно было. Говорил: что-то давно заседания не было!..  
Я не знаю, как сейчас лучше объяснить гибель людей. Например, гибель   Косиора. Старейший член партии, рабочий, а его изобразили комендантом Пилсудского на Украине... расстреляли... Постышев - член партии с 1903 или с 1905 года, рабочий, прошел гражданскую войну на Дальнем Востоке, а уничтожен как враг народа. Эйхе - замечательный латыш. Рудзутак при     Ленине пользовался доверием, а его сделали провокатором и расстреляли. Преданный человек, настоящий революционер и большевик...  
 
Перед съездом мы вызвали Родеса (полковник госбезопасности, расстрелян в 1956 г. - "Известия"). Он допрашивал Косиора, Чубаря, Постышева.        Спросили: какие у вас данные были к тому, чтобы считать их врагами        народа? А он говорит: никаких данных, собственно, не было. Нам сказали, когда арестовали, например, Чубаря, что он - враг народа. Это партия        сказала, и мое дело как следователя заставить его, чтобы сознался и          собственноручно написал. Били, пока не сознается.  
Возьмите дело врачей... Я читал собственные показания профессора          Виноградова, что он - немецкий шпион. Протоколы читал, показания на него других врачей: мол, я такого-то отравил, такого-то задушил и со мной вместе участвовал Виноградов. Что же я - скажу Сталину, что это неверно? А он мне скажет: ты что, люди сами сознаются!.. Вот это и есть культ личности.  
Я как-то Сталину сказал о кризисе в сельском хозяйстве. Он сразу               насторожился: сталинская эпоха и вдруг - кризис, так могут говорить только враги. Спрашивает Маленкова: мяса больше заготавливаем или меньше?   Маленков отвечает: больше! Ведь мы тогда не могли сказать, мол, что же это за социализм, когда человек не может выпить лишнюю кружку молока! Я при капитализме, будучи шахтером, пил молока, сколько хотел... Сталин    говорит: надо создать комиссию и изучить это дело... Тянули мы долго,     потому что не знали, как предложить, как просунуть, замаскировать, чтобы и вид был, и польза. Подсчитали, что надо 6 или 7 миллиардов рублей, это же детский лепет. А Сталин набросился: народники и эсеры подходят так, вы крестьян не знаете! Говорит: вношу свое предложение об увеличении налога на крестьян на 40 миллиардов рублей. Когда мы вышли, я говорю Микояну: спасение одно - если крестьяне восстанут... Если бы Сталин не умер, не знаю, чем бы все кончилось. Он же сказал, что народники, эсеры, значит, враги.  
Некоторые говорят: а что бы вы делали без Сталина во время войны? Немца бы разбили раньше и с меньшей кровью? Да, я в этом убежден. А может быть, и войны бы не было, умнее построили свою политику и избежали бы.  
 
Сталин был революционер, но у него была мания преследования,             шпиономания, и он тут ни перед чем не останавливался, он ведь и своих родственников расстрелял.» 

     Вопрос  об отношении к наследию Сталина  начал обсуждаться в       партийно-государственном руководстве страны задолго до ХХ съезда КПСС в связи с начавшимся процессом реабилитации жертв репрессий. В 1954 – начале 1956 члены Президиума ЦК КПСС утвердили сотни                         реабилитационных решений.

     Постановление Президиума ЦК КПСС "Об осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы". 30 января 1956 г. Строго секретно. 
Принять предложение тов. Хрущева о создании партийных комиссий от ЦК КПСС и командировании этих комиссий в лагеря, наделив их полномочиями от Президиума Верховного Совета СССР для рассмотрения дел лиц,           отбывающих наказание за преступления политического характера и            должностные преступления, и решения на месте вопроса об их                     освобождении. 

     Однако В.М.Молотов, К.Е.Ворошилов, Л.М.Каганович, в меньшей степени Г.М.Маленков, более других работавшие со Сталиным и причастные к преступлениям, выступили оппонентами Хрущева. Они предвидели, что публичное осуждение произвола Сталина неизбежно дискредитирует их,    поставит вопрос об их личной ответственности, будет воспринято многими как призыв к демократизации общества и восстановлению свободомыслия. Наиболее остро это противостояние выявилось на заседаниях Президиума ЦК КПСС 5 ноября и 31 декабря 1955, 1 и 9 февраля 1956. Но большинство Президиума ЦК поддержало официального лидера партии. Как позднее     писал А.И.Микоян, о репрессиях лучше было рассказать самим руководителям партии и не ждать, когда за это возьмется кто-либо другой. 

