Екатерина Великая. Переписка с философами-просветителями

Содержание:

Введение

1. Причины сближения с просветителями

2. Переписка с Вольтером

2.1 Екатерина и д'Аламбер

2.2 Переписка с М.Гриммом

2.3 Екатерина II и Дидро

Заключение

Список использованной литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

Во второй половине 18 века в России получают распространение идеи Просвещения. Это эпоха правления Екатерины II (1762 - 1796). Сама императрица всячески пыталась создать имидж просвещенного монарха. Она переписывалась с Вольтером, приглашала в Петербург Дидро, читала сочинения Монтескье. Однако подход Екатерины II к идеям просвещения был избирательным. Она разделяла идеи просветителей о том, что образование, воспитание, просвещение являются главными средствами совершенствования общества. В тоже время идеи о "естественных" правах человека, о равенстве всех от рождения, с которыми активно выступали французские философы, отвергались ею. Все, что могло поколебать абсолютистский, феодально-крепостнический строй, было неприемлемо для Екатерины II.

 

ПРИЧИНЫ СБЛИЖЕНИЯ С  ПРОСВЕТИТЕЛЯМИ

Говоря о причинах сближения  с просветителями, важно отметить два обстоятельства. Интерес самодержавной правительницы России к французскому Просвещению и его виднейшим представителям был вызван, во-первых, не только личными, но и государственными соображениями: протягивая руку дружбы тогдашним властителям дум европейского общества, используя лесть и подкуп, императрица рассчитывала на их поддержку в реализации своих политических замыслов и она не ошиблась в своих ожиданиях - Вольтер, д'Аламбер, Дидро и Гримм верно служили ее интересам, оправдывая в глазах общественного мнения Европы действия Северной Семирамиды, даже расправу с беззащитной Польшей. Во-вторых, безусловная принадлежность Екатерины II к французской, в частности и политической, культуре никоим образом не сказывалась на ее резко негативном отношении к политике Франции в Европе. Не жаловала она и самого Христианнейшего короля Людовика XV.

Первым из русских историков, кто разгадал и понял побудительные  мотивы поведения Екатерины II в отношении  европейских просветителей, был, наверное, Сергей Михайлович Соловьев, который  писал: "Екатерина давно уже  сознавала важное значение, приобретенное литературой, то руководительное значение, какое получили литературные вожди и патриарх их Вольтер. Теперь она вступила на престол при таких обстоятельствах, которые заставляли ее внутри из вне искать союзников, приверженцев, оправдателей, хвалителей. Понятно, что, обращаясь на Запад, желая там внушить уважение к себе, доверие к своей силе и прочности своего престола, она не могла не остановиться на Вольтере...

Но кроме желания приобрести таких сильных союзников, кроме  желания приобрести высокое место  покровительницы европейского просвещения, кроме этих собственно политических целей у Екатерины были и другие побуждения, заставлявшие ее сближаться с самыми видными из философов. Она  была дочь своего века; чуткая в сильной  степени к высшим интересам человека, она страстно следила за умственным движением столетия и, не сочувствуя здесь всему, преклонялась, однако, вообще пред движением, и, ставши самовластной государыней, хотела применить его  результаты к устройству народной жизни.

 

ПЕРЕПИСКА С Ф. ВОЛЬТЕРОМ

Переписка между Екатериной и Вольтером началась в 1763 году, когда  императрица поблагодарила его  за второй том "Петра Великого", и продолжалась до самой смерти Вольтера в 1778 году. Первый том вышел еще  при Елизавете Петровне в 1759 году. Вольтер, не имевший ни малейших побуждений сожалеть о Петре III, в письмах к Шувалову выражал свое удовольствие относительно перемены 28 июня (переворот в Санкт-Петербурге 28 июня 1762 г. в пользу Екатерины.), называя Екатерину Семирамидой. Он стал активно переписываться с Екатериной, лишь начиная с 1765 года.

Екатерина приобрела в  патриархе философов самого ревностного  приверженца, готового защищать ее против всех, против турок и поляков, готового указывать ей самые блестящие  цели: едва ли Вольтер не первый стал толковать о том, что Екатерина  должна взять Константинополь, освободить его и воссоздать отечество Софокла  и Алквивиада, так что Екатерина должна была сдерживать его разыгравшуюся фантазию.

Многие историки и общественные часто ссылаются на переписку  Екатерины с Вольтером. Но почему она отказалась встретиться с  философом? Чего она испугалась? Замечу, что Сократ не любил изложенных письменно  мыслей, потому что писатель имеет  возможность обойти острые углы, избежать возможных возражений. Сократ любил  диалог, потому что он позволял наиболее объективно оценить собеседника. Екатерина II это знала и боялась личной встречи с Вольтером. Но она подписалась  на посмертное издание его произведений, хотя сама их не читала, а поручила секретарю  проштудировать их содержание и сделать  замечания. Сама же не заглянула даже в замечания.

