Дворцовый переворот

   Крайне  честолюбивый Миних рассчитывал  на одно из первых мест в государстве, но ни новых постов, ни ожидавшегося звания генералиссимуса он от регента  не получил.

   Адъютант  Г. Х. Манштейн подробно описывает арест Бирона и его семьи в своих «Записках о России». Иначе говоря, немцы совершили переворот против немца же. Кроме немцев, разумеется, пострадали и русские приверженцы регента.

   Был опубликован и Манифест от имени  младенца-императора, из которого следовало, что бывший регент попирал законные права его, императора, родителей и вообще имел дерзость всякие «…противные поступки чинить».

   Таким образом, дворцовый переворот получил  официальное обоснование.

   Историки  всегда однозначно оценивали этот переворот. Вот как пишет С. М. Соловьёв: «Россия была подарена безнравственному и бездарному иноземцу как цена позорной связи! Этого переносить было нельзя». 
 
 
 

7.  «Патриотический» переворот Елизаветы Петровны 

   1 ноября 1741 года произошёл очередной  (и не последний в XVIII столетии) дворцовый переворот, и был он инициирован Елизаветой Петровной, младшей дочерью Петра I. Она была возведена на престол гвардией и опиралась на нее в период всего своего правления вплоть до 1761 года.

   Об  этом перевороте написано очень много  и практически вся историческая (а тем более — художественная), литература трактует это событие, как «торжество русского духа», как окончание иноземного засилья, как единственно возможный и даже вполне законный акт.

   В. О. Ключевский называет Елизавету следующим образом: «Наиболее законная из всех преемников и преемниц Петра I».

   Имя цесаревны Елизаветы называлось при каждой смене правителей с 1725 года, но всякий раз корона доставалась  кому-нибудь другому.

   Елизавета всегда весьма спокойно относилась к  советам и призывам действовать ради восшествия на престол. Надо сказать, что и в 1741 году «дочерь Петрова» поддалась на уговоры своего окружения только под влиянием страха перед неизвестным будущим.

   В общественном мнении Елизавета волею  политических обстоятельств заслужила репутацию главы некоей «русской» партии, противостоящей засилью иностранцев при дворах Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны.

   В этом отношении Елизавета 1741 года была полной противоположностью Екатерине 1725 года.

   После кончины Петра именно его дочери считались наряду с Екатериной главными покровителями иноземцев. Елизавета в союзе с Анной Петровной были символами гольштейнского влияния на русский двор. Тем более, в тот момент Елизавета считалась невестой Любекского князя-епископа Карла-Августа, который впоследствии умер от скоротечной болезни (по некоторым источникам, это была оспа).

   Государственный переворот Елизаветы Петровны имел важную особенность: как никогда  раньше, в нем было заметно участие  иностранных держав. Прибывший в  Петербург в декабре 1739 года французский посол Иоахим Жан Тротти маркиз де ла‑Шетарди имел секретную инструкцию, в которой ему предписывалось разыскивать тайных сторонников Елизаветы. В Версале надеялись путем переворота изменить внешнеполитическую ориентацию России, находившейся в союзе с враждебными Франции Англией и Австрией. Дипломат имел конкретное задание — разрушить русско‑австрийский союз 1726 года. Добиться этого можно было лишь путем смены проавстрийского правительства Анны Леопольдовны. Ту же цель ставил перед собой и шведский посланник Эрик Матиас Нолькен. В Стокгольме, где были очень сильны реваншистские настроения, надеялись, что при ослаблении власти в России и при первом волнении в Петербурге можно добиться пересмотра Ништадтского мира 1721 года и возвращения Швеции Восточной Прибалтики. В тайных переговорах с иностранными дипломатами Елизавета соглашалась принять помощь Швеции, но все попытки Нолькена и Шетарди получить подписанный ею документ с гарантией территориальных уступок не увенчались успехом. П. И. Панин отмечал впоследствии, что «Елисавета не согласилась дать письменного обещания, отзываясь, что крайне опасно излагать на бумаге столь важную тайну, и настояла, дабы во всем положились на слово ее. Последствия показали, что Елизавета Петровна перехитрила лукавого француза и ослепила шведов».

   Патриотические  чувства сторонников Елизаветы  были вызваны не столько неприятием иностранцев, сколько собственными интересами.

   Лёгкость, с которой Миних устранил Бирона, повлияла и на решимость сторонников  Елизаветы. К тому же гвардейцы ощущали себя особой силой, так сказать, «гегемоном». Сам Миних в своё время им так и заявил: «Кого хотите государем, тот и быть может».