     Постановление Центрального комитета КПСС. 30 июня 1956 года  
ЦК КПСС исходил из того, что культ личности противоречит природе        социалистического строя и превращался в тормоз на пути развития советской демократии... Смело и открыто сказано о серьезных ошибках... Ни одна из правящих партий капиталистических стран не рискнула бы пойти на          подобный  шаг. 

     Наоборот, постарались бы замолчать, скрыть от народа неприятные факты. Некоторые ограничения внутрипартийной и советской демократии, неизбежные в условиях ожесточенной борьбы с классовым врагом и его агентурой, а позднее в условиях войны, Сталин начал возводить в норму жизни... Ошибочная формула Сталина о том, что будто бы по мере            продвижения к социализму классовая борьба будет все более обостряться... была выдвинута на первый план в 1937 году, в момент, когда социализм уже победил в нашей стране. В этой борьбе Сталин применял порой недостойные методы, нарушал ленинские принципы. В этом состояла трагедия Сталина...  
Всякое выступление против Сталина было бы не понято народом, и дело здесь вовсе не в недостатке личного мужества... Отдельные ошибки и         недостатки казались на фоне громадных успехов менее значительными.  
Эти ошибки нанесли ущерб развитию отдельных сторон жизни Советского государства, особенно в последние годы жизни И.В. Сталина, развитию с  оветского общества, но, само собой разумеется, не увели его в сторону от правильного пути развития коммунизма. Пусть буржуазные идеологи         сочиняют басни о «кризисе» коммунизма, о "замешательстве" в рядах     коммунистических партий. Их предсказания всегда лопались как мыльные пузыри. 

     Доклад  Хрущева на ХХ съезде КПСС дал старт  публичной критике сталинизма. Ее масштабы и глубина оказались опаснее, нежели ожидали    сами партийные руководители. Уже через месяц Президиум ЦК КПСС      вынужден был принять меры, направленные на ограничение критических   выступлений коммунистов. Они зафиксированы в постановлении              Президиума ЦК КПСС от 30 июня 1956 «О преодолении культа личности и его последствий», в котором критическое отношение к сталинскому            наследию сформулировано гораздо осторожнее и менее остро, чем в докладе на съезде.

     Доклад  Н.С. Хрущева был прочитан на партийных  собраниях с         участием беспартийного актива. Но допущено много самотека: не было ясно, кого     отнести к активу, одни беспартийные приглашались, другие - нет, среди комсомольцев допускались подростки, школьники. Собравшихся предупреждали, что ни прений, ни вопросов не будет допущено. Все это    вызвало недовольство и огромное множество вопросов, свидетельствующих о большой взволнованности и смятении среди кадров интеллигенции. Мне пришлось за время с 20 по 23 марта сделать 9 докладов и лекций. Подано свыше 800 записок. Во многих ставился вопрос: как теперь относиться к Сталину? 

     Примеры записок:

     "Народ  не сможет простить Сталину  бессмысленные                               жертвы в Отечественной войне". (Асп. Дорошенко).  
"Важно не то, как о себе думал Сталин, - что он уничтожает людей в пользу дела социализма, - важно то, что он нанес огромный ущерб и вред". (Без подписи). "Если вспомнить, какие имеются в докладе намеки даже на         отношение Сталина к убийству Кирова и что говорится о почти                  вредительской его роли в Отечественной войне, то вывод напрашивается один: действительно надо снимать портреты и выбросить его из истории". (Без подписи).  "В школах сейчас принято из всех учебников вырывать    портреты тов. Сталина. Считать правильным или нет?" (Петров).  
"В корне необходимо изменить отношение народных масс и руководителей, все остальное будет только говорильней". (Без подписи).  
"Чем же было наше государство в продолжение почти 30 лет:                      демократической республикой или тоталитарным государством с                неограниченным единовластием? Или, может быть, это совместимо?"  
"Не способствует ли культу личности однопартийность и почти полное   слияние органов власти и партийных органов?" (Без подписи).  
"В докладе неубедительно дан ответ на вопрос: где же были члены            Президиума? Будет ли это разъясняться партийным организациям?"  
"Почему не даются объяснения его поведения как отражения интересов     определенного социального слоя, выросшего на почве советского               бюрократизма, исказившего советскую демократию?"