А вот оценка Энгельса: «…двор Екатерины II превратился в штаб-квартиру тогдашних просвещённых людей, особенно французов; императрица и её двор исповедовали самые просвещённые принципы, и ей настолько удалось ввести в заблуждение общественное мнение, что Вольтер и многие другие воспевали  «северную Семирамиду» и провозглашали  Россию самой прогрессивной страной  в мире, отечеством либеральных принципов, поборником религиозной терпимости».

"Престиж Екатерины  в Европе, - отмечал биограф императрицы, - был почти всецело основан  на восхищении, которое она внушала  Вольтеру; а этого восхищения  она сумела добиться, и поддерживала его с необыкновенным искусством; при необходимости она даже платила Вольтеру за него. Но этот престиж ей не только помогал во внешней политике; он и внутри ее государства окружил ее имя таким блеском и обаянием, что дал ей возможность потребовать от своих подданных той гигантской работы, которая и создала истинное величие и славу ее царствования".

Впоследствии самодержавная  правительница России искренне оплакивала смерть французского философа-безбожника, скончавшегося в мае 1778 г. "Дайте  мне сто полных экземпляров произведений моего учителя, - писала летом 1778 г. Екатерина  своему постоянному корреспонденту Мельхиору Гримму, - чтобы я могла их разместить повсюду. Хочу, чтобы они служили образцом, чтобы их изучали, чтобы выучивали наизусть, чтобы души питались ими; это образует граждан, гениев, героев и авторов; это разовьет сто тысяч талантов, которые без того потеряются во мраке невежества". А 1 октября 1778 г. в письме Гримму, вновь называя Вольтера своим учителем, она отмечала: "Именно он, вернее его труды, сформировали мой разум и мои убеждения. Я вам уже говорила не раз, что, будучи моложе, я желала ему нравиться". Благодарную память о наставнике Екатерина сохранила до конца своих дней. "Она видела в нем учителя, верховного руководителя ее совести и мысли, - заметил один из биографов императрицы. - Он учит ее, не запугивая, согласуя мысли, которые он ей внушает, с ее страстями... Монтескье - великий ученый, опирающийся на общие тезисы. Если его слушать, надо бы начать все с начала и все изменить. Вольтер - гениальный эмпирик. Он перебирает поочередно все раны на человеческом теле и берется их излечить. Тут смазать бальзамом, тут прижечь - и больной совершенно здоров. И какая ясность языка, мысли, сколько ума! Екатерина восхищена, как и большинство ее современников".

 

ЕКАТЕРИНА И Д'АЛАМБЕР

С самого начала своего правления  Екатерина II обнаружила желание поддерживать постоянную переписку с французскими знаменитостями, которых она поочередно приглашала к себе в Россию. Французский  поверенный в делах при русском  дворе Беранже сообщал 13 августа 1762 г. шифрованной депешей в Версаль: "Я должен предупредить, что императрица  приказала написать г-ну д'Аламберу приглашение обосноваться в России. Она готова выплачивать ему 10 тыс. рублей пенсиона, что соответствует 50 тыс. ливров, дать ему возможность продолжать составление Энциклопедии и опубликовать ее в Петербурге. Взамен она просит лишь обучать математике великого князя (Павла Петровича.)". "Один из моих русских друзей, - продолжал Беранже, - уверяет меня, что г-н д'Аламбер ответил отказом и что аналогичное предложение сделано было г-ну Дидро"

 

Действительно, Екатерина  пригласила д'Аламбера на роль воспитателя своего сына, но философ вежливо отказался, сославшись на крайнюю занятость. Отказ не привел к охлаждению отношений; напротив, он стал поводом к достаточно интенсивной переписке между русской императрицей и французским просветителем. Не довольствуясь этим, Екатерина приказала своему представителю во Франции регулярно информировать ее о всех новых трудах и публикациях д'Аламбера. В письме, написанном по ее указанию вице-канцлером А. М. Голицыным князю Д. А. Голицыну, посланнику при версальском дворе, в частности, говорилось: "Благодарствую за то, что вы меня уведомляете о продолжении математических сочинений г-на Аламберта. Все, что исходит из пера сего мудрого человека, то всеконечно почтения достойно, по той причине, что употребляет он свой разум к такому делу, от которого польза изливается как на художества и науки, так и на общее бытие человеческое"