   Ночь  переворота вошла не только в учебники истории, но и в легенды. Известна фраза, с которой цесаревна повела гвардейцев на штурм: «Вы знаете, чья я дочь!» Этого было вполне достаточно — авторитет Петра был слишком велик во всех слоях общества.

   Победа  Елизаветы привела к власти новое  поколение царедворцев и видных политиков — семейство Шуваловых, М. И. Воронцова, братьев Разумовских, возвысила и А. П. Бестужева-Рюмина.

   Разумеется, что после низвержения Миниха, Остермана, Левенвольде, а также  Брауншвейгской фамилии, немецкое влияние  при русском дворе практически  сошло на нет.

   Елизавета убрала иностранцев со всех постов в государственном аппарате. На их места пришли представители новой знати, поддержавшие новую императрицу. Это Трубецкие, Разумовские, Шуваловы, Бестужевы-Рюмины и другие. Была восстановлена роль Сената, были снижены подушные подати, в интересах помещиков изменены нормы рекрутского набора.

   Русское дворянство стало хозяином страны по праву происхождения и положения. Время правления Елизаветы Петровны подготовило расцвет прав и вольностей дворянства. В 1754 г. был учрежден Дворянский банк, в 1761 году создана «Новая родословная книга». Дворяне даже требовали освобождения от службы, но этого не произошло.

   Елизавета Петровна не подписывала смертных приговоров, покровительствовала наукам и искусству.

   Утвердившись на престоле, Елизавета объявила своим наследником Гольштейн-Готторпского принца Карла-Петера-Ульриха, сына Анны Петровны, супругой которого спустя некоторое время стала София-Августа-Фредерика Ангальт-Цербстская (Фике). Юная принцесса хорошо выучила уроки, которые преподала ей русская история переворотов — она успешно воплотит их в жизнь.

   Внешняя политика Елизаветы также была успешной. Россия победила Пруссию в Семилетней войне (1756 – 1762 гг.). На первом этапе войны Пруссия побеждала, но в 1757 году пруссакам был нанесен серьезный удар, и осенью 1760 года русские войска вступили в Берлин, но в это время умерла Елизавета Петровна.  
 
 
 
 
 

8. 186 дней Петра III 

   Co смеpтью импepaтpицы Елизaвeты 24 дeкaбpя 1761 гoдa пpесeклaсь динaстия Poмaнoвых. Пpeстoл пеpешел к Kapлy-Петpy-Ульpиxy, yспeвшемy, несмотря нa крaткoсть свoегo пpaвлeния, дaть нaчaлo нoвoй динaстии - Гoлштейн-Гoттopпскoй. Еe пpедcтaвитeли, впpoчeм, oxoтнo пpиняли фaмилию yгaсшегo poдa. C именем гoлштинскoгo пpинцa, внyкa Петpa Bеликoгo и Kapлa ХII, связывaлoсь множество надежд и беспокойств. Aннa Иoaннoвнa, Биpoн, Aннa Лeoпoльдoвнa, Елизaветa - все oни зaдyмывaлись над сyдьбoй втopoстепeннoгo немeцкoгo пpинцa, poдившегoся в 1728 гoдy. «Гoлштинскoмy чеpтyшке» были yгoтoвaны сpaзy два тpoнa: один - в Cтoкгoльмe, дpyгой - в Caнкт-Пeтepбуpге. Елизaвeтa peшилa избaвитьcя нaкoнец oт всякиx динaстичeскиx слoжнoстeй и нaзнaчить пpинцa свoим нaследникoм. Ho личные кaчествa нoвoкpeщеннoгo великoгo князя Петpa Федopoвичa пpи всем сoчyвствии к егo сyдьбe вpяд ли мoжнo признaть дoстoйными мoнapxa, тем бoлee paспoлaгaющeгo сaмoдеpжaвнoй влaстью в oгpoмнoй стpaнe.

   В 1745 году великого князя женили на троюродной сестре – шестнадцатилетней принцессе  Софии Августе Фредерике из мелкого  княжества Ангальт – Цербст. После  принятия православия принцессе  дали имя Екатерины Алексеевны. Великая княгиня скоро проявила дарования, намного превосходившие способности ее супруга, и в частности, изрядный вкус к дворцовой интриге.

   Замысел ее переворота зрел в ее голове задолго  до 1762года. Отношения Екатерины с  мужем становились все прохладнее, и теперь уже и речи не могло быть даже о чисто формальном сотрудничестве при захвате власти. Петр Федорович и Екатерина превратились в откровенных политических противников. Но переход трона к Петру III прошел спокойно – без попыток Екатерины противодействовать.

