Германия и ее нападение на СССР

Германия и ее союзники наращивали военный потенциал. Немецкие войска были готовы к нападению  на Польшу, правительство которой  не верило Сталину и отказывалось от помощи СССР в защите независимости  страны.

Москва опасалась, что Англия может втянуть СССР в войну с Германией, а сама останется в стороне. Франция  в значительной мере утратила самостоятельность  и шла в фарватере английской политики. Англо-французский курс встретил понимание и одобрение в США. Обстановка осложнялась тем, что  Япония, предпринимавшая с лета 1938 г. военные провокации на дальневосточных  рубежах СССР, в июле 1939 г. начала необъявленную войну против МНР. В течение двух месяцев советские  и монгольские войска вели напряженные  бон с крупной японской группировкой в районе реки Халхин-Гол.

В чрезвычайных обстоятельствах  разраставшейся военной угрозы Москва, стоявшая перед трудным выбором, приняла предложение Германии заключить  договор о ненападении. Берлин знал об осложнениях в ходе трехсторонних  переговоров и вынашивал замысел  «нейтрализации» СССР, чтобы избежать одновременной войны на востоке  и на западе. С весны 1939 г. Германия по дипломатическим каналам зондировала  возможности улучшения германо-советских  отношений. Однако советская сторона, стремившаяся к достижению договоренности с Англией и Францией, воздерживалась от непосредственного сближения  с Германией. В дальнейшем, когда  наступил кризис в ходе тройственных переговоров, началось обсуждение немецких предложений, которое привело к  согласию советской стороны на приезд в Москву германского министра иностранных дел Риббентропа.

Переговоры с ним  вели Сталин и Молотов. 23 августа 1939 г. был подписан договор о ненападении  сроком на 10 лет. Он предусматривал, что  СССР и Германия обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия в отношении друг друга  как отдельно, так и совместно  с другими державами. Содержание договора, который базировался на основных положениях договора 1926 г. о  ненападении и нейтралитете, не расходилось  с нормами международного права.

Но от общественности было скрыто, что одновременно Молотов  и Риббентроп подписали «секретный дополнительный протокол», определявший «сферы интересов» обеих сторон от Балтийского до Черного моря. В  протоколе, проект которого представила  Германия, были зафиксированы ее односторонние  обязательства, имевшие важное значение для СССР, а именно — устанавливался предел германской экспансии на восток. Протокол предусматривал обязательство  Германии не вторгаться в Латвию, Эстонию  и Финляндию (в конце сентября 1939 г. оно было распространено и на Литву), что рассматривалось советским  руководством как важная мера обеспечения  безопасности СССР. Продвижение германских войск ограничивалось линией рек  Писса, Нарев, Висла и Сан, а дальнейшая судьба областей с украинским и белорусским населением, входивших в состав Польского государства, не должна была решаться без согласия СССР. Германия признавала интерес СССР к Бессарабии, которая с 1918 г. входила в состав Румынии.

Договоренность между  СССР и Германией представляла собой  временный компромисс, вынужденный  с обеих сторон, хотя и по разным причинам. Как показали последующие  события, нападение нацистской Германии на СССР было оттянуто, но не предотвращено. Советско-германский договор повлиял  на политику Японии, которая была вынуждена  изменить направление своих агрессивных  устремлений. Потерпев серьезное поражение  в районе реки Халхин-Гол, японское руководство увидело, что большая  война против СССР может привести к катастрофе.

Протокол от 23 августа 1939 г. и другие секретные протоколы, подписанные СССР и Германией  в 1939—1941 гг., как по методу их составления, так и по содержанию противоречили  суверенитету ряда третьих государств, судьба которых решалась без их участия. Протоколы были использованы Сталиным и его окружением для ультиматумов и силового давления на другие государства, в нарушение взятых в договорах с ними правовых обязательств.

Сталин и Молотов  вели переговоры по секретным протоколам втайне от народа, не имея никаких полномочий от высших государственных органов  на их разработку и подписание. Это  был акт личной власти, осуществленный методами тайной дипломатии. Не случайно протоколы изымались из процедуры  ратификации.

Второй съезд народных депутатов СССР (1989 г.), принявший  постановление о политической и  правовой оценке договора 1939 г., подтвердил, что этот документ и другие советско-германские договоренности в соответствии с  нормами международного права утратили силу в момент нападения Германии на СССР. Был осужден сам факт подписания «секретного дополнительного  протокола» от 23 августа 1939 г. и других секретных договоренностей с  Германией; секретные протоколы  признаны юридически несостоятельными и недействительными с момента  их подписания.