Засев в 1765 г. за составление  ставшего знаменитым "Наказа" для  Уложенной комиссии, императрица  писала знаменитому философу-просветителю д'Аламберу: "Вы увидите, как в нем для пользы моего государства я ограбила президента Монтескье, не называя его; но, надеюсь, что если он с того света увидит мою работу, то простит мне этот плагиат во имя блага двадцати миллионов людей, которое должно от этого произойти. Он слишком любил человечество, чтобы обидеться на меня. Его книга для меня молитвенник". Речь в письме шла о "Духе законов" Монтескье, которым зачитывалась в то время вся образованная Европа. Впрочем, под влиянием ближайшего окружения, оказавшегося куда более консервативным, чем сама императрица, Екатерина вынуждена была отказаться от реализации либерально- конституционных идей Монтескье в России.

 

ПЕРЕПИСКА С М.ГРИММОМ

Д'Аламбер рекомендовал Екатерине II еще одного известного корреспондента для переписки - уже упоминавшегося Мельхиора Гримма, популярного в Европе писателя. "Он ученый человек, - писал о Гримме Д. А. Голицын вице-канцлеру 19 января 1764 г., - и в состоянии различие делать в достойных сообщения Ее Императорскому Величеству вещей".

Следуя существовавшим тогда  обычаям и своему неизменному  правилу высоко оценивать мудрость и знания, Екатерина II положила Гримму жалование в 1200 руб. в год и 100 руб. единовременно "в награждение". Первое письмо Гримма к императрице князь Д. А. Голицын переслал в Петербург 26 января 1764 г. С того времени и завязалась интенсивная переписка между ними по широкому кругу вопросов политической и литературной жизни

Екатерина была требовательна  к своим корреспондентам, даже столь  именитым, как барон Гримм. Стоило Гримму по каким-то причинам промедлить с ответом на письмо императрицы, как в Париж было направлено строгое предупреждение. "Прошу меня уведомить о причине, по которой г-н Гримм перестал с некоторого времени пересылать свои к Ее Императорскому Величеству ученые сочинения, - писал 30 декабря 1768 г. российскому поверенному в делах в Париже вице-канцлер А. М. Голицын. - Обыкновенное награждение, которое ему за оное дается, всегда к нему пересылается. Если есть паче чаяния настоящие обстоятельства, ему в том препятствующие, то прошу меня о том уведомить". Недоразумение было улажено, и переписка возобновилась, продолжаясь по 1796 г.

ЕКАТЕРИНА II И ДИДРО 

Дружеские отношения Екатерины  со знаменитым энциклопедистом Дидро  начались через девять дней после  ее воцарения. Эту связь горячо поддерживали княгиня Екатерина Дашкова и  русский посол в Париже князь  Д. А. Голицын, бывший приятелем Дидро. Особый восторг просветителей вызвала материальная помощь Екатерины нуждавшемуся Дидро. У того была единственная дочь, для приобретения приданного которой он намеревался продать свою библиотеку. В 1766 году Екатерина купила у Дидро библиотеку за 15 тысяч франков, после чего оставила ее у него в пожизненное пользование и назначила философу еще 1 тыс. франков жалования как хранителю своих книг. Вольтер в очередной раз пришел в восторг от щедрости и благородства "Семирамиды": "Кто бы мог вообразить 50 лет тому назад, что придет время, когда скифы будут так благородно вознаграждать в Париже добродетель, знание, философию, с которыми так недостойно поступают у нас". Через два года она забыла о жаловании, назначенном Дидро, а когда поднялся неприятный великосветский разговор, приказала выдать ему не только накопившуюся пенсию, но и обещанную сумму за 50 лет вперед. В 1773 г. Дидро предпринял путешествие в Петербург. Екатерина обставила эту поездку всевозможными удобствами, но после нескольких встреч и бесед они остались равнодушны друг к другу.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Считая себя ученицей просветителей, Екатерина представляла свою деятельность как направленную на просвещение  русского народа, на деле же это было целеустремленное укрепление самодержавия. Однако переписка с просвещенными  иностранцами создала Екатерине  в Западной Европе славу представительницы  просвещенного абсолютизма.

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. И.И. Богута История философии, изд-во Мысль. М.,1995.

2. История философии в  3-х томах. Под ред. Г.Ф.Александрова, Б.Э.Биховского, М.Б.Митина, П.Ф.Юдина. АН СССР, Институт философии. М:Политиздат, 1941,т.2.

3. “Французские просветители”  М.В.Разумовская. Альманах “Екатерина II” 96’4

4. http://gatchina3000.ru/index.htm

5. http://www.dpst.ru/index.php