   Июньский  переворот 1762 года отличается, прежде всего, большим числом участников и  редкостным единодушием. Разворачивавшийся  сначала по традиционному сценарию, он быстро вышел за тесные стены  дворца или казармы и превратился  в массовое публичное действие на глазах у всего народа. При этом активными сторонниками Екатерины были не только офицеры гвардии, но и простые солдаты – для того чтобы поднять их на мятеж, почти не пришлось прибегать к обману, в отличие от 1740 или 1801года. Пренебрежение традициям народа и слабость характера создали ему массу врагов. Движение 1762 года, как и мятеж двадцатилетней давности, имело явно выраженную патриотическую окраску.

   Tpyднo peшить, yспeлo ли нaдoесть гвapдейцaм шестимесячнoe пpyссoфильствo Петpa III бoльшe, чeм мнoгoлeтнee пpaвлeниe Биpoнa, или жe в инoстpaнцax yжe пpивыкли видeть виновникoв всякиx бед, нeзaвисимo oт тoгo, зaнимали ли oни мeстa в пpaвитeльстве или же пpoстo сoдеpжaли лaвки, нo, сyдя пo paсскaзaм oчeвидцев, инoзeмцaм в дни пepeвopoтa дoстaлoсь. Пpaвдa, если в 1741 - году нa пpeстoл вoзвели немкy нaпoлoвинy, тo в 1762-м -yжe сoвсeм нaстoящyю...

   Переворот 28 июня 1762 (9 июля по новому стилю) в российской и советской исторической литературе всегда трактовался однозначно —  умная, решительная, патриотичная Екатерина свергает ничтожного супруга (по её мнению, маргинала и предателя российских интересов).

   В. О. Ключевский так отзывался об этом событии: «К возмущённому национальному  чувству примешивалось в ней (Екатерине) самодовольное сознание, что она создаёт и даёт Отечеству своё правительство, хоть и незаконное, но которое лучше законного поймёт и соблюдёт его интересы».

   Екатерина уже в 1756 году планировала свой будущий  захват власти. Во время тяжёлой  и продолжительной болезни Елизаветы Петровны, Великая Княгиня дала понять своему «английскому товарищу» Х. Уильямсу, что надо подождать только смерти императрицы. (Англии в тот момент была весьма выгодна смена политического курса в России).

   За  своё короткое царствование Пётр привёл в жизнь ряд мер, которые должны были упрочнить его положение и сделать его фигуру популярной в народе. Так, он упразднил Тайную розыскных дел канцелярию и дал дворянам возможность выбирать между службой и беззаботной жизнью в своём имении. («Манифест о даровании свободы и вольности российскому дворянству»).

   Считается, однако, что причиной переворота была именно крайняя непопулярность Петра III в народе. В вину ему ставились: неуважение к русским святыням и  заключение «позорного мира» с Пруссией.

   Пётр  вывел Россию из войны, которая истощала людские и экономические ресурсы страны, и в которой Россия выполняла свой союзнический долг перед Австрией (Следует заметить, что тезис об отсутствии «русского интереса» в Семилетней войне является спорным: в ходе военных действий была не только завоёвана, но и официально присоединена к России Восточная Пруссия).

   Однако  Пётр совершил непростительную ошибку, заявив о своём намерении двинуться  на отвоевание Шлезвига у Дании. Особенно волновалась гвардия, которая, собственно, и поддержала Екатерину в грядущем перевороте.

   Кроме того, Пётр не торопился короноваться, и по существу, он не успел соблюсти все те формальности, которые был  обязан соблюсти в качестве императора. Фридрих II в своих письмах настойчиво советовал Петру поскорее возложить на себя корону, но император не прислушался к советам своего кумира. Таким образом, в глазах русского народа он был как бы «ненастоящий царь».

   Что касается Екатерины, то, как сказал всё тот же Фридрих II: «Она была иностранкой, накануне развода» и переворот был её единственным шансом (Пётр не раз подчёркивал, что собирается развестись с супругой и жениться на Елизавете Воронцовой).

   Сигналом  к началу переворота был арест  офицера — преображенца Пассека. Алексей Орлов (брат фаворита) рано утром привёз Екатерину в Петербург, где она обратилась к солдатам Измайловского полка, а потом и к семёновцам. Затем следовал молебен в Казанском соборе и присяга Сената и Синода.

   Вечером 28 июня был совершён «поход на Петергоф», куда должен был приехать Пётр III на празднование своих именин и именин наследника Павла. Нерешительность и какая-то детская покорность императора сделали своё дело — никакие советы и действия приближённых не могли вывести Петра из состояний страха и оцепенения.